Тайны Васильков или мое нескучное лето (страница 14)
Эта фраза меня окончательно добила. Я в ту ночь долго ворочалась в постели, пытаясь понять, как это вместо лица может быть пустота. Не чернота, не туман какой-нибудь, а настоящая пустая пустота. Мысли об этом приводили к тому, что я покрывалась мурашками и начинала нервно дергаться от малейшего шума. Как я ни старалась выкинуть эту историю из головы, у меня ничего не получалась. Иногда я забывала о пустом человеке, но, в какой-то момент, оказавшись в сумерках одна, снова вспоминала. И тогда я старалась смотреть только себе под ноги и держаться подальше от любых строений, из-за которых может появиться это жуткое исчадие ада.
Все эти воспоминания стремительно пронеслись перед моим мысленным взором после слов Белки.
– И что? – спросила я, уставившись на нее.
– Что – и что?
– Ты что, испугалась, когда это услышала?
– Да нет, – Белка покачала головой. – Просто мне это кое-что напомнило. – Она быстро взглянула на меня и снова отвела глаза.
– А кто тебе это рассказал?
– Галка.
– Интересно, как это так получилось, что она рассказала тебе об этом именно сегодня? – спросила я, не скрывая подозрительности.
– Ну… – замялась Белка. – Вообще-то это я завела разговор обо всяких страшилках.
– Зачем?
– Так, на всякий случай.
Все понятно. Белка разведывает обстановку. Это я одобряю. Но я не одобряю того, что она действует скрытно, за моей спиной. И при этом смотрит на меня так сочувственно…
– Не пойму, почему ты разговариваешь со мной, как с тяжелобольной, – произнесла я бесстрастным тоном.
– Вовсе нет, – возразила Белка.
– Не нет, а да. И ты, и Ваня…
– Кстати, а где он? – Белка с радостью ухватилась за возможность сменить тему разговора.
– Откуда мне знать?
– Я думала… – начала Белка.
– Больше не думай.
В этот момент у меня в носу вдруг засвербело со страшной силой и я, наконец, разразилась жутким чихом, который практически вывернул меня наизнанку.
– Будь здорова, – благодушно произнесла Белка.
– Да уж, на здоровье не жалуюсь, – я вытирала набежавшие на глаза слезы. – Просто пыли надышалась.
– Может, выйдем на свежий воздух, – предложила Белка.
– Давай, – кивнула я.
Мы вышли и уселись на крыльцо. Только Белка собралась продолжить начатый в доме разговор, как над калиткой показался Ваня, вернее, его верхняя половина.
– Добрый вечер, – вежливо поздоровался он.
– Привет, – отозвалась Белка.
– Что это ты тут делаешь? – спросила я сердито.
– Да я просто мимо проходил. Я, вообще-то, к Антону иду.
– К Антону? – переспросила я. – Ну-ну. А это как раз самый ближний путь.
От дома Вани до дома Антона метров пятьсот прямо по улице. Мой же дом находится на соседней улице, практически на краю деревни, и мимо него можно попасть только в лес, на речку и на кладбище.
– А я не ищу легких путей, – высокопарно заявил Ваня, продолжая стоять у калитки.
– Ладно, я пошла, – сказала Белка, – Надо Алинку ужином покормить.
– По-моему, у бабы Груши это лучше получается, – возразила я.
– Все равно, надо проконтролировать.
Белка открыла калитку, протиснулась мимо Вани и удалилась в сторону дома бабы Груши. Я проводила ее взглядом, потом встала и подошла к калитке.
– Ну что? – спросила я. – Пришел меня защищать?
Ваня топтался на месте, видимо, не зная, на что решиться. Если он скажет «да», я могу рассвирепеть, а если «нет»… то вообще, неизвестно, что я выкину. Могу даже обидеться, наверное.
– Ты так смотришь, – пробормотал он, наконец.
– Как?
– Как наш сержант на учениях, – выпалил Ваня.
– Ну, ладно, – произнесла я. – Ты, кажется, шел к Антону. Он, наверное, тебя заждался.
Я отвернулась, собираясь уходить. Но Ваня довольно невежливо, на мой взгляд, схватил меня за руку, которую я поместила на калитку.
– К черту Антона, – почти прорычал он. Потом, взглянув мне в глаза и, видимо, догадавшись, что я думаю о его манерах, продолжил уже совсем спокойным голосом, – я, собственно, и не собирался к нему…
– Ты такой непостоянный, Ваня. То собираешься, то не собираешься.
– Неправда! Я постоянный. Когда надо.
– Отпусти мою руку, – попросила я. – Пока не сломал.
– Извини. Я, кажется, слишком сильно ее сжал.
– Да нет, ничего, – сказала я, потирая запястье. – Кость не сломана.
– А может, вместе сходим? – спросил Ваня. – Прогуляемся заодно.
– К Антону? – удивилась я.
– Можно и к Антону. А можно ко мне зайти по дороге. Ты еще ни разу не была у меня в гостях.
Я, опешив от такой то ли наглости то ли непосредственности, совершенно неожиданно для самой себя, согласилась.
– А что, пошли. Все равно делать нечего.
«Кроме как ждать новых «представлений», – добавила я про себя.
И мы пошли.
Глава 10, повествующая о доблестном защитнике Ване
Я остановилась перед Ваниным домом, заглядывая во двор через калитку, которая доходила мне до подбородка. Это была очень высокая калитка, обычно все калитки в Васильках чуть выше пояса, чтобы удобно было открывать вертушку или щеколду, расположенную с внутренней стороны.
Дом мне сразу понравился. Большой, из толстых светлых бревен, с черепичной крышей и просторной открытой верандой. Забор тоже был деревянный, именно такой, о каком мечтала бабушка, метрах в пятидесяти от дома виднелась крыша ажурной беседки. Но я изобразила на своем личике ухмылку и изрекла:
– Симпатичный домик.
– Тебе не нравится? – заволновался Ваня.
– Ты что, глухой? Я же сказала: симпатичный домик.
– Да, но ты это так сказала…
– Как?! – возмутилась я.
– Так, как будто имеешь в виду прямо противоположное.
– Вы, мужчины, такие чувствительные, – произнесла я, растягивая слова. – И такие капризные. То я не так посмотрела, то не то сказала…
Ваня бросил на меня быстрый внимательный взгляд, и мне сразу расхотелось паясничать.
– Хороший дом, – произнесла я совсем другим тоном.
– Правда? – обрадовался Ваня.
– Если бы я когда-нибудь сама строила дом в деревне, то построила бы что-то в этом роде.
Ваню просто распирало от гордости.
– Это все я сам придумал, – он широким жестом охватил свои владения.
– И построил? – спросила я с ехидцей.
– Строила бригада рабочих, но я тоже немного поучаствовал.
– Стружки собирал?
– Ага, – кивнул Ваня.
Потом схватил меня за руку и затащил в калитку.
– Эй, полегче! – только и успела пробурчать я.
– Я аккуратно, – отозвался Ваня, закрывая калитку на щеколду.
– Если что, у меня в кармане газовый баллончик, – предупредила я.
– Во внутреннем? – спросил Ваня, окинув взглядом мой сарафан.
– Ага, – кивнула я.
От дома исходил восхитительный запах свежего дерева, смолы и еще чего-то… еловых шишек, что ли? А в беседке стоял темно-зеленый диван с широкими деревянными подлокотниками.
– Обожаю такие диваны, – провозгласила я и направилась к беседке, где с размаху плюхнулась на диван. – На эти подлокотники очень удобно ставить чашки с чаем, – добавила я.
– Понял, – сказал Ваня. – Я сейчас. А дом изнутри ты посмотреть не хочешь? – спросил он, остановившись на полпути.
– Ваня, – произнесла я с упреком, – не надо меня торопить. Для начала хватит и беседки.
Ваня еле заметно ухмыльнулся и скрылся в доме.
– Ты что, мне не веришь? – спросила я, допивая вторую чашку чая.
Мы говорили о домах, заборах и беседках, но думали совсем не о них. А в последние пять минут мы вообще молчали на вполне предсказуемую тему. Смеркалось. То есть было уже практически темно, и поэтому Ваня зажег лампу под темно-зеленым абажуром, висевшую низко над столом.
– Конечно, верю, – мгновенно отозвался Ваня на мою реплику.
– Неправда! Я не верю, что ты мне веришь. У тебя взгляд подозрительный. То есть подозревающий. Ты думаешь, что я все это сочинила. Или мне померещилось. Или я сумасшедшая.
– Ничего подобного я никогда не думал, – возразил Ваня. Он немного растерялся от моего напора.
– А я думала. Вот проснулась сегодня утром и подумала: да не может ничего такого быть. Мне все это приснилось. Или померещилось. Или у меня с головой не в порядке.
Ваня неожиданно погладил меня по голове.
– Все нормально с твоей головой.
– Ты правда так думаешь? – спросила я с надеждой.
– А ты, что, всерьез сомневаешься в том, что ты в здравом уме?
Я пожала плечами.
– Не знаю. Но я знаю, что не может быть того, чего не может быть. А оно есть. И мне страшно.
– Я все время буду рядом, – сказал Ваня и еще ближе придвинулся ко мне.
Его плечо было таким большим, твердым и теплым, что у меня внутри что-то расслабилось и размякло. Мне захотелось прижаться к его груди и разреветься, и реветь долго и обстоятельно, с толком и со вкусом, как в детстве, пока не кончатся все обиды и рот не начнет сам собой улыбаться… Но я не стала делать ничего такого, а, наоборот, начала собираться домой.
– Мне пора, – произнесла я довольно-таки решительно.
– Ты уверена? – голос Вани звучал как-то странно.
– В чем?
– В том, что ты… – Ваня неуверенно замолчал
– Никаким шутникам меня не запугать, – громко произнесла я. – Какова бы ни была их природа, – мой голос в конце этой фразы дрогнул, и Ваня это заметил.
– Ты могла бы остаться у меня, – сказал Ваня безразличным тоном.
– Что?! – Такого я от него не ожидала.
– А я бы пошел к тебе, – продолжал Ваня, как ни в чем не бывало. – У меня в доме совершенно спокойно, никаких странных явлений не наблюдается. А я бы как раз посмотрел, что там у тебя творится.
На какое-то мгновение это предложение показалось мне необыкновенно привлекательным. Было бы так приятно расслабиться и уснуть спокойно, не прислушиваясь к шорохам и не вздрагивая при виде каждой тени.
– Ни за что, – выпалила я, не давая себе возможности додумать эту успокаивающую мысль. – Если я сейчас сбегу, то что потом? Как я потом буду ночевать в своем доме? Или мне вечно скитаться по друзьям и соседям?
– Потом я разберусь, в чем там дело, – пробормотал Ваня.
– В чем ты разберешься? В моих страхах? Спасибо, но вряд ли это возможно. Я должна сама.
– Нет ничего постыдного в том, чтобы принять помощь… друга.
– Это будет означать, что они меня победили, – твердо произнесла я, поднимаясь с дивана. – Я иду домой.
– Никогда не видел таких смелых девчонок, – восхищенно произнес Ваня. Мне даже показалось, что в его словах не было ни капли насмешки…
По дороге Ваня свернул разговор на таинственного Степана Пантелеевича. Он настаивал на том, что мне нужно к нему обратиться.
– И что я ему скажу, этому Степану Пантелеевичу? – Воскликнула я. – Что меня донимают призраки? Да ни за что на свете. Он вызовет санитаров, и я в этом буду вполне с ним солидарна.
– Не вызовет. Дело в том, что он… интересуется как раз такими делами.
– Какими – такими? Да еще и делами. Никакого дела нет. Просто кто-то меня разыгрывает.
– Кто?
– Знала бы – убила.
– Может, у тебя и будет такая возможность. Может, Степан Пантелеевич как раз и поможет разобраться, на кого направлять агрессию…
Я неопределенно пожала плечами.
– Завтра, – сказал Ваня.
– Что – завтра?
– Завтра мы поедем к нему.
– Значит, ты так решил? – спросила я голосом, не предвещавшим ничего хорошего.
– Да, я так решил, – просто ответил Ваня.
И у меня почему-то сразу пропало желание ему возражать. Ну ладно. Завтра так завтра. Поедем, так поедем. Возможно, это будет интересно. К тому же он бабушкин знакомый и записан в ее записной книжке рядом с глазом. Он может что-нибудь прояснить в деле, ради которого я сюда приехала. Нет, ну надо же! Сижу, как репа на грядке, ничего не делаю, и ничего не происходит. То есть много чего происходит, но все не по делу. Я вообще чуть не забыла, зачем приехала в Васильки!
Вспомнив о сокровищах, я повеселела. Надо будет рассказать о них Ване. Или не надо? Он может окончательно решить, что я чокнутая. Мало ей всяких призраков и полтергейстов, она, оказывается, еще и сокровища ищет…
– Я смотрю, твое настроение идет на поправку? – сказал Ваня.