Глава 18
Расхождение во взглядах

Женя Исаева

За ужином дракон был немногословен. Нет, он в принципе красноречием не отличался, но сегодня казался особенно замкнутым. Лишь поинтересовался, как прошло наше утро, и Эдвина, ангельски улыбаясь, заявила, что всё было сносно и терпимо.

Я в тот момент чуть вином не подавилась.

– Тебе не понравилось в гимназии? – отреагировал дракон на «сносно и терпимо».

Девочка пожала плечами:

– Я толком ничего и не увидела. Раннвей не захотела мне её показывать, сразу домой потащила.

Не захотела? Можно подумать, она меня о чём-то таком просила…

Одарив и меня улыбкой, язвительно-ядовитой, интриганка продолжила перечислять:

– С Кикки запретила разговаривать. И от другой девочки, Росмари, сразу меня оттащила.

М? То ли у меня проблемы с памятью, то ли Эдвина – наглая врунья.

– Нечего тебе общаться с девицами Левенштерн, – помрачнев ещё больше, хотя больше, казалось, уже просто невозможно, неожиданно резко проговорил Эндер. – У них дурная кровь, Эдвина. Сегодня я в который раз имел возможность в этом убедиться.

«Племянница» притихла. Она явно рассчитывала, что любимый дядя начнёт упрекать нелюбимую тётю за несостоявшуюся экскурсию и препятствие зарождению дружбы, но вместо этого он лишь тихо меня поблагодарил и сосредоточился на еде.

И на мыслях. Судя по всему, ещё более мрачных, чем выражение его лица.

После ужина служанка увела Эдвину наверх готовиться ко сну, а мы с «супругом» переместились в его кабинет, магией защищённый от любопытных глаз и ушей.

– Расскажешь, что случилось? – попросила я, устраиваясь на диванчике возле камина. – Почему тебя так срочно вызвали?

– Погиб один из ульторов. – Он плеснул себе в бокал не то коньяк, не то виски, а может, какой-нибудь местный аналог этих крепких напитков, и подошёл к окну, за которым осенний вечер хмурился грозовыми тучами.

Я вспомнила, что полицейский говорил про убийство, и осторожно поинтересовалась:

– Его убили?

Дракон кивнул, не оборачиваясь. Стоял и смотрел в окно, словно там, в густых чернильно-серых сумерках, таились ответы на вопросы, что не давали ему покоя.

– Искажённый?

Пауза.

Пару минут он молчал, а я терпеливо ждала. Наконец, оставив на подоконнике опустевший бокал, Эндер обернулся.

– Мы не знаем ни кто он, ни куда скрылся. Убийство произошло в публичном доме, поэтому пресса уже в курсе. А завтра её стараниями в курсе будет весь Гратцвиг. – Делагарди поморщился, словно ему под рёбра только что вонзили шпагу. – Сумасшедший убийца на свободе, и неизвестно, сколько ещё людей пострадает, пока мы его не поймаем. – Он одарил меня долгим, задумчивым взглядом. – Он может быть где угодно, но сюда точно не проберётся. Вам с Эдвиной в ближайшие дни не стоит выходить из дома.

Это что же получается, накрылась моя вылазка к Фарморам медным тазом?

Спорить я не стала. Несмотря на совет Вильмы заглянуть в родовое гнездо Раннвей, нестись туда сейчас, когда в городе прячется обезумевшее нечто… Не-е-ет, спасибо. Мне хватило и одного «свидания» с такой «милахой». Больше не надо.

– У Эдвины со следующей недели начинаются занятия, – напомнила Делагарди, устремившемуся за алкогольной добавкой.

– Поимка искажённого – вопрос нескольких часов. В худшем случае – дней. Он не сможет долго сдерживать свою жажду, нападёт снова. Но лучше, конечно, нам найти его до нападения. Отряды законников прочёсывают город, каждый ультор столицы вовлечён в поиски. Найдём! – Он мрачно усмехнулся и пробормотал чуть слышно, обращаясь скорее к себе, чем ко мне: – Главное, чтобы обошлось без новых жертв.

Перед глазами снова встала жуткая картина – искажённый в зале ресторана, убийца с чудовищной улыбкой, жаждущий моей гибели. Брр! Даже думать страшно, что кто-то в Гратцвиге может пострадать по вине такого же кошмара.

– Ты говоришь, убийство произошло в борделе… – Я подняла на Эндера вопросительный взгляд. – Обычно такие места многолюдны. Неужели его никто не видел? Никто не смог его описать?

– Это-то и странно, – выудив из узкого горлышка графина хрустальную пробку, ответил Эндер. – Искажённые не отличаются осторожностью, а этот…

– У меня идея! – перебила его и подскочила с дивана, охваченная странным ощущением: не то волнением, не то азартом. – У погибшего были близкие? Кто-нибудь, с кем у него за годы жизни сформировалась крепкая эмоциональная связь. Жена, дети, родители…

– У него есть семья, – подтвердил Эндер и тут же нахмурился: – К чему ты клонишь, Женя?

А то он не понимает!

– С помощью его родных я могла бы увидеться с погибшим и расспросить его об искажённом. Уж кто-кто, а твой коллега точно видел лицо своего убийцы!

То, что дракону не понравилось моё предложение, я поняла сразу, по выражению его лица. Делагарди нахмурился и, глядя на меня так, словно его фальшивая жена вдруг сошла с ума, коротко произнёс:

– Нет.

– Что – нет? – Теперь уже хмурилась я, не понимая, с чего вдруг такой категоричный ответ.

– Мы уже говорили об этом, Женя, – добавил он резко, если не сказать – грубо. – О твоём даре никто не должен знать.

– Но в опасности люди! – воскликнула я и подумала, как было бы здорово взять за грудки этого дракона, встряхнуть хорошенько, чтобы перестал быть таким непрошибаемым. Правда, встряхнуть такую махину получится вряд ли, но я бы с удовольствием попыталась. – Если искажённый сумел расправиться с целым ультором, то…

– Нет.

Коротенькое слово прозвучало ударом, пощёчиной. Мой бывший муж точно так же любил командовать и приказывать, и… Раньше такое отношение угнетало, сейчас – заставляло злиться.

– Не принимай решений за меня, – процедила, приблизившись. – Не надо.

– Я забочусь о твоей безопасности, Женя. Это раз, – взгляд сверху-вниз ударил в меня. – Два: я пытаюсь придерживаться условий нашего договора. Если станет известно, что ты зрящая, через год мы с тобой не расстанемся. Никто не посмотрит, что ты – драконица. Твою силу будут использовать, и отказаться уже не сможешь.

– Мы бы могли что-нибудь придумать!

Но он как будто меня не слышал. Не желал слушать.

– Три: как уже сказал, искажённый себя ещё проявит. Не сегодня, так завтра. И тогда его поймают.

– Но сначала поймает он, – буркнула я, задетая тем, что мой план вот так сходу отвергли, даже не пожелав рассмотреть варианты. – Мы бы могли попросить не рассказывать о моём даре. Или я могла бы прикинуться…

– Нет, Женя. Нет, – повторил упрямец, и желание встряхнуть его сменилось более кровожадным – со всей силы вонзить шпильку в его наполированную до блеска туфлю. А может, отвесить пощёчину.

В идеале – всё сразу и желательно с «добавкой».

– Ты леди Делагарди. Не зрящая, – коснувшись моего плеча, примиряюще мягко произнёс любитель командовать.

Плечом я дёрнула, отступила на шаг, получив в ответ мрачный взгляд.

– Но и не пустышка. Так какой же всё-таки у меня дар, ваша светлость? Праздник уже не за горами, а мы так и не придумали, какой такой талант я так долго в себе раскрывала.

Делагарди не спешил с ответом. Стоял и молча гипнотизировал меня своими неестественно яркими зелёными глазами. Неестественно яркими даже в густившемся вокруг нас полумраке.

– Я ещё думаю, – наконец ответил он с явной неохотой.

Я не сдержала усмешки:

– Думайте скорее, дорогой муж. Времени почти не осталось.

Бросив на него последний взгляд, направилась к выходу. Можно было бы остаться, чтобы поговорить о Раннвей, узнать о ней больше, но… Честное слово, я больше узнаю о ней из писем, от прислуги, от Вильмы, чем от этого недочешуйчатого командира!

* * *

Недочешуйчатого командир оказался прав: искажённый снова себя проявил, не заставил ждать. Уже на следующий день, пока столица переваривала одну страшную смерть, случилась другая. О второй жертве я узнала от Вильмы. Уж не знаю как, но она оказалась одной из первых на месте преступления – в доме некоего политика, который и пострадал от рук сумасшедшего убийцы. Или, скорее, от его… хм… челюсти.

– Зрелище там, конечно, не для слабонервных, – подпитывала меня информация старушка, а я тем временем подпитывала себя успокаивающим чаем и сладостями.

Нет бы послушаться меня, воспользоваться моим даром, так нет же… И что получается? Снова погиб мужчина.

Драконище бессердечное.

– А это точно был искажённый? – спросила я и в самых расстроенных чувствах угостилась ещё одной конфетой.

Конфеты были изумительными. Из тёмного шоколада, с ореховой крошкой и растекающейся по языку кисло-ягодной начинкой. Но едва ли я ими наслаждалась, поглощённая мыслями и переживаниями об очередной трагедии.

– Ну, во-первых, не каждому душегубу придёт в голову вгрызаться в горло своей жертве, – хмыкнула Вильма и добавила: – Кинжал, пистолет, яд – это нормальные человеческие орудия убийства. А тут… Во-вторых, твой ненаглядный дракон примчался на место преступление почти одновременно со мной, я лишь на пару минут его опередила. Ульторы – они ведь чуют искажённых. Вот и твой тоже что-то там учуял…

– Повторяю ещё раз: не мой и ненаглядный, – напомнила терпеливо и спросила: – Свидетели?

– На шум прибежала служанка, но когда она вошла в спальню мейста Лоде, искажённого уже не было. Нечестивец выскочил в окно и был таков.

– И больше никто в доме этого мейста Лоде не пострадал?

– Все остальные живы, голубчики, – кивнула Вильма. – То ли не успел, то ли не собирался…

Сначала ультор, потом политик… При этом все, кто находился с ними рядом, остались живы. Странный искажённый, странные события. А я тут сижу, ем конфеты и чаи гоняю!

Не порядок.

Делагарди не было весь следующий день и добрую половину ночи. Я ждала его, чтобы снова обсудить ситуацию с искажённым, но ожидание оказалось напрасным. Так и уснула у окна, проглядев все глаза. Уже позже, под утро, перебралась в кровать, но отдохнуть нормально не получилось. Той ночью кошмары не оставляли в покое. Мне снилось, как искажённый, Лувис Келлер, вгрызается в горло Эндера, рвёт на части одну из служанок, Санну, ломает шею Бальдеру. Он убивал в попытке подобраться ко мне, а я сидела за кофейным столиком в гостиной и вместе с Шанетт пила злосчастный чай. Мы беззаботно болтали, обсуждая грядущий праздник, наши драгоценности и наряды, перемывали косточки мужьям и снова возвращались к последним веяниям моды.

Глупые, пустые разговоры.

– Ещё чаю? – медово поинтересовалась «подруга», и я с улыбкой кивнула.

Вот только вместо ароматной заварки из тонкого горлышка фарфорового чайничка полилась густая, бордовая жидкость. Чашка быстро наполнилась, и кровь, размывая на фарфоре цветочный узор, хлынула на блюдце, растеклась по белоснежной скатерти. Я опустила взгляд и заметила копошащихся в конфетах личинок. Содрогнулась всем телом, увидев паука, карабкающегося по горке печенья.

– Твой чай, дорогая.

Вскинула взгляд, на ужасающий напиток в руках Шанетт, но её место вдруг занял Келлер, а сама леди Флеминг лежала возле кресла с разорванной грудной клеткой.

– Ну же, Раннвей. Чай остывает, – мурлыкнул искажённый, протягивая чашку, обнажая острые, неровные зубы, и я в ужасе закричала.

К счастью, на этом кошмар оборвался. Я открыла глаза и уснуть больше так и не смогла. Поднявшись, поплелась в ванную. Прохладная вода помогла справиться с усталостью, прогнала остатки сна. Разминая шею, вернулась в спальню, надела домашнее платье с пышными рукавами. Сунула ноги в мягкие балетки, кое-как расчесала волосы и отправилась на поиски дракона.

Несмотря на ранний час, тот обнаружился в столовой и, судя по спешке, с которой расправлялся с тостами и омлетом, проводить время за неспешным чтением газеты не собирался. Я скользнула по нему быстрым взглядом. Жилет застёгнут на все пуговицы, шейный платок, прадедушка галстука, тоже на месте. Сюртук висел на спинке стула в ожидании, когда его наденут, чтобы отправиться на очередное бдение. Всё чёрное, кроме рубашки, как будто собрался на бал. Или… на последнее прощание.

– Как успехи? – спросила я вместо приветствия.