Поужинала в своих покоях, отказавшись идти на трапезу к повелителю и сославшись на сильную усталость и головную боль. Присланного лекаря от принца, приняла и даже позволила ему осмотреть себя и оставить какое-то лекарство в крошечной бутылочке, которое сразу же вылила в окно, едва табиб (9) покинул мою спальню, после чего отправилась в купальню, где девушки-рабыни долго терли мое тело в парной, а затем натирали маслами, чтобы расслабились мышцы.

– Госпожа желает что-то особенное на ужин? – засуетилась Гамам после моего возвращения из купальни.

– Да! – ответила я. – Всего и побольше. У меня разыгрался аппетит!

Хазнедар, кажется, искренне этому обрадовалась и отправила рабынь на кухню, я же села на диван и стала судорожно размышлять над тем, как собрать побольше еды, которая могла пригодиться мне после побега. Выход нашла почти сразу, но для того, чтобы спрятать еду мне было нужно избавиться от всех рабынь, что я и поспешила сделать.

– Я хочу поесть одна! – приказала сухо, когда в покои занесли подносы, наполненные кушаньями. – Накройте мне стол на балконе и оставьте меня. Когда закончу, позову вас!

Пока девушки суетились и переносили столик из комнаты на балкон, я подошла к сундукам со своими нарядами и открыла первый, рассматривая содержимое.

Мне нужен был наряд, причем, удобный и не броский. А еще сменная одежда, хотя бы одно платье. Я понимала, что не смогу взять с собой все, что нужно, потому что самое главное в пустыне – это вода, остальное же, еда и наряды, второстепенно. Под палящим солнцем с потрескавшимися от жажды губами, меньше всего будешь думать о том, что на тебе надето.

Наклонившись, стала рыться в вещах, с каким-то отчаянием отмечая, что все мои платья слишком яркие и нарядные, и попросту не подходят для того, что я задумала. «Впрочем, – решила я, после того, как открыла второй сундук, – подойдет любое. Лучше – светлое, чтобы отражало солнце!».

– Госпожа! – донеслось до моего слуха и с балкона, семеня мелкими шажками, вышла Гамам, а следом за ней и девушки-рабыни.

– Все уже готово, – продолжила хазнедар. – Стол накрыт. Я позволила себе налить вам вина.

– Вина? – спросила я.

– Да, – кивнула женщина. – Принц, переживая за ваше плохое самочувствие, передал вино, то самое, которое вы пили на прошлом ужине. Ему показалось, что оно понравилось вам и Его Высочество прислал кувшин к ужину!

Вздохов, кивнула, решив не пить спиртное, чтобы голова оставалась ясной. Да и к подаркам принца стоило относиться подозрительно, что я и сделала. Но не говорить же об этом Гамам? Не поймет.

– Хорошо! – ответила и распрямила спину, захлопнув сундук. – Можете идти. Я позову вас, когда закончу!

А уже оставшись одна, стала рыскать по покоям, чтобы отыскать то, куда можно собрать еду. В итоге пришлось пожертвовать мешками для платьев. Самые мои дорогие наряды хранились отдельно в специальных сумках, сшитых из плотной ткани. Вот несколько таких сумок я и взяла, чтобы сложить туда еду. Всю забирать не стала, хотя соблазн был велик, но я понимала, что подобное «обжорство» принцессы, которая раньше ела совсем как птичка, будет выглядеть подозрительно и кто знает, не поспешит ли хазнедар сообщить Его Высочеству о подобной странности.

«Если верить словам Райнера, Инсан и так все знает! – мелькнула мысль, когда я вышла на балкон и стала собирать в одну из сумок еду, заворачивая ее в платки. – Что, если он сейчас сидит в своих покоях и смеется надо мной и над моей жалкой попыткой сбежать. Что, если я сама загоняю себя в ловушку?».

Но отчаиваться не хотелось. Я надеялась, что все получится и мне хотелось верить хотя бы Амиру, потому что если не он, тогда кто? Получалось, что меня окружают одни предатели и, по сути, я, являясь принцессой, ничего не решаю. Как игрушка для Инсана, подаренная моим отцом. Игрушка, которую он хочет сломать, слегка попользовавшись, будто капризный ребенок.

Прогоняя тяжелые мысли, закончила с приготовлениями и вернулась в комнату, чтобы спрятать еду. Лучшего места, чем запихнуть сумку под кровать, не нашла. Затем порылась в сундуках и отыскала два простых платья. Сложила их во вторую сумку и спрятала вместе с едой. Только после этих нехитрых приготовлений, вернулась на балкон и съела немного фруктов, чтобы сделать видимость того, что здесь трапезничали. Аппетита не было. Все мои мысли крутились вокруг предстоящего побега и кусок не лез в горло, но я заставила себя съесть несколько сладких слив и сочный персик, после чего запила все это водой и, вымыв руки в специальном тазу, поднялась из-за стола.

На мой зов пришли рабыни. Они убрали остатки еды и унесли столик. Я же перешла в свои покои и легла, надеясь выспаться до темноты. Силы мне пригодятся. Я понимала это. Оставалось только дождаться прихода Амира, но, признаться, я не знала, как он проберется в мои покои. Впрочем, если это удалось Райнеру, то почему не удастся младшему махарибу?

– Госпожа желает усладить слух песнями? – спросила одна из рабынь, приблизившись к моей постели с поклоном.

– Нет! – ответила я. – Уходите все. Я желаю отдохнуть.

– Как прикажете, госпожа! – два раза повторять не было необходимости и девушки ушли, снова оставив меня наедине с самой собой и собственными мыслями, которые долго не давали мне уснуть. А когда я все же провалилась в беспокойную дрему, за окнами небо окрасилось в золотые с бардовыми полосами, тона, предвещая долгожданный закат.

Это означало только одно – скоро придет Амир и я, наконец, смогу покинуть стены этого проклятого Дворца.

Думать о другом исходе, мне не хотелось.

Принцесса не явилась ни на обед, ни на ужин, прислав вместо себя одну из рабынь, чтобы сообщить о плохом самочувствии и передать через служанку свои искренние извинения. Инсан слушал слова потупившей взор рабыни и лишь усмехался. Даже не дав девушке закончить, он отмахнулся от нее, словно от назойливой мошки и произнес:

– Пошла вон! – после чего повернулся и посмотрел на своего отца и повелителя.

Кахир восседал на подушках, занимая свое место в большом приемном зале. Собравшиеся гости чинно разговаривали, поглядывая на то на наследника престола, то на его отца. Инсан знал, о чем они думают. Пусть слова не были произнесены вслух, но люди не были слепыми и видели, как плохо выглядит повелитель Кахир. Они уже иначе смотрели на принца, понимая, что, возможно, если не произойдет какое-то чудо и повелитель Фатра не поправится, его место в скором времени замет сын и наследник. А значит, стоило выслуживаться перед Инсаном еще сильнее, ведь он будущий правитель.

«Мелкие людишки! – подумал принц, направляясь мимо почтенных везиров к месту, которое занимал подле отца. – Вы еще удивитесь! И очень скоро!».

Инсан отца любил. Наверное, повелитель Кахир был единственным человеком на свете, который вызывал подобные чувства в молодом принце. Ни мать, ни младшая сестра, которая умерла в младенческом возрасте, когда Инсану было всего семь лет, не трогали его сердца. А вот на отца он смотрел иначе. В детстве отец был для него почти что богом. После, когда принц вырос и узнал истинную правду жизни, многое изменилось, кроме его поклонения перед родителем и любви к нему.

Сейчас, глядя на больное, чуть одутловатое лицо отца, покрытое желтоватыми пятнами, Инсан испытывал отчаяние и едва ли не боль. И если бы не осознание того, что уже скоро он сможет спасти единственного дорогого себе человека, наверное, принц сошел бы с ума.

Кахир следил за перемещением и приближением сына, а когда принц присел рядом, опустившись на подушки, взмахом руки отпустил рабыню, массировавшую ему плечи и, наклонившись к сыну, произнес:

– Ты уверен, что у неё не удастся убежать? – голос мужчины был едва слышен. Слабый и немощный, да и сам повелитель еле сидел, обложенный подушками. Оба мужчины знали, что не могут показать слабость правителя города, иначе скорое выздоровление может насторожить везиров, а это было чревато.

– Она не убежит, – уверенно ответил Инсан, – но попробует, и я позволю сделать ей это. Чтобы на будущее знала, что выхода у нее нет. Принцесса Эмина хватается за несуществующую свободу. Наивно полагает, что женщина в этом мире значит нечто большее, чем вещь для услады своего мужа и хозяина. Я покажу ей ее истинное место. До сей поры я был мягок и пытался проявить дружелюбие. Пусть только даст мне повод, и я покажу ей, каким могу быть на самом деле, если мои приказы нарушают.

Кахир ничего не ответил, только довольно закряхтел.

– Поглядим! – через некоторое время все же изволил произнести повелитель Фатра.

А Инсан бросил взгляд в окно, всматриваясь в быстро опускающиеся сумерки, после чего проговорил с усмешкой:

– Время пришло.

– Время пришло! – прозвучало над моим ухом. – Госпожа, просыпайтесь!

Я открыла глаза и в самый первый миг испугалась, с ужасом решив, что это Райнер снова пробрался в мои покои, но нет. На этот раз это был не он.

Амир стоял надо мной, держа в руке зажженную свечу и в глазах его полыхали отблески оранжевого пламени.

– Пора, госпожа! – сказал он. – Сейчас принц и повелитель Кахир веселятся в большом зале. Нас хватятся только на рассвете.

Я села на постели и шумно выдохнула, после чего посмотрела на Амира.

– Я готова! – произнесла решительно и под удивленным взглядом мужчины, полезла под кровать, чтобы достать свои припасы и одежду.

– Что это, госпожа? – удивился Амир.

Я положила припасы и одежду на постель.

– Еда! – ответила спокойно. – И кое-что из сменной одежды.

Он перевел взгляд с моего лица на сумки, затем кивнул.

– Хорошо! – произнес. – Пригодится, – а затем добавил, – сейчас вы последуете за мной и прошу, госпожа, не разговаривайте без причины, а когда будете идти, ступайте очень осторожно и тихо. Сераль спит, но евнухи постоянно патрулируют коридоры. У нас нет права на ошибку!

И при этом посмотрел в глаза. Его взгляд выражал стремление помочь мне и я, признаюсь, устыдилась своего недоверия к махарибу.

Мы покинули мои покои через лестницу, что вела в сад. Спускались едва ступая по каменным ступеням, всматриваясь в застывшие деревья и редкие масляные фонари, освещавшие пространство впереди, там, где шелестели прохладой массивные фонтаны.

Амир шел первым, я следом за ним. На языке так и вертелось спросить у мужчины, какой план побега он придумал. Как мы убежим из дворца? Только памятуя о предупреждении не разговаривать, я молчала, молясь всем богам лишь о том, чтобы у нас с Амиром все получилось.

Ночной сад совсем не походил на тот, который я видела днем, когда выходила на прогулки в сопровождении Гамам. Сейчас за каждым деревом мне чудилась опасность и, делая очередной шаг на встречу свободе, я представляла себе, как из-за ветвей выскакивает принц в окружении своей многочисленной стражи, а затем смотрит на меня и глаза его горят пламенем ада.

«Я предупреждал тебя!» – говорит он я и вздрагиваю от страха.

Никогда не думала, что буду такой трусихой. Раньше я была иной, но прожив всего несколько дней в Фатре, поняла, насколько безоблачной была моя прежняя жизнь и то, как бы я хотела вернуться в свой родной дворец, где помогают даже стены, а рядом близкие, любящие тебя люди.

Только до этого самого дворца несколько дней пути через жаркую пустыню. А если, как предположил Амир, мы пойдем иным путем, через опасные бесплодные земли, то путешествие может затянуться на месяц с лишним, или даже еще больше. И я опасалась, что Инсан найдет меня, устроит погоню. Принц не был из тех, кто легко и просто позволяет своей добыче ускользнуть. А я для него была именно добычей. Не женщина, на которой он хотел жениться, с таким раскладом я бы, наверное, смирилась, но нет. Для Инсана я была лишь средство для излечения его отца от недуга и он, словно хищник, почуявший кровь, пойдет по моему следу.