– Артефакт будет его подавлять. Попробуешь воспользоваться силой, почувствуешь себя плохо. Человеческий разум – не игрушка, Эдвина, – добавил я строго.

– Но я же не смогу учиться с запертым даром! – воскликнула она, сначала белея от гнева, а спустя пару мгновений на щеках вспыхнули пунцовые пятна румянца.

– В ближайшие недели вы будете проходить теорию. Сила тебе не понадобится.

– Но я же… я… – задыхаясь, начала она и тут же выкрикнула: – Ты не можешь запереть мою силу!

– Подавить, – спокойно повторил я, получив в ответ полный бессильной ярости взгляд. – И да, я могу. Как твой опекун, имею полное на то право.

– Бабушка Данна никогда бы…

– Ты хочешь к ней?

Примолкла. Опустила взгляд. Нервно сунув украшение под ворот блузы, чуть слышно вытолкнула:

– Не хочу.

– Хорошо, – кивнул я и поднялся. – Пойдём. После завтрака отвезу тебя в гимназию.

Но в гимназию я так и не попал. Вместо того, чтобы провести утро с племянницей, разделить с ней такое важное событие, как День приветствия, я был вынужден мчаться в управление. Оставалось надеяться, что Женя справится и с Эдвиной, и с ролью Раннвей. Меньше всего мне хотелось, чтобы её первый выход в свет, пусть и такой короткий, был без меня, но…

– Делагарди, в каких облаках витаем? О чём мечтаем? О жене? – вернул меня к действительности, очень и очень паршивой, раздражённый голос начальника. Экеблад едва не рычал, и имел на то право. – Так сейчас не самое подходящее время. У тебя убили коллегу. Ультора! Будь любезен, вернись с небес на эту харгову землю. Ты нужен мне здесь, для расследования!

– Я и так здесь, – ответил сухо.

Терпеть не могу, когда он начинает отчитывать меня, как мальчишку.

В ответ Экеблад удостоил меня мрачным, тяжёлым взглядом, после чего продолжил говорить о погибшем, расхаживая перед ульторами, следователями и дознавателями, как учитель перед малолетними учениками.

– Хильмар Стенбок был выдающимся человеком, сильнейшим из ульторов, верным товарищем и другом. Он был лучшим из нас, и вчера… – Арильд запнулся, болезненно скривился и с ненавистью выцедил: – Его убило чудовище. Животное! Вам… вам всем! Я поручаю поиски этого… этого… – Он с шумом втянул носом воздух, а после с усилием вытолкнул: – Искажённого.

Экеблад явно хотел грязно выругаться, но сдержался. Лишь пухлые щёки начальника, и без того красные от гнева, ещё сильнее заалели.

Когда я отказался работать с Польманом, Экеблад приставил его к Стенбоку. Тот неопытному напарнику явно не обрадовался, заявив прямо при Польмане, что ему, лучшему ультору управления Кармара, не нужен в помощниках желторотый птенец, от которого будет больше хлопот, чем пользы. Но приказы начальства не оспариваются, и Стенбоку пришлось смириться с молодым напарником. В конце концов они всё-таки сработались. Когда Нильс погиб, Хильмар был сам не свой и всё пытался найти доказательства, что дом Польманов подожгли намеренно.

Но доказательств поджога не было.

– Поимка искажённого в приоритете. Остальной работой занимаемся по мере возможностей. Таубе, Делагарди, вы возглавите расследование. Остальные у вас на подхвате. Всё, свободны, – закончил глава управления и отвернулся к письменному столу, якобы чтобы просмотреть какие-то бумаги. На самом же деле ему явно не терпелось остаться одному и утопить горе в паре-тройке бокалов. Если не бутылок…

Они со Стенбоком были давними друзьями.

– Итак, что мы имеем? – задумчиво пробормотал Рейер, когда мы вышли из кабинета главы управления. – Ещё один искажённый, непонятно с какого перепугу напавший на Стенбока. Он ведь не вёл в последнее время никаких расследований.

Ульторов мало, но, к счастью, искажённые появляются не так часто. По крайней мере, так было до недавнего времени. И вот за последний месяц это уже третий.

Бывало, принявшие огненную кровь, проходили все проверки и признавались здоровыми. Безумие могло проявиться спустя месяцы, а то и годы. За всеми новоявленными одарёнными не уследишь, поэтому и случались трагедии. И тем не менее люди продолжали рисковать здоровьем, жизнью (своей и окружающих) ради магической силы.

Ради лучшей, как многие считали, жизни.

– Давай к Шультену, а потом на место преступления, – сказал я, и Рейер мрачно кивнул.

В прозекторскую ноги не несли, но выбора не было. Я бы предпочёл поохотиться на дюжину искажённых, чем раз увидеть на столе патологоанатома Стенбока. Безумец действительно обошёлся с ним, как чудовище, как животное. Раны, укусы и… разорванное горло.

Будь на месте Хильмара молодой ультор, без опыта, и я бы ещё как-то примирился с этой ужасной картиной. Но Стенбока не просто так называли лучшим. И вот… не справился с одним-единственным искажённым.

С проклятым чудовищем!

– Я многое повидал, но чтобы такое… с ультором… – пробормотал Шультен, накрывая тело. – Это ж сколько надо иметь силищи, чтобы справиться с драконом. Человеку! Пусть и с магической силой.

– Может, его сначала чем-нибудь опоили? Чтобы ослабить, – предположил Рейер, слегка побелевший от всего увиденного. – Его ведь не в храме нашли, а в «Красной розе».

Стенбок не был святым и, имея семью, не брезговал посещать заведения с сомнительной репутацией, полные таких же сомнительных мисти, готовых за пару хрустящих бумажек удовлетворить любые желания посетителя.

– Никаких лекарств и наркотиков в крови нет. Но он выпил, – нехотя признал Свен и тут же поспешил добавить: – Не думаю, что он был пьян настолько, чтобы быть не в состоянии защитить себя. Вы же, драконы, – перевёл взгляд на меня, – почти не пьянеете.

Это была правда. Хмель нас не берёт, а если и берёт, то не сразу и выпить при этом надо немало. Стенбок, насколько мне известно, подобных проблем не имел.

Или мы его плохо знали.

– Поехали в бордель. – Рейер тронул меня за плечо, заставляя оторвать взгляд от накрытого тканью тела.

Сбросив оцепенение, я попрощался с Шультеном, в последний раз взглянул на погибшего ультора и вышел. И сразу жадно глотнул холодный, сырой воздух, запоздало осознав, что там, в прозекторской, почти не дышал.

По дороге в «Красную розу» Рейер решил поговорить о моей «жене», хотя это была последняя тема, которой мне сейчас хотелось касаться.

– Так что у неё за дар, Делагарди? Весь Гратцвиг только о ней и говорит. Ну и с сегодняшнего дня о бедолаге Стенбоке, конечно, – с горькой усмешкой добавил напарник.

– Про дар скоро узнаешь.

– Интригуешь?

Нет, просто никак не придумаю, какой силой, неинтересной и безобидной, стоит «наделить» Женю.

Что, если её попросят продемонстрировать способности? Она, конечно, не выпускница гимназии и приём в её честь – не экзамен, но кто-то из приглашённых вполне может заикнуться. Попросит, чтобы леди Делагарди похвасталась своим новообретенным талантом, и что тогда? Заставить её, конечно, никто не заставит, но вопросы появятся. И сплетницы вроде Данны с удовольствием назовут её не только пустышкой, но и обманщицей.

– Давай лучше сосредоточимся на деле, – сказал я явно ожидающему ответа Рейеру и услышал тихий смешок.

Наверняка тоже считает, что Раннвей обманщица.

Женя Исаева

Не успели мы закончить с обедом, как звон колокола объявил о появлении мисти Ливен. Я облегчённо выдохнула: если честно сомневалась, что она вернётся после вчерашнего. Эдвина же состроила такую гримасу, словно учить её пришла болотная кикимора. И в классную комнату уходила, старательно делая вид, что её отправляют на казнь или как минимум на жестокие пытки.

Неужели настолько ленива? Или ей и правда так сильно не нравится гувернантка? Может, мне стоит поприсутствовать на паре занятий? Правда, не уверена, что Эдвина обрадуется такой компании.

– Давай сегодня обойдёмся без сюрпризов, – попросила её, прежде чем отпустить на урок.

На что наследница Фарморов лишь раздражённо фыркнула и, буркнув себе под нос что-то вроде: «Не твоё дело!», выскочила из столовой. Наверное, следовало её задержать и объяснить, что так отвечать нельзя, но к столу неожиданно подлетела Вильма. Судя по возбуждённо горящим глазам, ей удалось что-то разузнать. Возможно, о… Вольмаре? Почему-то я была уверена, что незнакомец с фотографии и друг Раннвей, о котором утром упоминала Шанетт, – один и тот же мужчина. Дрожь, прокатившаяся по коже при одном лишь звучании его имени, была примерно такой же, что и тогда в… эмм… ванной.

Тряхнув головой, чтобы из неё выскочили бредовые мысли о дрожи и обо всём из неё вытекающем, я поспешила наверх, а Вильма полетела следом.

– Не поверишь, где я была! – гудела она, пока я быстро, насколько позволяли многослойные юбки, поднималась по лестнице. – Ни за что не поверишь!

– Выкладывай, – попросила я, и старушка тут же с готовностью завела:

– Я решила, как говорится, начать с истоков – с родового имения Фарморов. Оказывается, они были теми ещё конспираторами. Чуть ли не на каждой комнате охранное заклинание! Ими буквально весь дома опутан… Но! – Вильма довольно ухмыльнулась. – Чарам уже не один год, их явно давно не напитывали. Мне удалось найти лазейки и побывать в некоторых помещениях. Жаль, что не во всех… – печальный вздох. – Может, через пару-тройку лет. Или вот…

– Что-нибудь нашла? – вернула я призрака в нужное русло, пока мы не углубились в магические дебри.

– Всего понемногу, – кивнула Вильма. – Коробку с письмами, вроде той, что стоит у тебя, но, как ты понимаешь, открыть её не смогла. Только внутрь разочек заглянула… И, кстати, в доме Фарморов о-о-очень много фотографий! А в комнате Раннвей есть одна весьма интересная. Такая в нарядной серебряной рамке и…

– Вильма!

– В общем, на ней Раннвей, какая-то мелкая курносая блондинка, смазливенький мужик и вот тот красавчик, о котором ты рассказывала.

– Эта блондинка? – Я как раз вошла в спальню и, достав из коробки фото, на котором были запечатлены Шанетт с Лейфом, показала его доморощенной разведчице.

– Она самая! – радостно воскликнула старушка. – Мелкая, тощая, смазливая, а взгляд – хи-и-итрый. И вот эта лисья улыбка…

Я повнимательнее присмотрелась к чёрно-белой Шанетт и пришла к выводу, что Вильма права. Даже на фотографии глаза подруги Раннвей лучились лукавством, и точно так же хитро, если не сказать – немного коварно, она улыбалась сегодня утром, когда говорила о Вольмаре.

– Не удалось выяснить, как его зовут? – спросила я и указала на потенциального Вольмара.

Вильма напыжилась:

– Я же тебе не метеор, чтобы и там, и здесь успеть. Побывала у Фарморов и сразу к тебе. Но ничего! И его обязательно найдём. А тот второй тебя не интересует?

Тот второй, Лейф который, был мне сто лет не нужен. Да и незнакомец тоже, но вот застрял в мыслях и всё тут. Наверное, пока не узнаю, кто он и что его связывало с Раннвей, не успокоюсь. Спросить Делагарди? Но тогда он начнёт интересоваться, почему именно этот тип привлёк моё внимание, а мне совсем не хочется признаваться, что я порой ощущаю эмоции прежней хозяйки и изредка в сознании мелькают обрывки чужих воспоминаний.

Нет, об этом точно не стоит никому рассказывать.

– Второго я уже знаю, – запоздало ответила я и объяснила: – Эти двое тоже летели на «Стальном драконе». Там я с ними и познакомилась.

– Тебе бы съездить туда, самой осмотреться… – посоветовала Вильма. – Я имею в виду, к Фарморам. Тебя дом точно примет. В кабинет хозяйский заглянуть, в комнаты Терес и Раннвей… И вот подземелье ещё. К нему я почему-то даже не смогла приблизиться, – закончила она слегка обиженно.

– Можно и съездить, – кивнула я и задумалась о том, как организовать эту поездку.

Не будет ли против Эндер? Или, может, ему не стоит рассказывать? Попросить Вернера отвезти или взять наёмный экипаж? А вдруг чары и меня не пропустят… Наверное, пока не попробую, не узнаю.