Но самое интересное – то, что вместе с молодыми музыкантами, которые представляют новую школу космо-электроники, на крупных фестивалях играют и живые классики. На Primavara Sound уже успел выступить сам Джон Карпентер, на Sonar приезжал Жан-Мишель Жарр, а хедлайнерами первого дня фестиваля Dekmantel в 2018 году стали Tangerine Dream. С момента возрождения спейс-электроники группа успела отойти от нью-эйджа, выпустить несколько замечательных альбомов и полностью восстановить утраченную было репутацию. Несмотря на то что несколько лет назад скончался их многолетний лидер Эдгар Фрёзе, группа с его благословения продолжает работать. Сейчас коллектив возглавляет Торстен Кешнинг, а в составе в разное время появлялись такие музыканты, как Ульрих Шнаусс и Пауль Фрик. В общем, преодолев 50-летний цикл, космическая электроника и сегодня остается живее всех живых.

II. Брейкбит

Начало маршрута

Брейнтри. Великобритания

https://music.yandex.ru/users/Planetronica/playlists/1008?yqrid=UsQushk7tvj

Мы перемещаемся в Англию, в фокусе у нас маленький городок Брейн-три из графства Эссекс, а глава эта посвящена брейкбиту, бигбиту, джанглу, драм-н-бейсу и всему тому, что выросло из ломаных ритмов. По правде говоря, у брейкбита нет ни четкой родины, ни определенного создателя, ни точной даты возникновения, так что город Брейнтри выбран потому, что оттуда происходят главные звезды, которых породил весь брейкбит-континуум. Это, конечно же, группа The Prodigy. Но прежде чем мы подойдем к Лиаму Хоулетту и его друзьям, давайте все же разберемся с тем, что такое брейкбит.

Корнем брейкбита является так называемый брейк – короткое барабанное соло, перебивка, связывающая различные части песни (например, куплет и припев). Чаще всего брейки встречались в джазе или фанке, а их ценность первыми заметили хип-хоп-диджеи. В период зарождения хип-хоп-сцены диджеи выполняли функцию скорее вспомогательную, им нужно было всего лишь создать ритмический трек для MC, который смог бы под эту подложку читать рэп. В зацикленном брейке не было ни вокала, ни других инструментов, при этом звучали они поинтереснее ровных ритмических квадратов из диско, а значит, подходили под эту задачу просто идеально.

Сэмплеров у хип-хоп-диджеев в 1970-е годы, конечно, не было, поэтому для создания «лупа» им приходилось использовать вертушки. На обе вертушки клались копии одной и той же пластинки, и этот барабанный брейк бесконечно сводился сам с собой. Сначала он ставился с одной пластинки, затем с другой, потом опять с первой, потом опять со второй и так далее. Технологию эту придумал в 1973 году диск-жокей по имени Cool Herc. Он же придумал для этого приема название merry-go-round, то бишь «карусель».

Самыми популярными брейками были «Amen break» и «Apache break». Первый был взят из композиции The Winstons «Amen Brother» 1969 года, второй – из кавер-версии Incredible Bongo Band на инструментальную композицию Джерри Лордана «Apache», которая была записана в 1973 году. Обе эти песни не были большими хитами, а «Amen Brother» так и вовсе был би-сайдом (то есть треком, изданным на второй стороне сингла-сорокопятки, куда материал обычно отправлялся по остаточному принципу). В историю оба трека вошли как раз благодаря сэмплированию: «Amen», например, был засэмплирован в других композициях более тысячи раз. Казалось бы, на этом авторы исходного фрагмента должны были озолотиться, но не тут-то было. Барабанщик The Winstons Грегори Колман в буквальном смысле умер нищим на улице в середине нулевых, потому что все роялти доставались либо лидеру группы, либо правообладателям.

Но вернемся к брейкбиту. По легенде, которую мы, естественно, не можем ни подтвердить, ни опровергнуть, в конце 1980-х в Британии один пьяный диджей поставил хип-хоп-пластинку на 45 оборотов вместо 33. Музыка зазвучала быстро и энергично, так что народ сразу стал танцевать, а ускоренные голоса создали комический эффект, который публика тоже оценила. Как бы то ни было, примерно в 1990 году в Англии стала появляться музыка, построенная как раз на таких вот ускоренных брейках и вокальных сэмплах. При этом брейк не просто сэмплировался и ускорялся, а еще и нарезался на кусочки, чтобы ритмический рисунок получался более сложным и затейливым. Причем если мы послушаем какие-то совсем ранние записи, типа пластинок Silver Bullet или Shut Up and Dance примерно 1990 года, то сразу и не понять, это уже брейкбит или еще хип-хоп, – процесс ускорения шел плавно. А для того чтобы ритм-секция звучала поэнергичнее, под брейки еще и подкладывалась драм-машина, и выстукивала она не прямой рисунок, как в хаусе, а рваный, где каждый второй удар как бы чуть сдвигался.

Интерес к ломаным ритмам появился у англичан неспроста. К концу 1980-х вся страна танцевала под эйсид-хаус: по всей Британии гремели рейвы, причем каждое следующее мероприятие приходилось отодвигать еще немного подальше от Лондона. Дело в том, что рейв-движение было абсолютно нелегальным, а за организаторами и посетителями гонялась полиция. В какой-то момент рейвы докатились и до графства Эссекс, в котором жили наши герои. Брейнтри от Лондона находится где-то в часе с небольшим езды.

Расовый и этнический состав публики на рейвах был довольно разнообразным, мероприятия эти славились демократизмом и, как сейчас принято говорить, инклюзивностью. Среди посетителей было много мигрантов и потомков мигрантов. Это были выходцы, например, из стран Карибского бассейна, в первую очередь с Ямайки, а также из Африки. И для них, а также для англичан, выросших на хип-хопе, брейк-дансе и чем-то подобном (а именно таким был бэкграунд Лиама Хоулетта, лидера The Prodigy), ритм эйсид-хауса был слишком прямолинейным.

Основным инструментом брейкбит-музыканта, конечно же, был сэмплер. С одной стороны, эти машинки очень почитались в хип-хопе, а хип-хоп-традиция для брейкбита всегда была очень важна. С другой стороны, сэмплеры в начале 1990-х – это уже дешево и сердито. Если ты покупаешь драм-машину, то ничего, кроме ритмического рисунка, ты из нее не выжмешь. Если же обзавестись сэмплером, то на одном этом инструменте можно сделать целый трек: в сэмплер можно загрузить ударные, саунд-банками можно сыграть партии баса или веселое рейверское фортепиано, а можно, покопавшись в старых диско и соул-записях, даже сделать из сэмплов нехитрую, но яркую и цепляющую вокальную партию, чем все радостно и пользовались.

К тому же по части сэмплирования в то время в мире царил почти полный «легалайз». За соблюдением авторских прав тогда не очень следили, законодательство в этой области не было развито так, как сейчас, да и поделки юных экспериментаторов поначалу совсем не казались большим бизнесом. Так что в дело шло все, начиная с фрагментов хип-хоп- и соул-треков, заканчивая сэмплами из фильмов, социальной рекламой и тому подобным «мусором». Помните трек The Prodigy «Charly», где центральным элементом стало мяуканье мультяшного кота? «Charlie says: always tell your mommy before you go out somewhere» – «Чарли говорит вам: прежде чем выходить из дома, всегда говорите об этом маме», это как раз не что иное, как социальная реклама для детей. Ускоренные «мультяшные» голоса, которые, по всей видимости, случайно получились из запущенного на неправильной скорости хип-хоп-речитатива, имели и интересный психологический эффект. С одной стороны, они создавали ощущение эйфории, что очень соответствовало настроению рейвов начала девяностых. С другой – в этих голосах сквозил психоделический туман, ощущение кошмарного сна, в который пришли клоуны.

Еще одной важной составляющей британского брейкбита стало влияние Ямайки. Мы уже говорили об эмигрантских корнях этой сцены, и тут надо вспомнить, что важной частью уличной культуры Англии 1980-х были так называемые саунд-системы. Это были передвижные дискотеки, работавшие прямо с грузовиков. Культура эта пришла в Англию с Ямайки, и содержали эти саунд-системы, как правило, выходцы из тех краев. Музыкой, которую эти саунд-системы продвигали, были в первую очередь регги и даб (чуть подробнее об этом мы рассказываем в главе, посвященной Бристолю).

Брейкбит-музыканты часто сэмплировали регги-треки, и именно из регги-трека Джа Скричи «Walk And Skank» сделан один из главных брейкбитовых хитов первой волны – SL2 «On A Ragga Tip». В России эта вещь не была популярной в широких массах (хотя старые рейверы ее, конечно, помнят), а вот в Британии это просто гигантский народный хит. С ним у меня связана вот какая история. Однажды я ехал на фестиваль из Лондона в графство Херефорд. Дорога занимала несколько часов, публика в автобусе скучала, а у водителя едва слышно играло какое-то радио, на которое никто особенно не обращал внимания. И вдруг автобус с рейверами в возрастном разбросе от семнадцати до пятидесяти внезапно оживился и дружно и весело запел хором – по радио зазвучал именно этот хит SL2.

Впервые этот трек вышел в 1992 году и с тех пор много раз переиздавался, ремикшировался и до сих пор часто звучит в клубах, чаще всего в драм-н-бейс-версии. Ну, а про оригинал (точнее, источник главного сэмпла – ту самую регги-вещь певца Джа Скричи) стоит добавить, что по смыслу это практически регги-аналог песни Федора Чистякова «Иду, курю». Из ямайских саунд-систем брейкбит-диджеи позаимствовали и привычку играть в сопровождении MC. Если на эйсид-хаус-вечеринках диджеи просто ставили пластинки, то на брейкбитовых мероприятиях диджея часто сопровождал человек, который под его музыку читал рэп или просто развлекал публику шуточками.

Примерно за год-полтора, то есть где-то к 1991–1992 году, брейкбит-сцена разрослась настолько, что стала порождать настоящих звезд. Это были, например, Altern8, SL2, The Prodigy, 4Hero или Liquid. При этом ощущения, что The Prodigy – это безусловные главные звезды британского брейкбита, поначалу совсем не было. У них, конечно, был гигантский хит «Charlie», который добрался до третьего места в британском хит-параде, но если они и были в этой компании первыми, то первыми среди равных. Как минимум Altern8 с их россыпью ярких рейв-гимнов смотрелись для них достойными конкурентами, здесь вполне могло возникнуть соперничество, как позже у Blur и Oasis, но обстоятельства сложились иначе. Интересно, что из брейкбит-сцены вышла еще одна хорошо известная группа – Autechre. Но, выпустив всего одну пластинку в этом жанре («Cavity Job»), Шон Бут и Роб Браун о своих брейкбит-корнях забыли и переключились на IDM. Однако об их прошлом можно догадаться, если послушать микстейпы, которые нередко публикует этот дуэт.

Интересно, что если транс-сцена всегда была неразрывно связана с определенными клубами, то в случае с брейкбитом ничего подобного на наблюдалось. Брейкбит был музыкой нелегальных опен-эйров, крупных рейвов, которые тайком от полиции проводились где-то за окружной дорогой М-25. При этом обязательной частью инфраструктуры брейкбита были популярные в Британии еще со 1960-х (помните фильм «Рок-волна»?) пиратские радиостанции. Именно они были главным медиарупором сцены и жанра.

Как и положено в рейв-тусовке, важную роль в формировании сцены играли лейблы, продвигавшие определенный саунд, – следить за ними было куда проще, чем за десятками артистов, появлявшихся в то время как грибы. Главными брейкбит-лейблами были Moving Shadow, Suburban Base, Reinforced, а также ныне знаменитый «инди-мейджор» XL Recordings. Это сейчас в их каталоге есть Adele, Radiohead и тому подобные звезды. А на тот момент XL был начинающим лейблом, делавшим ставку на танцевальную музыку. Создатель лейбла Ричард Рассел, ныне преуспевающий бизнесмен, тоже был музыкантом и, конечно же, играл брейкбит. У его проекта Kicks Like A Mule даже был один крупный хит «The Bouncer» («Вышибала»), который многие знают еще и по кавер-версии середины 2000-х от ню-рейв-коллектива Klaxons.