Вернее, предположительно, он был и до нее, но ее любящие глаза сделали так, что он теперь про что-то другое, не про то, про что он был до нее. Она как борхесовский Пьер Менар в «Дон Кихота», вчитала в него кучу новых смыслов, углубила, расширила, удобрила (сделала добрее), очеловечила.

Дай бог каждому автору встретить такого читателя, как Таня. Писателей великих – до х"я и больше. А вот встретить на своем пути великого читателя – это большая редкость и большое счастье.

Наткнулся в книге на слово «Архитрав», полез гуглить. И знаете, что это? Нижняя часть антаблемента. Как говорится, так бы сразу и сказали.

И еще один важный момент. Самое главное – собрать в мастерской правильных людей. Если люди неправильные – с ними приходится бороться. А когда правильные – создается общее поле, в котором вдруг начинают твориться чудеса.

То есть, спланировать такую рекламную компанию, чтобы она привлекла на курс правильных людей – это тоже часть педагогического искусства. Ни фига это никакой не маркетинг.

Я знаю, как сделать так, чтобы на курс пришло 100 или 200 человек. Это принесет мастерской много денег, но сильно снизит качество и моей и их работы.

Иногда учителю кажется, что его задача – показать ученику, что он знает больше, чем ученик. Мне кажется, это не только неважно, но и вредно. Учитель должен знать больше ученика, но он не должен это показывать. Не должно быть так, что ученик думает – о, какой мой учитель умный, и какой я идиот.

Задача учителя – чтобы ученик почувствовал себя умным. При этом совершенно нет необходимости выставлять для этого себя идиотом. Просто нужно дать возможность ученику самому, шаг за шагом, постепенно прийти туда, куда нужно.

Сделать такой фильм про девушку-коуча по копирайтингу, которая на спор научила гопника писать крутые посты в фейсбуке (запрещенная в РФ экстремистская организация)., да сама в него за эти посты влюбилась. Назвать – «Пигмалионша»

тру коучинг – это когда человек, живущий в Новогиреево, предлагает человеку, живущему в Лос-Анджелесе, выйти из зоны комфорта:)

Надо снять сериал о приключениях Мити Карамазова на золотых приисках.

Придумал сериал для НТВ. Называется: ЗАВЛИТ. Он прочитал все наши пьесы и начал убивать.

На улице девушка втолковывает двум своим спутникам:

– Вы не понимаете, он был поэт, он отдал жизнь за Россию!

Невольно начал прикидывать, про кого можно так сказать. Дошел до магазина и вернулся домой, а имена все продолжали и продолжали всплывать.

Все-таки женщины смотрят кино как-то совсем по-другому. Во время напряженной сцены объяснения между героем и героиней:

– Покажите мне ее пальто! Да зачем мне ее лицо, покажите мне ее пальто!

Так вот, у нас есть один знакомый, у которого мы спросили, а нет ли у него какого-нибудь родственника вот такой комплекции, которому можно было бы подарить вот эту куртку. Он задумался на секунду, потом ответил:

– Да, есть у меня такой родственник! Первый муж моей жены! Он со своей женой каждое лето приезжают к нам в отпуск отдыхать.

Пауза.

А вы говорите – нет сюжетов.

Уничтожьте страх, уничтожьте все, что рождает страх, – и вы увидите, какой богатой творческой жизнью расцветет страна.

Такое ощущение, что написано сегодня. А это «Страх» Афиногенова, написанный в 1931-м году. Отрывок из монолога отрицательного героя, которому тут же старая большевичка «дает решительный отпор» в трескучем и насквозь фальшивом монологе.

Русский язык лучше всего подходит для того, чтобы на нем не вовремя промолчать.

Что делали бы современные писатели, если бы они жили во времена Пушкина

Акунин писал бы сентиментальные повести о любви крестьянки и барина, а также исторические драмы из времен призвания варягов и крещения Руси. Время от времени его ловили на исторических неточностях, а также бранили критики за архаичность языка.

Быков сочинял бы в основном эпиграммы и мадригалы. Его бы вызывали на дуэль, из всех доступных видов оружия он неизменно выбирал пятистопный ямб с цезурой, и выигрывал в конце посылки. Его собрание сочинений составило бы рекордные 150 томов.

Пелевин скрывался бы в поместье (то ли в Перми, то ли в Твери – говорили разное, а в точности никто не знал) и писал бы каждый год по объемной сатире. Действие всех сатир происходило бы в серале Миланского падишаха, но проницательные читатели без труда угадывали бы отголоски современных литературных скандалов, а также мутных слухов, ходящих о царской семье. Однако адресаты его посланий благоразумно предпочитали не замечать очевидных параллелей. Ходили слухи, что под этим псевдонимом скрывается некая дама, Приближенная к кругам.

Сорокин бы ходил по рукам в списках. За распространение его похабных стишков отдавали бы в солдаты.

Прилепин-Малороссийский, гроза девичьих и опора престола, сочинял бы трескучие оды на восшествие и по случаю. Это про него Пушкин написал бы «жесткой одою Прилепина хоть и морщуся, а тру…»

Стивен Кинг писал бы готические новеллы и страдал бы от алкоголизма и периодических депрессий, потому что новеллы никто не хотел печатать. В конце жизни родственники упекли бы его в сумасшедший дом.

Джоан Роулинг писала бы сказки для детей и романы для благовоспитанных барышень о том, как удачно выйти замуж.

Наша сценарная мастерская – это не только учебное заведение. Это еще и укрытие, монастырь, крепость, где можно отсидеться, пересидеть нашествие. Сохранить себя. Мне кажется, сейчас очень важно строить как можно больше таких укрытий.

Бывают такие контексты, при которых гениальный и обжигающе правдивый текст превращается в постыдную и преступную ложь.

Приходит теща и рассказывает, что она была в маникюрном салоне и там показывали фильм.

Начинает нам пересказывать сюжет.

А там что-то такое. Любовная любовь, встречи, расставания. Мы с трудом вникаем в перипетии, потом увлекаемся, начинаем сопереживать, и уже дело стремительно катится к неминуемой развязке и…

– А дальше, дальше что? – вопием мы.

– А потом я ушла, – невозмутимо отвечает она.

Сторителлинг 80 уровня.

Я так не умею.

Когда читал «Дон Кихота» в детстве – помню, меня дико бесили любовные сабплоты – ну, скорее, разбирайтесь уже с вашей любовью и расскажите мне, как там дальше у Дон Кихота?

А сейчас вдруг неровен час увлекся.

Ну то есть понятно, что это чистая техника, голое ремесло. Без любовной истории роман невозможен, а ни главный герой, ни его оруженосец в этом смысле не очень.

Поэтому внезапно где-то с 300-й страницы пошли сабплоты. Причем вмонтированы они в повествование очень грубо. Типа, герои ехали по долине и услышали прекрасную песню пастушка. Вот ее полный текст (следует текст песни на три страницы). Герои спрашивают у него – «не можешь ли ты рассказать нам свою историю?» – на что он отвечает согласием и рассказывает свою историю. Потом они встречают еще и пастушку, потом монашку и так далее. А потом приходят на постоялый двор и там начинается программа «Найди меня» – все эти прохожие начинают стучаться в двери один за другим, рассказывать свои истории и тут же оказываться друг другу – мужем, невестой, братом и падать друг другу в объятия.

Никакой достоверностью тут и не пахнет, после чего ехидный автор устами своих героев начинает дискуссию на тему того, что важно для искусства – достоверность или увлекательность.

И тут ты понимаешь, что тебя только что провели самым нахальным образом, потому что ты вроде бы соглашаешься с тем, что искусство должно быть достоверным, а сам только что взахлеб проглотил триста страниц отборной и в то же время совершенно восхитительной любовной нелепицы.

В 70-е годы прошлого века французский философ Рене Жирар написал две книги «Насилие и священное» и «Козел отпущения» (их перевел Григорий Дашевский), в которых сформулировал идею, что традиция коллективного насилия над одиночкой в формате жертвоприношения лежит в основе всей человеческой культуры.

«Козел отпущения» посвящен самой главной жертве публичной травли, которая, по идее, должна была еще две тысячи лет назад закрыть тему жертвы, травли, оскорблений чувств верующих и так далее, но почему-то не закрыла.

К слову, самого Жирара за эту его книгу травили леваки – уже за оскорбления чувств неверующих, забавным образом подтверждая все основные тезисы его концепции.

Об этом же – «Процесс» Сергея Лозницы. И об этом же «Дом правительства» Юрия Слезкина.

Именно это произошло пару недель назад с журналистом Иваном Сурвилло – если вы не видели наш разговор с Иваном об этом – обязательно посмотрите:

https://www.youtube.com/watch?v=LuA7sffsyjI&t=460s

Сегодня вы уже забыли Сурвилло – у вас новая жертва. И завтра будет новая. И послезавтра. А послепослезавтра будут травить вас. И вы будете прилюдно истекать кровью и кричать «за что!» А еще через день снова сами кинетесь терзать следующую жертву.

Ну не можете вы никак без коллективного жертвоприношения. Не стоит наш мир без этого.

И никак мы не возьмем в толк одной простой мысли – что жертва всегда невинна. Ее травят не за то, что они в чем-то виноваты. А потому, что кто-то выбрал их для жертвоприношения. А в следующий раз выберут вас.

Есть люди, которые более или менее всего себя посвятили поиску и обозначению новых жертв для будущих жертвоприношений. Не буду их называть, чтобы не стать самому таким же искателем.

Помните все эти посиделки у бесконечных телекостров? «Вася, я очень тебя люблю, но я голосую за то, чтобы ты ушел из шоу». Вот это оно.

Мы всегда готовы легко подключаться к любой травле. Видим, что про какую-то знаменитость написали пакость – и сразу же – «о, а я всегда думал – что же с ним не так? А вот оно оказывается что».

Мне интересно – возможно ли жить без перманентных жертвоприношений?

И как изменится наш мир, если жертвоприношения прекратятся?

Задали хороший вопрос: какую ответственность мастер должен брать на себя в отношении результатов учеников, а о чем не заморачиваться?

Я думаю, что мастер должен дать ученику все необходимые для достижения цели инструменты и убрать все непреодолимые препятствия. Само выполнение задачи – ответственность ученика. Ну то есть – домашнее задание сделано неправильно – это проблема мастера. Домашнее задание не сделано – это проблема ученика.

Кто вообще сказал, что предназначение женщины – родить детей? Предназначение женщины – написать сценарий!

Только мне кажется, что партия наркотиков – это как-то связано с парламентом?

Утром за завтраком прочитал книгу Авена про Березовского. Если взять Илона Маска и вычесть из него Большую Цель – как раз и получится Березовский. И наоборот, если бы у Березовского была Большая Цель – это был бы наш Илон Маск.

Большого человека Большим делает не власть, не ум, не влияние и не связи. И даже не упорство. И не целеустремленность. А наличие Большой Цели.

Из старых заметок:

На днях поспорили с одной сценаристкой по поводу сериала «Suits». Один из участников спора был уверен, что это драма, а другой считал, что это комедия. Умышленно не буду указывать, кто стоял на какой точке зрения, более того – совершенно неважно, кто прав, кто виноват в данном конкретном случае – смешение жанров еще никто не отменял.

Но я начал думать – а почему именно так? Почему один зритель воспринимает одно и то же кино как драму, а другой – как комедию? В «Suits», безусловно, есть довольно крепкий и напряженный драматический сюжет. Но есть и остроумные, а местами – по-настоящему смешные диалоги. И вот один зритель переживал за героев, а смешные диалоги воспринимал как гарнир, а другой наслаждался диалогами, а за судьбой героев следил невнимательно – и в самом деле, какая разница, кто с кем спит и кто у кого работает помощником. И вот один зритель смеется над этим фильмом, а второй плачет. И для одного этот фильм – комедия, для другого – драма.