Сняв тот самый торчащий ключ со связки, старая дама пробубнила что-то вроде: «Давайте дальше сами», и поспешила удалиться на своих двоих, прихватив с собой палочку в подмышке.

– Э, уважаемая! – вознегодовал Милч. – Вы куда?

Вдобавок стоило ей повернуть за угол, ключ исчез. Был он – и нет его.

Неожиданно вокруг воцарилась тишина.

Одинокая птица каркнула на далёком дереве небольшого лесочка впереди. И всё на том. Даже насекомые не думали стрекотать из кустов, потому что их тут не было. Грязь, куда ни посмотри.

– Я сейчас, – Билингстрот первый додумался догнать старую проныру. Однако сам факт исчезнувшего ключа немало так настораживал, и потому Чарли Чейсон Милч его остановил, вцепившись в рукав.

– Лучше не надо.

– М-м-м?

– Вдруг и ты исчезнешь? – преданный слуга Пеппера кивнул в сторону двери. – Тут был ключ, а теперь его нет.

– Глупости какие, – ответил Билингстрот, но уже секунду спустя призадумался. – И правда. Она оставляла ключ.

– Идём вместе? – спросил Милч. – Или что?

Сопровождающий кивнул с серьёзным видом.

– Вместе.

Мужчины взяли свой скарб и отправились туда же, куда убежала мошенница, лишившая их аж шести серебряных монет. Повернули за угол, ожидая увидеть там беглянку, но никого и ничего, кроме очередной двери дома, они не обнаружили.

– Чертовщина какая-то! – вознегодовал главный отдыхающий.

Билингстрот мрачно уставился перед собой и медленно указал пальцем на небольшой холмик среди отгружающей их грязи.

Мажордом сощурился, прежде чем недовольно фыркнуть:

– Подумаешь, могила.

Мужчины переглянулись. Грязь теперь перестала казаться им как нечто целебное, скорее зловеще пугающее, то, что окружало их подобно бескрайнему океану во время шторма. Страх отразился на их лицах, и громкие звуки, раздавшиеся позади, сильнее их напугали. Не сговариваясь, оба пожелали спрятаться в доме и переждать опасность, но дверь перед ними была заперта и ничто не подсказывало, как же её открыть.

И тогда Билингстрот применил тот самый приём, которому он научился ещё в юношестве, будучи упитанным молодым человеком. Он навалился на дверь всем своим весом, и в районе замка раздался характерный хруст.

Ввалившись внутрь вместе со скарбом и длинной не к месту удочкой, оба закашлялись от пыльного и затхлого запаха.

Им тотчас захотелось покинуть это место, в которое наверняка не ступала нога человека довольно продолжительный срок, однако шум, конное ржание, скрипы шагов, всё это сильно нервировало взломщиков, и они оба присмирели до тех пор, пока кое-кто не понял, что оставил один из чемоданчиков снаружи.

– Закрутки, – шепнул Билингстрот, – мистер Пеппер передал их сюда, они остались снаружи.

Безвыходная ситуация приобрела невыносимый оборот. Но ровно до тех пор, пока они не услышали знакомый голос:

– Эй!

К великому счастью обоих, это был старый добрый Харви. На самом деле он был вовсе не старый, но в его искренней доброте сейчас никто не сомневался.

– Эй, рыбаки, ау? Вы снасти забыли, я вернулся, чтобы отдать. Где вы там?

Стукнув ладошкой по лбу, Милч поспешил открыть дверь и лучезарно улыбнулся старине Харви.

– Ты как нельзя вовремя! – возрадовался неудачливый отдыхающий. – У нас тут такое дело приключилось… – начал было он, но умолк, глядя на изумлённого работника Огуречного края. – Что?

– Что вы там в темноте делали?

– Как что? – Билинг вышел наружу и начал оттряхивать пиджак. – Прятались.

– Неправда! – вознегодовал Чарли Чейсон Милч. – Мы искали старуху, которая нас облапошила на шесть серебряных монет.

– Кстати, монеты назад так и не вернулись, – заключил обманутый постоялец. – Чудеса.

– Ну, раз уж мы здесь и дверь открыта, – мажордом не растерялся, – давайте поищем что-нибудь эквивалентное шести серебра, чтобы было чем отчитаться перед руководством.

– Погоди, неужели ты хочешь…

– Да, именно это я и хочу, – согласился Милч. – Вернуть назад потраченные средства, чтобы убраться отсюда поскорее.

– А как же отдых? – Харви недоуменно взирал на обоих. – Ладно этот головой ударился, но ты-то куда?

– О, тут такое произошло, – Билинг не согласился. – Старуха, которая нас встречала, развела нас на шесть серебра, а потом раз и исчезла вместе с ключом.

– То есть исчезла? – кучер почесал затылок и нырнул в тёмный дверной проём. – Может, она спряталась?

– Всё возможно. – Милч пожал плечами. – Поэтому давайте поищем или её, или деньги.

– Мне кажется, или вы собираетесь сделать что-то незаконное?

– Отнюдь, – едко и с удовольствием ответил ему мажордом.

Сопровождающий нервно усмехнулся, как и в первый раз.

– Теперь мне это слово всегда будет напоминать об одной несносной дамочке.

– Полностью солидарен, – Милч закрыл глаза и придал лицу маску оскорблённого достоинства. – Несносная дамочка.

– Эй, тут, кажется, что-то есть! – позвал Харви из темноты. В руках он держал горящую спичку для курительной трубки. – Гора консервов из нашего Огуречного края.

Подойдя ближе, отдыхающие были вынуждены констатировать, что он прав.

– Этикетка наша, а вот содержимое сомнительно.

– Да оно просто протухло, – Билингстрот поморщился, разглядывая почерневшие огурчики в рассоле.

– Но кто и зачем складирует это здесь? – удивлённо заметил Милч. Однако его взгляд пробежался по комнате и тотчас уперся в висящую на стене картину прямо над горой стеклянных банок. – Ну-ка, посвети сюда.

– Ты хочешь её украсть?

– Не украсть, а взять вместо шести серебряных монет, – не согласился мажордом. – И вообще, посвети, говорю, я же старший лакей, а вы должны слушаться.

– Мы сейчас не на работе, – ворчливо ответил ему Харви, однако просьбе-приказу внял и зажёг новую спичку из коробки. – Вот.

Все трое уставились на картину, мастерски исполненную маслом. Время неплохо её потрепало, и местами холст приобрёл излишнюю шершавость, видимую на свету.

– Плесень, – указал Билингстрот в угол рамки, – немудрено, если в таком сыром месте хранить картину.

– Плесень да, но где вся пыль? – задался вопросом зоркий Милч. А заодно ткнул пальцем и пощупал холст. – Рамочка чистая, будто её протирали. О! Деньги! Вы их видите? Вот, стопочка серебряных монет. А вот медяки и даже золотой.

– Глупости, – кучер фыркнул, второй – кивнул.

Все трое замолчали, угрюмо глядя на столик, рядом с дамой на картине, на котором лежали стопки монет разного достоинства.

– Короче, давайте так. Или задерживаемся здесь ещё на непозволительно долгий срок, а помнится мне, мистер Пеппер хотел, чтобы Харви вернулся к четвергу, или же берём картину, одну из пропавших банок как подтверждение, что мы здесь были, и уезжаем обратно.

Возражения, если они и были, Билинг и Харви оставили при себе, потому что версия, предложенная старшим лакеем, казалась довольно логичной, если отринуть тот факт, что и картина, и протухшая банка, – чужая собственность. Однако им всем требовалось отчитаться за одиннадцать серебра, включающих в себя проезд, удочку и снасти. А если прибавить потраченное время аж трёх работников Огуречного края, выходила до ужаса скверная ситуация.

– Хорошо, давайте так и поступим, – Билингстрот наконец сдался и полез снимать картину со стены.

Харви пожал плечами и сделал вид, что ни при делах. Подхватил чужой багаж и отправился обратно к карете. Милч покрепче вцепился в удочку и собственный чемодан, злорадно улыбаясь. Внутреннее чутьё ему подсказывало, что в этот раз он победил гадкую старушенцию – необъяснимое чувство триумфа всколыхнулось в нём повторно, когда он уселся на заднее сидение прямо напротив картины молодой, в общем-то привлекательной женщины в черном платье с белыми оборочками, как у горничных.

Первые крупные капли дождя оглушающе застучали по крыше кареты, мужчины вздрогнули, вдалеке послышался раскат грома, погода продолжила портиться – тучи обещали пролиться на землю настоящим ливнем.

Харви сильнее запахнулся в непромокающий плащ, накинул капюшон, щёлкнул поводьями, и карета тронулась, пока дорогу ещё совсем не развезло.

Глава 24

Утреннее спокойствие в поместье Гридж-Стоунов после недавнего громкого происшествия внизу, жеребьёвке перед началом свиданий, продлилось не так долго, как того бы хотелось самому Пепперу. Стараниями Лайенхема его мозг сейчас был занят совершенно иными вопросами.

– Ты утверждаешь, что благодаря этому устройству можно не квасить овощи и не солить мясо, чтобы продукты в банке не пропадали? А лишь закрывать крышкой и обдавать паром? Стерилизовать под высоким давлением?

– Именно так, загрузка – вот сюда, как на чертеже, потом постепенный нагрев до определённой температуры, следом идёт стерилизация под нагнетённым давлением, после, уже при сбрасывании давления, происходит резкое охлаждение согласно принципам изотермических процессов.

– Нет, я про слово заковыристое, что это такое «стерилизация»?

– О! Я долго думал, как назвать весь процесс. Но слово «обезвредить», согласись, звучит более воинственно?

– Имеется в виду уничтожение бактерий? Тех самых, из-за которых гниют фрукты и овощи?

– Мясо тоже, – подсказал учёный.

Пеппер сел в кресло и уставился в потолок, пытаясь уложить все эти мысли в один ряд. Богатый вельможа Истера, бесспорно, верил Лайенхему, чаще всего заочно, потому что ещё ни разу его изобретения не подводили, и даже наоборот, вносили столь необходимое конкурентное преимущество, позволяющее предприимчивому землевладельцу добиться огромных успехов.

– С ума сойти, – наконец выдохнул Пеппер, обдумав предложение. – Два года гарантийного срока для мясных консервов. Ты только представь, сколько ещё можно купить земли и разбить сельхозугодий, чтобы снабдить полноценным питанием даже самые отдалённые уголки королевства, не беспокоясь о сохранности продуктов? Это бы решило многие мои проблемы!

– Согласись, изобретение стоит того, чтобы позволить моей любимой Жанне чуточку самоуправства в нынешнем мероприятии, м-м-м?

– Да пусть делает что хочет! – коллега вначале махнул рукой, а затем одумался. – Но только для Витони, а я, в свою очередь, плотнее займусь выбором невест для моих сыновей и поскорее разгоню весь этот балаган.

В рабочем кабинете повисла неловкая пауза. Оба посмотрели на чертежи, а Пеппер неожиданно поделился о наболевшем:

– За всю мою жизнь мне встречалось много разных людей, и я не сразу мог распознать разрушительное действие их общества, но встреча с тобой стала моим спасением. Я вновь поверил в себя. А ты знаешь наверняка, как сложно не потерять веру в себя после стольких неудач.

– Наши мысли схожи. – Граф кивнул. – Когда в мои изобретения никто не верил и не решался вложить столь необходимые средства, ты протянул мне руку помощи.

Словно вспоминая тот самый миг, когда торговые партнёры заключили первую сделку, оба пожали друг другу руки. А Пеппер в этот раз не спешил отпускать Лайенхема.

– Я в неоплатном долгу перед тобой и прекрасно помню об обещании построить школы для образования так называемых простолюдинов, чтобы твои научные знания не пропадали даром, а приносили пользу обществу. Но эти задачи, скорее всего, придётся отодвинуть на второй план.

Граф отпустил руку друга и крайне внимательно посмотрел на него, ожидая подробностей. Взгляд старика был затуманен, а мысли блуждали далеко за пределами этой комнаты. Наконец опомнившись, Стоун-старший грустно выдохнул:

– Дирхем Коуль снова стоит у меня на пути.

Лайенхем сжал кулаки. Он отчётливо припомнил встречу с герцогом Остегским в палате лордов и лишь чудом тогда ему не нагрубил, помня о мстительности натуры этого человека. И человека ли? Подобный вопрос последнее время частенько возникал в голове учёного.

– Что он сделал?

– Мой сын попал к нему в лапы.

– Похитил Этьена? Но он же сегодня стоял внизу.