Смешной момент был вчера утром. Мари предложила рассказать, как у кого обстоят дела в стране. И сама первая начала рассказывать – мол, вот, у нас терроризм, на улицах людей убивают, националисты рвутся к власти. Потом Горан про Сербию – у них там выборы, политическая борьба, чуть ли не гражданская война. У Иво в Латвии тоже не слава Богу – беженцы, финансовые всякие проблемы, социальные. Про Турцию уж и не говорю – там журналистов убивают на улицах. Послушал я все это дело и говорю – знаете, а у нас все хорошо.

– Где сейчас Бог?

– Бог сейчас в Сарикамине.

– И что Бог там делает?

– Он делает двойные лестницы. На их вершинах он устанавливает счастье.

– А зачем он делает это?

– Чтобы отдельные люди и нации могли подниматься по ним и опускаться.

За каждым успешным сценаристом стоит разочарованный кот.

Есть вид пьес, который я терпеть не могу.

Имеется некое, с виду благополучное и респектабельное семейство, к ним приезжают друзья и начинают праздновать что-нибудь этакое. И празднуют, а зрителям постепенно подкладывается «типа наживка» – «не спрашивайте про нашего сына», «не говори с ним о его отце» и так далее. Потом начинается вытаскивание скелетов из шкафов – жену отец изнасиловал, муж тайный гей, сын наркоман, мать умирает от рака, дед проиграл все деньги семьи на бирже и так далее.

В итоге все со всем переругаются, передерутся, перетрахаются. А потом еще и выясняется, что кто-нибудь из главных героев давно помер, или никогда не существовал в реальности, а его просто выдумали.

И прямо видишь, как скучно самому автору было эту пьесу писать. И он даже сам не понимает, почему ему так скучно. Вроде же вот, сюжетный поворот за поворотом – примерная жена оказалась блядью, ложная беременность оказалась настоящей – и совершенно непонятно, почему чем больше этих поворотов, тем скучнее становится.

Примеры таких пьес? Пожалуйста: «Долгий день уходит в ночь» Юджина О, Нила, «Ночь игуаны» Теннеси Уильямса, «Кто боится Вирджинии Вулф» Олби, «Август, графство Осанж» Трейси Леттса.

Все эти пьесы, оговорюсь, написаны настоящими мастерами, которые дело разумеют.

Проблем, на мой взгляд, здесь две и обе структурные.

Первая – то, что все сюжетные повороты построены на узнавании какой-то информации и всегда на одну и ту же тему – что кто-то оказался хуже, чем выглядел. Узнавание вообще само по себе слабый крючок, который вызывает очень краткий всплеск интереса и каждое следующее узнавание в пределах одного текста действует все слабже и слабже. Ну и то, что приличный с виду человек оказался мерзавцем – так себе неожиданность. Скорее мы бы удивились тому, что приличный с виду человек и вдруг повел бы себя благородно.

Вторая проблема – то, что в таких пьесах, как правило, нет действия совсем. Ну то есть идет узнавание за узнаванием, а в жизни героев ничего не меняется, событий не происходит. Любую из перечисленных выше пьес можно было бы закончить на акт раньше, или дописать еще один акт, два, три – и ничего не изменится. Просто представьте, что этим же героям на следующие выходные приехали другие гости – и повторяется вся та же самая история. Нет необратимых изменений.

Герои ничего не хотят, а раз так – между ними нет конфликтов.

Как же так? Да ведь они все время ругаются, как это нет конфликтов? А вот так. Нет столкновения, когда один герой добивается одного, а другой ему препятствует. И в итоге ругань не наполнена действием, нет давления, один герой не пытается заставить другого сделать что-то, что он не хочет делать.

И для того, чтобы в этих непростых для автора обстоятельствах заставить героев все время ругаться, приходится их делать такими душнилами, которые просто, безо всякой причины все время друг другом недовольны и оскорбляют друг друга просто для того, чтобы занять чем-то время на сцене.

Мучительно видеть, как хороший режиссер и отличные актеры пытаются наполнить действием этот пустой диалог.

Зачем же авторы (повторюсь, мастера!) такие пьесы писали, а десятки театров их ставили на сцене?

Ну просто бывали такие времена, когда сама мысль о том, что столпы общества скрывают какие-то грязные тайны, была для общества весьма соблазнительной и этого было уже достаточно.

Посмотрите все эти слащавые насквозь фальшивые фильмы эпохи Кодекса Хейса – поневоле запросишь скандала и пьяной драки.

Так что если в пьесе была парочка смачных ругательств и скандальные темы типа супружеской неверности – на такую пьесу уже был лом. Наличие первоклассной драматургии скорее могло помешать успеху пьесы. Так же как панк-рокеру умение сбацать виртуозную солягу.

Ну и конечно же вопрос – а можно ли на эту тему сегодня сделать интересную историю?

Конечно, можно.

Пример – сериал «Наследники». У каждого героя внятная цель, между всеми есть конфликты. И главное – в каждом персонаже есть что-то человеческое. И нам все время интересно – сможет ли это человеческое пробиться наружу, способен ли персонаж на настоящий поступок.

Иногда оказывается способен, иногда нет.

Так и работает драматургия.

Что не так с этой рекламой?

«Сможет ли Рони пройти через все препятствия и стать боксером? Об этом вы узнаете, посмотрев премьеру фильма «Боксер»!

Разговорчики:

– Во-первых, это оказалась комедия…

– Бля-а-адь!

Мне кажется, в русском языке обязательно должно быть слово, означающее «нечто совершенно абсурдное и нелогичное, если присмотреться, и в тоже время абсолютно логичное и понятное, если не присматриваться, или присмотреться еще внимательнее».

В Петербурге два инкассатора застрелили друг друга.

Китайский луноход и спускаемый модуль произвели перекрестное фотографирование друг друга.

Не хватает новости: два депутата дали друг другу взятку.

Сами повыходят замуж за поэтов, а потом такие: сверли!

Сегодня день мастерской. Читаю домашние задание. Удивительно, как из смутных мыслей, сбивчивых фраз, набора штампов и чего-то еще совершенно неуловимого вдруг постепенно начинает проступать история. Появляются и оживают герои. Начинает звучать диалог. Никогда от этого не устану.

Учитель храмовых танцев. Наверное, лучшая профессия в мире.

Странная штука поэзия. Вроде бы страшно, а в тоже время весело: «Один дошел, теперь прошу второго!». Это же чистый Пушкин – «Посмотрите, каковы?» встречает «Вчера был бал, а завтра будет два».

А Мандельштама вашего боюсь.

Смешной, лопоухий, лез по лесенке приставной, а однако у него не забалуешь.

Пастернак – тот все больше за спинами прячется и оттуда подвякивает, заодно с правопорядком. А этот – терминатор, один на всех навалится и гасит все живое.

Он бы и Сталина загасил на раз, если бы того Демьян Бедный не прикрыл своим пышным телом.

Предательство учителя – единственный верный признак того, что вы освоили профессию. Но если бы вы знали, как это, сука, каждый раз больно…

Новое рабство

Еще один тренд вижу – рекуррентные платежи как новое рабство. Подписная модель очень выгодна для того, кто ее продает. И неочевидно невыгодна для того, кто ее покупает. Заметил у себя – за последние пару лет выросло число платных подписок – журналы «Нью-Йоркер» и «Экономист», Сайндклауд, про версия Зума, Амедиатка, Нетфликс, таплинк, крисп, платный ютуб, спотифай и т. д. Все это вроде бы копейки, но в сумме набегает значительно.

Каждая такая подписка – это ручеек денег, который ты один раз легко и непринужденно запускаешь – и он течет себе, течет.

По хорошему, при каждом списании каждой такой подписки тебе должно приходить письмо на мейл – скоро пишем деньги, если хочешь отписаться, жамкни сюда.

Те сервисы, которые делают такие письма, в среднем теряют своего платного подписчика через три месяца.

Я думаю, что они будут продавливать такое положение вещей, при котором они не только не будут присылать такое письмо перед оплатой, но и не будут присылать СМС при списании денег. То есть ты будешь видеть в конце месяца, что денег стало меньше, а куда их списали – ты не знаешь, потому что не держишь в памяти все эти подписки.

Сейчас это не проблема, а когда у человека будет в среднем несколько десятков подписок и когда их сумма превысит процентов двадцать от его дохода – тогда все взвоют.

А у вас есть платные подписки?

Каждое утро я иду на пробежку в парк через спальный район. Унылые высотки, унылые пятиэтажки, вот это все. И как-то раз иду и думаю – а вот круто было вот на этом доме сверху построить такие два огромных разноцветных мухомора, метров в семьдесят высотой. И в шляпках – в одном сделать кафешку, а во втором – мою студию подкастов.

А вот дом напротив, его украсить как Каса-Батльо в Барселоне. А вот тот разрисовать как Дом Хундертвассера в Вене. А вот на этой плоской многоэтажке нарисовать огромного золотистого дракона. А вот на этой сверху посадить фигуру огромного черного котика.

И вот теперь каждый день я иду на пробежку и смотрю на эти разноцветные дома, на дракона, на удивленную мордочку огромного черного котика – и улыбаюсь.

В последнее время получаю много заказов на сценарный докторинг. Пролечил три сценария за два месяца. Основные проблемы, с которыми столкнулся при работе над этими сценариями, можно классифицировать следующим образом:

1) Проблемы со структурой.

2) Проблемы со структурой.

3) Проблемы со структурой.

Разговорчики на детской площадке:

– Я хороший!

– Чем докажешь?

– Я улыбаюсь и тебя не бью.

И снова, коллеги, чувствую я какое-то наплывающее принципиальное изменение. Возможно, субъективное, но. Мне кажется, что время вот этого судорожного, отчаянного личностного роста потихоньку уходит.

Десять лет это было изо всех щелей – поменяй свою жизнь, поставь и добейся целей, заработай все деньги мира, никогда не обедай в одиночку, тайм-менеджмент для иррационалов, прокачай свой копирайтинг и так далее.

Все, пора закрывать эту лавочку.

(Обсудите это со своим психотерапевтом на супервизии.)

Мне кажется, необходимый минимум софт скиллс населением освоен.

А один процент самых упоротых дошел до того предела, за которым психика адаптировалась и новые техники просто перестали работать.

Еще одна книга, еще один марафон, еще один тренинг, еще один коучинг – больше ничего не дают. Ничего не меняют.

Так же как русский рэп – стремительно дошел до вершины, которой, на мой взгляд, был баттл Окси и ДжонниБоя – и дальше неизбежно сдулся. Слава КПСС все понял неправильно – тот, кто убил короля, не становится новым королем, он навсегда остается убийцей короля.

Если честно, меня пугают ваши аватарки, нарисованные ИИ. Они с каждым годом все лучше и лучше, так же как и продающие тексты, написанные ИИ.

В этом баттле ИИ Окси, а ты – ДжонниБой.

Копирайтинг ИИ всегда будет лучше, чем твой…

Мы проигрываем ИИ во всем, кроме одного – ИИ не умеет покупать. Нам нужно срочно искать новую нишу, пока нас не списали за ненадобностью.

Что же дальше?

Что делать при нападении бабы Яги?

По выходным мы, папаши, гуляем с дитями.

Мой качается на качели. Рядом другой папаша, у него пацан лет пяти и девчонка совсем мелкая, года два.

Пацан начинает пугать девчонку: «Что ты будешь делать, если на тебя нападет баба-Яга». А она так морщится, как будто сейчас заплачет. Думаю – блин, дурак, чего ты ее пугаешь, она же это все всерьез воспринимает. А папаша рядом стоит, ноль внимания. Я все понимаю – не мое дело, вмешиваться непедагогично, мое дело молчать в тряпочку. Хотя, честно говоря, у меня и нет чек-листа, что делать в случае нападения бабы Яги.

И вот эта мелкая слушала-слушала, морщилась-морщилась и вдруг как треснет брата по физиономии. Он аж отлетел от качелей метра на два.

А она еще и кричит: «Вот, что я сделаю бабе Яге!»

Нормально, думаю, это поколение по крайней мере знает, что делать в случае нападения бабы Яги.

В университете первые три курса я сидел за последней партой. И был отпетым троечником. В середине третьего курса я решил стать отличником. В один прекрасный день я вошел в аудиторию – и сел в первом ряду. И сидел там до окончания учебы. С тех пор у меня не было ни одной тройки.

А вы где сидели в университете?