Проще говоря, это была такая Инквизиция-лайт, которая искала «ересь» среди обычных людей и карала её не менее, а иногда и более жёсткими способами. Никто не любил СИБ и те отвечали людям взаимной нелюбовью. Особо их ненавидели за «презумпцию вины» – право, полученное от Императора, в соответствии с которой вина считается установленной, если ответчик не доказал обратного.

Часто случалось так, что СИБовцы без суда и следствия забирали граждан под стражу, и доказывать свою невиновность люди были должны уже из мест временного содержания. Поэтому любой вызов от данной службы мог закончиться плачевно для визитёра.

Успокаивало одно. Задержать и уж тем более арестовать Одарённого они не имели права. Это право было исключительно у Инквизиции. Но в отсутствии Инквизиции, как это было на планете Нобель, СИБовцы могли провести предварительное дознание и передать результаты расследования дальше по инстанциям.

Тридцать пять этажей вниз, и мы вышли в коридор с указателями. Обычными буквенными указателями. «Служба Имперской Безопасности» – направо. Пройдя по длинным коридорам, упёрлись в глухую дверь. Сбоку была видеопанель. Я нажал кнопку вызова.

– Слушаю вас. – раздался недовольный голос.

– Курсант Ноунейм к капитану Манштейну.

Секундное молчание.

– Заходите, но только вы один.

– Это первый сержант Картер, мой Тень и он пойдёт со мной.

– Никаких дополнительных указаний у меня нет, вы можете пройти один. – прошипел голос.

Я вздохнул.

– Согласно «Кодексу Одарённых», пункт семнадцать, подпункт два: «Одарённый имеет право…»

Я монотонно пробубнил давно заученную фразу. Срабатывала она всегда. С Тенью, по Кодексу, я не мог зайти разве что к Императору. Нет, утрирую, конечно, было ещё несколько исключений, но в их число точно не входил визит к капитану-чиновнику, хоть и самой Службы Имперской Безопасности.

– Минуту.

Голос пропал на чуть более длительное время.

– Проходите. – электронный замок пикнул, и засов внутри двери отошёл.

Мы вошли. Внутри стоял молодой капрал с нашивками СИБ.

– Господин курсант, следуйте за мной. – он повернулся и направился прочь, не дождавшись нас.

– И почему СИБовцы все такие борзые? – громко сказал Эрик. По вздрогнувшей спине капрала было видно, что он услышал эти слова, но больше никак не отреагировал, невозмутимо продолжая движение. Несколько длинных коридоров, и мы остановились перед кабинетом с номером «2422».

Капрал постучал в дверь, а потом заглянул внутрь.

– Господин капитан, к вам курсант Ноунейм и его Тень.

– Пусть войдут.

Капрал посторонился, пропуская нас.

Я прошёл внутрь. Эрик тоже прошёл, попутно «нечаянно» наступив тяжёлым ботинком на начищенную туфлю капрала. Тот зашипел от боли и негодования, но даже не дёрнулся.

– Ой, бро, сорян. – осклабился первый сержант и подмигнул ему.

Капрал покраснел то ли от злости, то ли от стыда, но захлопнул за нами дверь.

– Сэр. – с порога я поприветствовал присутствующего.

В кресле в небольшом кабинете сидел средних лет мужчина в чёрной форме СИБовца с погонами капитана. Усталое раздражённое лицо, презрительно опущенные уголки рта, блёклые «рыбьи» глаза. Их специально подбирают что ли, чтобы сразу же вызывать неприязнь, или они этому в процессе учатся?

– Присаживайтесь, господин курсант.

Я уселся на стул, Эрик привычно облокотился на стену, скрестив руки на груди.

– Антон Ноунейм, курсант Имперской военной академии им. Густава Шавацкого. Проходите практику в 134-м гвардейском Имперском пехотном полку полковника фон Шагера, ныне покойного. Всё верно?

– Так точно!

Капитан вперил в меня свой проницательный взгляд, пытаясь «залезть в душу». Ну, это он так думал, наверное. У меня же этот взгляд вызывал исключительно тупое раздражение. Мне здесь не нравилось, и всё моё пребывание тут было просто потерянным временем.

– Вам, наверное, интересно, для чего я вас пригласил? – продолжил особист.

– Нет. – честно ответил я.

– А это зря, господин Ноунейм, очень зря. Ведь от нашего разговора может зависеть не только ваша дальнейшая карьера, а возможно, и судьба. – он даже попытался презрительно усмехнуться.

– Судьба каждого человека зависит исключительно от него самого, – в ответ как можно холоднее улыбнулся я. – А карьера? На то она и карьера, что в ней бывает много неожиданных взлётов и падений.

– Это очень интересное замечание для такого молодого человека, – покачал головой Манштейн. – Но…

– При всём уважении, капитан, не могли бы вы перейти сразу к делу, у меня есть чем еще заняться. – перебил я его.

– Вот как? – нахмурился контрразведчик, не привыкший к такому поведению. С другой стороны, он далеко не каждый день встречался с Одарёнными, а уж допрашивал одного из нас, возможно, вообще впервые в жизни. – Ну, хорошо.

Он упёрся взглядом в экран монитора.

– У меня есть рапорт ВРИО командира 134-го полка прайм-лейтенанта Тарнавского, где он описывает все события, начиная со смерти начальника штаба майора Кортеса. Ваше имя, курсант, фигурирует практически постоянно. Причём, иногда при очень странных обстоятельствах. А учитывая потери полка, мы обязаны разобраться в этом вопросе очень тщательно.

– Спрашивайте. – я откинулся на спинку стула и не удержался. – Только побыстрее, пожалуйста.

Допрос всё равно затянулся, и некоторые его моменты напоминали фарс.

[…]

– Как погиб инквизитор Хокус?

– Его убил демон.

– Настоящий демон? Из Подпространства?

– А какие ещё, по-вашему, бывают демоны, капитан?

[…]

– Как у вас оказалось имущество Инквизиции?

– Вы о чём, капитан?

– О вот этом вот мече!

– Это подарок. И да, получше изучите Катехизис[1] Инквизиции. Оружие инквизитора – его и только его личная собственность. Один из немногих предметов, допустимых обетом нестяжательства.

– Как он попал к вам, если владельца убили? Вы его украли?

– Капитан, не несите чушь! Хокус подарил мне свой меч перед смертью.

– Кто-то может подтвердить ваши слова?

– Вот этот лысый мужик за моей спиной.

– Кто-то ещё?

– Мог бы демон, но он мёртв.

[…]

– Как вы объясните такие потери полка?

– Я не занимал соответствующей должности с достаточными полномочиями для того, чтобы как-то влиять на потери. У меня нет ответа на ваш вопрос.

– Вы исполняли обязанности командира батальона?

– Так точно.

– Какие же потери в вашем батальоне?

– Всё есть в моём рапорте на имя прайм-лейтенанта Тарнавского.

[…]

– Что произошло в Подпространстве?

– На нас напали Сущности, капитан.

– Вы в этом уверены?

– Абсолютно!

– Вы командовали зачисткой эсминца? Почему? Где был в этот момент прайм-лейтенант Тарнавский?

– Он защищал лазарет.

– Но…

– ОН. ЗАЩИЩАЛ. ЛАЗАРЕТ.

[…]

– Вы – инициированный Одарённый?

– Никак нет.

– Как вам удалось справиться с таким количеством «одержимых» в Подпространстве?

– Используя боевые навыки, полученные в академии и с помощью веры в Императора нашего.

[…]

– Вы понимаете, что я буду вынужден написать рапорт в Инквизицию?

– Это ваше право, капитан.

– И вам всё равно, что я там напишу?

– Абсолютно. Я не так много знал инквизиторов в своей жизни, но они выглядят, на мой взгляд, гораздо адекватней вашей службы.

[…]

Всё когда-нибудь заканчивается. И этот допрос тоже. Манштейн получил мои показания, те, которые я посчитал нужным ему сообщить. Я же получил рассерженного, неудовлетворённого покрасневшего капитана, которому очень не нравилось происходящее, но который не мог с этим ничего поделать. Как я понял из разговора, ему очень нужен был «крайний». СИБовцу очень хотелось оставить им меня, но он здраво понимал, что на меня ему «силёнок не хватит», а вот на прайма Тарнавского нацелился очень и очень серьёзно. Однако и с этим вышел облом.

– Вы мне ничем не помогли, курсант. – раздражённо сказал Манштейн в самом конце. И решил пойти ва-банк. – Вы понимаете, что я могу вас задержать?

– Я понимаю, что вы НЕ можете меня задержать. – меня начало это утомлять.

– Но чрезвычайная ситуация…

– Насколько я знаю, пока не объявлена на планете, – перебил я капитана. Действительно, единственной зацепкой, позволяющей СИБ как-то воздействовать на Одарённых, была именно чрезвычайная ситуация, которая вполне могла быть объявлена в нынешних реалиях, но, как я заметил, всё ещё не действовала.

– Вы считаете себя самым умным? – скривился капитан.

– Нет, не самым. – покачал я головой. – Есть люди и поумнее, но вы, капитан, точно не из их числа.

– Оскорбление старшего по званию? – угрожающе произнёс капитан, краснея ещё больше.

– Что вы, капитан, просто констатация факта. – я пожал плечами. – И знаете что? Я думаю, что наш разговор закончен.

– Тут я решаю, когда разговор закончен!

– Да ну. – мне уже стало немного смешно. И смех этот был злым. – Задержать вы меня не можете, а вопросов больше нет, значит, я могу встать и уйти отсюда. И лучше бы вы открыли дверь, чтобы не случилось эксцессов.

Я покосился на Тень, и он отлепился от стены.

– Вы ещё не инициированный Одарённый, и вряд ли таковым станете, а когда у вас отберут ваш статус, то лучше бы вам оглядываться, курсант. – капитан, похоже, был вне себя от злости и начал вести себя совсем непрофессионально.

Я привстал и наклонился через стол, практически вплотную приблизив своё лицо к лицу службиста.

– Я дрался с демоном, капитан, и отрезал ему голову. Простым ножом. Неужели вы думаете, что меня может напугать какой-то дрыщ из СИБ?

Капитан мгновенно побледнел, сглотнул и протянул руку, нажав кнопку под столом.

Дверь в кабинет пикнула и открылась.

– Всего хорошего, курсант. – выдавил он из себя как можно более нейтрально. – Мы ещё увидимся.

– И вам не хворать. – я стремительно пошел прочь из этого кабинета. – А насчёт «увидимся» – это вряд ли.

За мной вышел лыбящийся в тридцать два зуба Эрик.

Капрал, всё это время стоящий за дверью, провёл нас до выхода и вежливо попрощался, стараясь держаться подальше от Тени.

Мы подошли к лифту, и я нажал на вызов.

– Ну, Антоха, ну, сукин сын! – внезапно заржал Эрик, хлопнув меня по плечу. – Жалко, что нельзя было снять это на видео. Лицо этого капитана. Похоже, он ожидал, что ты вытащишь нож и отпилишь голову и ему тоже. Отличная шутка.

– Это не шутка, друг мой, совсем не шутка. Жаль, что у меня не было с собой ножа.

Картер посмотрел мне в глаза, и улыбка постепенно сошла с его лица. Я же скрипел зубами и пытался прийти в себя. В кабинете безопасника на меня накатила настоящая ярость. Реально хотел убить этого человека. Отрезать голову и вырезать сердце. Хорошо, что ножа у меня с собой не было. Спокойно, Антон, откуда у тебя такие мысли?

Улыбка вернулась на лицо Эрика.

– Тебе ещё даже нет восемнадцати, а что же будет лет через двадцать? Когда ты будешь заходить в Подпространство, местные демоны будут убегать оттуда в нашу реальность?

– Посмотрим, Эрик, посмотрим. – я сделал два глубоких вдоха и, вроде, успокоился. – Пошли, друг мой, нас уже господа прайм-лейтенанты заждались.

[1] в данном контексте – официальное толкование вероучения и принципов морали, совокупность различных регламентов и Устава Инквизиции.

Глава 24

Питейное заведение «Корпус М» располагалось на 147-м этаже небоскрёба «Башня барона Людвига Антрацита Габсбурга». Вот так незатейливо назвав её, один коммерсант построил доходную недвижимость в самом центре города и сдавал её площади всем желающим. В том числе и барам-ресторанам.