Безрассудная Джилл. Несокрушимый Арчи. Любовь со взломом (страница 28)
Эпопею о похождениях майора Кристофера Сэлби в Нью-Йорке Уолли слушал с благодарным вниманием. Какие бы чувства его ни обуревали, скуки среди них не было.
– Так вот оно и вышло, – закончила Джилл.
Уолли помолчал, переваривая услышанное.
– Ясно теперь, – хмыкнул наконец он. – Хоть рекламу в журнале давай: «Зачем платить за квартиру? Завладейте чужой!»
– Примерно так, – согласилась Джилл.
Уолли вдруг разразился хохотом.
– Ну и жук!
Джилл испытала невероятное облегчение. При всей ее показной храбрости выкладывать сомнительную историю не доставляло удовольствия. Даже обладая чувством юмора, трудно смеяться над тем, что у тебя украли жилье.
– Я так рада, что ты не сердишься!
– Конечно нет.
– Тут мало кто не рассердился бы.
– Большинство людей – тупицы.
– Как же здорово, что хозяин – ты! А вдруг это был бы кто-то совсем чужой, что тогда делать?
– Да никакой разницы – ты покорила бы его за две минуты. Перед тобой никто не устоит.
– Очень любезно с твоей стороны.
– Я говорю только чистую правду. Джордж Вашингтон был такой же.
– Значит, ты не станешь возражать, если дядя Крис устроит тут сегодня званый обед?
– Даю свое благословение.
– Ты настоящий ангел! – благодарно вздохнула Джилл. – Судя по всему, этот обед для дяди очень важен. Он пригласил одну очень богатую женщину, которая принимает его у себя, некую миссис Пигрим…
– Миссис Уоддсли Пигрим?
– Да, кажется. Ты что, знаешь ее?
– Очень хорошо знаю. Она тянется к богеме и привечает всех, кто пишет, рисует и так далее. Кстати, я дал Фредди Руку рекомендательное письмо к ней.
– Фредди?!
– Ну да. Он внезапно решил побывать в Америке и пришел ко мне за советом. Отчалил дня за два до меня. Должно быть, теперь уже в Нью-Йорке, если только не двинулся дальше во Флориду – своих дальнейших планов он мне не раскрывал.
Джилл резко приуныла. Как бы ни был хорош Фредди, он принадлежал к завершенной главе ее жизни, которую она изо всех сил старалась забыть. Как думать о нем, не вспоминая Дерека, а это все равно что касаться обнаженного нерва. Поэтому новость неприятно поразила ее. Случайных встреч в Нью-Йорке и без того уже хватало. Сумеет ли она избежать очередной, с Фредди? Трудно найти кого-то милее и добросердечнее, но тонкости и деликатности, столь полезных в щекотливых ситуациях, он лишен начисто. У Фредди что на уме, то и на языке. Инстинкт подсказывал, что при встрече он непременно заговорит о Дереке. А если вспоминать Дерека все равно что касаться обнаженного нерва, то заговорить о нем – хуже, чем этот нерв ущипнуть. Джилл зябко передернула плечами.
Уолли отличался наблюдательностью.
– Ты не обязана с ним встречаться, если не хочешь, – заметил он.
– Ну, вообще-то… – протянула Джилл.
– Нью-Йорк – город большой… Кстати, возвращаясь к захватывающей теме моего жилища… Твой дядя тут ночует, не знаешь?
Джилл благодарно взглянула на него. Вот кто лишнего никогда не скажет. Тактично дал понять, что нежелание встречаться с Фредди – ее личное дело. Взял и легко сменил тему – как приятно!
– Кажется, говорил, что не ночует.
– Что ж, неплохо. Чертовски любезно с его стороны. Интересно, смогу ли я вернуться сюда хотя бы после одиннадцати вечера? К тому времени застолье, наверное, закончится. Насколько я знаю миссис Пигрим, она захочет пойти куда-нибудь потанцевать – плясунья еще та.
– Даже не знаю, как извиняться… – покаянно начала Джилл.
– Не стоит, – отмахнулся Уолли, – все нормально.
Его взгляд упал на каминную полку, уже не впервые в ходе беседы. В спешке Джилл поставила снимок лицом к стене, и Уолли явно ранило такое обращение с его драгоценным достоянием. Не вытерпев, он подошел и перевернул карточку, затем еще постоял у камина, глядя на нее. Джилл про снимок уже забыла, но теперь любопытство вернулось.
– Где ты это раздобыл?
– А, так ты видела? – обернулся Уолли.
– Как раз рассматривала, когда ты вдруг появился и до смерти меня напугал.
– Мне его продал Фредди четырнадцать лет назад.
– Уже четырнадцать?
– Будет в июле, – уточнил Уолли. – Я заплатил ему пять шиллингов.
– Ничего себе! – возмутилась Джилл. – Ну и хапуга! Небось, последние твои деньги.
– Вообще-то, даже чуть больше. У меня было три шиллинга и шесть пенсов. Однако Провидение смилостивилось, и как раз в то утро помощник викария оставил без присмотра ящик для пожертвований на деревенский орган… Воровские наклонности вкупе с лезвием перочинного ножика творят чудеса! Никогда больше деньги не доставались мне так быстро. – Уолли снова глянул на снимок. – Впрочем, тогда я полагал иначе. Пока вскрывал коробку, раз десять умирал мучительной смертью. Ты замечала, как долго тянется время, когда извлекаешь шиллинг и шесть пенсов из чужой кассы? Казалось, прошли века! Ах да, с тобой же такого не бывало.
– Бедняжка!
– Оно того стоило.
– Так и хранишь его с тех пор?!
– Не расстанусь за все миллионы миссис Пигрим! – воскликнул он неожиданно горячо. – Правда, она и не предлагала.
Наступило молчание. Джилл украдкой поглядывала на Уолли и видела его по-новому, чувствуя робость и смущение. Молодой человек будто ожил в ее глазах, обнаружив скрытые глубины своей души.
– Пат умер, – первой подала голос Джилл, ощутив необходимость хоть что-то сказать.
– Мне нравился Пат.
– Подобрал какую-то отраву, бедняга… Кажется, с тех пор прошла вечность.
– А по мне, все было как будто вчера. Интересно, кому теперь принадлежит ваш старый дом?
– Я что-то слышала о новых хозяевах… – задумалась Джилл. Странная неловкость пропала, говорить стало легче. – Фамилия… вроде бы Дебенхэм.
Вновь наступила тишина. Ее нарушил звонок в дверь, словно будильник, рассеявший сон.
– Твой дядя, – кивнул Уолли.
– Ты что, хочешь его впустить?
– Вообще-то, собирался.
– Если дядя тебя увидит, его удар хватит!
– Ничего, пускай глянет на дело в свете арендной платы. Почему бы и мне не получить удовольствие от его проделки?
Уолли вышел из гостиной, и стало слышно, как открывается входная дверь. Джилл ждала, затаив дыхание. Жалость к дяде боролась с мыслью более суровой: «Так ему и надо!»
– О, привет! – донесся голос Уолли.
– Привет-привет! – послышался в ответ знакомый бодрый голос с лондонским выговором. – Слушай, ну и высоко же ты угнездился! Лестница в небеса, да и только. Иду, гадаю, застану ли тебя, и все такое прочее…
Джилл в смятении огляделась, будто зверек в западне. Как ни абсурдно, но каждый нерв ее тела протестовал против встречи с Фредди. От одного его голоса заныли старые раны.
Подбежав к двери гостиной, она прислушалась. В конце коридора невидимый Фредди, судя по шороху, снимал пальто. Она на цыпочках метнулась в другую сторону, к спальне. Окно здесь выходило на широкую крышу, вид с которой так хвалил дядя Крис. Джилл бесшумно выскользнула наружу, прикрыв за собой створку.
2
– Послушай, Мейсон, старина! – воскликнул Фредди, входя в гостиную. – Надеюсь, ты не в обиде, что я так запросто нагрянул? Просто сердце не на месте, дела какие-то мутные творятся, а у меня тут больше ни души, с кем их обсудить. Честно говоря, не очень и надеялся, что ты уже в Нью-Йорке, хотя вроде бы тогда в Лондоне собирался вот-вот домой. Ну, отыскал я тебя в телефонной книге и попытал счастья. Чертовски рад, что ты здесь. Давно вернулся?
– Сегодня днем.
– Я тут уже дня два-три. Повезло, что застал тебя. Понимаешь, такое дело, мне нужен совет по поводу…
Уолли глянул на наручные часы. Бегство Джилл его не удивило, ее чувства были вполне понятны, и незваного гостя хотелось поскорее спровадить.