Завидные невесты (страница 23)
Лара встала из кресла и прошла к каминной полке, где взяла стоящую там фотографию и с преувеличенным интересом стала её разглядывать. На самом деле она отчаянно боролась со слезами, которые душили её. Первое огорчение, что всё его внимание сосредоточено на Тиане, прошло, наступила следующая стадия – ревность и горечь от разбитого сердца. Она ему неинтересна. Она ему нужна лишь для того, чтобы играть её чувствами и получать выгоду для себя. Подобное с ней уже было однажды, переживать ещё раз эту боль ей попросту не хотелось.
– Мне… – Витони встал и подошёл к Ларе. Она поставила фотографию на место. – Я… – Он впервые в жизни не находил слов. Сожаление показалось ему оскорбительным. Ведь девушка явно страдала, но он никак не мог доискаться причины. – В чём я провинился?
– О, ну, конечно! – Лара шмыгнула носом и достала платок из кармана, вытерла лицо. – Ваша гордость задета. Прошу меня простить, на этом нам следует закончить на сегодня.
Она попыталась уйти, но Витони её удержал, схватил за запястье, а другой рукой нахально преградил путь, держась за каминную полочку.
– Прошу простить мою дерзость, но я бы хотел знать, чем вас обидел, – отчеканил он. – Я не умею читать мысли, и мне жаль расставаться с вами вот так.
– Вам жаль?! – Лара зло посмотрела на виконта и против воли выпалила: – Вам жаль, что вы используете меня? Вам жаль, что вы используете меня, чтобы узнавать интимные подробности о вашей подруге из Велансиса?
– Лара…
Витони почти отважился сделать невероятное, он хотел ей признаться, что она ошибочно восприняла его слова как интерес к Тиане подобного свойства, однако их громкий тет-а-тет прервали.
Графиня быстрым шагом вошла в гостиную и, правильно оценив ситуацию, приступила к действию.
– Зелёный травяной сбор с календулой и чабрецом? – начала она издалека. – Мне кажется, не для того я тебя учила манерам, чтобы врать так нагло.
– Матушка!
Витони убрал руки за спину и отступил на шаг назад. Уши его приняли розоватый оттенок. Давно она не отчитывала его прилюдно, и он уже успел вытравить из памяти столь неприятные воспоминания.
– Дорогуша, вижу, мой сын довёл вас до слёз, – она распростёрла свои объятья гостье Пеппера, а когда та осталась стоять на месте, сама подошла и обняла девушку. – Идёмте, я вас утешу. И быть может, даже рассмешу. У меня с собой есть один интереснейший альбом с фотографиями этих сорванцов, а забавных историй из их детства не сосчитать.
– Я бы хотел договорить, – сын вздумал воспротивился воле матери, за что тотчас получил нагоняй.
– А Лара нет!
Секунду спустя графиня повелительно добавила:
– Поэтому будь джентльменом, отступи. Позже тебе ещё представится возможность попросить прощения, – она смерила сына строгим взглядом. – На холодную голову.
Согласный кивок, и в этот раз Витони покинул гостиную первым. А Лара наконец опомнилась и спешно поблагодарила:
– Спасибо, но он ни в чём не виноват. Это всё моя вина.
– Как благородно с твоей стороны, – ответила ей матушка Витони, – а главное, звучит довольно искренне. Не желаешь ли ты поведать мне суть проблемы?
– Ничего особенного, – Лара пожала плечами, не желая вмешивать новые действующие лица в и без того сложную ситуацию. – Я для вашего сына никто, и вряд ли имеет смысл обращать на меня внимание.
– Ох, моя дорогая, – графиня посильнее стиснула девушку и тихонько прошептала, – я давно не видела Вити таким взволнованным, а чтобы он кого-то зажал у каминной полки – вообще нонсенс. Поэтому вы зря столь взыскательны к себе. Но я, увы, не хочу торопить события и боюсь сама ошибиться с выводами.
– Поэтому мне не следует ни на что надеяться, – добавила Лара к сказанному и улыбнулась. – Это я знаю и так. Спасибо вам, мне действительно полегчало.
Графиня отстранилась и, окинув Лару придирчивым взглядом, довольно кивнула.
– Вы, я посмотрю, прямо жаждите поскорее меня покинуть?
– Нет, я… – смущённо ответила девушка.
– Тогда отлично, идёмте, я покажу вам тот самый альбом! Моя служанка уже должна была распаковать вещи.
Ларе не оставалось ничего, кроме как послушно проследовать за графиней подальше от места, которое ещё долго будет напоминать о недавней ссоре. Точнее, о его неподобающей просьбе и её обиде в ответ. Но она справится, как делала это всегда. Закроет своё сердце ото всех и попросту забудет о случившемся, едва погрузится в прекрасный и успокаивающий мир книг, который столь долгое время скрашивал её одиночество. Был помощником в периоды меланхолии, утешал во время душевных страданий, отвлекал от невзгод и мелких неурядиц.
Мир книг был для неё всем. Но что-то ей подсказывало, что продолжаться так больше не может. Уже нет.
Глава 23
Глухомань.
Иного слова не подберёшь для того места, куда прибыл мистер Чарли Чейсон Милч и мистер Уильям Билингстрот. Эти господа неохотно вылезали наружу после долгого бултыхания по ухабистой дороге в деревянной коробке с дребезжащим остеклением. Усталый кучер по имени Харни счёл своим долгом отправиться дальше – точнее, вернуться поскорее, один лишь раз переночевав в придорожной таверне на ближайшей развилке.
– Это и есть грязевые источники? – уточнил один у другого, с недоумением оглядывая прямоугольный, запущенный, хоть и довольно внушительных размеров, домик, стоящий на толстых деревянных сваях.
– Табличка гласит именно об этом.
Уильям пожал плечами.
– Кха-кха, – послышался старческий кашель из глубин длинной веранды, прикрытой от солнышка выступающим скатом крыши. Удочка, купленная на пути в одном из прибрежных пунктов маршрута, чудом не вывалилась из рук разочарованного служащего Огуречного края. Голова у него прояснилась ещё в первые часы поездки, когда он отчётливо понял, что ему милостиво предоставили отпуск поправить здоровье, да ещё и за чужой счёт! Хорошее настроение творило с ним чудеса. Преисполнившись искренним благоговением перед великодушным хозяином, Милч сейчас пребывал в жутком ступоре. Ему отчаянно хотелось продолжать любить своё руководство, как самый преданный работник поместья Гридж-Стоунов, однако действительность ему в этом не помогала. Билингстрот, к сожалению, тоже не помогал. Никто и ничто не помогало Милчу в борьбе со жгучим разочарованием, которое обещалось нагрянуть вот-вот.
– Добро пожаловать.
Вид сутулой старушки, обнимающей деревянный костыль, добивал остатки самообладания в общем-то немолодого джентльмена. Но она абсолютно точно обогнала его по возрасту как минимум в полтора, а то и раза в два. Во всяком случае, так ему показалось вначале.
– Уважаемая, – тактично начал мистер Билингстрот. – Это и есть грязевые источники?
– Оглянись-ка вокруг, – ответила ему старожил здешних мест. – Грязь, не так ли?
– Не поспоришь.
Уильям усмехнулся.
– Что ж.
Не сказав больше ни слова, старушка медленно развернулась и затопала обратно шаркающей походкой. А мужчины схватились каждый за свой багаж, полагая, что ждать помощи в этом деле явно не у кого. Сокрушённый вздох вырвался у одного и у второго совершенно непроизвольно.
А идущая впереди старушка злорадно ухмыльнулась, продолжая делать вид, будто ничего не слышит и не понимает.
– Вам какие номера предоставить, с видом на южную грязь или северную?
– Э… любую, – ответил вначале Билингстрот, быстро прибавив: – Только два раздельных номера, пожалуйста.
– Два раздельных будет дороже, чем один совмещённый, – серьёзно ответствовала старушка. – Аж в два раза.
Она подняла указательный палец, дабы обратить на сей факт всеобщее внимание.
– Спасибо, мы учтём.
– Пожалуйста, – ответила управляющая грязевыми источниками.
– А постояльцы тут есть, кроме нас? – Милч вдруг вспомнил о миссии, которую на него возложил мистер Пеппер, и всё ещё горел желанием выполнить её и вернуться назад с почётом, достоинством и чувством выполненного долга.
– А вам какой в этом интерес? – старушка не спешила идти на уступки. – Ищете кого?
– Не совсем, – Милч включился в игру, встретив достойную соперницу.
– Тогда не скажу, – заупрямилась собеседница.
Недолго.
Подойдя к очередной двери, выходящей на улицу, старушка остановилась и загромыхала связкой ключей, которую выудила из глубин бездонных карманов цветастого платья.
– Отнюдь.
Преданный слуга Пеппера испытывал судьбу на прочность, удумав спорить с той, от которой зависела их сытая и относительно комфортная жизнь в ближайшие несколько дней, хотя и то и другое крайне сомнительно, глядя на антураж. Однако мистер Чарли Чейсон Милч не уяснил главного: на несколько миль кругом не было ни одного другого постоялого двора, пансионата, фермы или хотя бы охотничьего домика, да на худой конец сарая или, может быть, даже курятника. И местная старожительница, как она сама себя называла, прекрасно об этом знала.
– Он говорит «отнюдь», – сказала она двери.
Милч и Билингстрот переглянулись.
– Какой осёл говорит мне слово «отнюдь»? Представляешь ты это себе, да?
Мужчины сделали неуверенный шаг назад. Их тяжёлая ноша загромыхала по дощатому полу, когда они были вынуждены оттащить чемоданы подальше от старушки вслед за собой.
Обернувшись, она лучезарно им улыбнулась, демонстрируя последние пять зубов.
– Отнюдь, – повторила она, – я не расскажу ничего, пока мне не заплатят.
Мистер один и мистер второй переглянулись вновь.
Билингстрот пожал плечами. На его лице угадывалось понимание очевидного – старушка не в себе. Вот только связка ключей была именно у неё и торчать на улице в такую погоду не очень-то и хотелось никому из этой троицы. С минуты на минуты обещался нагрянуть лёгкий моросящий дождик – серая кучевая тучка лениво ползла по небу, угрожая промозглой сыростью ближайшие два часа, если не на весь день. Ветер крепчал. Грязь угрожающе окружала пансионат.
– Ну-с? – старушка приподняла седые брови, которые прятались где-то там, за жиденькой чёлкой. – Сколько мне ещё ждать, когда вы разродитесь наконец?
– Сколько с нас?
– Три серебряных.
– Это за два? – уточнил Милч.
– Отнюдь! – едко ввернула старушка чужое словцо, подражая недавней интонации собеседника. И снова расплылась в беззубой улыбке.
– Вот, шесть серебряных, – Билингстрот счёл своим долгом разнять двух упрямцев, пока оба не передрались тут почём зря. Хоть и было из-за чего, по мнению главного отдыхающего.
– Эт дело хорошее, деньги – это всегда хорошо. Будет из чего коронки сбацать.
Старожительница сунула монеты в карман и воззрилась на мужчин с нескрываемым интересом.
– Откройте, пожалуйста, дверь, – процедил Милч сквозь зубы. Терпение его приказало долго жить. А самообладание ускоренно покидало разум.
– Что? Дверь? Зачем?
– Вы издеваетесь?! – вознегодовал Милч.
Он, преисполненный искренним желанием услужить своему господину, прибыл в такое жуткое захолустье, стоит и ждёт, когда, наконец, несносная старуха откроет ему дверь! А она со злорадной ухмылкой берёт и говорит ему его же интонацией:
– Отнюдь.
Нервный смешок вырвался у мистера Билингстрота совершенно неожиданно. Но свирепый ответный взгляд коллеги быстро усмирил начало неуместного веселья.
– Да ладно вам, я ж тут совсем одна в такой глуши, – королева грязевых источников не иначе как решила успокоить недовольных постояльцев, – скоро совсем ку-ку.
Она сделала характерный знак у виска замысловатой конструкцией сухих старческих пальцев.
– Куковать начнёте? – подсказал приятель Милча.
Но очень быстро понял свою оплошность и уже знал заранее, что именно скажет ему эта хитрая женщина.
Увы, он в корне ошибся. Вместо поднадоевшего «отнюдь» он услышал:
– Именно!
Не став больше морить бедолаг неуместными шуточками вперемешку с издёвками, старушка наконец обернулась к двери и всадила первый попавшийся ключ в замок, будто хотела продырявить его насквозь.
Дверь громко застонала, а если быть точнее, петли дрогнули, но само полотно осталось на месте. Ключ тоже. Мужчины насупленно ждали результата. Рука управляющей замерла в воздухе. Некоторое время ничего не происходило, но вот королева грязи громко воскликнула:
– Ох! Совсем забыла! У меня ж там суп выкипает!