Я усмехнулся. Помню, как однажды младший брат уговорил меня пройти сквозь его портал. Меня тогда с непривычки вырвало. Всё дело в том, что у каждого своя сила, особенная магическая аура. Как нет одинаковых людей, так нет одинаковых и нагов. Мы все индивидуальны, и магия каждого уникальна. Наш малыш однажды узнал, что умеет не только сам перемещаться, но и переносить с собой прицеп до трёх человек. Обычно же наг может взять с собой только одного попутчика.

В своё время способность Сайфа мы списали на то, что он один из близнецов. Вероятно, из-за этого у него увеличилась сила к телепортированию. Позже выяснилось, что Самира лишена способности перемещать кого-либо. Она умеет телепортироваться только одна. Видимо, у близнецов произошёл сбой и магия движения в пространстве при помощи мысли в большей степени передалась только Сайфу. Однако есть один нюанс – пассажиры малого испытывают такую турбулентность, что если вестибулярный аппарат не развит, желудок вывернется наизнанку.

Вернулся в спальню. Сафи на кровати не было. Сначала испугался, но услышал шум воды. Прислушался. Плачет и что-то шепчет.

Больше всего на свете ненавижу женские слёзы! С детства!

Я постучался:

– Сафи, у тебя всё хорошо? Выходи, жду тебя в гостиной.

Тихие всхлипывания прекратились. Вода перестала шуметь. Услышал шлёпанье голых ножек по мокрому полу. Поспешил в гостиную.

Слуги как раз накрыли стол и доставили вещи Сафи. Всех выставил за дверь и хотел уже отнести одежду малышке, но девочка вышла из спальной в моём махровом халате, который обернул худенькое тело раза в четыре. Где-то в широких рукавах терялись костлявые ручонки. Мокрые рыжие волосы лишились своей пышности, влажными прядями обречённо повисли на остреньких плечиках. Сафи выглядела ещё ребёнком, девочкой лет двенадцати – тринадцати, хрупкого телосложения. Вид нездоровый, с ней явно происходило что-то неладное. Нагини в подростковом возрасте выглядят более развитыми, чем люди. Мы выше и сильнее, быстрее растём и формируемся. А Сафи…

Я протянул одежду. Она смущённо забрала и скрылась в спальной. Вернулась через 5 минут, одетая в свои вещи. Чёрные лосины-джинсы обтянули тонкие ножки, на которые больно было смотреть. Удлинённая туника свободно висела на неоформленном детском теле. Волосы Сафи убрала в пучок. На узеньком личике выделялись огромные водянисто-зелёные глаза, словно навыкате. Красивой девчушку назвал бы слепой. Всё в ней было непропорциональным и далёким от той совершенной прелести, которой обладали все наги и нагини без исключения.

– Садись за стол, – отодвинул для неё стул. – Попей чаю и поешь, – кивнул на еду. Служанок попросил принести побольше мяса.

Сафи скромно присела на край стула и обхватила ладошками горячую чашку. Низко склонилась над ней, от этого на спине выступили острые лопатки.

Устроился напротив и стал следить за девушкой, гадая одновременно, что же с ней не так. Сафи выпила чашку чая и немного поковыряла мясо.

– Почему ты ничего не ешь? – не выдержал я.

– Не хочу. Да и поздно уже для еды…

Серьёзно? С её-то сложением думать о часах приёма пищи?!

– По-моему, ночная трапеза пойдёт тебе только на пользу, – заметил.

– Мне достаточно. Спасибо. Я мало ем.

– Заметно, – не удержался от замечания.

Девчушка ссутулилась и уставилась в пол.

Я же обругал себя последними словами за несдержанность.

– Сафи, ты должна рассказать мне, что происходит…

– Нет! – замотала рыжей головкой.

– Я всё видел, Сафи. Азиз! Он подонок! Его надо привлечь к ответственности!

– Нет, нет, пожалуйста. Об этом никто не должен знать! – вскинулась девочка. – Это позор! Позор для семьи, позор… для меня… – она громко всхлипнула и уронила голову на руки.

Я понимал, сама ничего не расскажет.

– Сафи, то, что сегодня пытался сделать Азиз – преступление. Если только ты не согласилась на такое добровольно?

Девчушка зло взглянула на меня и возмущённо воскликнула:

– Конечно, нет! Он схватил меня на тёмной аллее и затащил…

– Это первый раз? – воспользовался моментом и не дал Сафи замкнуться.

– Нет.

Опять отвела взгляд и посмотрела в пол.

– У него ничего не получилось… тогда… Я ведь прав?

– Да.

– Кто тебе помогал? Должен же ещё кто-то знать о домогательствах Азиза?

– Никто не знает.

– Но тебе кто-то же помогал?

– Нет, не помогал. Счастливое стечение обстоятельств, и только. Мне удавалось от него убежать и скрыться.

– Ты говорила об этом отцу?

– Да. Он мне не поверил. Считает, что я всё выдумываю. Говорит, что при моей болезни часто случаются галлюцинации…

– Болезни? – изумился.

– Да.

– Сафи, ты уверена, что больна?

– Да.

– И какая же у тебя болезнь?

– Змеиная хворь.

– Что, что? – я нервно рассмеялся.

Девочка на полном серьёзе убеждала меня в том, что нагини могут болеть. Мой смех, видимо, задел девчушку. Она выпрямилась, поджала губы и обиженно взглянула на меня. В её движениях ощущалась несгибаемая гордость, чувство достоинства, порода.

– Я уродина. Неужели не видишь, кумар? Всё это последствия заболевания. Меня иссушает змеиная хворь. От неё умерла моя мама. А я живу всё ещё благодаря каплям…

– Кто тебе сказал такую откровенную чушь собачью, Сафи?

Девочка замолчала и отвернулась.

– Не веришь, значит?

– Нет, – признался я.

– Тогда почему я такая? – Она показала на себя рукой. – Мне через три месяца 18 лет, а я выгляжу на тринадцать.

– Я не знаю, Сафи, но это точно не из-за болезни. Ты не поверишь, но нагини не болеют! Вообще! Наш иммунитет другой, сильнее человеческого. Даже в детстве ОРВИ проходит мимо нас. Скажи, ты страдаешь с рождения?

– Нет.

– Когда тебе сообщили, что ты больна?

Сафи выглядела растерянной. Мне почудилось, что в её бледных глазах промелькнула искра. Она о чём-то напряжённо думала.

– Тебя Радул убедил в болезни? – продолжил задавать вопросы. Девочка охотнее отвечала, чем рассказывала сама.

– Да. Со мной случился приступ… Там был ещё какой-то доктор из Верхнего мира… Некрасивый. Серый. Он точно не наг…

– Сколько тебе было лет?

– Десять.

– Как ты жила до десяти лет? Помнишь?

– Да.

Лицо девчушки просияло. Она улыбнулась и сделалась похожей на лягушонка с огромным ртом.

– Ты жила с отцом?

– О нет! После смерти мамы меня забрала тётя Мадина, жена Ильдара Ильясова.

Я кивнул, давая понять, что понимаю, о ком идёт речь.

– Ты когда-нибудь болела, пока жила у тёти?

Глаза Сафи расширились, будто об этом раньше она никогда не задумывалась.

– Не-е-е-ет, – протянула она. – Но… тогда я была здоровой. Развивалась нормально, как все дети. А потом со мной случился припадок… Так началась моя болезнь. Отец забрал меня домой. Запретил видеться с тётей. – Сафи замолчала. В голове девчушки, казалось, выстраивались события в логическую цепочку.

– Зачем ему это надо? – наконец произнесла она.

– Не знаю. Скажу только, что, находясь у Огненных, ты подвергаешься опасности. Боюсь, что Азиз, как это ни странно, наименьшая из них.

– Что же мне делать?

– Не возвращаться домой.

– Да, но моя учёба в школе скоро закончится. Вряд ли отец позволит мне продолжить учиться в колледже…

– Я могу помочь тебе вернуться к тёте, – предложил, хотя уже давно решил не отпускать девчушку от себя.

Сафи появилась вовремя. Эта малышка помогла переключиться и нарисовала для меня некоторую перспективу. Сейчас мне больше всего на свете требовалось занять себя чем-то важным. Вернуться к Медным я предложил из чувства долга. Сафи же не безродная. Матери нет, но есть отец, хоть и мерзавец, а ещё близкие родственники: тётя и дядя. Если Сафи согласится вернуться к родне, мне придётся выдумать причину, чтобы она всё равно осталась при мне.

Зачем мне это? Не знаю. Отвлечься. Да, отвлечься и занять себя суетой, новыми проблемами, хотя бы на некоторое время прогнать из головы мысли о Лизе.

– Боюсь, что если вернусь к Медным, отец не оставит их в живых… – тихо проговорила она. – Все, кто имеет ко мне какое-либо отношение, погибают… Мама умерла, от тёти меня оторвали. Отец пригрозил однажды, чтобы не смела думать о встрече с Мадиной, иначе погубит их. Он зол на тётю. Считает её виновной в моей болезни. Я испугалась. Несколько лет назад я пожаловалась на Азиза учительнице в школе. Та рассказала о проблеме директору. К концу года их уволили, а потом они обе погибли при странных обстоятельствах, – Сафи замолчала и проглотила слезу.

– Я могу позаботиться о тебе и дать безопасность, – наконец объявил то, что давно хотел сказать.

Девчушка непонимающе посмотрела на меня.

– Если согласна, я оформлю опеку над тобой, позабочусь обо всём, дам тебе образование, устрою твоё будущее. Сегодняшнее происшествие я так не оставлю. Тебе нельзя жить рядом с Азизом. Он псих!

– Кумар, тебе не удастся доказать, что он псих. Скорее сумасшедшей сделают меня. Я не хочу громкого скандала. Не хочу, чтобы все узнали, что произошло… Это позор для меня…

– Сафи, тебе нечего стыдиться. Ничего плохого ты не совершила.

– Я не хочу огласки… Это будет пятно на моей репутации навеки, поползут слухи… В Патале трудно отличить сплетни от правды.

– Сделаю всё тихо, если согласна остаться со мной.

– Я… не знаю… – замялась. Понимал, что Сафи боролась с внутренними сомнениями. Я для неё совсем чужой. Возможно, девчушка и слышала обо мне раньше, но видела так близко и разговаривала наедине точно впервые.

– Я тебя не обижу. Дам безопасность. Обещаю, что после школы ты поступишь в колледж или в университет. Куда захочешь! Я разберусь с тайной твоей так называемой хвори. Думается мне, ты совершенно здорова, а всё это… – я постарался быть этичным и лишь чуть скосил взгляд на фигуру девочки, – даже если ты и вправду больна, я найду самых лучших врачей и вылечу. Сделаю из тебя красавицу, от женихов отбоя не будет.

– Это вряд ли, – тихо заметила она.

– Всё возможно. Ну, так как?

– Зачем тебе чужие проблемы, кумар? Неужели охота возиться со мной? Разве нет у тебя своих дел?

Правильные вопросы задавала Сафи, вот только я своего искреннего порыва до конца объяснить не в силах.

– У тебя никого нет, кто мог бы защитить. Обязанность махараны – защищать подданных, право старшего кумара – вступаться за слабых.

– Одно дело защищать, а другое – взваливать на себя ответственность за несовершеннолетнего подростка…

– Но ненадолго… Когда у тебя день рождения?

– 12 июня.

– В Змеевик, значит.

– Да.

– Сафи, я понимаю твои сомнения. Поверь, я не причиню тебе вреда. Сейчас мне действительно нужен кто-то, о ком я смог бы заботиться, чтобы… чтобы… Как тебе это объяснить?

Я встал со стула и нервно заходил по комнате. Не мог же я сказать, что мне нужно отвлечься от мыслей, возвращающих меня к жене брата. Любить Лизу я не перестану никогда. Сомневаюсь, что это возможно. Она у меня в крови…

– Ты не будешь для меня обузой, поверь. Но я, возможно, получу от тебя то, чего мне не хватает…

– Чего же не хватает кумару?

– Друга.

– Друга?

– Да, друга.

– Я думала, у кумара есть друзья.

– Есть, но нет друга, которому нужна моя забота. Помочь тебе – наивысшая награда для меня. Может быть, это доброе дело искупит грех…

Сам не знаю, зачем сказал такое. Поймёт ли меня Сафи правильно? Как объяснить этой малышке, что за мрак творится на душе?

– У меня нет другого выхода. Ведь это только на несколько месяцев, правда? – заговорила Сафи.

– Пока не станешь совершеннолетней.

– Я согласна.

***

Ранбир