Лакей со вздохом открыл дверь, отчаянно стараясь подавить зевоту, однако был вынужден удивлённо приподнять брови, потому что на пороге стояла взъерошенная служанка.

– Вернулись, – шепнула она громко. – Те четверо. Бегом по полям. Вернулись только что. – Она немного помолчала, переводя дух. – Я-я их видела… и-и слышала, как они залезали в окно своей спальни.

Пеппер, конечно же, услышал разговор слуг и поспешил дать новое задание:

– Тогда отставить пересчёт столового серебра. Завтра проверьте, на всякий случай, всё ли на своих местах. А сейчас можете идти отдыхать, время позднее.

– Спасибо, сэр, – в один голос ответило сразу двое.

Хозяин поместья с грустью откинулся на спинку кресла и возмущённо проворчал:

– И что эти четверо забыли в полях, когда главный приз спокойно спит в своей кровати? А они? Совсем уж фригидны. Тоже мне, Гридж-Стоуны. Да я в их возрасте!..

Огуречный король умолк, румянец выступил на его щеках, когда он вспомнил приятные моменты бурной молодости.

– Клеппи, как же мы с тобой много успевали? А теперь? Я чувствую, будто разваливаюсь.

Встав из кресла, Пеппер громко ругнулся на самого себя.

– Старая рохля!

А немного помолчав, поспешил, наоборот, подбодрить.

– Ну ничего. Я ещё покажу этим неслухам, как меня разыгрывать. Пожелали они в войнушку поиграть с собственным отцом. Я им устрою веселье на всю оставшуюся жизнь! Позвали орчих и эльфиек, точно кто-то из них, другие бы не осмелились. Значит, будут сами отдуваться на завтрашних смотринах!

Старик злорадно хохотнул, глядя на любимую фотографию.

– Я же так много приготовил на завтрашний день, я тебе не говорил? Жеребьёвка, парад свиданий, смотрины, а вечером танцы. Ох, это будет уморительно, просто уморительно! Вот увидишь.

Немного помолчав, старик добавил с грустью.

– А, ты этого не увидишь. Но я тебе обязательно обо всём расскажу, ладно? А сейчас, если позволишь, мне пора на боковую. Сложный день впереди, нужно быть во всеоружии, чтобы не позволить этим негодником сбежать в самый разгар представления, как сегодня.

Пеппер вздохнул.

– Теряю хватку, дорогая. Совсем старый стал. Эх…

Он миновал кабинет и шаркающей походкой, топая намеренно громко, прошествовал по коридору мимо спален тех самых неслухов, о плохом поведении которых ворчал перед фотографией Клеппер с таким усердием и скрупулёзностью. Но он и не подозревал, что все четверо сейчас тайно собрались в одной из гостевых комнат в конце коридора, чтобы с не меньшим интересом допросить одного виновника происходящего. А сам Этьен ни о чём не догадывался и потому желание поговорить перед сном застигло его врасплох, но он не спешил расстраиваться, корчил невозмутимую мину и стоял в сторонке, позабыв о таких излюбленных занятиях, как карты или дартс. Сейчас он вёл себя тихо и намеренно не встревал в чужой разговор.

Едва в коридоре зазвучали шаркающие звуки, Этьен кивнул Джульену и тот встал у двери, перекрыл путь к отступлению одному конкретному лицу в этой комнате. Витони сидел у камина в кресле и невольно улыбался каким-то своим мыслям.

– Так-с.

Старший из братьев Стоун порядком выждал времени и начал разговор о главном.

– Этьен.

– Да? – встрепенулся тот.

Плохое предчувствие всколыхнулось внутри, но он поспешил прогнать непрошенные мысли и, наоборот, улыбнулся.

– А вы знали, что среди конкурсанток затесалась репортёрша?

Он намеренно сменил тему, чтобы его ненароком не раскусили. Однако этим выпадом лишь усугубил ситуацию.

– О, как интересно! – Равьен притворно удивился. Джульен нахмурился. Хоть ему и было приказано не выказывать эмоций, он уже начал тихонько злиться и закипать. Потому что Лара, судя по всему, оказалась права. И это злило его ещё больше.

– Да-да, именно. Эта… как её? Мэри.

– Мэри? – Джульен приподнял брови, припомнив разговор с эльфийкой. – Из той четвёрки за соседним столиком?

– Именно.

– Ах, они, паразитки, – ругнулся любвеобильный братец. – Ну, я завтра с них спрошу…

– М-м-м?

Этьен злорадно ухмыльнулся. Но старший в этой комнате не позволил себя обмануть.

– Что ты делал в Истленде?

– Не понял, – рыжий братец ссутулился. Его глаза забегали по помещению. Пальцы он сцепил за спиной и поспешил унять дрожь. – Почему в Истленде?

– Не увиливай. Я знаю, что ты два дня назад ездил в город. Видел тебя в окно, просто не придал этому значения. А сегодня мне стало известно, что ты был в Истленде, и после твоего прихода выпускающий редактор совершенно неожиданно пожелал сменить заголовки.

– Это какое-то не-недоразумение, – вопреки желанию быть убедительным, Этьен запнулся и дрожью в голосе окончательно себя выдал.

А Витони заполнил возникшую паузу в разговоре философским замечанием:

– Чистосердечное признание облегчит твою совесть, мой друг.

– Ты мне не друг! – буркнул рыжий интриган. – И вообще, я хочу спать.

– Ну уж нет.

Джульен хмыкнул и не двинулся с места, заранее зная о трусливой черте характера младшего брата.

– Говори давай, во что ты ввязался? – Равьен видел его насквозь. – Я никогда не поверю, что это была твоя личная инициатива. И для сумасбродства по пьяни слишком уж продуманный шаг.

– Не понимаю, что ты имеешь в виду? – Этьен предпринял последнюю попытку оправдаться, но вся троица была сейчас против него и действовала сообща.

– У нас есть доверенный источник, – Витони пожал плечами, – который ещё ни разу себя не дискредитировал. В отличие от тебя. Враньё – твой конёк, хоть и неважный временами.

– Вот поэтому ты мне не друг, – проворчал рыжий из угла. Он сокрушённо вздохнул, прежде чем признаться: – Я влез в долги.

Его последние слова прозвучали в тишине громче крика на пустой улице.

– Идиот! – вскричал Джульен.

– Тише, – Витони повернулся к нему и заметил: – Через несколько стен засыпает ваш отец. Ты же не хочешь ещё сильнее осложнить и без того непростую ситуацию?

Средний из братьев Стоун предупреждению внял и поджал губы.

– Сколько?

Равьен прикидывал в уме доступную ему сумму денег для свободного пользования, но даже для него услышанная цифра показалась шокирующе большой.

– Три тысячи пятьсот сорок семь золотых.

– Ах ты гадёныш… – фыркнул Джул. – И как думаешь расплатиться?

– Это всё проценты, я думал выкупить свой долг ранее, но Дирхем держит меня за узду.

– Дирхем? – Равьен взбеленился. Глаза его чуть из орбит не вылезли. – Лорд Дирхем Коуль?! Из палаты лордов?

– Он самый.

– Это же конкурент нашего отца…

– Балбесина, – высказался Витони. – Какой же ты ещё глупый юнец, если ввязался в такую авантюру. Сколько тебе лет, мальчик?

– Прекрати! – зло выдохнул Этони. – Иначе я, иначе…

– Что?

Витони встал с кресла и намереваясь подойти к младшему из братьев, чтобы как следует встряхнуть его за борты пиджака.

– Ты! Ты всегда был против меня, это ты вечно ссоришь меня с братьями, да? Да? Скажи же, Джул.

– Ты смешон, – фыркнул тот в ответ.

– Прекрати истерить, – Равьен тоже встал на ноги и схватил друга за плечо. – Не надо, я сам.

Шаг, ещё шаг, и хлёсткая пощёчина прозвучала громом среди ясного неба.

– Ты поставил под удар всё наше предприятие. Все наши вложения в бизнес де Альетти. Витони имеет право злиться. А ты – ты смешон и жалок.

– Я хотел поднять денег! Я хотел переплюнуть отца, чтобы он перестал меня попрекать своим содержанием…

Под конец голос Этьена стал тише, а эмоции притупились, он будто успокоился и теперь лишь сожалел о содеянном и ничего более.

– Как это произошло и где расписка? Что ты именно там написал, и зачем Дирхему нужно было твоё появление в Истленде. Это же его поручение?

– Да, он шантажировал меня и обещал списать триста золотых монет, если я это сделаю.

– А завтра он попросит убить одного из нас за пять сотен, – Джульен зло добавил к сказанному, – тоже исполнишь, как послушная собачка?

– Точнее, пёсик, – поправил его сын графа. – Он же всё-таки мужчина, хотя в этом есть некоторые сомнения.

– Я всё слышу, – недовольно проронил виновник ситуации. – И запоминаю.

– На здоровье.

Витони фыркнул и сел обратно в кресло. А Равьен повторил:

– Что там написано в расписке?

– Сумма в пятьсот золотых и еженедельные проценты за просрочку.

– Сколько?

– Думаешь, я не пытался погасить долг? – Этьен стукнул кулаком в грудь. – Я пытался, но он отказывается принимать деньги. Твердит про какой-то закон, трясёт толстенной книгой и говорит о моратории на досрочное погашение.

– Мошенник облапошил мошенника, вот так умора, – виконт был сегодня как никогда красноречив.

– А…

Джульен хотел что-то добавить к сказанному, но быстро умолк. В спину его толкнула дверь.

– Так и знал, – прохрипел отец из коридора. – Орёте тут, на весь этаж слышно!

Страх промелькнул во взглядах присутствующих, всех, кроме Витони де Альетти. Он был попросту зол и его мало что волновало в этот миг.

– Мы обсуждаем события дня, отец, – ни словом не соврал Равьен. Однако уточнять, какого именно, не спешил. – Этьен и Витони не сошлись во мнениях.

– Ну-ну, мнения там не сошлись, – проворчал отец. – Быстро по комнатам, иначе я вспомню те времена, когда шлёпал вас ремнём по этим вот непослушным задницам. Живо!

– Отец! – вознегодовал Джульен. Само упоминание неласкового слова резануло его тонкий слух, не говоря об оскорбительном смысле сказанного.

– Ладно тебе, тут все свои, – Пеппер хмыкнул, протискиваясь в комнату. – О, так и знал.

– Что?

– Этьен опять в углу стоит, как в старые добрые.

Проницательный взрослый хищно уставился на сына.

– Что на этот раз сотворил, неслух?

– Я?

Уши младшенького изрядно покраснели.

– Предлагаю продолжить завтра, – Равьен шагнул вперёд, отвлекая внимание на себя.

– Ага, а что завтра? – оживился старик. – На завтра планы не стройте. Есть у меня для вас работёнка, не улизнёте. Примете участие в каждом мероприятии, как миленькие. Иначе я достану старые фотоальбомы, где маман рядила вас в милые белые чепчики, а? И пущу их по кругу между всех конкурсанток. Как идейка? Думаю, будет полный аншлаг!

– Да уж, боюсь-боюсь… – проворчал Джул, стоя позади. – На этой ноте я, пожалуй, вас покину, пока папа ещё чего не удумал.

– Вот, правильное решение!

Пеппер поднял указательный палец.

– С вашего позволения. – Витони поспешил выйти из комнаты вторым. Равьен и Этьен замыкали, а их отец провожал сыночков хитрым взглядом. И только когда помещение опустело, устало опустился на диван и проворчал:

– Этьен, значит… да? Решил его вмешать в наши дрязги, старый прохвост.

Неожиданно глаза старика медленно закрылись, и он громко захрапел, напрочь лишённый сил из-за тяжёлых событий очередного трудового дня. Привычка рано вставать и рано ложиться делала своё дело и заставляла его организм работать как часы.

* * *

Ночь была в самом разгаре, безлунный небосвод сиял мириадами звёзд, словно в чёрной воде рассыпали пригоршню сверкающих бриллиантов. Тёмный силуэт выскользнул из окна коридора нового флигеля, пристроенного к главному зданию поместья.

Пара секунд, и тощая ловкачка забралась по водосточной трубе прямо на крышу. Пробежалась по карнизу, не решаясь хрустеть черепицей, и заняла удобное место на высоком ребре здания – внутренней несущей стене, обложенного кирпичом для долговечности. Она села, откинула назад капюшон на завязках и достала из грудного кармана нательной рубашки маленькое круглое зеркальце.

В отражении стекла показалось миленькое личико эльфийки, искривлённое хитрой гримасой.

– Ну, здравствуй, сестра, – пропела она тихонько, устремляя свой взор вглубь собственного «я». Одного из двух.