Я оставил Сафи в своей опочивальне. Около дверей усилил охрану. Сам же отправился в кабинет Давлета. Сайф по ментальному каналу сообщил, что Азиз наследил ещё кое-где.

Этого я точно ему не спущу!

Младший брат ждал в кабинете.

– Где она? – сразу спросил.

– Талгат унёс Мию к себе в клинику. Снимет побои, оценит повреждения, зафиксирует, зашьёт и почистит… Сделает всё как надо… Укатал, конечно… Даже страшно представить, что несколькими минутами ранее в его лапищах была Сафи…

– Как это вышло? – перебил красочное описание, от которого, признаться, замутило.

– Ну, с сестрой ничего не получилось, а мальчик возбудился. Ты разозлил его – нос расквасил. Он убежал от вас вглубь старого сада. Мия просто попалась под горячую руку…

– Не так я бы этот орган назвал, – поправил брата.

– Верно. Огненный признал в Мие свою бывшую служанку, ну и…

– Не продолжай. Могу представить. Как её нашли?

– Случайно, – Сайф растерянно потрепал шевелюру. – Ты велел нам с Талгатом проследить за ним. Мы отправились в ту часть дворца, что отведена для Огненных. Слюнтяя там не обнаружили. Папаша со своей змеищей ещё на балу отплясывал. Мы хотели уже вернуться в тронный зал, чтобы поискать Азиза, но увидели в окно, что парниша возвращается в опочивальню чрезмерно довольным. Я приказал страже пропустить Огненного в комнату, но обратно не выпускать. Помнишь, младшую сестрёнку Мии, тринадцатилетнюю девочку Ти?

Я кивнул.

– Так вот, эта девчушка со слезами бежала по коридору и врезалась в меня. От неё я узнал, что Азиз уже второй день пытался пристроить свою похотливую часть тела в любое доступное место без разбора. Вчера он попробовал отловить в саду Ти, но девочке повезло, рядом находился садовник. Азиз побоялся шума. Ти рассказала сестре, и та запретила ей на время праздника одной ходить по парковой зоне. Обязанность же младшей – доставлять продукты с заднего двора на кухню. Работа не пыльная. Самое то для девчушки во время праздника. Мия взяла работу мелкой на себя, чтобы Ти не ходила через сад одна.

– Почему она не сказала нам сразу? – взорвался я. – Мы бы решили всё раньше и предотвратили бы насилие.

– Нам не до слуг, согласись? За сутки до брака мы еле откачали Лизу, а потом началось сумасшествие. Одна только церемония бракосочетания чего стоила! Голова болела, как обезопасить Лизу. Затем Бхогавати заполнили змеи и кишели здесь до ночи. Всё мудрили, как помешать браку. А на следующий день коронация… Да ты и сам знаешь, какую реакцию вызвала в нас Лиза…

– Да уж.

– Слуги всё видят. Решили, нам не до них.

– Значит, сами с усами, – заключил я. – Где сейчас Азиз?

– У себя.

– Понятно.

– Что будем делать? – спросил малой.

– Есть кое-какие мысли…

– А как быть с Сафи? – не унимался Сайф.

– Она не хочет огласки, но поступить следует по закону. За преступление должно наказать.

– Сложновато по закону и без огласки, – подметил малой.

В кабинет вошёл Талгат.

– Ну что? – вопросили с братом одновременно.

– Порвал девочку, скотина, – ответил Сапфировый. – Дай выпить!

Я налил ему земляничной настойки. Талгат, не морщась, опрокинул рюмку.

– Ещё! А то я пойду и удавлю его собственными руками…

Протянул вторую. Сеитов и её выпил залпом. Помолчал, а потом потребовал:

– Зовите махарану! Я этого дела так не оставлю. Никто не смеет так поступать с женщинами, тем более с нагинями.

***

В кабинете находились все братья Умаровы, Талгат Сеитов, Радул и Азиз Аслановы.

Ранбир срочно вызвал Давлета в Бхогавати и тем самым оторвал от брачного ложа в Неприступном дворце. Повелитель нехотя покинул свою спящую царицу. Дело серьёзное: на территории Родового гнезда совершено преступление – насилие над служанкой, а также попытка принудить к близости несовершеннолетнюю нагиню из древнего рода. Всё усугублялось тем, что инициатором выступал родной брат. Инцест омерзителен сам по себе.

До появления Огненных Ранбир объяснил повелителю, что произошло, и обозначил своё желание взять девушку под опеку. Давлет одобрил порыв брата.

Спустя четверть часа в кабинете махараны собрались все. Царь выглядел, как грозовая туча, от Умарова-старшего волнами расходилась ярость, в воздухе возрастало напряжение. Тяжело стоять перед тем, кто мог лишить головы одним словом. Огненные почуяли настроение махараны и присмирели.

– Радул, ты здесь не просто так, – начал Давлет, – тебе известно, что произошло сегодня ночью?

– Да, ишвара²⁸. Пропала моя дочь Сафи. Она не ночевала в своей комнате.

– Тебя только это волнует, Радул? – встрял Ранбир.

– Да, – гордо ответил Огненный. – Ишвара, мой сын сообщил мне, что Сафи удерживает кумар Ранбир, – обратился к махаране Радул.

– Удерживает?! А больше ничего сынок не рассказал? – принц пожирал потемневшими от ярости глазами Асланова-старшего.

Давлет поднял ладонь, сделав среднему брату предупредительный сигнал, чтобы сохранял спокойствие.

– Продолжай, Радул, – предложил Давлет. – Пропажа девушки – это всегда весомый аргумент, чтобы обратиться к правителю за справедливостью. Насильственное принуждение несовершеннолетних к чему бы то ни было, ровно как и сексуальное домогательство любой женщины в нашем мире карается. Я готов выслушать тебя, Радул. Обещаю, все виновные понесут справедливое наказание. По законам Паталы устроим суд перед Советом…

– Ишвара, – Радул перебил махарану, – я не хочу суда. Огласка мне тоже не нужна. Полагаю, кумар не касался моего ребёнка. Требую вернуть мне дочь. Инцидент будет исчерпан.

Ранбир дёрнулся, чтобы возразить Огненному. Немыслимые намёки Асланова-старшего возмущали принца. Давлет предвосхитил попытку брата вмешаться в разговор.

– Сегодня вечером, Радул, в дальней части сада королевы Зафиры Ранбир натолкнулся на скандально-преступную сцену. Твою дочь Сафи пытался изнасиловать тот, кого ты называешь сыном. Азиз! – сказал повелитель.

Асланов-младший дёрнулся и приготовился изложить свою версию, но никто не позволил раскрыть ему рта. Махарана медленно поднялся из-за стола и одарил Азиза убийственным взглядом.

– Доказательством правдивости моих слов служит вот эта тряпка, – Давлет вынул из ящика стола кусок блестящей ткани, несколько часов назад называемой вечерним платьем Сафи. – Думаю, Радул, ты узнаёшь наряд дочери.

– Это не доказательство! – воскликнул-таки Азиз. – А я скажу, что кумар завалил мою сестру, а потом всё списал на меня! У него крыша не на месте, ишвара. Не Ранбир ли несколькими часами ранее склонял к близости твою супругу? Не вышло с махарани, так он набросился на Сафи!

– Я порву тебя голыми руками, слизняк! – проревел Ранбир и дёрнулся в сторону Азиза. Сайф и Талгат успели удержать среднего принца. – Пустите! Я оторву ему яйца и кину псам!

– Вот видишь, ишвара, твой брат – психопат. Он неуправляемый!

Давлет подождал, когда эмоции в кабинете улягутся, и спокойно продолжил:

– Что касается моей супруги, ситуация прояснилась. Вы сами слышали, что сказала махарани. Это была всего лишь тренировка, хоть и нелепая.

– Ага, слышали уже! – ехидно отозвался Азиз. – Глупее отговорок не найти.

– Нет жертвы, нет жалобы, нет вины. Вопрос исчерпан. Махарани недавно в нашем мире и не до конца ещё понимает заведённые порядки. Воспитанием своей супруги займусь сам. Это моя привилегия, мой авторитет.

– Смотри, чтобы у твоего авторитета рога не выросли, ишвара, – не смолчал Азиз и пошло оскалился.

Ранбир снова попытался наброситься на Огненного-младшего. Талгат и Сайф стояли на страже.

Давлет не обратил никакого внимания на обидные замечания Азиза и мерно продолжил:

– В случае с Сафи имеются пострадавшие, свидетели и претензии на справедливость.

– Да ну? Дай угадаю, свидетель – Ранбир. Быстро он из преступника в правозащитника превратился, – Азиз продолжал гнуть свою линию.

– Преступник здесь один! – заревел средний брат. – Харш! Мало я тебе по носу проехал, мало челюсть твоя хрустела, надо было оторвать всё на х…

– Спокойно! – властно сказал Давлет. – Сейчас пригласим жертву и послушаем, что расскажет нам она.

Радул громко усмехнулся.

– Ишвара, неужели ты будешь внимать детскому лепету? Сафи больна, ей много чего кажется. Мы не в претензиях к кумару. Верни мне мою дочь. О большем не прошу!

– Сейчас всё и выясним, – ровным голосом произнёс Давлет. – Талгат – доктор, если Сафи больна, что, замечу, весьма странно, он сразу определит при осмотре.

– Нет! Я не согласен! – возразил Радул. – При всём моём уважении доктор Сеитов не тот специалист, который может диагностировать душевную болезнь.

– Не тот, – согласился Давлет, – с психическим состоянием твоей дочери разберутся специалисты, Радул, – повелитель прозвучал предупреждающе грозно.

Даже терпению и дипломатичности Давлета наступал предел. Ту ложь, что изрекали Огненные, просто невозможно было слушать.

Через несколько минут в кабинет вошла Самира. Принцесса вела за собой взволнованную Сафи.

– Дочка! – картинно воскликнул Радул и подался в направлении девушки. Самира закрыла малышку собой и с вызовом взглянула на Огненного, потом, не скрывая своего омерзения, обдала холодом Азиза.

– Прочь с пути! – принцесса произнесла это так тихо, что шёпот показался громким эхом в горах. Фраза повисла грозовой тучей в воздухе. Властные нотки произвели должный эффект. Радул отшатнулся, освобождая путь к повелителю.

Взгляд Самиры, полный ненависти к Огненным, прожигал и морозил одновременно, лишал возможности сопротивляться. Больше всего на свете принцесса ненавидела Радула и Азиза. Имелись веские основания на это. Она-то знала о подлости, алчности и порочности представителей рода Огненных нагов.

Самира подвела сконфуженную Сафи к Давлету. Махарана бережно принял из рук сестры ладошку девушки, накрыл двумя своими большими тёплыми ладонями и ободряюще заглянул девочке в глаза.

– Сафи, ты сейчас находишься под моей защитой. Никого и ничего не бойся. Расскажи нам правду. Как тебе живётся дома? Какие отношения у тебя с родными? Что произошло сегодня вечером в саду? Говори всё без утайки. Я уже принял решение в отношении тебя. Ты остаёшься под моим личным покровительством.

Девушка с благодарностью посмотрела на махарану. На большие светло-зелёные глаза набежали слёзы. Ей хотелось довериться повелителю. А кому ещё пожаловаться бедняжке, если даже отец против неё?!

Давлет продолжил:

– Здесь все свои. Обещаю решить твой вопрос без лишней огласки. Не стесняйся, говори.

Давлет усадил девушку на своё кожаное кресло за стол из красного дерева.

– Ишвара, мне трудно обо всём вспоминать и говорить вслух. Всё, что узнал от меня кумар, – правда. Я слышала, что вы обладаете способностью считывать воспоминания. Разрешаю тебе, повелитель, сделать это, чтобы самой не произносить вслух весь тот ужас, что творился со мной дома. А сегодня… – голос Сафи осёкся, глаза наполнились слезами, острый подбородок зашёлся в еле сдерживаемом спазме от подступившей обиды.

– Считаю только необходимое. Вторгаться в личное пространство не буду, не беспокойся, – заверил повелитель.

– Личное пространство? – удивилась Сафи.

– Не коснусь непозволительного, – корректно пояснил Давлет.

– Об этом лучше бы моего брата просветить, – устало отозвалась Сафи. – Я доверяю тебе, ишвара.

Девушка вздохнула.

– Посмотри мне в глаза, – мягко попросил Давлет. – Ничего не бойся. Открой свои мысли. Хорошо. Молодец!

Радул пытался возразить, но махарана дал знак двум охранникам из личной свиты принцессы, вошедшие в кабинет следом за Самирой, чтобы уняли разбушевавшегося Огненного.

Повелителю хватило трёх минут, чтобы увидеть всю жизнь Сафи Аслановой через её собственные воспоминания. Поражённый, повелитель некоторое время хранил молчание. Затем одобрительно кивнул и заговорил: