– Где, вóроны тебя забери, ты болтался, мальчишка? – поинтересовался он.

– Хм. Ходил за человеком, о котором я вам говорил, дон Майлс. Это Линялый.

– Долго же ты за ним ходил! – прорычал Майлс и холодно посмотрел на раба. – Через четыре часа Гай должен появиться в своей ложе на предварительных состязаниях Гонок ветра. У Антиллара пока плохо получается изображать Первого консула, а Киллиан не может ему помочь, пока не убедится в том, что за Гаем присматривают. Тебе следовало привести сначала раба.

– Да, дон Майлс, – сказал Тави. – Я постараюсь это запомнить – на следующий раз.

Офицер еще сильнее помрачнел.

– Входите, – сказал он. – Значит, Линялый? Я приказал принести сюда постель и кровать. Ты должен помочь мне все приготовить и уложить Гая.

Линялый замер на месте, и Тави увидел в его глазах, прячущихся за длинными прядями волос, потрясение.

– Гай?

– Судя по всему, он потратил слишком много сил на заклинание фурий, – пояснил Тави. – Возможно, подорвал здоровье. Он потерял сознание несколько часов назад.

– Жив? – спросил Линялый.

– Пока жив, – ответил Тави.

– Но будет лучше, если мы положим его в нормальную постель и займемся им по-настоящему! – прорычал Майлс. – Тави, тебе нужно будет передать парочку распоряжений. Самых обычных. Но сделай так, чтобы все им поверили. Ты понял?

«Ну вот, прощай, надежда хоть немного поспать», – подумал Тави. Судя по тому, с какой скоростью развиваются события, вполне может случиться так, что он вообще пропустит заключительные экзамены. Он вздохнул.

Линялый, с трудом передвигая ноги, прошаркал в комнату и отправился к постели, на которую показал Майлс. Кровать оказалась совсем простой, такой, на которых спали легионеры, и Линялый быстро ее собрал.

Майлс подошел к рабочему столу Гая, стоявшему около одной из стен, и взял маленькую стопку конвертов. Он молча отдал их Тави, и тот уже собрался спросить, который из них следует доставить первым, но тут Майлс неожиданно прищурился, на лбу у него появились морщины.

– Эй, ты, – сказал он. – Линялый. Повернись ко мне.

Тави увидел, как Линялый облизнул губы и встал, а затем повернулся к Майлсу, не поднимая головы.

Майлс подошел к нему:

– Покажи мне лицо.

Линялый жалобно захныкал и принялся испуганно кланяться.

Майлс протянул руку и отбросил волосы, закрывавшие одну сторону лица Линялого, открыв уродливое клеймо труса. Майлс смотрел на него и хмурился.

– Дон Майлс, – спросил его Тави, – с вами все в порядке?

Майлс провел рукой по своим коротко остриженным волосам.

– Устал, – ответил он. – Мерещится всякое. Мне показалось, будто я его где-то видел.

– Может, видели, как он работал во дворе Академии, – предположил Тави, стараясь, чтобы голос звучал ровно.

– Скорее всего, – не стал спорить Майлс, сделал глубокий вдох и расправил плечи. – Мне еще нужно заняться новым легионом. Я ухожу на утренние учения.

– Обычные дела, – сказал Тави.

– Именно. Киллиан здесь за всем присмотрит до моего возвращения. Повинуйся ему беспрекословно. Ты понял?

Майлс повернулся и вышел, не дожидаясь ответа.

Тави вздохнул и подошел к Линялому, чтобы помочь ему застелить постель. В другом конце комнаты Гай лежал на спине, его кожа приобрела серый оттенок. Киллиан стоял около него на коленях, готовя чай, в жаровне пылали угли, от которых в воздух поднимался пар с отвратительным запахом.

– Тави, – тихо сказал Линялый, – я не могу это сделать. Не могу находиться рядом с Майлсом. Он меня узнает.

– А это плохо? – шепотом спросил Тави.

– Тогда мне придется с ним драться. – Слова были совсем простыми, он произнес их мягко, с грустью и сожалением. – Я должен уйти.

– Нам нужна твоя помощь, Линялый, – сказал Тави. – Гай в ней нуждается. Ты не можешь его бросить.

Линялый покачал головой:

– Что Майлс обо мне знает?

– Твое имя. Что я тебе доверяю. Что Гай приказал, чтобы ты отправился в Академию вместе со мной.

– Проклятые фурии, – вздохнув, сказал Линялый. – Тави, я хочу, чтобы ты кое-что для меня сделал. Пожалуйста.

– Все, что угодно, – мгновенно ответил Тави.

– Ничего больше не говори Майлсу про меня. Даже если он спросит. Наври, придумай что-нибудь – все, что угодно. Мы не можем допустить, чтобы он сейчас впал в ярость.

– Что? – спросил Тави. – Почему он должен впасть в ярость?

– Потому что он мой брат, – ответил Линялый.

Глава 13

Хотя Исана пролежала без сознания бóльшую часть дня, к тому времени, когда она собрала вещи и устроилась в закрытых носилках, она чувствовала себя совершенно измученной.

Исана никогда еще не летала на носилках, ни открытых всем стихиям, ни закрытых, и предстоящий полет приводил ее в ужас. Сами носилки почти не отличались от обычного дивана, по крайней мере внутри, и от этого ей становилось особенно не по себе, когда она видела в окно проносившихся мимо птиц или пушистые облака, окрашенные в темно-золотой цвет близившегося заката. Она некоторое время смотрела в сгущавшиеся сумерки и на землю далеко внизу и чувствовала, как отчаянно бьется сердце.

– Как долго темнеет, – пробормотала Исана, не отдавая себе отчета, что заговорила вслух.

Серай подняла голову от вышивки, лежавшей у нее на коленях, и взглянула в окно. Закатное солнце окрасило жемчужины у нее на шее в розовые и золотые тона.

– Мы летим в сторону заката, домина, очень высоко и очень быстро. Солнце через некоторое время нас обгонит. Хотя лично я люблю вечера.

Исана взглянула на нее, изучая ее профиль. Эмоционального присутствия Серай почти не ощущалось – всего лишь нечто туманное и легкое, точно перышко. Когда рабыня заговорила, Исана не уловила в ее интонациях чувств и переживаний, к которым привыкла, когда имела дело с другими людьми. Она могла на пальцах одной руки сосчитать тех, кому удавалось скрывать от нее свои эмоции.

Исана подняла руку к вороту своего платья и прикоснулась к спрятанной под ним цепочке. Судя по всему, Серай совсем не так проста, как можно подумать.

– Вы часто летаете? – спросила Исана.

– Время от времени, – ответила Серай. – Наше путешествие может продлиться до вечера завтрашнего дня или даже дольше. Мы остановимся только на время, когда люди Рольфа должны будут поменяться местами в упряжи, а это может произойти глубокой ночью. Вам следует отдохнуть.

– Я выгляжу больной? – спросила Исана.

– Амара рассказала мне, что с вами произошло сегодня утром, – ответила Серай. Выражение ее лица не изменилось, а иголка продолжала так же уверенно делать стежки на ткани, но Исана уловила едва заметную тревогу в ее словах. – Такое у кого хочешь отнимет силы. Но сейчас вы в безопасности.

Исана пару мгновений молча смотрела на Серай, а затем спросила:

– Правда?

– Как в вашем собственном доме, – заверила ее Серай, но в ее словах, произнесенных совершенно спокойно, чувствовалась напряженность. – Я покараулю и разбужу вас, если что-нибудь случится.

Голос Серай, ее наружность и манера держаться излучали правдивость – мало кто из честных людей умел успешно это скрывать, – и Исана немного расслабилась, по крайней мере на время. Эта женщина собиралась ее защищать – в этом у нее не было никаких сомнений. И Серай была права. Страх и потрясение на лице юноши, которого Исана убила, все еще преследовали ее, не давая окончательно успокоиться. Она откинула голову на подушку и закрыла глаза.

Исана не ожидала, что сможет уснуть, но, когда она снова открыла глаза, из противоположного окна в носилки вливался бледный свет, а шея и плечи у нее затекли от неудобного положения, в котором она спала. Ей даже пришлось открыть и закрыть глаза несколько раз, чтобы прогнать сон.

– О, доброе утро, домина, – сказала Серай.

– Утро? – удивленно переспросила Исана и с трудом сдержала зевок. Под головой у нее лежал свернутый плащ, и она была накрыта мягким одеялом. – Я заснула?

– Крепко-прекрепко, – заверила ее Серай. – Вы даже не пошевелились, когда мы остановились ночью, а Рольф оказался таким милым, что одолжил вам свой плащ, когда мы снова тронулись в путь.

– Извините, – сказала Исана. – Надеюсь, вы тоже отдохнули?

– Пока нет, – ответила куртизанка. – Я сидела тут, как и обещала, если не считать нескольких моментов, когда мне требовалось ненадолго отлучиться, и тогда вас охранял Рольф.

– Извините, – повторила Исана смущенно и протянула плащ Серай. – Вот, возьмите, пожалуйста. Вам необходимо отдохнуть.

– И оставить вас без собеседницы? – спросила Серай. – Если я так поступлю, получится, что я плохая спутница. – Она мимолетно улыбнулась Исане. – У меня в крови есть способности к заклинанию металла. Я могу несколько дней обходиться без отдыха.

– Но это для вас не слишком полезно, – заметила Исана.

– Должна признаться, что, как правило, вещи, которые для меня не слишком полезны, оказываются наиболее привлекательными, – ответила Серай. – К тому же мы прибудем в столицу в течение часа.

– Но вы говорили, будто путь туда займет еще целый день.

Серай нахмурилась и выглянула в окно. Бело-голубое пламя рассвета, чистое и ясное, пролилось на ее кожу, и она засияла собственным мягким светом, от этого темные глаза стали еще темнее и глубже.

– Так должно было быть. Рольф сказал, что нам повезло, ибо нам в спину дул невероятно сильный и быстрый ветер. Но я никогда ничего подобного не видела, даже между двумя городами, не говоря уже о дальних провинциях.

Исана попыталась собраться с мыслями. Новый поворот дела все менял. У нее осталось меньше часа, чтобы подготовиться к появлению в столице, и, скорее всего, другой возможности поговорить с Серай наедине не представится. Совсем мало времени, чтобы узнать из разговора с ней как можно больше, а следовательно, не было никакого смысла ходить вокруг да около.

Исана вздохнула и обратилась к куртизанке:

– Вы часто летаете этой дорогой?

– По нескольку раз в сезон. Мой хозяин находит множество причин отправлять меня с визитами в другие города.

– Хозяин? Вы имеете в виду Гая? – спросила Исана.

Серай задумчиво поджала губы.

– Я верная подданная Короны, разумеется, – сказала она. – Но мой хозяин патриций Форциус Руфус. Он кузен консула Форции, и его владения находятся в северной части долины.

– Вы живете в долине Амарант?

– В настоящий момент да, – ответила Серай. – К сожалению, мне придется пропустить момент, когда начнут цвести сады. В это время в долине благоухает, как в раю. Вы там бывали?

Исана покачала головой:

– Там действительно так красиво, как все говорят?

Серай кивнула и вздохнула:

– И даже красивее. Я люблю бывать в разных местах, но скучаю по своему дому в долине. Однако я рада, что могу путешествовать, и еще счастливее себя чувствую, когда возвращаюсь. Наверное, мне повезло вдвойне.

– Похоже, это прекрасное место. – Исана сложила руки на коленях. – А еще это прекрасная тема для легкого разговора.

Серай улыбнулась и взглянула на Исану:

– Правда?

– Значит, вы курсор?

– Дорогая, я всего лишь красивая рабыня, доставляющая удовольствие своему хозяину и оказывающая услуги Гаю от его имени. Но даже если бы я была свободна, не думаю, что у меня подходящий характер для того, чтобы быть курсором. Героизм и долг и все такое… Это очень выматывает.

– Полагаю, Короне вряд ли была бы польза от шпионки, которая повсюду сообщала бы, кто она такая, – заявила Исана.

– Звучит разумно, дорогая, – улыбаясь, сказала Серай.