В поисках солнца (страница 88)
Полностью вжившись в эти сантиметры, он, наконец, уловил слабый пульс.
– Жива. – Хрипло выговорил он, чувствуя, что вокруг него есть люди, но не видя их, поскольку в глазах у него было красно от её крови, и он ничего другого, казалось, не видел. – Раны. Перелом. Глаз. – Отрывисто перечислил он то, что успел заметить.
Рядом с ним, по другую сторону от Олив, опустился на колени Дерек. Вглядевшись в характер повреждений, он почувствовал, что его накрывает паникой.
Он знал, как помочь людям при переломе. Он знал, как помочь людям, получившим рваные ранения в ходе столкновения с дикими зверями. Он знал, как помочь людям, лишившимся глаза – понять сейчас, насколько фатально повредили клыки её левый глаз, было невозможно, поэтому Дерек исходил из худшего варианта. И он знал, конечно, как помочь людям, потерявшим сознание от боли и кровопотери.
Проблема была в том, что он не знал, катастрофически не знал, как помочь тем, с кем всё это случилось одновременно – потому что те инструкции, которые мысленно выстраивались у него в голове, противоречили друг другу, и он не знал, каким инструкциям следует отдать приоритет и какие из них нужно выполнять первыми.
Дерек не был врачом и никогда не попадал в столь сложные ситуации, как нынешняя.
К тому же, он полагал, что время поджимает, и Олив может умереть от кровопотери до того, как они доставят её к врачу. Её нужно перевязать, конечно, как-то остановить кровь – но как всё это сделать, не повредив ещё больше руку? И тем более неясно, как быть с глазом – а если его ещё можно спасти? Нужно ли его промыть водой, или, наоборот, этого ни в коем случае делать нельзя? Дерек никогда не сталкивался с ранами, затрагивающими глаза, и теперь совершенно растерялся.
«Как нужен врач!» – с тоской подумал он и…
Вспомнил.
Что где-то на дереве дрожит Тэнь, которая, вообще-то, училась сперва вроде как на врача.
– Тэнь! – решительно позвал он, вставая.
Та послушно слезла с клёна. Лицо её перекосило от ужаса, по щекам текли слёзы, она дрожала – в общем, никак не была похожа на человека, который может оказать первую помощь пострадавшей.
Дерек оглянулся на Илмарта в поисках поддержки – но тот так и стоял на коленях у Олив, кажется, не способный прямо сейчас действовать здраво.
Прикинув расклад, Дерек сделал два быстрых шага к Тэнь, взял её за руки, заглянул в глаза и тихо, проникновенно сказал:
– Если не ты – то никто.
Её взгляд наполнился ужасом; она была уверена, что не способна справиться.
– Ей нужно оказать помощь, – мягко втолковывал Дерек. – А я даже не знаю, можно ли переворачивать её на живот, или этого категорически нельзя делать, или, напротив, именно это и нужно сделать в первую очередь.
– Перевязать раны. – Бескровными помертвевшими губами сказала Тэнь. – Зафиксировать руку. Посадить.
– Ил! – решительно обернулся Дерек. – Слышал? Начать с перевязки!
Вздрогнув от этого оклика, Илмарт заторможено кивнул, скинул куртку и принялся стягивать с себя рубашку – чтобы разорвать её на тряпки. Холода он не чувствовал.
Бледная Тэнь подошла к нему и приступила к осмотру Олив. Ей было мучительно страшно, у неё дрожали руки, а в голове билась лишь одна мысль: «Только бы не сделать хуже!» – но всё же она постаралась овладеть собой и вспомнить далёкие лекции своих первых курсов и короткий период практики в кармидерской больнице.
Кивнув сам себе, Дерек обратил взгляд на Руби – сжавшись у ствола клёна, она, обхватив колени, беззвучно плакала.
– Руби, – он опустился рядом на корточки в попытках поймать её взгляд. – Набери воды. Во всё, что у нас есть. И, может, сейчас попробуем нагреть часть, – припомнил он, что в это время года вода в журчащем неподалёку ручье будет ужасно ледяной.
Кивнув и напоследок шмыгнув носом, Руби поднялась и принялась собирать принесённые ранее и разбросанные ныне в беспорядке ёмкости – в основном, кружки.
Со вздохом распрямившись, Дерек планировал было уже заняться костром – но вдруг взгляд его запнулся о Райтэна.
Тот так и стоял на том месте, где в последний раз пытался задеть волка – в беспомощной какой-то в своей неподвижности позе. Он смотрел на Олив, и лицо его было совершенно серым и безвыразительным, словно враз потерявшим и живые краски, и наполнявшие его обычно живые чувства.
Мысленно выругавшись на собственную недогадливость, Дерек быстро подошёл к нему и мягко положил ладонь на его предплечье:
– Тэн!..
Друг перевёл на него взгляд совершенно пустой и бессмысленный.
– Нам нужна телега, – твёрдо и спокойно, словно вбивая в этот бессмысленный взгляд гвозди своих слов, сказал Дерек. – Помнишь последнюю деревню?
Райтэн безучастно кивнул.
– Телега, Тэн, – настойчиво повторил Дерек. – Нам нужно доставить Олив в больницу, понимаешь? – не уловив ответа, пояснил: – Ты ведь у нас самый быстрый, так?
В глазах Райтэна промелькнула какая-то мысль. Осознав, что сейчас он неистово рванёт выполнять задачу, Дерек едва успел напутствовать:
– Только не беги! Выдохнешься! – и договорил уже в спину, потому что Райтэн уже рванул в ту сторону, откуда они пришли: – Твоим шагом быстрее будет!
Чуть обернувшись, Райтэн кивнул и, в самом деле, понёсся сквозь степь своим летящим шагом – который был явно быстрее, чем у иных бывает бег.
Переведя дыхание, Дерек оглянулся, увидел, что все заняты делом, и принялся за костёр.
7. Когда яд лечит?
Они все молча сидели в комнатушке при больнице и ждали появления врача.
«Это всё из-за меня», – отстранёно думала Руби. Если бы она не свалилась, Олив не полезла бы защищать её и не пострадала бы. Руби никак не могла справиться с осознанием этой мысли: как так, обычная мирная прогулка – и вдруг, в один момент, за несколько секунд – человек чуть не умер. И, возможно, искалечен навсегда.
При ней никогда никто не умирал, и никого не калечило, и она не могла вместить в себя тот факт, что это не понарошку, что это вправду произошло, что это уже невозможно отменить.
«Это всё из-за меня», – тихо всхлипывая, сжималась в уголочке Кайтэнь. Если бы она не настояла на совместной прогулке, четверо подготовленных к бою друзей справились бы с любой непредвиденной ситуацией. А она ещё так настаивала, так требовала, так кричала!
Она чувствовала себя так, словно своими руками толкнула Олив на волка.
«Это всё из-за меня», – закрыв лицо руками, холодно думал Райтэн. Если бы он знал, как убивают волков, он бы справился со своим раньше, а не ждал бы Илмарта. В конце концов, он был коренным анжельцем, он родился и вырос в городе, где степные волки являлись общепризнанной бедой, и где несколько раз в год устраивались целенаправленные облавы на них. Райтэн никогда в этом не участвовал – как ему теперь казалось, из-за того, что был сперва слишком молод, а потом слишком оторвался от общества. Ему думалось, что, если бы он был нормальным наследником правителя, который ответственно подошёл бы к делу своего обучения, то он бы, конечно, знал о степных волках всё – и умел бы с ними справляться, и сумел бы защитить Олив.
Он, разумеется, упускал из виду тот факт, что правители городов не умеют убивать волков своими руками, потому что не участвуют в облавах лично, и что, ежели бы он и впрямь был образцово-показательным наследником, ныне он вообще находился бы в Аньтье и даже не был бы знаком с Олив.
«Не уберёг. Опять», – думал сам в себе Илмарт, то садясь, то вставая, то начиная нервно расхаживать по небольшому пространству – комнатка была тесновата для их компании. На него волнами находили воспоминания о других людях, когда-то близких и родных, но ныне безнадёжно мёртвых.
Дерек ничего не думал. Он пытался спланировать, что делать дальше, чтобы облегчить положение и для всех вообще, и для каждого в частности.
Когда вышел врач, все они вскочили.
– Опасности для жизни, скорее всего, нет, – вынес тот вердикт. – Крови потеряно немало, но она справится. Вы сделали всё правильно, госпожа Тогнар, – повернулся он к Кайтэнь, которую помнил по практике. – И нам, полагаю, теперь удастся зарастить веко… – дальше он замялся и признал: – Не могу ничего обещать со зрением. Конъюнктивита не избежать, и…
– Конъюнктивита? – резко повторил незнакомое слово Райтэн.
– Воспаление глаза, – отстранёно пояснила Тэнь, болезненно сжимая бледные губы.
– Мы будем использовать укропную воду, – заверил врач, но голос его не казался обнадёживающим – он явно назвал это средство только потому, что от врачей ждут, что даже в безнадёжной ситуации они что-то попробуют сделать.
Всплеснув руками, Тэнь горестно воскликнула:
– Но она совсем не дезинфицирует!
Врач тихо вздохнул и отметил очевидное:
– Спиртом мы ей глаз сожжём.
– Тэнь, – вдруг вмешалась Руби. – Сульфат меди.
– Ну! – отмахнулся врач. – Яд, пожалуй, ещё хуже спирта, – и ушёл обратно к Олив.
– Мы не проверяли его на глазах, – между тем, покачала головой Тэнь. – Действительно, только отравим её.
– Я же не предлагаю неразбавленный сыпать! – всплеснула руками Руби.
Тэнь скривилась, отметая идею.
– Кто-нибудь объяснит нам, о чём речь? – холодно вмешался в разговор Райтэн, складывая руки на груди.
Сжав перед собой ладони, Кайтэнь расшифровала:
– У неё от ран пойдёт воспаление на глаз, а мы не можем его остановить, потому что дезинфицировать глаз спиртом невозможно. В таком случае используют укропную воду и некоторые другие отвары, но это помогает только при небольшом воспалении, а у неё… – голос Тэнь дрогнул. – Там всё раскурочено, чудо, что сам глаз ещё цел. Но, – её голос замер, и с трудом, сдавленно, она закончила: – Даже если мы теперь, несмотря на воспаление, его спасём, зрение уже не восстановится, скорее всего.
Илмарт грязно выругался и сел.
– А что сульфат меди? – вмешался в разговор Дерек.
Тэнь нахмурилась.
– Мы тестировали его на кожных покровах, – уклончиво ответила она. – Но глаз слишком деликатный орган…
Они снова уныло расселись по своим местам и не заметили, как Руби выскользнула наружу.
Спустя некоторое время – все они так и сидели неподвижно, лишь Илмарт иногда вставал и начинал расхаживать, – она вернулась с профессором Линаром.
– Рассказывайте, – велел он, и Кайтэнь пересказала всё то же самое, но уже на научном уровне.
Профессор слушал внимательно, время от времени задавал уточняющие вопросы и, наконец, вынес вердикт:
– Почему вы полагаете, что дезинфекция глаза с помощью сульфата меди представляет опасность для организма?
– Но это же яд! – всплеснула руками Тэнь.
– Всё на свете – яд! – отмахнулся от аргумента профессор и сурово напомнил: – По вашим же собственным расчётам, представленным, ежели моя память мне не изменяет, в вашей дипломной работе, выходит, что мы вполне можем попытаться.
– Или попросту угробим её! – с отчаянной жёсткостью возразила Кайтэнь.
Ей было безумно страшно, что сейчас эта идея будет реализована, – она боялась стать причиной смерти Олив.
– Да ладно вам, госпожа Тогнар, несколько грамм даже при приёме внутрь никого не убьют! – раздражённо отмахнулся профессор, достал из кармана склянку, и прежде, чем Тэнь успела понять, что он делает, намочил в ней платок и протёр собственный глаз.
Она громко вскрикнула; в ужасе прижала ладонь ко рту; глаза её моментально наполнились слезами.
– Вы с ума сошли!.. – истерично выговорила она. – Вы с ума сошли! – вцепилась в его руку, рыдая, и сквозь рыдания продолжая повторять: – Вы с ума сошли, вы с ума сошли, вы с ума сошли…
Профессор, у которого глаз даже не щипало, смотрел на неё с полным непониманием причин такой истерики. В той концентрации, в какой он использовал сейчас этот самый сульфат меди, тот, совершенно точно, не мог никого отравить даже при внутреннем употреблении – что уж говорить про протирание глаз!