У нас прадедушка томился в крепостных
А мы же ходим в литераторах лихих
А мы ещё не то устроим на Руси
У нас и милости и зверства испроси

С калмыками мы свяжемся опять
С бурятами нам вместе воевать
Казахов подобьём идти в поход
Сольём все дикие дивизии в народ!

«Готический Святого Стефана собор…»

Готический Святого Стефана собор
Глядит в меня нахально и в упор
Готического серого собора
Я удостоил даже разговора

Как камень обтесали как смогли?
И сколько трупов около легли?
Вокруг леса. Метро. Метрым-метро.
И строят неглубо́ко и остро.
Австрийцы строят обложив цветами
Не верите – сюда езжайте сами
Родители. Отец Вениамин и мама Рая
Здесь белый свет. чего и Вам желаю.

Увидеть. Поглядеть. Запечатлеть
Ещё удрать в Италию посметь
И Рим мне впереди глядится почти внятно
И не хочу в СССР попятно

Опять Москва? Как дети мы в Москве
Здесь погляжу – чтоб было в голове
Когда бы умирал – строенье Вены.
Канал дунайский. Денизгассе. Стены –

поющие свою австрийцам песню
И не хочу пожалуйста на Пресню.

«За холодами придут холода…»

За холодами придут холода
Я никогда не приеду туда
Мне не допустят приехать. Смешно
И не хочу я. Закройте окно

В эту Россию пожалуйста спать
В эту Россию приехать опять?
Генрих и Кира? Дима. Дорон?
Люди хорошие с разных сторон
Им для чего? Мне-то зачем?
Сколько же времени? Шесть? Нет-нет – семь
Я проживал там. Учился. Болтал.
Слава те господи. Всё увидал

Кончено. Новые нынче пути
Мне невозможно по кругу идти
У Вены у Вены в её переулке
Русские будут слова на прогулке
Русским словам в Риме звучать
Московские помнить и продолжать

И ностальгию в кармане закрыв
Смело гляжу на нью-йоркский залив

«Мир – дерьмо. Народа мы не знаем…»

Мир – дерьмо. Народа мы не знаем
Мы одни. И сами мы – палач
Уезжаем. стонем. Уезжаем.
Оставляя родины кумач

И сидим среди десятка русских
Грязный итальянский дом
Ходим восхищённо в этих узких
Комнатах холодных в нём

Рим. Тоска. На вилле мы Боргезэ
Пинии. Сойдём за англичан
Уезжаем. Мира сколько влезет
Жрём пространства стран

Не корнеты в прошлом не уланы
Вот Савенко я
Чепуха. Зачем мне эти страны
Где моя?

«Когда я Русский – всё же русский…»

Когда я Русский – всё же русский
Сижу у своего окна
Гляжу на переулок узкий
И это чуждая страна

Я не скрываю пред собою
Что вижу Рим как бы злодей
Рим же усиленный борьбою
Живёт Италией своей

Фонтаны хладные. Фонтаны
На солнце душно. И жара.
Сжимают старики стаканы
Сидят у столиков с утра

Я нынче вечером увидел
Как чёрный в шляпе и пальто
Пил кофе. Груб рукавный выдел
И кофе мелко завито

На стенах надписи крутые
Они хотят чтобы у них
Такой порядок как в России
Без только вывертов больных

Мне надоело. У вокзала
Толкая кресло пред собой
Мужчина-недоросток вяло
Вёз паралитика домой

Трещали дымные каштаны
Жаровню поправлял араб
Три проститутки у фонтана
Изображали жирных баб

На самом деле семь пятнадцать
Автобусы. Кино. Сквозняк
И я прошёл чтоб постесняться
Весь в тридцати одних годах

Заросший ими до макушки
Чуть не до самого хвоста
Три негритянки – три подружки
И всяка – мелко завита

Мне встретились кусками мыла.
А я поэт таких людей
Кого из родины тащило
И бросило под Колизей

«За лесами длинными…»

За лесами длинными
Этот год запущенный
Этот град волнуемый
Этот мир виденческий

Если нет развития –
что это зловредное?
Или не допустится –
Или же допустится?

Наблюдаю раннее
Говорю последнее
С тихим медоточием
С безголосым пением

Ходят толпы древные
Дерева бугристые
Человечьекожие
Спит не просыпается.
и танцуют бабочки

Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Если вам понравилась книга, то вы можете
ПОЛУЧИТЬ ПОЛНУЮ ВЕРСИЮ
и продолжить чтение, поддержав автора. Оплатили, но не знаете что делать дальше? Реклама. ООО ЛИТРЕС, ИНН 7719571260