Галка, увидев торт, обрадовалась и немедленно слопала два куска.

– За меня и за Вовку, – сказала она, – он все равно сладкое не любит.

– Если еще и за Вовку, то надо три, – я подмигнула Галке.

– Нет, хватит. Я же не собираюсь раздуваться до ста килограмм. Максимум – до девяноста.

И она пошла к Вовке. А я увидела, что к нам направляются Колька со Светкой.

– Ну, мы пойдем, – сказал Колька. – А то Света волнуется, что пацаны там бабу Веру связали, заперли в шкафу, включили все краны на кухне и подожгли дом.

– Ого, – удивилась я. – А с виду такие воспитанные мальчики.

– Гены, – сказала Света, – такие сильные, что никаким моим воспитанием их не перешибешь.

– Гены – это да, – сказала я, – а как же торт? Говорят, очень вкусный.

– Хватит, – твердо произнесла Светка. – Надо сокращать количество поглощаемых калорий.

– Да, – кивнул Колька, косясь на кусок торта Степана Пантелеевича.

Тут вернулась Галка, уже под руку с Вовкой, так что ничего более определенного я сказать не успела.

– Нам тоже пора, – сказал Вовка, обнимая Галку одной рукой за плечи. – Режим, – добавил он, глядя на меня с видом заговорщика.

Я посмотрела на Степана Пантелеевича. Его лицо было абсолютно безмятежным. Он за руку попрощался с Вовкой и с Колей, раскланялся с дамами и снова сел на свое место.

Итак, нас осталось семеро. Белка, Серый, Антон, Ваня, я, Борис и Степан Пантелеевич. Постепенно все вернулись за стол. Я разлила чай, Борька разложил по тарелкам торт. Белка сидела между Серым и Ваней. Я заметила, что она время от времени бросает на Степана Пантелеевича незаметные заинтересованные взгляды. И еще я заметила, что она старательно избегает Бориса. И меня, кажется, тоже. Ваня о чем-то тихо переговаривался с Антоном, Серый сосредоточенно уничтожал торт. Борис поднял на меня глаза, как будто хотел что-то сказать, но промолчал. Степан Пантелеевич сидел, погрузившись в глубокую задумчивость и, кажется, не обращал ни малейшего внимания на нашу поскучневшую компанию. Я попыталась поговорить с Серым о рыбалке на озере, но он явно не был настроен делиться своими рыбацкими секретами или рассказывать рыбацкие байки.

– Я пошел, – сказал Серый после того, как уничтожил второй кусок торта.

– Не торопитесь, – неожиданно произнес Степан Пантелеевич. – Вечер ведь еще не закончен. Я уверен, что впереди нас ждет много интересного.

Серый, который уже поднялся со стула, снова сел. Антон бросил удивленный взгляд на Степана Пантелеевича. Я бы на его месте тоже удивилась. Какой-то старичок притарахател на чисто молодежный тусняк, сидит, пьет чай, да еще и командует… Уверена, что он думал приблизительно так и даже, кажется, собирался что-то сказать, но Ваня шепнул ему на ухо, несколько слов, и Антон сдержался.

Все замолчали, а я увидела, как Белка смотрит на Степана Пантелеевича, в буквальном смысле вытаращив глаза. В наступившей тишине стало слышно, как где-то вдалеке проехал шумный трактор. Или комбайн. Не знаю, по звуку трудно определить.

– Сокровище, на поиски которого приехала Катенька, как мы доподлинно выяснили, действительно существует, – спокойно произнес Орлиный Глаз.

У Антона глаза стали откровенно квадратными, а у Белки вылезли из орбит, так как до этого уже находились в вытаращенном состоянии. Серый уронил ложку на блюдце. Все остальные даже не задержали дыхание. Еще бы, ведь это давно не новость. Мы об этом непрерывно думаем целые сутки.

– Об этом знал ювелир Павел Юрьевич, производивший оценку, Екатерина Андреевна, бабушка Кати, и еще кто-то.

Все продолжали хранить молчание. А что тут скажешь?

– Давайте перенесемся на девять, а, точнее, на девять с половиной лет назад, – сказал Орлиный Глаз. – Январь. В Васильки приезжает ювелир Павел Юрьевич. Это событие не вызывает большого общественного резонанса, поскольку Павел Юрьевич не афиширует свою профессию и цель своего визита. Но внимание некоторых жителей деревни, а именно – молодого человека двенадцати лет, одетого в шапку-ушанку, привлекает автомобиль Павла Юрьевича. Вполне нормальный интерес для его возраста и пола. Во время осмотра машины, нечто, происходящее в доме, привлекает внимание молодого человека. Возможно, он что-то видит через незадернутые шторы гостиной, а, возможно, ему по какой-то причине, приходит в голову мысль подобраться к окну кухни и посмотреть, что там творится. И он видит, как Екатерина Андреевна показывает гостю красивую вещицу. Наверное, она подносит ее к свету, потому что нашему молодому человеку удается очень хорошо ее разглядеть. В то время он не придает этому эпизоду большого значения, но вещицу запоминает хорошо. Именно этот январский вечер и можно считать началом нашей истории, если не вдаваться в ее корни, которые уходят слишком далеко в глубь веков и не имеют для нашего случая большого значения.

Речь Степана Пантелеевича лилась легко и размеренно, он четко произносил слова и делал паузы в нужных местах, как будто читал лекцию с кафедры. Все сидящие за столом слушали его очень внимательно, некоторые не скрывали своего удивления, но никто не произносил ни слова.

– Вернемся в наши дни, – продолжил Степан Пантелеевич. – Юная барышня, окончившая соответствующее учебное заведение, устраивается на работу в ювелирный салон. Посещает выставки ювелирных изделий, рассматривает каталоги и вообще с интересом и увлечением относится к выбранной профессии. В том числе и в свободное время. Поэтому каталоги с выставок и фотографии украшений можно встретить и у нее дома. Однажды наш повзрослевший молодой человек приходит к ней в гости. Их отношения к делу не относятся и поэтому нас не интересуют. Нас интересует то, что молодой человек увидел одну фотографию. И сказал, что ему приходилось видеть точно такую же вещь. На девушку его сообщение производит очень сильное впечатление. И она с интересом расспрашивает его о подробностях.

После этих слов абсолютно на всех лицах, включая мое, легко можно было прочитать безмерное удивление. Что еще за молодая барышня? Откуда она взялась, а?

– Сопоставив все имеющиеся у них сведения, молодые люди пришли к выводу, что вещь, находящаяся в деревенском доме и вещь на фотографии идентичны и являются парой.

Мы с Борисом и Ваней кивнули с пониманием.

– Они с большой долей вероятности предположили, что вещь все еще в доме, так как о ней никто ничего не знает, а ее владелица скоропостижно скончалась. Молодому человеку припомнилось, что он слышал что-то о надежном тайном месте, когда Екатерина Андреевна и ее гость прощались на крыльце. Молодой человек поехал в деревню первым, барышне пришлось ждать отпуска. В деревне он развернул бурную, но очень осторожную деятельность. Он раздобыл все нужные ключи и отмычки, смазал замки на дверях и окнах, чтобы входить и выходить, когда будет нужно. Но тут возникло неожиданное препятствие. В деревню приехала Катя, наследница Екатерины Андреевны, хозяйка дома и, соответственно, спрятанного в нем сокровища. Я не знаю, возникали ли у нашего пирата, назовем его так, мысли рассказать обо всем Кате. Если и возникали, то он успешно с ними справился. Сам или с помощью своей музы и вдохновительницы. Они решили не ждать, пока у Кати закончатся каникулы, а устроить ей индивидуальный аттракцион иррационального ужаса, чтобы ей самой захотелось поскорее уехать. Возможно, сначала это казалось развлечением. Все было как бы не всерьез, по детски: прыгающие полотенца, ужасный смех, шаги и вырванные страницы… Но это не действовало, и нужно было придумать что-то более существенное. Тогда наш пират вспомнил о том, чего Катя боялась в детстве больше всего. И организовал ей это. Как известно, детские страхи очень живучи и можно было предположить, что на такую впечатлительную особу это подействует очень сильно. Темный плащ с капюшоном, черная маска на лице, подходящий момент и нужная атмосфера… Результат был достигнут. Катя испугалась. Но сдаваться не хотела. И тогда наши злоумышленники решили увеличить дозу страха.

Степан Пантелеевич замолчал. Я смотрела на всех, кто сидел за столом, и лихорадочно думала. Он. Он, а не она. Значит, это или Антон, или Серый. Больше некому. Это не может быть Ваня. Точно не может. Я переводила взгляд с Серого на Антона. Серый был таким же, как всегда: угрюмым и недовольным. Антон выглядел удивленным и заинтересованным.

– А вы знаете, кто это? – вырвалось у меня.

– Да, – сказал Степан Пантелеевич. – Я знаю, кто был здесь в том январе, знаю, кто под благовидным предлогом постоянно навещал чердак ваших соседей, откуда легко вести наблюдение за вашим домом, и, наконец, знаю, кто из присутствующих был знаком с Юлией Панкратовой, которая работала в ювелирном салоне и шесть дней назад тайно приехала в Васильки. Ему кажется, что терять уже нечего, но это не так. Если он сейчас же пойдет в полицию и признается, расскажет все, как было на самом деле, то наказание не будет суровым. В конце концов не так уж сложно доказать, что злодеяние было совершено непредумышленно. Кстати, следователь по этому делу сейчас находится в Мальцево.

После этих слов Серый резко отодвинул стул и поднялся.

– До свидания, – произнес он сиплым голосом, глядя на исключительно на Степана Пантелеевича и не глядя ни на кого из нас.

– Хорошей дороги, – сказал Степан Пантелеевич.

– Это что… он? – спросила я, когда Серый вышел.

Степан Пантелеевич устало кивнул.

– Я ничего не понимаю. При чем тут милиция и о каком непредумышленном… злодействе вы говорили?

– О злодеянии, – поправил меня Глаз.

– И где же сейчас эта… Юлия? Тоже в Васильках?

– В морге, – ответил Степан Пантелеевич.

У меня отвисла челюсть.

Глава 27, где разоблачения продолжаются и, наконец, обнаруживается сокровище

Все подробности мы узнали только на следующий день. Вечером Степан Пантелеевич рассказал только о том, что найденная в лесу девушка и есть Юлия Панкратова.

– Вы хотите сказать, что ее задушил… Серый? – я была так будто в прострации. – Я не могу поверить, что Серый – убийца.

– Я тоже, – сказал Степан Пантелеевич, – не верю в это.

– Но тогда…

– Давайте поговорим об этом завтра, – спокойно произнес Степан Пантелеевич. – Я думаю, на сегодня достаточно.

– Но…

– Завтра, – повторил он. – Я навещу вас после обеда.

Он удалился, а мы, растерянные и взбудораженные, просидели до поздней ночи, обсуждая услышанное. Кое в чем нам удалось разобраться, а кое в чем – нет.

– Я догадывался, что тут что-то происходит, – сказал Антон, – но чтоб такое…

И он потребовал всех жутких подробностей. Я только покачала головой. На меня вдруг навалилась страшная усталость.

– Да, – неожиданно поддержал Антона Борис. – Неплохо было бы пересмотреть все… в свете новой информации.

И мне пришлось вспоминать все с самого начала. А сначала было полотенце, которое прыгнуло мне в лицо.

– Наверное, он его просто бросил, – предположила Белка.

– Ага, – сказала я. – А потом спрятался под ванной.

– В окно. А окно закрыл.

– Он бы не успел. И я бы услышала, как захлопывается окно. Я же в ванной стояла. Нет, тут что-то другое.

– Ты говорила, что слышала какой-то вжик, – напомнил мне Ваня.

– Да, – кивнула я.

– Это мог быть вжик от катушки с леской.

– Точно! – воскликнула я. – Звук похож. Что же ты раньше молчал? Хотя… что это нам дает?

– Серый всегда умел изготавливать всякие механизмы, особенно связанные с рыбалкой. Я думаю, это было нечто, изготовленное из лески, катушки, крючка и пружины. Правда, я представляю эту конструкцию только приблизительно… но ведь это не так уж и важно.

– Ладно, – согласилась я. – Пусть будет леска. А насчет тяжелых шагов я сама знаю.

– Ну? – с интересом воззрились на меня Белка и Ваня. – Кто же мог так топать?