– Слишком много вопросов, на которые и сам пока не знаю ответов. У меня не было времени поговорить с ними. Я узнал о существовании дочери несколько часов назад.

– От кого?

Харрис не собирался сдаваться; он во что бы то ни стало вытянет из сына правду, от которой зависит его будущее отношение к Мэттью. Чересчур часто и слишком на многое старший Вуд закрывал глаза. Пришло время откровенно поговорить. Смотреть спокойно на то, что тот делает со своей жизнью, больше не было сил.

Он надеялся, что после свадьбы Мэтт остепенится, изменится, подумает о рождении детей. Лесси не зря уходила два раза; наверняка были веские причины, и, вероятно, одна из них сейчас находится на приёме у терапевта.

Доктор глядел в напряжённое лицо сына, ожидая ответа.

– Позвонил Сэм и сообщил, что в ювелирном магазине захвачены в заложники Кэтлин и моя дочь! – Мэттью казался сейчас мальчиком, отчитывающимся перед родителем за серьёзный проступок. – Представляешь, дочь! – Его слова переполняла горечь. – Девочка, которую я видел десять лет назад. Кэт сказала мне, что её отец Джон. Сейчас я знаю, что он муж Риты, но тогда поверил.

Агент не мог оставаться на месте: эмоции буквально захлёстывали, требуя хоть какого-то выхода. Он поднялся, сделал несколько шагов и повернулся к Харрису.

– Помнишь, я рассказывал о нашей с Кэт встрече в Финиксе?

– Да.

Старший Вуд заметил, как бьётся жилка на виске сына, как ходят желваки. Он видел, что воспоминания даются ему тяжело.

– Мэттью, я не осуждаю тебя, а пытаюсь понять, что произошло и происходит. Расскажи обо всём подробно. И про Лесси тоже. Сядь и успокойся.

Мэтт вернулся в кресло.

– Лесси… Она лгала мне все эти годы, лишь сегодня призналась, что Кэтлин приходила рассказать о беременности. Но Райт соврала, что тоже ждёт ребёнка и о нашей свадьбе! – Он поднял взгляд на отца. – Я столько лет любил лгунью, испортившую жизнь Паркер и моему ребёнку, жил, не догадываясь ни о чём. Бездушный слепец, не почувствовавший в рыжей девочке свою кровь!

Харрис горько усмехнулся. Он сейчас пытался понять, когда упустил сына, в какой момент не разглядел начинающую расти в Мэттью червоточинку подлости. Была ли в нём эта подлость? Кого они с Брендой воспитали?

– Объясни, как ты посмел переспать с подругой своей сестры? Ты изнасиловал её? – Не дожидаясь ответа, доктор покачал головой. – Винишь во всём Лесси, но получается, что именно ты чудовище!

Мэтт вновь вскочил с кресла и встал напротив отца.

– Подожди обвинять. Ты не знаешь, как всё было на самом деле!

– Так именно этого я и хочу! Прошу тебя всё рассказать, а не бросать обвинения в Лесси. Это, в конце концов, не по-мужски! – Харрис перешёл на громкий шёпот; он не желал, чтобы кто-то случайно услышал его разговор с сыном.

– Не было никакого насилия! – Мэттью смотрел прямо в глаза отца, и у старшего Вуда не было сомнений в том, что он говорит правду. – Это долгая история.

Харрис с облегчением выдохнул; зря он сомневался в порядочности Мэтта. Они с Брендой готовились к отлёту, когда позвонила Одри и путано рассказала о звонке брата. Новость о том, что у них есть взрослая внучка, матерью которой является Кэтлин, буквально ошеломила.

Уже через несколько минут глава семейства мчался в клинику, чтобы увидеться с сыном, Кэт и их дочерью. Харрис сумел убедить жену, что должен первым переговорить с Мэттом, ведь тот просил отложить их встречу хотя бы до следующего дня.

– Думаю, у нас достаточно времени, и ты успеешь всё рассказать до появления девушек. Я не позволил приехать Бренде, решив, что прежде сам должен разобраться во всём.

– Хорошо, давай попробуем разобраться. Помнишь наш последний год в Сквиме? Вы с мамой улетели на конференцию в Европу, а заодно решили покататься на лыжах в Альпах на День всех влюблённых? Вы оставили нас с Одри одних, разрешили пригласить друзей на праздник.

– Помню. Тебе было девятнадцать – взрослый мальчик, на попечение которого можно было оставить сестру. Бренда растянула при падении ногу, и мы провели в Европе две недели вместо одной. Это произошло тогда?

– Да, но этого не должно было быть! – Младший Вуд сделал несколько шагов по кабинету и вновь вернулся к отцу. – Я попросил Одри провести тот день и ночь у Кэтлин. Мы с Лесси давно распланировали вечер: у нас были определённые виды на праздник.

– Кажется, я догадываюсь, какие. О том, что вы не занимались сексом, мы с мамой знали.

– Прошу тебя, не перебивай. Мне и так сложно и стыдно говорить об этом.

– Хорошо.

Агент застонал. Почему его родители всегда внимательно слушали всех, кроме него? Почему Одри могла часами говорить без того, чтобы кто-то из них вставил хоть слово, но вот сына…

– Я сделал всё как положено, купил свечи, розы. Но в этот день Лесси ушла к Иден, и мы приехали чуть позднее других. Она даже не успела переодеться.

Мэтт немного помолчал, собираясь с мыслями.

– Одри и Кэтлин ждали нас дома вместе с друзьями. – Он хмыкнул, приподняв уголок рта. – Маленькая пройдоха в очередной раз ослушалась старшего брата, но суть не в этом… Брюс предложил отметить их с Меган помолвку и выставил ящик шампанского.

– Вы выпили весь запас моего спиртного. Ещё и шампанское было? – Доктор с осуждением покачал головой. – Неудивительно, что случился бардак.

Мэттью молча потирал переносицу, не зная, как рассказать отцу, что совершенно не помнит, что было с того момента, как Грей упал на диван, а он поднялся в спальню.

– Мы с Брюсом поспорили, кто первым опьянеет. – Вуд взглянул в глаза родного человека. – Райт в середине вечера ушла переодеться. Я решил, что прошло достаточно времени, она, должно быть, уже вернулась, и поднялся наверх. Не обнаружив Лесси в своей спальне, я отправился на поиски и забрёл в гостевую комнату. Она ждала меня там… Мы заранее обговорили, что в первый раз это будет без света: Лесси слишком стеснялась. Свет в спальне не горел.

Агент снова надолго замолк.

– Я обещал не перебивать, но если ты будешь рассказывать всё такими темпами, то одного часа для разговора нам не хватит. Ты хочешь объясняться с матерью?

– Я не знаю, что объяснить! Всё было чудесно, вернее, должно было быть…

Харрис прочёл в глазах сына растерянность и понял причину молчания.

– Ты не помнишь, как лишил невинности девушку? – Он не мог в это поверить.

– Представь себе, нет! – Вуд-младший подошёл к окну.

– Какая же ты свинья… – Доктор говорил всё тем же громким шёпотом.

– Хуже! Намного хуже! Думаешь, я сам не понимаю этого? – Мэттью запустил пальцы в волосы. – Я многого не рассказывал тебе, не решался обратиться к специалисту.

– Обратиться за чем?

– Сейчас сам всё поймёшь, – обернулся к отцу агент. – У тебя есть сигареты?

Теперь уже Харрис с растерянностью смотрел на сына. Не верить ему не было причин, но поверить в полный провал памяти очень сложно.

– Я не курю, впрочем, так же как и ты. – Старший Вуд глядел на поникшие плечи давно повзрослевшего ребёнка, смотревшего сквозь стекло в ночь. – Это не поможет… Говорить всё равно придётся.

– Знаю! – Мэтт выпрямил спину. – Хочется как-то расслабиться, но я даже выпить не могу – за рулём…

Он помолчал с минуту. Воспоминания – одно за другим – бомбардировали мозг. Сначала размытые контуры, потом всё начало складываться в какую-то серую картинку, и внезапно вспышка яркого света пронзила Мэттью. Он вспомнил растерянный взгляд Кэтлин. Всё как во сне…

Чёрные с каштановым отливом волосы размётаны по смятой подушке. Припухшие от поцелуев розовые губы дрожат на побледневшем лице. Карие глаза с удивлением и болью смотрят прямо в душу. В них столько любви, надежды и… разочарования.

– Назвал её Лесси… – буквально почувствовав боль Кэт, задохнулся агент; так остро, так ужасающе пронзительно.

Он опустил голову и пробормотал:

– Испортил жизнь всем и в первую очередь себе…

– Ничего не понимаю. Кого ты назвал Лесси? Где в это время она сама была? Ты можешь говорить яснее?

– Я перепутал Кэтлин с Райт, и она не оттолкнула меня, а отдалась. И после всего… Это был не сон, это то, что сохранила моя память… – Мэтт застонал. – «Яснее» о чём? О том, что мне было настолько хорошо, что, несмотря на провал в памяти, я вижу нашу с Паркер ночь на протяжении шестнадцати лет? Рассказать о том, что я и предположить не мог, будто в постели со мной находится подруга младшей сестры, что, перед тем как окончательно вырубиться, назвал её Лесси?

Вуд-младший развернулся и взглянул на отца.

– Знаешь, что самое поганое в этой истории? – Он криво усмехнулся. – Я почувствовал чужой запах, не тот, что принадлежал моей девушке, другой. Будь я настойчивее, возможно, смог бы докопаться до истины, но предпочёл не заморачиваться на этом.

Мне было слишком хорошо, настолько, что забыл обо всём! Только податливое тело и страстная любовница в моих объятиях, совсем не такая холодная, как зацикленная на собственных чувствах Райт! – Мэттью снова ухмыльнулся. – Да у нас и в лучшие дни никогда не было такого яркого секса, как с Кэт в тот первый раз! Это ты хотел услышать?

Харрис выдержал гневный взор рассерженного сына.

– Я хотел узнать, почему ты бросил соблазнённую в ту ночь девушку, к которой с такой любовью в нашей семье относились все, кроме, как оказалось, тебя. Тебе же было известно, что она давно и безнадёжно влюблена! Мы все это знали, но молчали и не принимали никаких мер. Как теперь выяснилось, зря! Её надо было оградить от тебя. Впрочем, как можно уберечь того, кто подобно мотыльку готов лететь на обжигающий свет?

Агент внимательно смотрел на отца, пытаясь увидеть хоть толику понимания.

– Ты хоть понял, о чём я сейчас говорил? Я не насиловал Кэтлин! Просто не знал, что не Лесси, а она находилась в тот самый момент со мной в постели! Не осознавал и после ничего не помнил, потому как напился до чёртиков, до провала в памяти! Не знал и не помнил! – повторил он это несколько раз, пытаясь достучаться до Харриса. Казалось, самый близкий и родной человек не желает ему верить, не хочет, вернее, отказывается принимать его объяснения.

Старший Вуд встал, подошёл к сыну и положил руку ему на плечо.

– Успокойся, нервами ничего не исправить, – слегка похлопал он Мэттью по спине. – Я верю тебе, но утром-то ты должен был всё понять, обязан был объясниться с девушкой…

На этот раз агент перебил отца и почти перешёл на крик:

– Проснувшись, я ничего не мог объяснить! Как ты не понимаешь этого?! Утром рядом со мной лежала Райт! – Он говорил сейчас не Харрису, а себе, пытаясь впервые понять и проанализировать произошедшее много лет назад.

Теперь уже брови доктора полезли вверх; он с недоумением поглядел на сына:

– Как это?

– Вот так! Ноги вымазаны в крови, так же как и простыня, синяки под глазами от бессонной ночи, следы от пальцев на бледной коже… Даже сперма, смывать которую она отправилась в душ. Я был с Лесси – девушкой, которую очень любил и обещал назвать своей невестой, что я и сделал после этой ночи.

Мэтт помнил то утро.

Глава 8.3

Он проснулся от легких укусов в плечо; Райт попеременно целовала и покусывала его. Страшно болела голова. Казалось, виски и сидящие в них барабанщики жили самостоятельной жизнью. Ему понадобилось несколько минут, чтобы вспомнить, где он и почему они с Лесси совершенно голые. Сознание постепенно возвращалось в больную голову.

– Как всё прошло? Я не сделал тебе больно? – улыбаясь, спросил Вуд.

Заметив на мгновение промелькнувший в глазах любимой страх, он огорчился:

– Я причинил тебе вред? Всё плохо?

Она лишь покачала головой.

Не понимая, почему ничего не помнит об этой ночи (совершенно ничего, разве что аромат тела), Мэттью втянул воздух. В ноздри ударил стойкий запах перегара, секса, слабый оттенок духов Лесси и что-то ещё – чужое, сладкое.