Передняя, служившая когда-то кабиной управления, была отброшена метров на десять вверх по склону и превращена в груду металлических лохмотьев.

Кормовой отсек остался на месте, но был буквально вывернут наизнанку взрывом изнутри. Вероятно, ракета с вертолёта попала в двигательный модуль либо в генератор движения, и тот взорвался.

А третьей частью, почему-то практически не пострадавшей, оказался тот самый промежуточный «секретный» отсек, о существовании которого догадался Редошкин. Отсек действительно напоминал гигантскую консервную банку толщиной около двух и диаметром шесть метров. «Банка» с гофрированными снаружи стенками лежала по другую сторону от кормы, также отброшенная взрывом, а её верхняя крышка была приподнята, поддерживаемая какой-то штангой.

Костя, не обращая ни на что внимания, взобрался на смятый кормовой отсек и самозабвенно возился у этой крышки, пытаясь её поднять.

– Шантрапа! – процедил сквозь зубы Редошкин. – Он меня уже начинает доставать. Эх, дать бы ему наряд вне очереди гальюны чистить!

– Отойди! – приблизился к ботанику Максим.

Костя оглянулся. В глазах привычный азарт и невинная наивность десятилетнего ребёнка.

– Там внутри байк! Честное слово! Что-то вроде седла, ага, на трёх колёсах. Только они почему-то повёрнуты горизонтально.

– Отойди! – Максим дёрнул парня за рукав.

Костя кубарем укатился в траву, вскочил.

– За что?! Я же открытие сделал!

Редошкин навёл на него палец.

– Пам! Плохо кончишь, пацан! Привык на компе в игрушки играть, а тут тебе не комп.

Максим влез на смятую корму ракеты, заглянул под крышку «банки».

Действительно, в отсеке стоял некий аппарат с белым выступом, напоминающим седло мотоциклиста, перед которым из одного из трёх дисков торчала загогулина с тремя рукоятями: две располагались горизонтально, одна вертикально. Диски имели в диаметре около метра и толщину сантиметров сорок, напоминая колёса. Все три соединяла сложная коленчатая конструкция, а по бокам от «седла», опиравшегося на продольную тумбу эллипсоидальной формы, цвета ржавого железа, был встроен в тумбу ряд рубчатых пластин на кронштейнах, напоминающих педали мотоцикла.

К Максиму поднялся Редошкин.

– Это не байк.

– Почему? Похож.

– Колёса не вертикально стоят, а горизонтально. Может, это какой-нибудь беспилотник, а в этих дисках пропеллеры.

– Зачем беспилотнику седло?

– Грузы возить всякие.

– Для грузов удобнее использовать короба или кузова. Это именно седло.

– Больно широкая задница у этого байкера.

– Байкеры разные бывают, – рассмеялся Максим.

Подлез Костя.

– Ну, что, байк? Давайте вытащим.

– Некогда, – глянул на часы Максим. – Да и всё равно мы его не сможем забрать с собой.

– Подожди, командир, – сказал Редошкин. – Тут упор имеется, а ниже механизм с рычагом. Если отстрелить упор, рычаг потянет крышку вверх.

– Вставьте шпульку…

– Что?

– Вспомнил инструкцию к швейной машинке советских времён, бабушка хранила, а отец инструкцию показывал.

– Зачем?

– Смешно.

– Повесели.

– Шпульку вставьте в шпиндель моталки так, чтобы шпонка шпинделя вошла в прорезь шпульки.

Редошкин фыркнул.

– Супер! Ну, так что? Отстреливаем… э-э… шпонку шпинделя?

– Стреляйте! – жадно потёр ладонь о ладонь Костя.

Максим прислушался к своим ощущениям, пытаясь определить, не дует ли откуда-нибудь смертельной опасностью.

– Я сам. Отойдите, вдруг тут что-нибудь секретное сработает.

Ствол винтовки глянул на штангу, удерживающую крышку отсека. Тихо треснул выстрел. Пуля сшибла двухсантиметровой толщины упор. Что-то хрустнуло, и механизм, цеплявшийся за край крышки, пришёл в действие, опуская вниз коленчатый рычаг. Крышка отсека, бывшая недавно стенкой, встала почти вертикально.

– Я посмотрю! – сунулся головой вперёд Костя.

Редошкин молча спихнул ботаника с покорёженной кормы ракеты.

Максим оставил винтовку лейтенанту, осторожно спустился в глубь «банки», нащупывая ногами ребристую пластину сбоку от тумбы аппарата. Сел на седло, оказавшееся вдвое больше, чем требовалось человеку его комплекции. К ручкам наклоняться не пришлось, они располагались на уровне плеч, и дотянуться до них было нетрудно. Что Максим и сделал.

– Ну, как? – поинтересовался Редошкин. – Ты похож на байкера в боевом камуфляже, только шлема не хватает. На мотоциклах ездил?

– Это не мой вид транспорта, но мог бы и не спрашивать. Забыл, как в Монголии гоняли?

– Прошу прощения, босс, – расплылся в ухмылке Редошкин, который проходил ту же школу, что и командир, и умел водить все виды транспорта, от сегвея и багги до самолёта и вертолёта. – Давай, трогай.

– Вряд ли он фунциклирует. Топливных баков не видно, аккумуляторы, наверно, давно сели.

– Интересно, почему им не воспользовались хозяева ракеты?

– По той же причине – нет энергии. Хотя допустимы и другие варианты.

– Разрешите посидеть! – снова подсунулся Костя, держа в руках свой накачанный функциями лэптоп и фотографируя седока. – Потом буду хвастать, что сидел на инопланетном байке.

– Любопытство – не порок, а большое свинство, – мрачно проговорил Редошкин.

– Я не каждый день попадаю в параллельную Вселенную, – возмутился молодой человек.

– Ладно, потом вернёмся, – сказал Максим, испытывая искреннее сожаление от того, что приходится уходить. – Если боевики не тронут, может, удастся зарядить движок.

Он крутанул правую рубчатую рукоять, явно рассчитанную не на человеческую ладонь, и едва не выругался: аэробайк под ним шевельнулся как живой и поднялся в воздух на один метр. Завис.

Костя от неожиданности шарахнулся назад и с воплем свалился с груды металла бывшей кормы.

Отпрянул и Редошкин, но удержался за край «банки».

– Ёлы-палы!

Максим отнял вспотевшую ладонь от рукояти.

– Сюрприз, однако.

– Как ты его запустил?

– Ручку повернул.

– Точно, летающий байк! – с детским восторгом воскликнул Костя. – И работает он не на бензине или соляре. Не иначе как на антигравитации. Дай поэкспериментировать!

– Чёрт! – Максим заколебался. – Времени нет.

– Ещё минут сорок в запасе, – возразил Редошкин. – Этот негритос, конечно, лось мощный, но и ему вряд ли удастся пробежать пять километров до лагеря за двадцать минут.

– Ладно, засекай пару минут. Отойди подальше на всякий случай.

Редошкин спрыгнул на землю.

Максим снова положил ладони на толстые рукояти: одна из них, правая, была сиреневого цвета, левая – красного, – повернул правую «на щелчок».

Аэробайк подскочил вверх ещё на метр.

Так, понятно, правая управляет подъёмом. А левая?

Левая рукоять не повернулась вокруг оси, как правая, но чуть отклонилась вперёд, и аппарат скользнул в ту же сторону, мягко набирая скорость.

Максим выпустил рукоять.

Аэробайк пролетел по инерции несколько метров на высоте трёх метров и остановился.

– Отпад! – с восторгом воскликнул стоявший на земле Костя. – Он летает!

– Опуститься сможешь? – спросил Редошкин.

Максим повернул правую рукоять в обратную сторону, против часовой стрелки.

Аппарат мягко сел на траву.

– Ура! – завопил Костя. – Не надо будет тащить на себе эти сумки!

– Теперь мой черёд. – Редошкин сунул Максиму его винтовку, винтовку Хасика и свой карабин. Устроился на седле. – Инструктируй.

– Правая ручка – спуск-подъём. Левая – движение.

– А повороты?

– Ищи сам. Может, для этого третья предназначена? Только копайся побыстрее, у меня нехорошее предчувствие.

– Один момент, командир.

Редошкин оглядел тумбу, на которой крепилось седло инопланетного воздушного мотоцикла, сел поудобнее, взялся за третью ручку, вертикальную.

– Интересно, они что, трёхрукими были?

– Кто?

– Местные байкеры?

– Вряд ли, одежда у них, во всяком случае, почти человеческая, с двумя рукавами и штанинами. Фасон только необычный.

– Если владельцы ракеты и в самом деле были торговцами, могли возить одежду и для других пользователей, не похожих на них.

– Резонно.

Редошкин попытался нажать на третью рукоять.

Байк не шевельнулся.

– Вот зараза!

– Подними машину.

– Точно, он же стоит на земле.

Лейтенант повернул правую рукоять.

Аэробайк подскочил на метр.

Редошкин ещё раз нажал на вертикально торчащую рукоять.

На этот раз байк плавно развернулся на месте.

– Ага, – с удовлетворением сказал лейтенант, – всё просто. Хотя техника, конечно, с одной стороны, допотопная.

– Никакая не допотопная, – возразил Костя, сгоравший от желания поучаствовать в эксперименте. – Это же антигравитационный аппарат!

– Я имел в виду управление. А оно здесь времён Киевской Руси, даже джойстика нет.

Аэробайк поднялся выше, сделал круг над дном кратера, рыская из стороны в сторону.

– Опускайся, – велел Максим, начиная ощущать беспокойство: интуиция подсказывала нарастание градиента опасности. – Главное, что этот шпиндель летает. Уходим отсюда, живо!

Редошкин посадил аппарат, уступил седло.

– Он и двоих выдержит.

– Забирай ботаника и марш к нашим! Я присоединюсь к вам.

Он уселся поудобнее, взялся за рукояти, как заправский байкер, проговорил про себя, не меняя выражение лица: удачи, майор!

Аппарат плавно пошёл в небо.

Костя, ощупывавший один из дисков, едва успел отскочить, крикнул вдогон:

– Меня возьмите!

– Топай! – подтолкнул его в спину Редошкин.

Максим остановил аэробайк, потренировался в управлении аппаратом, заставляя его двигаться то вправо, то влево, то вперёд, поднялся на двести метров и впервые глянул на лес с высоты, позволявшей оценить его размеры.

Лес был огромен! Ещё с высоты «дуба» Максим мог рассмотреть ближайшие скопления «секвой», загораживающие обзор, но теперь стал виден простор – территория, занятая лесом до размытого горизонта, казалось, уходящего во все стороны в бесконечность.

– Отпад! – пробормотал Максим, повторяя жаргонное словечко Кости.

Опомнился, повертел головой, ориентируясь, и спикировал к группе товарищей перед зарослями соседней низины. Все пятеро смотрели в небо, ожидая его. Максим хотел приземлиться с лихим разворотом, но не рассчитал и врезался в травяной бугорок передним диском, снося его начисто как бритвой.

– Круто! – похвалил водителя Костя.

Редошкин хмыкнул, косо глянув на срез земли, но промолчал, проявляя корректность подчинённого к командиру.

– Грузите мешки, – соскочил на землю сконфуженный Максим.

Вениамин Витальевич, с интересом рассматривающий необычный летающий аппарат, спохватился.

– Куда крепить? И чем?

Редошкин взялся за лямку рюкзака.

– У меня есть альпшнур.

– Побереги, я своим уже пользовался. – Максим достал моток из своего боепака. – Давайте мешок. Один поставим слева, второй справа.

Закрепили на дисках сумки, привязав их к тумбе под седлом. Максим добавил свою винтовку, пристроив её справа между сумкой и корпусом воздушного мотоцикла. Винтовку Хасика он уложил на мешок слева. Хотел было так же поступить и с карабином лейтенанта, но Редошкин не дал.

– Понесу, так спокойнее. Куда направляемся?

Максим сориентировался по солнцу.

– Идём на юг, если я правильно определил стороны света. Топайте за мной, полечу медленно.

– Веронику возьми.

– И меня! – заволновался Костя.

Максим и Редошкин переглянулись. Ботаник даже не подумал предложить взять Вениамина Витальевича, который был старше его лет на тридцать.

– Молодой ещё, пройдёшься, – отрезал лейтенант.

– Садитесь вы, – предложила археологу Вероника.

– Нет-нет, – отказался он, – я не устал, да и двигаться полезно, врачи рекомендуют.

– Садись, – протянул руку девушке Максим.

– Здесь нет ручек…