Профессор Палладиум выглядел как самый настоящий толкиеновский эльф. Волосы жидким золотом спускались на плечи. Когда Блум показала иллюстрации из «Сильмариллиона», то Идрис оставалось только согласиться. Идеальный. Все ученицы млели и таяли под его взглядом, а она так истекала слюнями только в столовой при виде еды. Когда-нибудь она станет такой же пышной, как мадам Офелия, и тогда она прекратит плакать при виде собственного костлявого отражения. Она так устала ограничивать себя в еде и воде. Когда-нибудь она наестся и сможет поднять глаза, чтобы увидеть, что во взгляде их повара пропала боль.

– Мисс Идрис, вернитесь к нам, – профессор Палладиум встал напротив парты, громко стукнув каблуками ботинок об пол, привлекая внимание. Острые кончики ушей подрагивали от легкого раздражения, – Повторите главные принципы зельелогии, пожалуйста.

«Это же почти как кулинария?..»

– Чистые руки… – раздались смешки фей, – Чистый нож и котелок. Внимательность и тщательное изучение рецепта. И-и-и… – на потолке удивительной красоты лепнина, а золотистого цвета глаза профессора медленно преисполнялись вселенского терпения, – Никогда не путать сахар с солью.

Феи уже не выдержали и откровенно засмеялись. Блум хрюкнула и поспешила спрятать лицо за тетрадью, а Стелла хихикала, элегантно прикрыв рот ладонью.

– Почти справились, – Палладий медленно вздохнул, – Действительно, важна чистота не только оборудования, но и рук. Так же важно знать рецепт и понимание взаимодействия элементов в нём. Так вы избежите элементарнейших ошибок. А чтобы, как вы сказали, не путать сахар с солью, каждая фея должна уметь определять ингридиент по касанию. С этого мы и начнем. Наденьте перчатки!

Он развернулся, и по взмаху руки на столе возникли перчатки и грязные камни вместе с пучками засушенных трав.

– Мисс Идрис, – он повернул голову, – Это ваше первое занятие на этой неделе. Впредь будьте внимательны на уроках. Итак, – хлопок в ладоши, – Перед вами Дионис Лучистый, Аквинея Подводная, Базальт, Обсидиан, и Хищная Базиль-Петрушка. Каждый, кто правильно определит ингридиент, может забрать его с собой. Как вам известно, Дионис Лучистый, обладает обеззараживающим и заживляющим эффектом. Лечебные свойства зелий с ним становятся невероятно эффективными, но он и сам по себе способен ускорить заживление довольно серьезных ран…

Натянув перчатки, Идрис решительно сжала кулаки. Её брату нужна помощь, а эта травка, Дионис Лучистый, способна ему помочь. Теперь она просто обязана прочувствовать ингридиенты, найти Цитрино и уговорить отправиться вместе с ней на Землю, чтобы она смогла помочь брату.

– В каждой из вас циркулирует волшебная энергия, с которой определенным образом реагируют магические элементы. В ингридиентах магии мало, поэтому по этим колебаниям вы можете точно определять, что это такое, если чутко к себе прислушаетесь…

Магия, волшба, циркуляция, резонанс…

«Господи боже, на тебя только уповаю! Пусть я фея, но люблю тебя всем сердцем. Молю тебя о помощи, не для зла я все это делаю…» – от усердия Идрис зажмурилась. Она привыкла молиться. Молиться и делать. Пока растревоженный ум успокаивался в привычных речевых оборотах, руки под палящим солнцем пустыни делали, как бы ни было страшно.

Просто брали и делали.

* * *

Непонятно с чего ведьмы из Облачной Башни взъелись на Блум. Трикс вломились в ее комнату, перерыли всё вверх-дном, залили какой-то вонючей булькающей жижей все платья Стеллы и сбежали. От этой низкой мелочности и гадливой пакостности Идрис перекосило.

– Слушайте, а что им от вас нужно? – девушка села на единственный чудом уцелевший стул, наблюдая как Стелла сулит казни египетские всем ведьмам и Трикс в частности.

– Но мы же тебе рассказывали! – воскликнула фея Солнца.

– Прости, я не слушала, – Идрис подёргала выползшую из-под платка черную кудряшку, раздумывая, прятать или нет, – Но теперь я готова тебя внимательно выслушать.

– Ах ты! Да как ты!.. – Стелла, оскорбленная в лучших чувствах, вернулась к своим попыткам спасти платья.

«Хм. А ведь у Стеллы везде зеркала, и они должны помнить, как эти платья выглядели, когда были чистыми,» – Идрис решила поразмыслить на досуге.

– Если кратко, – Блум села рядом, явно не чувствуя в себе сил устранять бардак, – То я подралась с Айси, когда они у Стеллы пытались отобрать её королевский скипетр.

– Луна и Солнце! Это же мои любимые туфли! – плаксивым голосом возвестила Стелла, отшвыривая их куда-то за спину. Изгвазданная обувь едва не попала в подруг.

– А чем он так важен? – брюнетка без тени брезгливости подобрала обувь, а свободной рукой достала зеркало и установила оное на тумбочке.

– Он телепортирует туда, куда она хочет. Даже на Землю, – ответила Блум на незаданный вопрос.

– А тебя они точно за драку не любят?

– А у меня какое-то особое пламя, но это полная чушь.

Идрис вертела обувь перед зеркалом, и пока только отражались испорченные туфли. Ей сказали, что она фея стекла и зеркал, значит, надо как-то сказать зеркалу, что она на самом деле хочет эти чистые туфли. А что если чистые туфли попросту не отражались конкретно в этом зеркале, но Стелла точно в них крутилась перед своим ростовым?

Брюнетка с туфлями в руках пошла в комнату к Стелле, становясь точно перед её зеркалом. Блум проследовала за подругой, уже привыкнув, что Идрис может вдруг взять и провалиться в собственные мысли, и ждала, когда наваждение отпустит.

– Это же платье, которое подарил мне папа! – чуть не плача Стелла в расстройстве швырнула шикарное бальное платье на пол, – Ничего святого нет!

Брюнетка поставила туфли на пол и положила руки на зеркало, по наитию пуская в предмет магию, как их учил профессор Визгис на метаморфосимбиозе. Магия феи неотделима от окружающей среды, и она может воздействовать на неё.

Зеркало вспыхнуло в короткой вспышке света, отражая кристально чистые туфли. Идрис аккуратно взяла грязную пару и медленно погрузила в зеркало, наблюдая за тем, как в месте соприкосновения руки и зеркала симметрично поверхности появляется недостающая часть руки с чистой парой туфель в пальцах.

Стелла икнула.

– Слушай, – Идрис выпрямилась, – Я помогу тебе очистить все твои платья, а ты мне дашь скипетр на один вечер, идет?

Стелла перевела взгляд с Идрис на чистые туфли, на грязные платья, потом снова на Идрис.

– Это звучит заманчиво, но зачем тебе мой скипетр? Все телепортации отслеживаются, к тому же.

– Там, на земле, в Судане остался мой брат. Он ранен в ногу, и ему больно. Я хочу телепортироваться на Землю, чтобы вылечить его листьями диониса, – она открыла сумку, показывая аккуратно убранный пучок трав, – Как только я узнаю точные координаты у Цитрино Драма, то сразу же попрошу посох.

– А когда ты хочешь отправиться в Облачную Башню? – Блум подала голос.

– Сегодня.

– Оу… – блондинка, ясно как день, ощущала надвигающиеся неприятности, – Ладно. Я согласна. Ты помогаешь мне с платьями, я даю тебе скипетр, и на всякий случай попытаюсь вас прикрыть, чтобы у меня его не отобрали.

Стелла протянула протянутую ладонь, Идрис с готовностью её пожала. Принцип «ты мне, а я тебе» опять сработал.

Фея солнца быстро подавала платья, а Идрис их засовывала в зеркало. Без всяких сюрпризов они запихнули в отражение все грязные вещи и только не смогли придумать, как же вытащить из зеркала чистый пол без разводов вонючей жижи.

– Видимо, это придется по старинке, – вздохнула Блум.

– В любом случае уговор распространялся только на платья, – Стелла бережно убрала в шкаф последнюю кофточку, и бросилась обниматься, едва не сбивая с ног тщедушную подругу – Спасибо тебе, Идрис! Спасибо-спасибо-спасибо!

– Ладно-ладно, успокойся, – брюнетка смущенно похлопала по плечам, – В конце концов я и сама рада, что у меня хоть что-то получилось.

– Держи, – Стелла сняла с пальца кольцо регалиями и вручила его Идрис, – Как и обещала, держи скипетр.

– Эм… И что мне с ним делать?

– Прикажи ему стать скипетром, а потом телепортируйся, куда хочешь!

– Спасибо. Пойду теперь искать координаты.

– Я с тобой, – Блум перегородила выход из комнаты, – И это не обсуждается.

* * *

Облачная Башня, оправдывая свое название, парила в небе во мраке. Острые пики вспарывали мягкое подбрюшье туч. Если же там не лил дождь, то все равно сверкали молнии и гремел гром. Блум уже умела превращаться, и поэтому щеголяла в голубой искрящейся юбочке, топе и крылышками как у стрекозы.

– Есть идеи, как попасть? – она приземлилась рядышком.

– Да. Либо разбиваем витраж, либо я нас обеих протаскиваю сквозь стекло. Потом мы ищем расписание. Нас интересует Цитрино Драм, пара Колдовской Тактики и Стратегии. Или ищем кабинет и ждем у входа.

– КТС, понятно, – феи отправились в путь сквозь буреломы Черного Леса, – Будь здесь Стелла, то она бы пошутила про твою врожденную чуйку искать мужчин.

Идрис скептически вздернула бровь.

– Поэтому, пошутила ты, – Блум кивнула, – Это было мерзко, – Блум снова кивнула, Идрис все-таки не выдержала и хихикнула. Право слово, ну не замуж же она собралась его тащить.

– У нас же тоже есть расписание, почему Облачная Башня должна сильно отличаться? Все-таки и там и там учебный процесс, – зачем-то она попыталась оправдаться.

– Идри, расслабься, все в порядке, – Блум подхватила подругу под руки, прижав спиной к груди и взлетела, – Ох, какая ты легкая! Айч! И костлявая. Все-таки твоя сумка с пончиками явно весит больше тебя.

– Хоть какая-то польза от худобы.

Окна Облачной башни высокие и узкие. Витраж состоял из стекла разных фиолетовых оттенков от светлых до темных с вкраплениями серого и темно-синего. То ли в витраже изобразили потоки магии, то ли чьи-то волосы и оскаленные лица. Башня, как огромный живой зверь, наблюдала, скалилась.

Идрис приложила руки к стеклу, и ладони обожгло холодом. Даже просить не надо было, оно само рывком захватило руки по локоть, втянуло в себя и выплюнуло уже во внутрь. Так быстро, что феи даже пикнуть не успели.

С головокружительной высоты они с визгом полетели вниз, только у самой земли Блум смогла заставить свои крылья работать, и подхватила Идрис. Та только носом коснулась пола.

– Черт!.. Еле успели.

– А теперь быстро ищем доску с расписанием.

Расписание должно было быть где-то посередине. Наверное, Идрис призналась, что эта часть плана откровенно слабая. Пока им сказочно везло, что ведьмы либо уже были на парах, либо отсыпались, эти самые пары самозабвенно прогуливая. Для Идрис, работавшей по хозяйству от зари до зари такой противоественный распорядок дня был откровенно дик и чужд.

– Теперь я понимаю, почему Драм так уверенно заявил, что я фея, – пробурчала запыхавшаяся девушка.

– Да, Стелле бы тоже не понравилось. У нее все вечеринки в это время начинаются, – Блум заозиралась, выискивая взглядом на очередном этаже доску с расписанием, – Если жить по ночам, то вроде как крыша едет.

– Так, ладно, пробуем… Башни.

«У ведьм же все наоборот,» – неуверенно предположила Идрис, – «Самый сильный класс «Я», а слабый – «А». Значит, вся важная информация про пары должна быть под чердаком в какой-нибудь из башен».

Прежде чем Блум успела конструктивно возразить или возмутиться, коридор затопила неестественная тишина. Порыв сирокко продрал сквозь одежду. Блум с айканьем и шипением попыталась прикрыть колени и локти, но раскалённый песок уже успел исколоть открытые участки кожи.

– Вы что-то потеряли, дамы? – буквально в миллиметре от их кожи возникли изящные с длинными пальцами руки профессора Драма, затянутые в кожаные перчатки. – Или… Кого-то?

Его черные глаза в скудном свете отдавали синевой.

– П-п… Профессор Сирокко Драм? – только и смогла выдавить Идрис, а Блум зажмурилась, чуть не ударяя себя по лбу.