Он подошел совсем близко, властно и уверенно положил руку на стеклянный купол. Ей оставалось только молиться, что стекло защитит её, и она сможет пережить ночь, вернуться к своей семье.

– Тебе пора, Идрис, – ветер стих вокруг них, хоть буря все ещё бушевала.

Не-Рубео неторопливо возложил на купол потерянный платок, недовольно цокнув от его истерзанного вида. Маг произнес одно слово, когда поток магии объял каждого, проникая в тело аж до самого нутра.

– Алфея!

* * *

– Мадам Офелия, она очнулась!

Первее, чем луч солнца коснулся глаз, раздался звонкий девичий голос, а потом тяжеловатый цокот туфель-лодочек по полу, какой бывает у человека в теле.

– Мисс Блум, посторонитесь. Мне надо её осмотреть, – произнесли в приказном тоне.

Идрис рискнула открыть глаза. Боли в теле не было, только усталость. Над ней возвышалась женщина в стильном белом медицинском халате и очках-половинках. Видимо, мадам Офелия. Тяжелый подбородок, складки у губ, это выдавало немалый возраст. Взгляд был строг и добр.

– Итак, мисс?..

– Идрис.

– Как вы себя чувствуете? – изящными движениями пухлых рук Офелия призвала потоки магии и проницала ими всё тело.

– Щекотно! – девушка слабо хихикнула, с удивлением отмечая, что силы возвращались, и даже верные спутники (голод и жажда), не тревожили, – Хорошо. – Идрис подняла удивленный взгляд на Офелию, – Мне, правда, хорошо.

– Это прекрасно, дорогая, – она по-матерински улыбнулась, – Ты полностью здорова, чтобы с тобой ни произошло. Тебе надо только больше есть, пить и не доводить себя больше до такого состояния. А еще обучиться управлять своей силой, чтобы не пораниться своим же стеклом.

– Силой? – рыжая Блум с голубыми глазами, Офелия, кремовые стены лазарета и ровные ряды кроватей излучали спокойствие и уверенность, несмотря на весь произнесенный бред.

– Да, силой.

В дверях возник еще один человек.

Дама почтенного возраста в сиреневой юбке и жакете с пуфами. Седые волосы забраны в пышную прическу, которую Идрис видела только на плакатах. За её спиной появился уже знакомый ей загорелый мужчина с длинными черными волосами вместе с порывом сирокко. Все поежились от жгучего ветра, от которого скрипит в зубах несуществующий песок. Под его пристальным взглядом Идрис попыталась сжаться в точку и натянула одеяло на голову, оставляя на виду только лицо.

– Рубео?! – воскликнула она, вызвав вспышку смеха у мужчины.

– Кхм. – смех как оборвало, дама поправила очки, – Позвольте представиться, меня зовут Фарагонда. Я директор школы Алфея. Вы обладаете силой, мисс Идрис аль-Абдулла, поскольку вы самая настоящая фея.

«Нет».

– В свою очередь, я Цитрино Драм, профессор Облачной Башни. Преподаю Колдовскую Тактику и Стратегию, а также по совместительству брат печально известного Рубео Драма.

«Нет!» – в глазах Идрис отразился шок. Стекла многочисленных окон задрожали.

– Ваш шок понятен и уместен, – Цитрин продолжил, встав за левым плечом директрисы, – Все же, вы не каждую ночь замуровываете себя в стекле посреди пустыни.

– Не надо!!!

Треск.

Осколки стекла разлетелись. Блум, Офелия попытались закрыться от потоков смертоносного стекла. Цитрин невозмутимо щелкнул пальцами. В полной тишине стекло плавно по обратной траектории повторило свой путь назад и встало в оконные проемы. Блум и Офелия так же плавно вернулись на свое место, повторив все свои движения в обратной перемотке. Цитрино улыбался. Мадам Фарагонда печально вздохнула.

– Убедительная демонстрация, профессор, но девочка напугана.

– Прошу прощения, – в его словах не было ни грамма искренности.

– Мисс Блум, Мадам Офелия, позвольте поговорить с Мисс Идрис наедине.

Офелия, встревоженная магической вспышкой, цепко схватила за плечо Блум и вытолкала за дверь, пресекая попытки возразить.

– Я потом принесу успокаивающий чай, – сказала Офелия перед тем как закрыть дверь.

Фарагонда благодарно кивнула.

Слезы стекали по лицу Идрис, прочерчивая дорожки, и падали на одеяло. Цитрино как по волшебству выудил из внутреннего кармана плаща платок и предложил девушке. Та машинально его приняла и скомкала в руках.

– Вы фея, Идрис, – повторила Фарагонда, – Вы напуганы и истощены. Ваши силы нестабильны, и что бы вы ни хотели, но вам нужно учиться, иначе, прежде всего, пострадаете вы сами.

– Но как же моя семья? – девушка утерла глаза, впервые обращая внимание на то, как же бледна её загорелая кожа, и как обтягивает костяшки пальцев. Плакать нельзя. Воду надо экономить, – Они же будут обо мне беспокоиться.

– Вы потерялись в пустыне, так что для всех вы скорее всего мертвы. Я сам не понаслышке знаю, насколько пустыня жестокое место, – ровным голосом произнес Цитрино. Девушка от его слов вздрогнула. – Вы будете учиться, и все равно не сможете находиться рядом с родными. К тому же, вы уверены, что вас, человека с волшебными силами, примут?

Плечи девушки поникли. Отец разломал кассету с песнями, в которых пелось про волшебство. Она сама верит в Бога, который порицает любое колдовство. В жестоких словах Цитрино был смысл: она оставит о родных только хорошее, а они похоронят свою любимую дочь, не считая её колдуньей.

– Вы говорите мне даже не пытаться? – сдавленно прошептала Идрис, – Но они же мои самые близкие люди.

– Мы поможем вам найти ваших родных, – успокаивающе произнесла Фарагонда, – Решение вы примете сами, когда научитесь себя контролировать.

– Мне достаточно знать, что они в порядке.

«Пока,» – с неожиданным для себя упрямством Идрис посмотрела на преподавателей.

– С ними всё в порядке, – успокаивающая ложь сорвалась с языка Цитрино. Идрис вступила с ним в поединок взглядов и проиграла, отведя глаза.

– Хорошо, – меланхолично высморкалась, – А почему вы так уверены, что я фея?

Цитрино улыбнулся, показав клыки, раздвоенный язык скользнул меж губ, пробуя на вкус воздух. Девушка вздрогнула, но, когда она протерла глаза, ничего змеиного в облике уже не было.

– В твоем сердце нет места злу, – мягко произнесла Фарагонда, пронзая проницательным взглядом.

– Ты делилась едой с детьми. У тебя не возникло и мысли причинить боль этому пьяному идиоту с ружьем, – Цитрино скривил губы, своим видом говоря, что вот как раз этот экземпляр недостоин пощады, – Ты готова идти на жертвы, пусть и не бескорыстно.

Цитрино умолк, позволяя Идрис сохранить секрет. Девушка с опаской на него посмотрела. Либо он читал мысли, либо он следил. Но как бы то ни было, он прав. Её помощь небескорыстна. Предлагая воду, делясь едой, помогая соседям и еще много-много раз она делала это исключительно, для того что бы, когда пришло время, помогли и ей. В память о старой дружбе, репутации или иных заслуг. Если же ей отказывают в просьбе, то и она более не помогала, как зеркало, отражая человеку его отношение к ней.

«Я не дам себя использовать,» – вспомнила она. Откуда в ней эта мысль? Как вообще она за свою недолгую шестнадцатилетнюю жизнь пришла к этому – она не помнила, но мысль эта вела её, как путеводная нить.

Фея. Станет ли она хорошей феей?

– Отдыхайте, – Фарагонда прервала поток рассуждений, – Не сомневайтесь ни в чём, вы точно фея и хорошая девушка. Завтра начнутся занятия, и пока вы будете жить с мисс Блум. Она, как и вы, родом с Земли. Вероятно, у вас найдутся общие темы для разговоров.

«Сомневаюсь,» – словно дублируя её мысли, Цитрино скептически хмыкнул и галантно придержал дверь Фарагонде на выходе.

* * *

Офелия, как и обещала, принесла успокаивающий чай. Блум, фея огня, составляла компанию, то и дело крутя в пальцах рыжие локоны и меняя нога на ногу. Неловкость ощущалась физически. Идрис, наконец-то покрыв голову платком, вздохнула с облегчением посреди всего этого уюта и чистоты.

– Ой, так ты мусульманка? – Блум ткнула пальцем в платок.

– Да… Хотя, я теперь не знаю, могу ли считать себя таковой, – Идрис грустно улыбнулась.

– Вряд ли это так страшно, – она пожала плечами, – К тому же ты фея, а это круто. Ты когда-нибудь мечтала стать феей?

– Не страшно выкинуть всё, чем ты жил шестнадцать лет? – Идрис сделала глоток, не давая вырваться обидным словам. – Я не мечтала быть феей. Я мечтала о том, чтобы засуха прекратилась, чтобы вновь долины Дарфура зеленели, а мы могли жить, как прежде.

– Прости… – виновато выдавила Блум, – А Дарфур – это где?

– Это в Судане… – собеседница, прищурив глаза, мысленно пыталась вспомнить, где это, – В Африке, ниже Сахары. Мы живё… Жили на западе, почти рядом с границами Чада.

– Там, где жирафы?

– Да, там, где жирафы. А ты откуда?

– Ну, я в Гардении, это город в Италии. Там очень вкусная пицца, но на самом деле у нас есть еще очень много вкусных вещей. А еще у нас все никак не упадет Пизанская Башня, – как на духу выпалила Блум, – А еще у нас…

– Погоди, Италия – это как сапог? – Блум согласно кивнула, не прерывая своей тирады, – А, все, вспомнила. Америка – это как два кусочка пиццы и крошки посередине.

– Ты первая, кто сравнил Северную и Южную Америку с кусочками пиццы, – произнесла, когда отсмеялась. – Как тебе последние Люди Икс? – встретив непонимание Идрис, продолжила, – Ладно, а Халк? Тоже не смотрела? М-м, ладно первые Люди Икс? Человек Паук?

– Давай ты не будешь мучиться, – брюнетка прервала поток незнакомых фильмов, – Я вообще ничего не смотрела. Когда мне отец ещё разрешал ходить в школу, то после уроков, мы могли смотреть телевизор. Но там все время показывали Санта Барбару, иногда ещё новости.

– Что?! Ты не ходила в школу и кинотеатр?! – от шока Блум пролила чай на пол и быстро кинула на лужу какую-то тряпку, – С ума сойти. Как ты вообще живешь?

– Как-то, – Идрис без сожаления сдержанно развела руками, – Но у меня были кассеты Rainboy.

– Фу, это же старьё!

– Зато моё!

Успокоительное не дало вспышке гнева перерасти во что-то большее, поэтому обе обиженно замолчали.

– Кстати, я ни разу не задавалась вопросом, но почему я всех понимаю? Никто же из вас не знает арабский.

– Магия фей, – рыжая все-таки пояснила, – Я тоже не сразу обратила внимание, но Стеллу, это другая фея, я поняла с первого раза. Все люди волшебного измерения понимают друг друга.

– Ох… – Идрис поражённо прижала руку ко рту, – То есть, я понимала все песни Блекмора, когда на самом деле не должна была?

– Получается, что так.

Фильмы не обсудить. Песни тоже. Блум понятия не имеет, что в Судане, а Идрис – крайне приблизительно себе представляет, что такое Италия. Да и вряд ли рыжеволосой фее, у которой всегда все было, будет интересно слушать, как она с братьями и сестрами пасла баранов и верблюдов. Их объединяет только Земля и фейские крылья за спиной.

– Не так должен был проходить этот разговор, да? – криво усмехнулась Блум.

– В мыслях Фарагонды точно не так, – Идрис отзеркалила усмешку.

Даже родители и те разные. Родители Блум в безопасности. А её родители дай Бог переживут ночь в Альнаре, и её брат к тому же ранен. По сердцу резануло болью.

– Ну, я пошла? – рыжая обняла на прощанье, ощутила, как явственно сквозь одежду врезались рёбра, – Я тоже скучаю по родителям. Все будет хорошо, – пылко прошептала на ухо и сбежала, неловко скрывшись за дверью.

* * *

«Мне надо найти Цитрино,» – эта мысль билась в кудрявой голове, все никак не давала покоя, отвлекая от Зельелогии. Как ей и обещали, со следующего дня у неё начались занятия и прошла уже неделя. Блум, как прирожденный лидер, стремительно набирала подруг, и только Идрис отстраненно наблюдала за школьной жизнью, еле успевая защитить все свои платки и длинные юбки от нападок Стеллы.

«У тебя же модельная фигура! Это преступление скрывать такую красоту!» – заявляла фея Солнца, в стремлении облачить в какой-нибудь очередной минималистичный кошмар, чтобы явить миру все её худые плечи, острые колени и рёбра.