– Правильно, Федя, быстро соображаешь, – министр не колебался. – Мочить всех – без допросов, следствия и суда. Сейчас с ними нянчиться – это определённо лишнее. Поэтому церемониться мы ни с кем не будем.

– Годно, мне уже нравится, – заверил Каланча. – Жаль не моя задача.

– Заверяю, что с нами тоже церемониться не станут. И если такой шанс у них выпадет – будут стрелять на смерть. Поэтому Павел Григорьевич не сомневайтесь, а как положено генералу – выполняйте.

Курлов спорить не стал, хотя определённо смутился такой категоричности Александра Дмитриевича, всецело поддерживаемого Каланчей (но то понятно – Федька бандит и кровожадный) – как так без разбора честной народ стрелять наповал. Принялся растирать лоб тыльной стороной ладони до красна.

– В такой час случайных пассажиров там днём с огнём не сыскать, – объяснил Протопопов, видя смущение генерала. – Только всякая мразь, которая на чужом горе разжиться хочет. Та головы поднимает и выползает на поверхность, а честный народ по домам сидит. Так то в столице комендантский час, Павел Григорьевич. Поэтому уж соизволь мрази такой головы поотстреливать.

– Наверное, ты прав, Саша, на чужом несчастье счастье не построишь, – Павел Григорьевич вздохнул. – Выполним приказ. Я займусь и прослежу. Группу сформирую в кратчайший срок.

– Хорошо, что ты это понимаешь, – министр похлопал генерала по плечу. – Выполняй.

Далее Протопопов добавил, что помимо задачи порешать вопросы с ЦВПК и Петроградским исполнительным комитетом Земгора, необходимо «вскрыться» на всех промышленных предприятиях, прежде всего – оборонных. Эта задача предназначалась Федьке Каланче.

– Сколько их там? – уточнил Александр Дмитриевич у бандита. – Твоих ребят?

– Как приказано было, по одному на участок производственный – мастером. Мои ребята успешно контролируют бывших тыловиков.

– Хорошо, пусть выявляют тех, кто выступает против нормы и внедряемых со стороны министерства инициатив, – распорядился Протопопов. – К завтрашнему утру таких на предприятиях оставаться не должно.

– Прям там их падлюк мочить? В цехах в смысле?

– В цехах не надо, мало ли народ вступиться, за беспредел наши действия примет, а нам на ровном месте восстание не нужно стряпать, – покачал головой министр. – Смена как закончится – рабочие за проходные пойдут, а особо разговорчивых агитаторов – под белы ручки и к стенке. Ну а там либо дурь выбейте из товарищей, либо кончайте на месте. Все понятно?

– Понятно, Александр Дмитриевич, – кивнул Каланча. – Дайте мне день и на заводах не найдётся несогласных. Гарантирую.

– Мне что делать? – уточнил лидер правых Александр Александрович, уже сгорая от нетерпения. Такие любопытные задания сторонникам озвучивались – не хотелось оставаться в стороне.

– Вы немедленно распространите плёнки с думского заседания по кинотеатрам Петрограда и обеспечьте их бесперебойный показ. Фильмы уже должны быть изготовлены нашим министерством синематографии. Все, что в кинотеатрах должно идти – с показа снимайте, пусть крутят заседание нон-стоп… и да, обеспечьте сто процентную посещаемость. Не знаю банеры, плакаты готовьте, но мне нужен ажиотаж на каждом сеансе, чтобы в зале не оставалось свободных мест – даже в проходах. Пусть народ у друг дружке на голове сидит.

– А как же комендантский час?

– Снимите, все кто нарушает – уже вскрылись.

– Сделаем, обязательно. А если кто… – Сан Саныч плечами пожал с придурковатым видом. – Ну если кто возмущаться начнёт, за Прогрессивный блок выступит или что-то увидит, с такими что надобно делать?

– Мочить таких, Александр Александрович, это предатели Родины.

– Принято!

– Выполняйте.

Протопопов обернулся к своему бывшему телохранителю.

– Вы теперь, Павел Михайлович.

– Кого нам мочить? – встрепенулся директор «Динамо».

– Мочить больше никого не нужно, пока что. А вот организовать немедленные поставки продовольствия в столичные магазины – озаботьтесь, пожалуйста. И возьмите под свои личный контроль и ответственность. Именно с «Динамо» будет спрос. Это первоочерёдно и важно, – заверил Протопопов. – И да, сделайте так, чтобы в магазинах на прилавках продовольствие торговалось по доступным ценам. Нам нужен лояльный горожанин. И нужно дать народу прямо понять, что хорошо станет только в том случае, если у руля останется прежняя власть. И что мразь неспособна навести в нашей стране порядок, да и не хочет этого.

– Это пожалуйста Александр Дмитриевич, деньги на фиксацию цен в магазинах из «фонда» брать?

– Из него самого, – кивнул Протопопов. – Вопросы, милостивые государи? Пожелания? Говорите сейчас, потом не до того будет.

Вопросов не оказалось, как и пожеланий. Тем лучше. Протопопов громко захлопал в ладоши – за работу. И все четверо отправились выполнять вменённые им распоряжения. Работы впереди непочатый край.

Александру Дмитриевичу хотелось верить, что выданные приказы принесут необходимый результат. Следовало максимально обезглавить и обезвредить врага прежде, чем к нему придёт подкрепление в виде воинских частей.

В идеале – уничтожить под корень, по крайней мере в столице.

Понятно, что те же представительства ВПК имеются как минимум в 73 городах по всей России и задавить их разом не выйдет, но главное сейчас – нанести уничтожающий удар по центру. И не дать времени общественникам отреагировать на происходящее.

Протопопов понимал, что вести о разгроме генерала Крымова и провале генерала Алексеева могли уже добраться на фронт и там взбудоражить умы настроенных революционно генералов. Чем это в конечном итоге обернётся – вот так просто не предскажешь, но вполне может статься, что часть офицерья двинет свои части под Петроград. Кто под предлогом помочь Алексееву, кто под предлогом защитить Государя, предлогом могут найтись разные, но каждый пойдёт для удовлетворения собственных амбиций, только и всего. Тем более, вояки прекрасно осознавали, что стоит общественникам потерять своё прежнее безграничное влияние и вскроется множество ненужных подробностей, переписок, планов, которые заживо похоронят генералов во время последующих чисток. А в том, что они последуют, чистки – сомневался только дурак. Только вот дураков среди врагов министра внутренних дел не водилось.

А приструнить генералов можно лишь в том случае, если по прибытии в Петроград они не обнаружат других альтернатив службе у Царя. Либо однозначно поймут, что эти самые альтернативы приведут их к куда большим проблемам и последствиям, чем служба и сохранение присяги.

Короче, с какой стороны не подходи – требовалось устранить конкурентов и максимально зачистить ЦВПК и Земгор.

Члены небольшого импровизированного совещания при министре удалились. Ну а Протопопову предстояло провести еще одну экстренную встречу – с генералом от инфантерии Келлером. Там прямых распоряжений выдать не получится, Фёдор Артурович, если и подчинялся кому-то, то даже не столько Государю, сколько делам присяги и собственным представлениям о чести. Однако присутствие боевого генерала развязывало руки. Требовалось понять, какой интерес вынашивает Фёдор Артурович и как можно направить его начинания соосно с начинаниями самого Протопопова.

Фёдора Артуровича удалось застать в приемной здания министерства внутренних дел. Там он отдавал распоряжения своим офицерам, посылал разведотряды на подступы в Петроград, караульных на железнодорожные вокзалы, ближайшие станции и телеграфы. Другими словами, как и Протопопов, генерал не терял время по чем зря и понимал, что на столкновении у здания министерства, ничего не закончится. Поэтому ближайшая его задача – установить полный контроль над средствами связи и путями сообщения.

– Фёдор Артурович, – позвал взмыленного генерала Александр Дмитриевич.

– Я! – отозвался генерал.

Протопопов подошёл ближе и протянул Келлеру руку, для рукопожатия.

– От лица правительства и от себя лично выражаю вам глубочайшую признательность и благодарность. Не сдюжили бы мы без вас.

– Служу России! – отчеканил Фёдор Артурович, признание министра явно пришлось ему по душе.

– Доблестно служите, ваше сиятельство. Но перейдём к делу с вашего позволения.

Фёдор Артурович, закивал, покрутил ус. Келлер был, конечно, настоящим русским богатырем – огромного роста, внушительной комплекции и недюжинной физической силы. Смотрел генерал на Протопопова сверху вниз, будучи на две головы выше министра. Примерно вот таким был некогда наш герой во времена своей молодости в предыдущем теле.

– Как допустили то, Александр Дмитриевич, такой бардак? – сухо спросил он. – В вашу ведь компетенцию вверено. Как проморгали?

– Допустили по дурости, – признал Протопопов. – Теперь вот исправляемся, главное ведь ошибку заметить во время.

Келлер снова кивнул, посерьезнел разом.

– Как Государь?

– Государь беседует с иностранными делегациями из Ландонов и Парижов.

– Императрица, дети?

– Высланы из Петрограда в безопасное место и надёжно защищены.

Келлер не стал уточнять куда отвезли царскую семью. И правильно – чем меньше людей знает о местоположении царской семьи, тем спокойнее. Неизвестно ещё, как повернутся события в Петрограде и к чему это может привести. А полагаться на то, что местоположение царской семьи не будет выдано пол пытками – просто бравада. Под пытками ни один не устоит и язык развяжется.

– Понятно, Александр Дмитриевич. Я полагаю, что у вас имеется четкое представление о том, как ситуацию спасать? – осведомился генерал от инфантерии. – Я человек военный и политически мыслить не способен, да мне и незачем, на то вы и Государь есть. Но со всей серьёзностью уведомляю вас, что предчувствую, что на сегодняшней бойне с Уссурийской дивизией ситуация не закончится. Помимо мерзавца и клятвопреступника Крымова есть другие недовольные. Потому я первым делом распорядился контролировать выезды и въезды Петрограда и всяческую коммуникацию с фронтом, но поверьте моему опыту – этого недостаточно для полного контроля.

– Я вам верю, – охотно ответил Александр Дмитриевич.

– Если дошло до того, что Алексеев вводит войска в Петроград под совершенно надуманным предлогом, то такие же надуманные предлоги будут возникать тут и там в умах предателей. И далеко не все захотят сохранить в такой ситуации верность присяге, когда получат от офицеров приказ. Вот эту подвешенную ситуацию, которая создалась, должно конкретизировать в кратчайший срок. Нужны меры, милостивый государь. Политические.

Протопопов понимал, о чем говорит генерал. Государю предстояло выступить с заявлением, что в столице полный порядок, что положение сложное, но контролируется законной властью и прочее, прочее, прочее. Так можно было предупредить выступление на Петроград хотя бы той части солдат, кто действует во имя «благих побуждений».

Проблема в том, что такое заявление могло потушить вспыхнувший огонь в сердцах горожан, но одновременно оно же заставит общественников принимать более кардинальные меры. Потому что тогда им придётся искать другие работающие способы.

– Я хоть и говорю сейчас без разумения на то Николая, – начал Протопопов. – Но чувствую и вижу, что с некоторыми решениями нельзя тянуть. Они аварийные и безотложные.

– Так? Слушаю. Какие же? – подобрался Келлер.

– Нам необходимо в кратчайшие сроки подготовить Петроград к штурму, – холодно заявил Протопопов. – Сейчас за той дверью, – Александр Дмитриевич кивнул на закрытые двери личного кабинета выше по коридору, где в эти минуты проходила союзническая конференция. – Там будут приняты непопулярные решения для части буржуазии, дворян и всех тех, у кого любви к Родине не осталось даже на грош.

– Это какие же?

– Государь сделает Россию матушку снова великой страной. И мы не имеем права позволить, чтобы эти планы были сорваны кучкой мерзавцев, пусть и имеющих за своей спиной поддержку армии.