– Нет, ошибиться сложно. Однажды Роза ворвалась посреди ночи в наш дом. Искала своего гулящего мужа. Я ж матерью-одиночкой тебя растила, вот она и заподозрила во мне его любовницу, пришла разлучницу позорить на весь свет, да обломалась. Впустили мы с тобой её в дом, ты тогда совсем маленькая была, не помнишь. Она все комнаты обежала, даже в шкафы заглянула и под кровать, а потом от стыда раскраснелась и выскочила, как угорелая из бани, даже не извинилась. А ведь она права была: свекор твой ко мне до сих пор похаживает. А фотографии красивые! Одета ты хорошо, и выглядишь упитанной, здоровой, – постаревшая мать Елены взглянула на дочь теперь без осуждения, – я ведь даже внуков не увижу. В тот день, когда ты меня «похоронила», мне диагноз поставили. Со смертью ведь не шутят… Бороться не буду – сил не осталось, быстрее бы уж.

– Как это? Откуда ты…– вопрос Елены повис в воздухе: она догадалась, что отец Игоря всё рассказал Алисе Федоровне.

– Да знаю я всё про тебя. Твой свекор тоже знает, но молчит, Розку боится.

Вскоре у Елены началась депрессия. Она страдала от чувства вины, от стыда перед свекровью, от непреодолимого желания рассказать ей обо всём. Она впадала в немое отчаяние, потому что не имела ни малейшего желания причинять боль любящей её женщине. Она понимала, что свёкор всё о ней знает. Иногда ловила на себе его взгляд, словно говорящий: «Ты знаешь о моей лжи, но ведь и я о тебе много знаю!». Елена ненавидела свою жизнь, которую она начала со лжи и недостатка супружеского внимания. Вскоре она обнаружила себя в постели брата своей лучшей подруги. Потом – у друга знакомой, через месяц – у первого встречного из ночного клуба. Она меняла любовников без опасения быть пойманной с поличным, заразиться венерическим заболеванием или забеременеть. Она стала выпивать, даже попробовала лёгкие наркотики, словно желала себя уничтожить. Однако Елена пришла в себя и остановилась, узнав о своей незапланированной беременности и о том, что Алиса Фёдоровна умерла. Первая, с кем девушка поделилась этими событиями, стала её мудрая свекровь.

– Знаешь, Леночка, – крепко обняла сноху Роза Власовна, – наша соседка, тётя Маша, сказала мне как-то, что люди – это сгустки энергии. Если кто-то в семье умирает, то непременно в этой же семье кто-то рождается через год или за год до смерти. Кто знает, энергия твоей мамы освободилась и даст начало новой жизни. Ты береги ребёночка. Бог тебе шанс дал прощение вымолить…

Признавшись супругу в своём положении, а также в том, что не знает, от кого ребёнок, Елена получила сначала пощёчину, а затем – сильный удар в живот. Случился выкидыш, после которого девушка пришла в себя и поняла, что нужно взять себя в руки и продолжать жить дальше.

Елена поступила в педагогический университет на факультет филологии. Там она встретила Илью, в которого сразу и без памяти влюбилась.

В день их первой близости Елена не планировала ничего серьёзного. Она по привычке отдалась Илье после нескольких минут знакомства. Однако его трепет и нежность, ласковые горячие руки растопили замерзшую душу.

– Знаешь, со мной никогда ничего подобного ещё не случалось, никогда ещё не было такого чуткого любовника, – лежа в гостиничной постели на выглаженных и дорогих, отдающих свежестью и белизной, простынях, упираясь носом в выбритую щёку Ильи, произнесла Елена.

– Но ведь у тебя ж был кто-нибудь?

– Да, но сейчас я думаю, что у тех, кто появлялся в моей жизни, была цель растоптать меня.

– Хм, а у тебя какая цель в отношении меня, а? – Илья осторожно повернулся лицом к Елене и чмокнул её в тонкие губы.

– Я бы хотела тебя любить. Будить тебя под звук поцелуев и объятий. Вдыхать аромат твоих волос и долго-долго держать его в себе. Согревать кончики твоих пальцев и ресниц своими губами. Я хотела бы намыливать твоё красивое тело, и смазывать массажным маслом все твои трещинки и морщинки. Готовить твои любимые блюда. Петь тебе песни за праздничным столом. Смотреть на тебя, когда ты радуешься и грустишь. Хотела бы убаюкивать наших детей, а потом согревать тебя своими ласками всю ночь… Если бы у меня был выбор, я бы выбрала именно это… – Елена поджала губы, слеза упала с её ресниц на простынь и оставила грязное пятно.

– Эй, ты чего это? Ну, не плачь, слышишь? Я тебя не брошу никогда. У меня самого так впервые. Ещё не встречал таких чувственных и красивых женщин, как ты, – Илья обнял Елену и прижал к себе.

Они встречались в течение года, вместе ездили в экспедицию: именно Илья стал для Елены проводником в мир фольклористики. Всё это время он не знал, что девушка замужем. Но однажды кто-то из его знакомых разболтал ему всё о прошлых похождениях его пассии, а заодно предупредил о возможных неприятных последствиях отношений с замужними дамами. Будучи вне себя от ярости, Илья без сожаления разорвал отношения, как раз тогда, когда девушка собралась с духом сообщить ему обо всём, в том числе и о своей второй беременности. Оставленная парнем Елена избавилась от ребёнка, несмотря на неутешительные предупреждения врача из женской консультации и сакральные мысли о переселении энергий. Самой себе девушка пообещала во что бы то ни стало вернуть возлюбленного.

Глава 4.

София Павловна, или по-студенчески «Сонечка», рано потеряла родителей. Она помнила отца глубоко больным. Часто, будучи ещё третьеклассницей, возвращаясь после школы, она присматривалась к главе семейства: отец не разговаривал, не отличался особой активностью, лишь спал, а в моменты бодрствования ел суп или жидкую кашу, которой его из ложки кормили супруга или её помощница. Он кряхтел, когда ходил под себя, терпел смену нижнего белья и памперсов для взрослых. Всё остальное время, с утра до вечера, он безучастно смотрел телевизор – единственное развлечение, оставшееся в его угрюмой жизни. София искренне жалела отца, человека, который ещё совсем недавно расхаживал по пивнушкам и бессовестно, с усмешкой на жирных от копчёной рыбы губах, пощипывал за круглые бедра женщин низкой социальной ответственности. По пятницам приходила медсестра, чтобы поставить отцу укол. В одну из таких пятниц мать должна была отвести Софию к стоматологу, поставить пломбу. Однако врач задержался на очередной операции, пришлось вернуться домой. По возвращению они обнаружили главу семейства в постели без движения. Ещё через мгновение София поняла, что отец мертв: цвет его кожи отдавал бледно-фиолетовым, он не дышал. Только после слов медсестры, которая сообщила о смерти мужчины, в доме раздался жуткий стон.

– Павлуша! На кого ты меня оставил, – зарыдала в голос его супруга, упав перед постелью на колени.

Мать Софии любила мужа, несмотря на все его похождения и отношение к ней. Она разговаривала с умершим с тем надрывом в голосе, как говорят с нечаянно уличенным в измене предателем. Она прикасаясь к холодному телу мужчины с таким же трепетом, с которым прикасаются к святыне, словно он и не умер вовсе, а лишь притворился спящим. Она заливалась горькими слезами, свидетелями её искренних чувств.

– Выйдешь замуж, родишь сына, назовёшь его Павлом, в честь отца! А если не сделаешь, как велю, то отрекусь от тебя, и к моим холодным ногам не подходи, – строго приказала мать тогда ещё маленькой Софии, – вырастешь – поймёшь, как страшно остаться без детей, а ещё страшнее – без супруга.

Тело отвезли в местный морг. Договорились похоронить через три дня.

– Да, Федор, его тело надо вынести сейчас же, – слышала София голос матери, которая разговаривала с соседом с первого этажа, – Соня, полы ключевой водой вымой, сходи с ведром на колонку – обратилась мать к девочке, пытаясь что-то найди в шифоньере.

– Почему ключевой? – спросила София и поджала губы так, что на щеках появились ямочки.

– Так всегда делают, когда провожают из дома покойника.

Вечер после похорон отца София Павловна с ужасом вспоминала всякий раз, когда думала о семье. Мать уставилась в телевизор и казалась совершенно разбитой: она потеряла близкого человека и не хотела ни есть, ни пить вечерний чай, к которому привыкла, ни говорить.

– Мама, ты хорошо себя чувствуешь?

– Ложись, Сонечка, уже поздно. Не надо сегодня разговаривать.

София ворочалась с боку на бок и не могла уснуть: нелегко засыпать в доме, где несколько часов назад умер человек. Мать легла на свою софу, а дочь – на кровать. Через несколько минут послышалось ровное, спокойное и глубокое дыхание, а затем и громкий храп. Вдруг София заметила, как что-то чёрное метнулось по потолку, испугавшись света ночной лампы. Девочка вскочила с постели и стала будить мать, но та не открывала глаз и уже не издавала никаких звуков. Софию охватил ужас: ей показалось, что её мать мертва.

– Как такое могло случиться? Ещё несколько часов назад мама разговаривала со мной, – детские мысли поначалу путались, а потом и вовсе исчезли: что-то схватило Софию за лодыжку.

Девочка стала кричать, но из груди не вырвалось ни звука. Она пыталась избавиться от чего-то, схватившего её за ногу и парализующего всё тело, но упала на спину. Теперь кто-то схватил её за шею, взобрался на неё верхом и стал душить.

София успела разглядеть, что сидело на ней. Чёрное, словно обугленное, тело, голова с рогами, шерсть на плечах, горящие красным огнём глаза, копыта вместо ног. Шестипалые руки с огромными когтями почти уже убивали обездвиженную и охваченную ужасом Софию. Она вдруг вспомнила, каким рисуют на церковных картинах сатану. На своем крещении маленькая София видела картину «Страшный суд» у входа: именно таким, ужасающе страшным, на ней изображен дьявол. В церкви трещали зажжённые незнакомцами свечи, пахло тающим воском и ладаном, умиротворённые лица прихожан излучали спокойствие. Там всюду стояли иконы. Люди читали молитвы наизусть. Молитвы! София стала вспоминать «Отче Наш» и мысленно помолилась.

– Соня! Сонюшка! Родная! Проснись! Пожалуйста, проснись! – испуганная мать пыталась разбудить Софию, которая билась в истерике и никак не могла проснуться. Не зная, что делать, женщина стала шептать молитву, и её дочь пришла в себя. Очнувшись, девушка поняла, что увиденное ею – это всего лишь ночной кошмар.

– Как странно, – сказала София за завтраком матери, – мне снился страшный сон про дьявола, как будто он задушить меня хочет.

– Я тоже видела странный сон, – ответила мать, – как будто я на кухню захожу, а там отец твой. Правда маленького росточка, как карлик, расселся на столе, свесил ноги и застучал ими так, как дети стучат в спину кресел в общественном транспорте. Глаза навыкате, весь поросший мехом, со спутанными волосами. Говорит мне: «Есть давай, чего смотришь!». Я пошла ему в тарелку еду накладывать, а он возьми да и исчезни. А потом как шарахнет меня по голове. Я проснулась, смотрю, а с тобой истерика… Это отец нас с собой зовёт на тот свет, доченька.

Мать Софии умерла через несколько месяцев после отца. Врачи, поставив страшный диагноз, не смогли спасти женщину. В глубине своей детской души София видела связь между смертью отца и матери, между вещими снами, но никому не рассказывала об этом. Сирота стала жить у своей пожилой родственницы, Полины Григорьевны. Она не просто приютила внучатую племянницу, но и, видя блеск в глазах и пытливый ум молодой особы, помогла поступить в педагогический университет. Девушка с первого посещения всем сердцем полюбила учебное заведение: в его библиотеке она нашла самые разные книги, хранящие ответы на все вопросы. София начала вести дневник и часто писала в нём об Альма-Матер.

«26.08.78 Ура! Я студентка филологического факультета! Набрала четырнадцать проходных баллов, и поэтому меня безоговорочно приняли! В середине августа нам велели пройти обязательную летнюю практику. Я попала на место секретаря в деканате. Всё лучше, чем протирать пыль, мыть полы в аудиториях и столовой, облагораживать клумбы в саду, как делают остальные. А ещё я на днях была внутри библиотеки: здесь есть книги о вещих снах и поверьях. Скоро я докопаюсь до истины.»