«Ветер идёт в сад. там уже стоит зелень…»

Ветер идёт в сад. там уже стоит зелень
Ночь присоединяется
Все явления природы собрались вместе
Буря. гром. дождь. грязь и другие явления

Зелень едва выдерживает
она боится и носится во все стороны

Наступает «потом»
Во время «потом» пришла свежесть
Появилась точность выражений
и босые ноги ощущают удовольствие

Некто сидит под деревянным стволом
спиною чувствует все шероховатости
Он солдат или он не солдат
он кто-то или что-то в этом роде
во всех родах
У него есть понемногу от всех людей

Он вполне мужчина и обнимается с природой
Чёрт его сюда занёс
Кто его сюда занёс?
может быть никто

Печальности в нём ни на грош
Деревья раздают удивительные звуки
Они раздают во все стороны крики. испуги и сочетания

Итак вся ночь полна междометий
и никто не ползает не летает
всяк прижался и ждёт
и занесён сюда по воле случая

Если даже он не музыкант
то чувствует и ощущает симфонию
Она пробегает у него по коже и по голове
Она пробегает у него по волосам
Он ой-йой-ой!
Он – всё
От ощущений у него во рту кисло
И бьют невидимые барабаны
И вспоминается

«Низкопрядучее небо с лихвой хвалилось лёгким…»

Низкопрядучее небо с лихвой хвалилось лёгким
телом своим
и блеск оружия космовоинов строгих.
как на рязанских просторах
встретились для избиения друг друга
В лице Монголии у нас уже был тогда Китай
Мы Россия перепутавшись всеми своими
усладительными линиями
заронив лицо в чувства и поправки дрожали
а он шёл своими воинами несметно шелестя
быть бы сейчас раствором жидким на время
у кустиков снизу в лунке
когда пройдут – обернуться опять человеком
– вот воинская молитва простая до убийственности
продирающая и отважного
молитва о мешании тела
Когда иногда в шерстяной рубахе
на ветру на расстреле сжигании
Ах быть бы мурашкою вдруг
и патрон безопасен
и пуль не накроет полёт
улетит мурашка
и вся-то назад
и к папирусам сядет он

«И дни переворачивать лениво…»
I

и дни переворачивать лениво. теряя память. нежно
забываясь. и из страны лететь на белых крыльях
Впадая чёрти где в Оку ли. Каму. или впадая не
в Оку и Каму. Куда впадая

так я думал тускло. шагая современными шагами.
вполне чудак. вполне какой-то странный.
без уважения толпы к себе шагая. проспектом
Ленинским. Наверно образован на месте поля.
голых сорняков. и назван именем вождя. который
раньше. когда-то жил. и бедняков возглавил.
железной партией смешных интеллигентов. идеалистов
тех кто не служил. недоучился. не хотел. не
стали. не будем. и не стали. Не смешных.
А сильных. не служили. не хотели. а партию
образовать сумели. а впрочем мне до них
какое дело. поэт я современный и меня
Чего-то да на свете ожидает. растений шелест.
шумы. кинозалы. в Европу выход. желтолицый взрыв
не знаю. Есть пора ненужной грусти. когда всего
что видишь бледно-жалко. прохожего в засаленной
ушанке. его же книжки в сеточке. в авоське. Противно
жалко… и того кто обыск. И так же жалко ищут
у кого. Нелепые. бледны и ненормальны. две
стороны в день северный и тусклый.
Друг друга стоят. Ищут или прячут. Без радости
в России без всего. Как в тяжком тяжком сне
после обеда. как сравнивал Шекспир
– весна Москвы вступает. нахмуренное небо выжимает то грязный снег. то чёрный дождь.
мученье. у всех пальто печальное движенье
и ноги грязны. безобразны грубость. сапог в грязи
мозгов в грязи. в снегу.
Очистите меня и всех иных. кого прошу. богов?
каких ли. бога? иль просто существо верховное?
Ах надоело. Пойду домой. что толку в пустоте
и Ленинский проспект – лежи один. На месте
магазинов было поле. возможно там гуляли
даже зайцы. и мыши. и какие-то орлы.

II

Вот мне не двадцать. Но двенадцать что ли? И
потерял пейзаж авангардизм. Чего-то нету. то есть
линий упрощённых. и чувства потеряли модернизм
и вкус такой что будто бы родился. и вкус я
потерял терзать Москву. ногами все садовые рыдваня
А рвал её на части на большие. На Сретенку.
Колхозную. на Лихов. на Каляевскую. Сокол. и всякие
другие на отрывки. Я больше не брожу. устал.
устал.
Москва в которой зарождаясь умирало. вполне
она спокойная лежала. но что в ней будет
с нами с нами с нами. Куда деваемся мы
гугеноты. той вашей веры. Ну куда. куда
чем виноват товарищ Кабаков. Бухгалтерских
своих что чертит снов. чем виноват Лимонов
разговаривая. И нарушая речь её одаривая
И это говорил я сидя за столом. Каким путём
каким большим путём. Куда мы все. и вы и мы
придём.

«Ненавидящий пустоту лилового ручья. Сдавший влагу…»

Ненавидящий пустоту лилового ручья. Сдавший влагу
кому-то. Я не люблю пенные кольца загривка
Похожие на окаймляющую верхнюю и боковую
растительность разжиревшего давнего старого
друга поэта. Пищеварительно пишущего послеобеденные стихи.
непременно в малом количестве. Достигнув
достатка. достиг добродушья семейного. главою
же сделавшись робкой семьи из двух душ.
он глуп и полупридушен немного. своим государством.
Волнения требует зодчий. А я вольный дух
даже вольный в каком-то припадке
в каком-то припадке. воистину неком припадке.

«Туманно-тревожные сны эмират…»

Туманно-тревожные сны эмират
Глядел среди глин и дувалов
Они не сумели сквозь русских солдат
себя отстоять. было мало

и пушек и сабель. фузеек кривых
и жалко и жалко их. жалко
в барашковых шапках восточных смешных
бегущих и шатко и валко

«Какая-то зелень в окне…»

Какая-то зелень в окне
листочки со мной наравне
Жила бы нечистая сила
меня бы она оживила

А то сух и пресен сей мир
Народ – неизменный кумир
И ждёшь от него происшествий
Нуднейших общественных бедствий

Нечистая ж сила б была
Ревела б в окне за осла
Казала бы уши и рыла
Ночная нечистая сила

Дневная нечистая сила
В лесу бы меня заблудила
Кричала бы страшно и выла
В пещере нечистая сила

А я убегал бы от ней
Куда между трав и камней

«Играют на гармониках…»

Играют на гармониках.
Разрушено Шахматово
Усадьбы Блока нет
Эх жёлтенькие лютики
весёлые цветы!

И что за фраер Блок
Что ездеют тут всякие
Втащили камень ахают
Подумаешь подумаешь
их этот фраер Блок!

«Жил на свете был Лимонов…»

Жил на свете был Лимонов
очарованный простой
вышел в путь с татарских склонов
оки-камы над рекой

Ездил. был. перемещался
Маленький. со всей семьёй
офицером оказался
его батюшка родной

Батечка носил погоны
верил в книги. ордена
Честный. праведный склонённый
Табака и без вина.

Жил Лимонов как Савенко
Лет совсем до двадцати
школа. угол. пчёлы. стенка
к кирпичам должно расти

Видел тени Украины
ездил в хутор на телеге
спал в руках студентки Нины
где-то в Сумах на ночлеге

Плакал. ныл. бежал из дома
Воспитался. ошалел
Просто. русско. так знакомо
Много есть подобных тел

Но однако Одиссея
помнит злые имена
Греция его. Рассея
за Лимоновым страна

Благородная порывом
безысходная в быту
иль с характером счастливым
наш Лимонов попросту?

««Ты меня не можешь в поле…»

«Ты меня не можешь в поле
Как магистр с двумя цветами
Повстречать на дне воспоминаний
Ты едва лишь только брезжишь –
бледно-жёлтая фигура
да ещё с размытыми краями

Да – тебя поизносилось
поиграли – Ваша милость
с географией пространствами – довольно
всех наук гуманитарных
и любовей легендарных
много много по груди твоей катилось
было больно

Вас давно упрятал ящик
саблезубый милый ящер
А вы вылезли и ходите гуляя»
так я думаю небрежно
Вы и ты свободно нежно
в отношении к себе перемежая

«Сонные лирики. люди хорошие…»

Сонные лирики. люди хорошие
как с бородой мужики
осень. беспутные дни и погожие
мыслей ленивых полки

Где облака побывали, что видели
верно убитых в лесу
Велосипедом смахнули грабители
с трав придорожных росу

всё одноместное милое русское
тут для Алёнушки брод
и для художника. место-то узкое
видно как ряска цветёт

Пахнет золою от печки остывшие
вечно лежат кирпичи
люди нелепые. тихо любившие
мир полыхнувшей свечи

«Тысячу раз прославленные полянки. где…»

Тысячу раз прославленные полянки. где
всевозможные виды ягод сидели в траве.
ягоды на все буквы. и на «ч» и на «к» и на «е».
Лев Толстой в белой полотняности зачем-то
косит красоту. Когда крестьянин – понятно
он для еды корове для пользы своей. Но у
эЛ Толстого уже есть своя польза. Зачем же
косит он лукавя. Приезжает Гаршин и стоит глядит

Толстовцы приезжают. Все полны лишних
политических идей. приветствуют. падают
в обморок. Дай обнять тебя мягкая деревенская
баба. Дай тебя интеллигентским объятьем своим
охватить. Вечный луг вечная дремота.
………………………
и танковые ученья накинув противогаз
спугивают эту отрицательность и положительность.
Быстро майор проводит команду по этому
месту. ничего не зная о мире проводит майор.
и глупые солдаты без заблуждений бегут
и везут танки за рычаги. пробежали. и снова
к толстому уже приезжается Гаршину. душно.
кошение трав.

«Леонгард Францевич…»

Леонгард Францевич
Ипполит Елизарьевич
Ивонна Неониловна
Венцеслав Максимилианович
Плотин Аристархович
Энгельбрехт Дионисьевич
Бонавентура Христофорович
Прощайте!

«Уезжаю я Димка и прощай…»

Уезжаю я Димка и прощай
Взял бы да и собрался. Приезжай.
Все мои предрассудки
Вспыхнули вдруг во мне
Жутки или не жутки?
Может не…

Вот жили рядом. Дружили.
Как будто да.
Рядом стихи сложили
Читали их. (Шли года)

Не знаю не знаю точно
Я и твоей души
Ты из своей мне ночи
В мою мне ночь напиши

Знаешь что остаётся?
Весёлая шумная смерть!
Мне ничего не даётся
Просто так. Ибо смерд.

«У нас есть прошлое…»

У нас есть прошлое
Отец родился в городе Боброве
У нас Россия есть. Воронежские крови.
У нас кольцовские преемственные связи
Мы может молодцы такие же как Разин

Мы может молодцы которые когда-то
Худой кафтан накинув воровато
И засапожный ухвативши нож
«Ты нас не трожь! кричали – Князь не трожь!
Ты отойди, а то ведь полосну!
А ты княжна иди. иди ко сну!»

Мы в кучерах. в любовниках графинь
А ну из брюк положенное вынь
Мы точно жуткие студенты из народа
Мы доктора миллионеры год от года