Глава 14, в которой Пустой человек нападает

Ваня уехал в город. Привез меня домой и умчался. Сказал, что ему сегодня утром звонил один из партнеров по работе и ему срочно нужно решить какие-то проблемы.

– Я сегодня обязательно вернусь, – сказал он. – Это во-первых. Во-вторых. Вот тебе ключи от моего дома.

– Зачем? – удивилась я.

– На всякий случай, – веско произнес Ваня. – Я могу задержаться допоздна. И я думаю, что в таком случае тебе лучше побыть у меня.

– Зачем это? – я сделала непонимающее лицо.

– Затем, – отрезал Ваня.

– Я могу побыть у Белки, – сказала я, опустив глаза.

– Можешь, – согласился Ваня. – Но ключи на всякий случай возьми.

– Хорошо, – сказала я и протянула руку.

Он вручил мне два ключа на колечке с брелоком.

– Ну, я поехал, – сказал Ваня, переминаясь с ноги на ногу. – Чем быстрее уеду, тем быстрее вернусь.

– Ага, – сказала я.

Ваня еще помялся, потом сделал какой-то неопределенный жест в моем направлении, потом оглянулся и сказал, то ли с разочарованием, то ли с облегчением:

– А вон Белка идет. Я пошел. И еще. – Он остановился. – Все время держи телефон в кармане.

– Конечно, – сказала я.

– Если что – сразу звони, – добавил он.

– Ага, – кивнула я.

– Я тоже буду звонить. Пока.

Он помахал рукой сначала мне, потом Белке, потом сел в машину и уехал. Это было в два часа дня. А сейчас уже восемь. Белка давно ушла. Не знаю, убедила ли я ее, что подозревать Колю в том, что он пытается напугать меня до полусмерти, очень глупо. Он, конечно, может пошутить, и его шутки не всегда бывают очень уж смешными, но чтобы так… И потом, все-таки его еще не было в Васильках, когда на меня прыгнуло то мохнатое полотенце.

Чем больше я обо всем об этом думаю, тем меньше могу представить себе человека, который мог бы все это организовать. Это должен быть кто-то очень изобретательный, очень осторожный и очень злой. Я таких людей не знаю…

Я решила прогуляться. Я положила в карман джинсов телефон, который звонил уже четыре раза и встревожено интересовался, все ли у меня в порядке. Потом, подумав, взяла с комода Ванины ключи и положила их в другой карман. Не знаю, зачем. Я вовсе не собиралась идти в его дом в отсутствие хозяина. Просто прогуляюсь. Может, зайду к Белке, может к Галке или еще к кому-нибудь… Там видно будет.

Выйдя из калитки, я сразу же наткнулась на Антона.

– Привет, – сказал он и почему-то опустил глаза.

– Привет, – сказала я и тоже опустила глаза. И увидела, что его черные ботинки на толстой подошве покрыты слоем пыли, как будто он долго шел по проселочной дороге. Это впечатление усиливалось тем, что на одно его плечо был накинут рюкзак. – Ты откуда? – спросила я.

– Наверное, ты хочешь спросить «куда», – поправил меня Антон.

– Нет, я хочу спросить «откуда», – упрямо произнесла я.

– Оттуда, – Антон неопределенно махнул рукой.

– Ну и как там? – спросила я.

– Вполне, – ответил Антон. – Весело и мухи не кусают.

– Хорошо тебе, – вздохнула я и развернулась, чтобы идти своей дорогой.

– А тебе, что – плохо? – спросил Антон, внимательно глядя на меня.

– С чего ты взял?

– Да нет, я просто так спросил. Вздыхаешь…

– А это я о своем, о девичьем.

– Понятно, – сказал Антон. – А ты куда направляешься, если не секрет?

– А если секрет?

– Если секрет, то лучше не говори.

– Просто прогуляюсь. Может, в гости к кому-нибудь зайду.

– Ну, давай, – сказал Антон.

– Еще увидимся, – сказала я.

Я пошла в сторону географического центра деревни. А куда еще идти, если мой дом находится на окраине, не в лес же. Улица была пустынной и какой-то безжизненной. Как будто сейчас не начало девятого, а четыре часа утра. Ни людей, ни животных… Мне даже стало немного не по себе.

Через какое-то время ноги привели меня к галкиному дому. Я открыла калитку, поднялась на крыльцо и постучала в дверь болтающейся железной щеколдой. В окне появилась взлохмаченная голова Вовки.

– О, Катька, привет, заходи. У меня тут котлеты… сейчас сгорят, наверное, – и он исчез на кухне.

Я открыла дверь и ступила в полумрак веранды с застекленными, но почему-то плотно зашторенными окнами. Мои глаза не сразу привыкли к темноте, где находится выключатель, я не знала, так что пробиралась к входной двери на ощупь. Я смотрела под ноги, чтобы не споткнуться и делала осторожные маленькие шаги. Когда мои глаза стали видеть лучше, я подняла голову и чуть не завопила от ужаса, который мгновенно парализовал меня и лишил сил. Передо мной находилась темная фигура в балахоне. Она не двигалась, и мне показалось, что она стоит ко мне спиной.

Несколько мгновений я беззвучно ловила ртом воздух, а потом веранда осветилась ярким электрическим светом и я увидела, что зловещая темная фигура – это всего лишь темный плащ с капюшоном, висящий на вешалке возле двери.

– Ты чего? – спросил Вовка, растеряно моргая в мою сторону.

Наверное, вид у меня был глуповатый…

– Н-ничего, – выдавила я.

– Я забыл, что ты не знаешь, где у нас свет включается, – виновато сказал Вовка, проследив за моим взглядом, прикованным к плащу. – Ты проходи.

Я вошла вслед за ним в дом, по которому разносились аппетитные запахи, добавлявшие уюта и спокойствия. Может, тоже завтра котлет нажарить? Это так успокаивает… Мои ноги все еще немного дрожали, и я опустилась на стул с высокой спинкой.

– А где Галка? – спросила я.

– К соседке пошла, – объяснил Вовка. – За хлебом. Я сегодня забыл хлеба купить, хотя она мне пять раз напоминала. Сейчас придет.

Галка пришла с булкой хлеба и с кучей новостей, касающихся буквально всех жителей деревни. Они с Вовкой заставили меня поужинать с ними, искусно надавив на умело вызванное у меня чувство вины. Когда я отказывалась от ужина, Галка посмотрела на Вовку и произнесла сокрушенно:

– Зазналась.

– Зазналась, – вздохнув, повторил Вовка и печально взглянул на меня.

– Да ничего я не зазналась, – возмутилась я. – Просто есть не хочется.

– Она, наверное, привыкла ко всяким там суши и ризотто, а у нас тут котлеты с пюрешкой, – подытожила Галка.

– Ладно, давайте ваши котлеты, – сдалась я. – Сто лет котлет не ела.

Еда меня взбодрила, и я с интересом выслушала все деревенские сплетни, пересказанные Галкой со слов соседки. Оказывается, баба Маня продала корову и купила козу, о чем немедленно пожалела, потому что подлое животное сжевало ее новый халат, который сушился на веревке в огороде. Дядя Вася чуть не дал в глаз агроному Петровичу за то, что тот усомнился в эффективности его ноу-хау по уничтожению колорадских жуков: дядя Вася предлагал опрыскивать их настоем красного перца, смешанного с нашатырным спиртом. Да, жукам не позавидуешь. Лидка Сидорова, похоже, опять беременна, а Маринка Карасева объявила своему мужу Федору, чтобы собирал чемоданы и проваливал к этой бесстыжей дуре Лариске в Мальцево. Среди прочих новостей упоминалось и то, что дачник Ванька Макаров еще в обед укатил в город на своем вездеходе и до сих пор не вернулся. Скорее всего, приедет завтра.

– Почему завтра? – спросила я.

– А когда? – заинтересованно спросила Галка.

– А тебе зачем?

– Просто интересно, – обиженно ответила Галка.

– Кто владеет информацией, владеет миром, – высокопарно изрек Вовка Крапивин.

Да уж. Насчет всего мира не знаю, но к Василькам это точно относится. Кто знает больше о своих ближних, тот и есть самая важная персона. И к тому ходят за новостями под предлогом занять булку хлеба или еще чего. И с удовольствием треплют языками, предпочитая это занятие всем прочим, в том числе и телевизору.

– Может, тебя проводить? – предложил Вовка, когда я засобиралась домой.

– Да уж как-нибудь не заблужусь, – буркнула я, перехватив подозрительный взгляд Галки.

– Темно уже, – сказал Вовка.

– Но фонари-то горят, – сказала Галка.

– Время еще совсем детское, – сказала я, глядя на часы. – Да и вообще чего тут, в Васильках, бояться…

– Да, – кивнула Галка. – Это тебе не город, где ночью на улицу выйти страшно. По телевизору постоянно показывают: маньяки, насильники…

– Чего-чего, а маньяков у нас тут никогда не водилось, – рассеянно произнес Вовка, собирая со стола посуду.

Я попрощалась и вышла, настороженно косясь на длинный плащ, висевший на веранде. Под потолком ярко горела лампочка, и плащ выглядел именно как плащ, ничем не напоминая напугавшую меня зловещую фигуру. На крыльце я чуть не споткнулась о развязавшийся шнурок и присела его завязать. Совершенно непонятно, почему эти шнурки на кедах постоянно развязываются. Похоже, они сделаны из какого-то неправильного скользкого материала. Через открытое окно кухни я слышала голоса Галки и Вовки.

– Я же просила тебя убрать этот провонявший рыбой плащ куда-нибудь подальше, – отчитывала Галка Вовку.

– Да я опять забыл, – ответил Вовка.

– Вечно ты все забываешь! – возмущалась Галка. – Может, тебе уже пора таблетки от склероза принимать?

– Может, и пора…

Как ни странно, атмосфера на деревенских улицах стала заметно более оживленной, чем полтора часа назад. Где-то слышался громкий смех, где-то – ритмичная музыка, а за забором, мимо которого я проходила, очень проникновенно звучал извечный вопрос:

– Ты меня уважаешь?

– Нет, не уважаешь, – отвечал сам себе вопрошающий. – Иначе ты бы не воротил нос от того, что тебе наливают…

– Ах, вот вы где! – раздался высокий женский голос. – Алкаши несчастные! Ироды проклятые! Только и знают, что самогон ведрами лакать…

Дальше я не слышала, потому что пошла быстрее. Да ну их всех. Это могло бы быть даже забавным, если бы не было таким жалким…

Вот и моя улица и мой дом, темный и неприветливый. А в доме бабы Груши горит свет и через открытое окно слышен звук работающего телевизора. Неужели Белка смотрит этот дурацкий сериал? Я невольно замедлила шаги и мои ноги чуть не повернули к калитке бабы Груши. А еще моя рука нащупала в кармане ключи от Ваниного дома. Но моя голова решительно воспротивилась предательским движениям конечностей, и я открыла свою калитку. Постояла возле нее несколько секунд и медленно пошла к дому. Надо мной нависало звездное ночное небо. Ветер тихонько шелестел листьями деревьев.

Тут меня осенило, я достала из кармана телефон и позвонила Ване.