– Когда это можно будет сделать? – жадно поинтересовались они, поскольку глаза у них стали едва ли не светиться только от размышлений о будущей прибыли.

– Давайте сделаем так, завтра кто-то из вас придёт сюда же, и я найду вам человека, через которого можно будет устроить переписку с дядей, – предложил я вариант, который всех устроил. Я сам не сомневался, что найду кого-то вменяемого из своего рода здесь, который сможет пересылать письма в Венецию и обратно.

– Благодарим вас, – они поднялись и стали низко кланяться, – за гостеприимство, интересную беседу и деловое предложение.

– До завтра, – отпустил я их с миром.

***

25 октября 1197 года от Р.Х., Константинополь

– Нет, кардинал Конти, мы ещё не готовы дать вам ответ, рассматриваем предложение, – спокойно и крайне цинично ответил василевс при уже непонятно какой по количеству встрече. Я устал бессмысленно ходить на переговоры, делал это только из уважения к своему спутнику.

– А расследование поджога моего корабля, а также покушение на представителя Святого престола? – поинтересовался я, влезая в разговор. – Когда мы увидим результаты?

– Городская стража занимается этим, – Алексиос даже не потрудился повернуть в мою сторону голову, – как будут пойманы преступники, мы сразу вам об этом скажем.

– Сколько для этого нужно времени? – поинтересовался кардинал.

– Думаю, ещё неделю, – спокойно ответил василевс.

– Или месяц, – добавила его жена, как делала это неделю назад.

– Или месяц, – с небрежной улыбочкой на лице подтвердил её слова Алексиос III.

– Хорошо, – кардинал поднялся с места и чуть склонил голову, – мы подождём.

– Да? – настала очередь удивиться императору. – В прошлый раз вы говорили, что у вас много дел в Риме, и торопили нас с ответом.

У священнослужителя не дрогнул и глаз.

– Дела Святого престола важнее, чем мои личные.

– Ну, тогда до встречи через неделю, – отмахнулся от нас император.

Мы спустились вниз и, собрав отряд охраны, направились в набивший оскомину путь назад из дворца.

– Вернулись мои послушники, – тихо на латыни сообщил мне кардинал, – корабль готов к отплытию?

Я нисколько не удивился тому, что он недавно говорил, что мы будем ждать, и тут же сменил риторику. Видимо, этим хотел усыпить чужую бдительность.

– Да, всё готово. Ремонт окончен, я лично всё проверил. Продовольствие и вода загружены.

– Тогда предупредите своих офицеров, ночью мы отбываем, – предупредил меня он.

– Наконец-то, – облегчённо выдохнул я, – думал, у вас терпение святого великомученика Георгия.

– К сожалению, я не столь преисполнен святым духом, как он, – покачал головой кардинал, – сегодня окончательно стало понятно, что, не давая ответ Святому престолу, василевс унижает нашу веру. А это уже близко к ереси.

– Тогда нам и правда больше нечего делать в этом бесстыжем и развратном городе, – перекрестился я, вызвав у кардинала ответные чувства.

– Полностью согласен с вашими словами, брат, – ответил он и замолчал. Так мы и дошли до нашего дома, где, подозвав главу охраны, который хорошо показал себя за это время, я тихо отдал ему приказы. Он понятливо кивнул и ушёл их выполнять.

Глава 3

12 декабря 1197 года от Р.Х., Остия

– Витале, я могу добраться и сам.

После двухнедельного путешествия в Рим кардинал попытался уговорить меня отпустить его под охраной нанятого отряда в Остии, но я не соглашался, говоря, что не для того проделал такой большой путь, чтобы потерять его прямо рядом с Вечным городом.

– Но я же вижу, какие страдания тебе доставляют прогулки, хоть и на носилках, – он качал головой, – я сам вообще с трудом представляю, как можно с такими ранами куда-то путешествовать. У тебя переломаны руки, ноги, на пальцы вообще страшно смотреть.

– Вы сами меня учили, кардинал Конти, – улыбнулся я, приказывая выделить матросов для охраны нашего кортежа из повозок, которые наняли тут же, в порту, – дела веры превыше всего. Не спорьте со мной, брат, меня попросили довезти вас целым и невредимым, я это сделаю.

Он развёл руками и улыбнулся.

– Всем бы нашим братьям подобные качества, как у вас, епископ.

– Я лишь скромный слуга, несущий Его слово, – перекрестился я, вызвав у него такую же реакцию.

– Хорошо, тогда мы вместе с вами помолимся сегодня вечером у меня дома, – настоял он, – познакомлю вас с семьёй.

– С превеликим удовольствием, – моментально согласился я, подобное сближение нельзя было игнорировать.

***

Вечером, когда мы добрались до Рима, кардинал не дал мне искать себе жилище, а сразу повёл за собой в родовое поместье. Его выбежала встречать многочисленная родня, которая слегка ошалела при виде моего отряда, но без особой суеты и слов их всех постарались разместить на лужайке, купив в городе у торговцев большие шатры. Причём мне даже не дали их оплатить! Его мама, Клариссия Скотти, всё организовала и сделала сама. Мне пришлось подчиниться гордой и властной женщине, которая при виде моего состояния, жалостливо поджимала губы. Может быть, поэтому меня разместили в огромных гостевых апартаментах, выделив целых шесть слуг и пригласив составить компанию всему семейству за завтраком. Отказываться, понятное дело, было нельзя.

Утром за весьма небольшим столом собралось семейство кардинала Конти, которое присутствовало сейчас в имении: мать, сестра, дяди и тёти по линии матери, а также куча мелких племянников, которые все как один с ужасом рассматривали моё лицо и тело, не скрытые под плащом. Слуги подняли меня с носилок и усадили на большое, широкое кресло, специально установленное за столом, и только когда я удобно устроился и спрятался под накидкой, чтобы никого не смущать, его мама призвала помолиться перед едой. Конечно, мы так и сделали и только после этого приступили к трапезе. Когда голод был утолён, всю малышню выпроводили вон, оставив только старшее поколение.

– Мы слышали, что вы весьма близки с нынешним папой, – вроде бы небрежно поинтересовалась у меня Клариссия.

– Не могу об этом судить, сударыня, – я пожал плечами, – иногда помогаю Святому престолу, иногда он мне. Всё в пределах взаимной пользы.

– Мы также слышали о вашем далёком путешествии, – призналась она, – хотелось бы услышать о нём от непосредственного участника, хотя нужно сказать, что мы редко кого привечаем у себя из посторонних.

– Я искренне благодарен вам за гостеприимство, – осторожно ответил я, не очень понимая её намёк.

– Если бы вы остались у нас на несколько дней, рассказав о своём необыкновенном путешествии, я была бы вам чрезвычайно признательна, – сказала она загадочным тоном.

Я перевёл взгляд на кардинала, который был сейчас по факту главой рода Конти. Он задумался, но затем кивнул.

– Хорошо, если вы не против, я с радостью воспользуюсь приглашением, – согласился я, понимая, что теперь нет другого выхода. Да и интересно было, чем живёт семья человека, чей дядя был папой до Целестина III. Она явно была непростой.

Через полчаса с нами простился кардинал, который сказал, что поспешит отчитаться о своём прибытии, а затем из комнаты вышли и все остальные, оставив нас с Клариссией Скотти наедине. Как я уже знал, такое было неспроста, поскольку обычно знатные дамы передвигались только в окружении либо своей родни, либо слуг и охраны. Женщина меня не разочаровала. Поднявшись, она пригласила меня посмотреть её коллекцию картин, и я, конечно же, согласился. Слуги занесли меня на второй этаж, оставив в небольшой комнате, где и правда была представлена живопись, в которой я, к своему стыду, не разбирался. Моё направление развития было всегда далеко от искусства. Об этом я честно ей и сказал, когда женщина предложила обсудить кого-то из художников.

Она, поджав губы, повернулась ко мне, словно принимая какое-то сложное решение, начав издалека.

– Вы знаете, Витале, что семейства Конти и Орсини враждуют между собой?

– Слышал об этом лишь от вашего сына, синьора, – честно признался я, – кардинал рассказывал во время путешествия, что был крайне удивлён вызовом папы из ссылки, куда в Ананье его послал он сам, едва получил сан. Да ещё не просто вызвали, а отправили с весьма важной миссией в Константинополь.

– Нам всем показалось это странным, – она взяла стул и села рядом с носилками, – я знаю, что вы не раз и не два уберегли сына от смерти в этой поездке, поэтому могу быть с вами откровенна, Витале?

– Конечно, – я удивлённо повернулся к ней, сейчас в этой комнате затевалось явно что-то такое, о чём я не знал.

– Целестин болен, и смертельно, – тихо сказала она, нагнувшись ближе, – а после своей смерти он хочет видеть на папстве своего племянника, кардинала-священника Джованни ди Сан-Паоло. Весьма ответственного и порядочного человека, но больше погруженного в медицину и спасение человеческих жизней, чем их душ.

– А кто является вторым кандидатом? – в голове начало проясняться.

– Лотарио, конечно же, – она посмотрела на меня как на дурачка, – и мы собираем союзников, которые смогут проголосовать за него.

– Пап же обычно выбирают из стариков, – не поверил я, – а Лотарио сколько? Тридцать шесть? Коллегия это допустит?

– Коллегия проголосует так, как будет нужно, если мы наберём достаточно сторонников, – твёрдо сказала она, – я говорю с вами откровенно только по одной причине. Сын рассказал мне сегодня ночью, что присматривался к вам всю дорогу, и после того, что вы для него сделали, не бросив даже в двух шагах от конечной точки путешествия, он предложил взять вас к нам в союзники. С вашими возможностями и деньгами, Лотарио сможет стать следующим папой.

– Хм, если Целестин III собрался избавиться от конкурента своего племянника, посылая его на смерть в Византию, тогда зачем кардинал Альбино попросил меня лично присмотреть за Лотарио? – удивился я. – Ведь Альбино – человек папы.

– Был, до той поры, пока не понял, что тот умирает, – с лёгкой улыбкой сообщила мне Клариссия, – он навещал меня до поездки сына и предупредил о грозящей ему в Константинополе опасности.

– А поскольку не поехать кардинал Конти не мог, то наш хитромудрый старикан предложил использовать меня в качестве охраны? – предположил я. – Очень на него похоже.

– Вы очень проницательны, Витале, как он и сказал, – женщина улыбнулась мне, – предупредив, к тому же, что лучше с вами играть в открытую. Для нашей же пользы и безопасности.

– Хм, сколько нужно денег для подкупа? – я почесал свой лысый череп, на котором волосы еле росли, поскольку симбионт забирал все ресурсы на восстановление костей.

– Примерно тридцать тысяч серебряных марок, – призналась она.

– Сколько вы собрали?

– Двадцать пять.

– Хм, у меня есть эти деньги, теперь остался главный вопрос, что я получу за это взамен? – я внимательно посмотрел ей прямо в глаза.

– А что вы хотите? – вопросом на вопрос ответила она, хитро прищурившись.

– Стать кардиналом, пусть для начала и дьяконом, – честно признался я, – быть самым молодым кардиналом в истории церкви, что может быть лучше?

Она с изумлением на меня посмотрела.

– Кардинал Альбино предупреждал меня о ваших амбициях, – покачала она головой, – но чтобы настолько…

Она задумалась и с сожалением призналась.

– Я могла бы вам сказать, что да, конечно, мы это осуществим после получения сыном сана, но, зная вашу репутацию, поостерегусь давать невыполнимые обещания. Коллегия встанет на дыбы от идеи сделать кардиналом ребёнка.

Её слова заинтересовали меня.

– А что не так с моей репутацией? – ехидно улыбнулся я. – Я честный, примерный христианин.

Она сначала удивлённо посмотрела на меня, думая, что я говорю серьёзно, но, увидев весёлые искорки в глазах, улыбнулась сама.