Человек, который боялся жить (страница 5)
Когда я обнаружил опухоль, то мог бы решить, что это просто жировик, обратиться к врачу и дождаться результата, избежав при этом переживаний, которые едва не привели к настоящей болезни. Но вместо этого мой разум предпочел снять свой фильм, как и сказал Самин. И это еще не все. Я страдал от беспочвенной ревности. Случалось, жена уходила на встречу с подругами или на корпоративный ужин и возвращалась домой поздно. Или я видел ее гуляющей с коллегой мужского пола. У меня не было ни малейшего основания подозревать, что она была мне неверна. Тем не менее в своем сознании я постоянно представлял ее с другими мужчинами.
Самин подошел к кровати, сел на нее, а затем оперся локтем о матрас и в положении полулежа продолжил говорить.
– Все начинается с простой мысли, – сказал он. – Например, представьте, что вы летите в самолете, поводов для беспокойства нет, поскольку это привычная для вас ситуация, далеко не первый рейс. Вдруг возникает турбулентность, лайнер начинает слегка трясти. Вам известно, что турбулентность – это совершенно нормальное явление во время полета. Прежде вы никогда не обращали на нее внимания. Однако в этот раз вас посетила тревожная мысль: а вдруг самолет разобьется? В этот момент у вас есть два варианта: либо вы немедленно избавляетесь от этой мысли, пока она не пошла дальше, и таким образом автоматически ликвидируете проблему, либо принимаете ее, внимаете ей и создаете фильм, в котором видите, как капитан предупреждает пассажиров, чтобы они приготовились к столкновению; затем, после этого, представляете себе сцены ужаса, кричащих и плачущих людей. Вы думаете о своей семье, детях, которых покинете, о своей жене, которую сделаете вдовой. Ваше тело начинает реагировать, и вы испытываете те же муки, как если бы это происходило на самом деле, потому что если разум верит в это, то и тело верит. Через некоторое время, хотя для вас оно длится бесконечно долго, ваш драматический фильм заканчивается, самолет благополучно приземляется, и вы, наконец, вздыхаете с облегчением. Может показаться, что с приземлением все закончилось, но это не так, – продолжил Самин. – Через месяц вам предстоит еще один полет. При посадке в самолет вы начинаете испытывать странное чувство, которого раньше не замечали. Самолет взлетает, и тревога усиливается. Вы пристегиваете ремень безопасности и готовитесь к взлету. Следите за тем, как самолет набирает скорость, и начинаете неотрывно смотреть в иллюминатор, чувствуя, как сердце бьется сильнее, а ноги дрожат. Негативные мысли возвращаются к вам: «А вдруг произойдет катастрофа, и самолет упадет?» И вы представляете себе ужасную смерть: как сгораете в результате взрыва или тонете в ледяном океане. Теперь повернуть назад будет крайне сложно: вы превратили простую мысль в постоянный страх перед полетом. Всякий раз, когда вы будете сталкиваться с подобной ситуацией, ваше тело и рассудок будут помнить об этом страхе. Хорошо, если вам не придется снова летать на самолете. Случайная мысль, которую вы не сумели устранить или вовремя остановить, превратилась в настоящую проблему: вы добавили в свою жизнь новый страх.
Самин закончил говорить, оставив меня в глубокой задумчивости. Я был поражен его словами. Никогда раньше я не пытался анализировать подобные ситуации, которые приводили к необоснованному страху.
– Есть еще и третье правило, самое важное, – сказал он. – Начав путешествие, нужно его закончить. Вы не можете сойти с дистанции, пока не достигнете конечного пункта в Сантьяго-де-Компостела.
Я молчал, потому что не был уверен, что дойду до конца.
– Все понятно? – спросил он. – Вы не должны сдаваться, пока не закончите путешествие.
– Хорошо, я попытаюсь, – ответил я.
– Нет! – громко воскликнул он. – Действия, зависящие от нас, никогда не пытаются совершать. Их совершают, и точка!
Я мельком взглянул на него, и наши глаза встретились. Я не был уверен, что смогу справиться, но этот пронизывающий взгляд придал мне мужества, он был способен передать больше, чем слова. Я все понял и кивком головы известил Самина об этом.
Глава V
Путь
Пройдя двадцать один километр, я наконец увидел табличку с надписью «Триакастела». Это и был конечный пункт маршрута. Не знаю, сколько времени я шел, но было тяжело, я очень устал. Войдя в деревню, я увидел ресторан с террасой, заставленной столиками, и спешно присел на первый попавшийся стул. Впервые за все время пути я отдыхал, ведь шел без остановок.
Вдруг кто-то сзади тронул меня за плечо. Я обернулся и с удивлением увидел Самина.
– Два часа дня, – сказал он, посмотрев на часы. – Вам понадобилось всего четыре часа. Вы торопились?
– Я хотел дойти, – ответил я.
Он удивленно поднял брови, показав, что такой ответ ему не понравился.
– И как вы себя чувствуете? – спросил он.
– Устал, – вздохнул я.
– Это все, что вы можете сказать? – спросил он.
– Да, – подтвердил я.
– Вы можете мне сказать только то, что устали? – настаивал он. – Расскажите о путешествии, о том, что видели, о людях, которых встретили, о чувствах, которые испытывали… Постарайтесь быть немного более откровенным.
– Мне не о чем рассказывать, – отозвался я. – Я шел по указанному маршруту и сумел добраться сюда, не заблудившись по дороге.
– Фантастика! – воскликнул он с иронией. – То, что вы здесь, я уже заметил, но видели ли вы что-нибудь или вы просто шли, опустив голову к земле?
– А что я должен был увидеть? – поинтересовался я.
– Вы не видели проплывающие облака? Не обратили внимание на окружающие вас холмы насыщенного зеленого цвета? Не наблюдали, как солнце выглянуло между холмами, окрасив небо в красный цвет? Не любовались лугами или дубовыми и каштановыми рощами? Вы хотя бы заметили красоту О-Себрейро? – спросил он, не сдерживая возмущения.
По правде говоря, я с трудом понимал, о чем он говорит, потому что все, что он упомянул, осталось для меня незамеченным.
– Я не очень хорошо себя чувствовал, – сказал я. – Меня хватило только на то, чтобы просто идти, стараясь не сбиться с пути, и нести на спине рюкзак.
Самин выразительно покачал головой. Похоже, он не был доволен мной.
– А с другими путниками вы познакомились? – спросил он. – С кем-нибудь разговаривали?
– Время от времени находился какой-нибудь зануда, который лез с разговорами, хотя я был не слишком любезен, надеясь, что меня оставят в покое, – признался я. – Не говоря уже о том, что все норовили сказать мне «Буэн камино!»[2]
Самин слушал меня и все больше мрачнел.
– Очень хорошо, – подытожил он. – Я вижу, что вы не поняли ничего из того, о чем мы говорили, и проигнорировали правила, так что весь ваш поход был напрасным.
– Я сделал то, о чем вы меня просили, и то, что мог. Не прошу вас дать мне приз, но вы могли хотя бы отметить, что я прошел этот этап, – возразил я.
– Я сказал вам, что дойти до конца – это не главное, что ваш поход не будет иметь никакой ценности, если вы все пропустите, и поэтому завтра вам придется повторить этот маршрут.
– О чем вы говорите? Ни за что! – запротестовал я.
– Я буду сопровождать вас, дабы убедиться, что вы действительно прочувствовали Путь, – предупредил Самин.
Мне не нравилось, что он мне приказывает. Хотя я согласился с его правилами и обещал следовать его указаниям, отношение ко мне, как к безропотному ребенку, меня не устраивало.
– Я поговорю с хозяином ресторана, – сказал Самин, вставая.
Через пятнадцать минут он вернулся.
– Я снял для вас комнату, – сообщил он. – Можете поесть здесь, а после этого у вас будет несколько часов, чтобы принять душ и отдохнуть. Около шести вечера я приеду и заберу вас.
Не дожидаясь моего ответа и не прощаясь, он тут же уехал, оставив меня снова одного.
Я заказал себе все, что было в меню, потому что был голоден, и наконец наелся. Дорога пробудила во мне небывалый аппетит. После этого в сопровождении официанта я поднялся по лестнице в прилегающее строение. Как только мы вошли в холл, мой спутник остановился перед дверью, достал из кармана ключ, открыл дверь и показал мне мою комнату – маленькое помещение без окна, в котором едва хватало места для кровати.
Рядом с комнатой в коридоре находилась грязная душевая. Я сразу же отправился туда и долго стоял под расслабляющим душем. Потом переоделся и рухнул в постель. Проспал я около двух часов.
Когда я проснулся, у меня немного болели ноги, хотя я вполне восстановился. Было шесть пятнадцать вечера. Я приготовил рюкзак и снова спустился в ресторан. За столиком сидел Самин и читал газету.
– Вы отдохнули? – спросил он, как только увидел меня.
– Да, мне уже лучше, – ответил я.
Он одним глотком допил оставшуюся в чашке жидкость и встал, оставив на столе несколько монет.
– Мы возвращаемся в О-Себрейро, – сказал он, похлопав меня по плечу.
Спорить с ним я не стал, хотя мне не хотелось снова идти по уже пройденному пути. Он будет сопровождать меня… Я несколько приободрился, решил не протестовать и просто подчиниться.