Нам с Эриком после посещения Службы Имперской Безопасности даже не нужно было брать такси. Здание военной администрации, из которого мы вышли, находилось в трёх кварталах от нужного нам небоскрёба, поэтому мы решили пройтись пешком.

Это было непросто, так как узкие тротуары были забиты спешащим куда-то народом, который не особо смотрел, куда прётся. Все бежали, торопились и толкались. Интересно, тут всегда так, или именно сейчас обстановка нервная?

Планету Нобель населяло семь миллиардов людей, и это была очень импортозависимая планета. По сути, вся её экономика строилась на транспортной логистике и судоремонте. Всё было сделано для удобства космолётчиков и привлечения дополнительных денег в экономику.

Сама же планета, хоть и являлась пригодной для жизни, но не могла похвастаться ни хорошим климатом, ни большими запасами полезных ископаемых. Находясь достаточно далеко от местной звезды, среднегодовая температура приземного воздуха на поверхности Нобеля составляла +3°С.

В подобных условиях с сельским хозяйством всё обстояло также не очень хорошо, немного спасали ситуацию рыбный промысел и биомасса из местных океанов. Но своего продовольствия на текущее количество населения уже не хватало.

На местных верфях цены были вполне приемлемые, и многие владельцы судов совмещали посещение планеты с небольшим текущим обслуживанием, либо же плановым ремонтом.

В общем, деньги здесь зарабатывали либо рыбаки, либо судоремонтники, либо обслуживающий персонал причалов, складов и прочей недвижимости. Рыбаки, понятное дело, размещались на водных платформах, судоремонтники не вылезали с орбитальных верфей, а вот местные «кладовщики», «грузчики» и «логисты» как раз жили на планете в городах-космодромах. Вся планета была распланирована ради удобства ведения бизнеса, который и кормил планету.

Неофициально планета была под патронатом Линии Габсбургов. Официально – планета была под полным протекторатом Империи. Именно из-за своего уникального расположения. Отдать такой транспортный узел какой-либо Линии означало отдать полный контроль над сектором. Однако Герцог Рудольф Габсбург являлся наместником сектора. Назначенный Императором он, тем не менее, отдавал неявные преференции родственникам из своей Линии. Чуть ниже налоги, чуть меньше таможенные пошлины, чуть более благоприятные условия торговли. Таких «чуть» было более чем достаточно для того, чтобы Линия Габсбургов чувствовала себя свободно и раскованно.

Военных здесь было немного, их терпели, но не любили. Как правило, имперские корабли и суда здесь не задерживались. Да и ремонтировались они в других местах. Поэтому военнослужащие, тем более офицеры, были нечастыми гостями этой недружелюбной планеты.

Мы шли по улице, и эмоции во взглядах, обращённых к нам, варьировались от неприязни и раздражения до откровенного презрения и даже ненависти. Империю тут не любили. Как не любили её в любом периферийном мире, где тяжёлая работа облагалась имперским налогом просто из-за того, что Империя существовала. Тем более, что никаких военных конфликтов здесь давно не было, ближайшее боевые действия шли за много световых лет отсюда, а армия Линии казалась достаточной сильной, чтобы защитить планету в случае любой неприятности.

Три квартала мы прошли достаточно быстро, поднялись на скоростном лифте и прошли по указателю в нужное нам помещение.

«Корпус М» больше напоминал какую-то столовую с не очень чистой металлопластиковой мебелью, отсутствием каких-либо бьющихся или ломающихся хрупких предметов и ярким светом ламп, не располагающих к расслабляющей обстановке.

Компаниями от трёх человек тут и там сидели люди. Практически исключительно мужчины, в разной одежде и разного возраста, сосредоточенно употребляющие местное пиво из больших пластиковых стаканов.

Три пехотных прайм-лейтенанта сидели за столиком в углу и выпивали, изредка перекидываясь короткими фразами. На них то и дело бросали косые взгляды остальные «отдыхающие», но обстановка пока была вполне спокойной.

Я кивнул Эрику на нужный нам столик, и мы проследовали к цели, замечая, как при нашем приближении разговоры смолкали. Буквально физически мы ощущали буравящие спину неприязненные взгляды.

За столиком сидели Тарнавский, Дагор и Савельев.

– Па́дайте. – угрюмый Савельев подтолкнул к нам два стула.

– Может, я у стойки посижу? – вежливо уточнил у меня Эрик.

– Па́дай, первый сержант. – ухмыльнулся Сергей. – Что ты как не родной? Заслужил.

Тень никак не отреагировал на слова прайма, даже не повернул голову, а смотрел на меня, ожидая решения.

– Садись. – разрешил я, и Картер уселся, тут же развернувшись вполоборота, чтобы контролировать пространство вокруг столика.

– Хренасе ты его выдрессировал, курсант. Молодца! – заржал уже немного поддатый прайм.

– Серёга, успокойся. – одёрнул его Тарнавский. Он, судя по всему, практически не пил, стакан перед ним был пуст только на треть, при том, что перед Савельевым стояло четыре пустых. – Не надо так.

Савельев открыл рот что-то возразить, но покачал головой и залпом опрокинул остаток жидкости из пятого стакана.

– Так как тут самообслуживание, то я пошёл за новой порцией. Кому-то захватить?

Алексей отрицательно покачал головой, Марк также помахал указательным пальцем, отказываясь. Савельев уставился на меня.

– Курсант?

– Спасибо, господин прайм-лейтенант! Я не пью спиртного.

– Спортсмен? – улыбнулся прайм.

Я улыбнулся в ответ. Здоровенный самоуверенный русский напомнил мне свои мини-копии из академии. И вопрос он задал мне такой же. Молодые, борзые и состоятельные курсанты частенько устраивали попойки за стенами академии, постоянно пытаясь либо напоить меня, либо унизить. У них не получалось ни то, ни другое. Я просто не хотел пить. Это снижало самоконтроль, я мог пропустить грозящую опасность. Оно того просто не стоило.

– Типа того.

– А первому сержанту можно? – Сергей кинул на мою Тень, невозмутимо следящую за обстановкой в зале, тем не менее прислушиваясь к нашему разговору, но никак на него не реагируя.

– Первый сержант может решить за себя сам. – Как раз Эрик был не дурак выпить, он любил красивых женщин и хорошую гулянку. К его сожалению, и то, и другое у него получалось редко, но метко.

– Картер, прибухнёшь? – Савельев навис над сидящим Тенью, дыша лёгким перегаром.

– Спасибо, господин прайм-лейтенант, но я тоже откажусь.

Савельев пристально посмотрел на него, как бы оценивая потенциал. Эрик не отрывал взгляда, уголки его губ дружелюбно поднялись вверх. Он излучал спокойствие и добродушие.

– Ну, как знаешь. – прайм принял решение и направился к барной стойке.

– Ну что? – Алексей не выдержал, подавшись немного вперёд.

И я его понимал. Как раз ему СИБ могли не только испортить карьеру, но и жизнь. Расследование по факту некомпетентности или даже преступления могло привести как к тюремному сроку, так и к смертной казни.

– Думаю, что всё будет в порядке. – попытался успокоить его я.

– Ты думаешь? – поднял бровь нервничающий Тарнавский. Его кулак, лежащий на столе, сжимался и разжимался отдельно от воли хозяина.

– Нет у него ничего, абсолютно ничего. – уверенно сказал я.

– Лёша, успокойся, все будет путем. – накрыл дёргающийся кулак друга Марк.

– Да я спокоен. – прайм вырвал кулак и потёр ладонь, разминая напряжённые мышцы. – Вы думаете за себя волнуюсь? Я за парней переживаю. За погибших парней. Ведь в силах этих грёбанных шавок отменить им пенсии, если будет доказано, что полк «слился».

– Они ничего не смогут доказать. – опять попытался успокоить друга Дагор. – Рапорты всех офицеров ты видел. Антон был последней надеждой СИБовца. Но и тут у него обломалось.

– Марк всё правильно говорит. – согласился я. – 134-й почётно расформируют, знамя сдадут на хранение в Палату Памяти, а ребят уволят по окончании контракта. А у кого он ещё не вышел – раскидают по другим частям. А о мёртвых и их семьях позаботятся, не переживай.

– Откуда ты это всё знаешь? – попытался улыбнуться Алексей, но вышло у него не очень хорошо.

– Просто знаю. Это звучит иррационально, но это так. Прими это как «способность Одарённого»

– Так ты же вроде неинициированный? – хмыкнул прайм. – Ты же сам топишь за эту версию?

– Так и есть, но «личинка» тоже кое-что может. – не растерялся я.

Алексей вздохнул, взял стакан с нагревшимся напитком и в три больших глотка влил содержимое в себя.

– Есть большое желание сегодня нажраться. – мрачно объявил он в воздух.

– И что тебе мешает? – поинтересовался Дагор.

– Меня Пейн ждёт. – внезапно тепло улыбнулся Алексей. – Да он всех нас ждёт – сказал места завались. Я бы лучше там расслабился, чем среди этих угрюмых рож.

Он неприязненно осмотрел присутствующих, те ответили ему такими же взглядами.

– Ах ты ж сучара! – грохот и рёв Савельева разнеслись над залом одновременно, заставив всех присутствующих направить внимание в их сторону.

Прайм поднимался с пола, весь залитый пивом и злющий как собака.

– Вы это специально сделали? – поинтересовался он у четырёх бородачей, ухмыляющихся в свои длинные и окладистые бороды. Судя по их не новым, но чистым спецовкам с опознавательными нашивками, это были докеры.

– Пьяная имперская свинья, вали уже отсюда. И постарайся успеть на корабль, иначе мы поджарим твою жирную задницу. – глумливо проговорил один из здоровяков, наклонившись к поднимающемуся на ноги Сергею. Слишком близко наклонился. Опрометчиво.

Удар лбом в переносицу сломал здоровяку нос и надолго вырубил его, не отключив сознание, но отключив возможность соображать из-за дикой боли. Он упал на колени и, брызгая кровью и соплями, начал материться на старонемецком. Удар коленом откинул его на спину, милосердно избавив от сознания, а заодно и боли.

Второй здоровяк попытался ударить прямым в челюсть, но его рука была перехвачена, быстро уложена на плечо, и, развернувшись вполоборота, Сергей хекнул, резко потянув вниз, ломая конечность в локтевом суставе.

Ещё один дикий вопль боли раздался в зале, превратившись во всхлип, когда кулак прайма вошел в солнечное сплетение второго бородача.

Третий докер не нашёл ничего лучшего, чем обрушить стул на спину нашему товарищу. Стул разлетелся на куски, а Сергей с оскалом повернулся к нападавшему и тупо вбил свой тяжёлый ботинок прямым в живот, отправив глупца в полёт на соседний столик. В разные стороны полетели стаканы и окружающие люди.

Оставшийся четвёртый противник попятился, озираясь в поисках поддержки.

Загремели отодвигаемые стулья и по всему залу начали подниматься местные с явным намерением вломить зарвавшимся имперцам.

Савельев счастливо ухмыльнулся и сделал шаг вперёд в сторону ближайшей группы из шести человек.

– Серёга, пожри тебя Хаос! – простонал Дагор и поднялся, пытаясь оценить обстановку. Тарнавский встал следом.

Эрик взглянул на меня, изо всех сил изображая глубочайшую скуку, но глаза его горели предвкушением хорошей драки.

– Антон? – растягивая буквы, осведомился Тень.

– Участвуем. – кивнул я и отстегнул ножны, которые могли мне помешать в предстоящей драке. Да и лучше держать меч подальше, во избежание вспышки неконтролируемой ярости.

Эрик вскочил и, схватив стул, запустил его в ближайшего вероятного противника.

– Погнали!

И после этих слов в питейном заведении «Корпус М» наступил маленький апокалипсис.

И если местные дрались в приступе ярости к чужакам, из спортивного интереса и ради развлечения, то мы дрались за погибших товарищей, злости на Хаос и СИБ, и да, за Империю и Императора, которых оскорбили в нашем лице.

Полсотни против пятерых – это был заведомо неравный бой. К сожалению, эти пятьдесят не сразу поняли, что в качестве «мальчиков для битья» сегодня выступали именно они.