Ради Степочкиного благополучия я назовусь хоть летающим единорогом с хвостом из пшеницы. Поклянусь варить на завтрак радугу в горшочке.

Поэтому я очаровательно улыбнулась и даже сделала книксен:

– Благодарю, товарищ Магистр, очень мило с вашей стороны! Конечно, я согласна на все, даже не сомневайтесь. Возьмемся с вами за ручки и побежим навстречу нашему счастью в Кремле, – тут мне пришлось добавить «сразу после обеда», поскольку старичок опять потянулся слюнявить мою руку. – Вот только я не очень понимаю, как мы вообще там окажемся, в этом Кремле. Ну отравите вы всех, а дальше-то что? Как вы захватите власть?

Старичок хихикнул в морщинистый кулачок.

– А дальше, моя дорогая муза, дело техники. Президент и премьер-министр, он сегодня тоже здесь, будут устранены, вместе с остальными главами стран, которые три века назад признали Екатерину императрицей; в мире воцарится хаос; никто не знает, что делать – кроме рыцарей Ордена Королевской Кобры. Как вы сегодня уже поняли, у нас везде свои люди. В том числе и в Кремле. За два, самое большее – три часа после обеда мы занимаем президентскую резиденцию. Завтра утром мы с вами уже будем пить кофе в Екатерининском зале Сенатского дворца.

– Но против вас бросят армию, полицию! – Я все еще не могла поверить во всю эту ахинею.

– Думаете, у наших министров обороны и МВД нигде нет татуировочки с коброй? – совсем развеселился лесовичок.

– Ну, министры – ладно, честно говоря, вы меня не удивили… А как быть с народом? Народ-то вас не поддержит! Не пойми откуда взялись какие-то мистические правители… Будет восстание, революция!

– О чем вы говорите, Любовь Васильевна, – снисходительно сказал Главный Магистр. – Народ скушает и не подавится. В итоговой программе новостей телеведущий в красном галстуке объяснит им, что так и надо, что именно в этом заключаются духовные скрепы – зрители и успокоятся. Еще и поздравлять нас с вами кинутся.

– Батюшки-светы! Неужели этот приятный ведущий – тоже ваш? – поразилась я.

– Я ему лично, как особо ценному рыцарю, набивал кобру на копчике, – кивнул старичок.

Тут лесовичок подхватил меня под локоток и повлек к своему столу возле окна, обрамленного изразцами, чтобы я «воодушевила своего будущего супруга на великие свершения».

На простом деревянном столе лежали ощипанные тушки каких-то мелких птичек в большой глиняной миске. Компанию им составляли нарезанные овощи, которые вот так с ходу я опознать не смогла. Рядом, во льду, красовались раскрытые устрицы. Тут же стояли расписные керамические горшочки со специями (и, подозреваю, высушенными ядовитыми травами) всех оттенков коричневого, зеленого и желтого.

А прямо над всей этой кулинарной композицией подмигивала камера видеонаблюдения.

– Вы не боитесь, товарищ Магистр, что за вами сейчас наблюдают через вот эту камерку? – спросила я, стараясь потихоньку высвободиться из противных объятий престарелого злодея.

Но он и сам выпустил мой локоть: старичок принялся по очереди поднимать горшочки и подносить их к лицу, внимательно рассматривая и нюхая содержимое, а также периодически тоненько чихая. Выгоревшие глаза его искрились. Сейчас он был похож то ли на алхимика, приблизившегося к разгадке эликсира вечной молодости, то ли на изобретателя пенициллина, то ли на нашу заведующую столовой Ангелину Ивановну, прикидывающую, годятся ли недельной давности сосиски для запекания в пирожки, или пора все же их выбросить, и решающую: «Эх, была не была! Авось проскочит! Только бы Валентина Петровна из РОНО не узнала».

Впрочем, изучение специй не мешало Главному Магистру болтать со мной.

– Неужели вы думаете, дорогая муза, что на сервер Константиновского транслируется то, что снимает камера прямо сейчас? Отнюдь! – Он бережно поставил очередной горшочек обратно на стол. – Наши программисты, не выходя из дома, в режиме реального времени подменяют эту картинку на совершенно другую запись, сделанную во время репетиции торжественного обеда пару недель назад. Тогда я и мои помощники были одеты точно так же, и готовили мы самые обыкновенные, не отравленные блюда. Не то что сегодня… – Он довольно потер морщинистые лапки.

Я хотела было рассмеяться ему в лицо и заявить, что подмена одного видео другим, да еще и не вставая с дивана, – сюжет уже из области фантастики; но потом вспомнила, как ловко, почти не напрягаясь, скопировал Андрюша секретные протоколы допросов из непонятного мне «облака», и промолчала.

– Одним словом, ничто не должно вызвать подозрения у рядовых охранников, жующих бутерброды перед мониторами в служебном помещении. Они даже не знают, что вы здесь, моя дорогая! – радостно продолжал старичок. Я похолодела. Стало как-то жутковато. – Вы или, скажем, та девушка, боевая подруга Черного Пса… – Он кивнул на Пантеру, повиснувшую на плече байкера и шепчущую ему что-то интимное на ухо. – Моему будущему премьер-министру тоже нужна супруга! – Старичок расхихикался как ненормальный. – А что, отпразднуем двойную свадьбу под курантами, у подножья Спасской башни!

Я сделала вид, что хочу узнать побольше про будущую соучастницу счастливого события:

– Что-то не очень-то она похожа на супругу премьер-министра – скорее уж на певичку из подвального бара. – Я презрительно отметила ее вульгарный чокер на шее – двойная кожаная лента с тяжеловесными заклепками. Со вкусом у нашей Катеньки Ромашкиной совсем беда! Но почему я не вижу у нее в руках телефона? Она же должна вести съемку. Ради этого мы обе здесь.

– Вы очень проницательны, моя дорогая, – снова подмигнул мне старичок, принимаясь греметь медными сковородками, художественно развешенными над столом шеф-повара. – Пантера действительно певица, и хорошая. Ее пригласили выступить сегодня на камерном концерте для участников форума… Вот только слушать ее песни, я надеюсь, будет некому. – Он состроил гадкую гримаску и теперь походил уже на мартышку, а не на ученого.

– А что же она делает на кухне в таком случае? – спросила я, невинно хлопая пышными ресницами (если вам интересно, накрасилась ли я снова той тушью с рынка, ответ утвердительный; на что только ни пойдут женщины ради фатального взгляда!). – Пусть бы с музыкантами болталась, а не здесь.

Я затеяла рискованную игру, но мне необходимо было убедиться, что Главный Магистр ни о чем не подозревает.

Старичок наконец выбрал подходящий медный тазик и отставил его в сторонку.

– Черный Пес упросил ее оставить здесь – и я его понял. Нам, людям творческим и глубоко чувствующим, порой нужна поддержка прекрасных дам… – Очередное старческое подмигивание. – Они давно встречаются, и она очень помогла общему делу.

– Правда? – вскинулась я. – Как это?

Я по-прежнему не понимала, где Пантера прячет телефон со включенной камерой – в тесный джинсовый топик он никак не мог поместиться, руки у нее были свободны, к тому же она нашла им применение – бесстыдно шарила под поварской курткой своего байкера.

Старичок принялся возиться со старинными аптечными весами с гирьками, отмеряя нужное количество специй. Приправы из горшочков он насыпал на чаши весов тоненькой серебряной ложечкой с изящной коброй в короне вместо рукоятки.

– Это было несколько дней назад в «Туфельке Екатерины» – слышали про такой ресторан?

– Может быть, – неопределенно отозвалась я, приглядываясь к Пантере и волнуясь все больше.

– Шеф-поваром там служит неплохой парнишка, небесталанный; поэтому я приказал оставить его в живых – во имя кулинарного искусства… Но на нашу священную Книгу он не имел никаких прав. – Главный Магистр работал неторопливо, отмеренные специи насыпал отдельными горками на полированное медное блюдо. – Черный Пес немножко, для порядка, пристукнул его по голове, просто чтобы тот отключился. Забрал «Книгу Пряностей», передал ее мне, а сам остался, чтобы проследить за дальнейшими событиями…

Ну почему же Пантера не снимает эти признания? – мысленно стонала я. Это же то, что нам нужно!

Девица тем временем прилипла как банный лист к своему кавалеру и о своем спецзадании, видимо, напрочь забыла.

– Он придумал, как направить полицию по ложному следу… – негромко дребезжал Главный Магистр, заполняя специями блюдо. – Заранее изготовил этот медальон, в последнюю минуту вложил в него рецепт, наскоро переписанный из «Книги Пряностей» прямо в кабинете шефа «Туфельки». Передал медальон Пантере, а та, умница, подбросила медальон наивному простачку Суматошкину, который обречен до конца жизни чахнуть в заточении, потому что Книгу никогда не найдут…

Это он моего сыночка наивным простачком называет, что ли? – возмутилась я про себя, пребывая на грани сердечного приступа из-за предательства Пантеры, которая так и не достала камеру. Но чего еще следовало ожидать от этой кикиморы… В последний момент перекинуться к Кобрам!

Вдруг я поняла, что она в любой момент может меня выдать. И тогда мне точно конец. Может, уже рассказала про меня своему байкеру?

Я присмотрелась. Вряд ли. Он слишком спокоен.

– Кстати, в «Туфельке Екатерины» наши программисты тоже на славу поработали, – похвастался Главный Магистр, закончив свои манипуляции с приправами. – Ребята за мгновение, дистанционно, уничтожили все съемки камер видеонаблюдения! Никто так и не узнал, что Черный Пес забрал «Книгу Пряностей», а не маленький дурачок Суматошкин.

Я почти не слушала трескучее бормотание лесовичка в фартуке. Меня терзали страшные вопросы. Все это время Пантера мне врала? Зачем? Чтобы устранить меня, как свидетеля? Как единственного человека, способного вытащить Степочку из тюрьмы? Может, она и не расставались вовсе с Черным Псом? И я – всего лишь пешка в ее просчитанном плане? Или она передумала в тот момент, когда увидела своего бывшего? Может, в ней внезапно проснулись к нему былые чувства? И неужели этот дрянной байкер больше достоин любви, чем мой чудесный зайчонок?

– А где сейчас ваша «Книга Пряностей»? – Я постаралась отвлечься от вихря мыслей, грозящих свести меня с ума. Пока Пантера ничего никому не сказала, я должна вытрясти из старикана максимум информации. А там, глядишь, выберусь из проклятой кухни и бегом в обеденный зал, крикну президентам: «Не ешьте, это отрава!». Ну хоть кто-то из них мне поверит! Или по крайней мере, привлеку к себе внимание – может, сдадут меня тому же полковнику Орлову, хоть таким образом добьюсь с ним встречи.

– Под надежной охраной Черного Пса, – отозвался Главный Магистр, указывая острой бородкой в сторону своего помощника. – Я изредка в нее заглядываю, сверяюсь с рецептом. Вроде и учил всю ночь, как студент перед экзаменом – но слишком уж ответственный этот экзамен, лучше подстраховаться шпаргалкой. Память-то уже не та… Но мы с вами, дорогая муза, заболтались; гости уже съезжаются, – сказал он, по-куриному вытягивая тощую шейку и выглядывая в окно, на подъездную аллею, на которой образовалась настоящая пробка из лимузинов – немецких, японских, французских и бог знает каких еще.

Сто пятьдесят лет назад здесь, наверное, выстраивались очереди из великосветских карет. Не менее претенциозных, чем лимузины нынешней аристократии. Так же блестели под дождем мокрые лакированные бока, мягкие колеса на заграничных рессорах щекотали гравий; надменные кучера-водители, выпустив дорого одетых пассажиров, закрывали двери с неслышным щелчком…

Какой контраст с нашей гремящей, как телега с жестяными кастрюлями, «Нивой»!

– Рахе, Кобры! – провозгласил Главный Магистр, повернувшись к своим подчиненным. – Наступило время последней трапезы президентов. Готовимся подавать на стол!

Глава 25

Хотите докажу, что я хитрее всех?

В голодные девяностые, пока мои недалекие соотечественники толкались в километровых очередях за продуктами, теряя там пуговицы от пальто и оптимизм, я давала званые обеды на шесть персон со множеством мясных блюд.