Внизу под лестницей стояла толпа – человек двадцать. А за стеклянными дверями ещё почти столько же курили. И с первого взгляда было понятно, что это не постояльцы и не желающие этими постояльцами стать. Это по его душу. ВЕЩЕЙ НЕТ.

– Пётр Матвеевич! – из толпы вынырнул Лясс.

– Миронович.

– Ой, простите. Пётр Миронович, взбаламутил я наше болото. Один с другом поделился, тот со своим. Так и набралось по зёрнышку, – лауреат не смущался. Гордился. Вот она – ГВАРДИЯ, что куёт для страны щит, ну и меч заодно.

– Абрам Моисеевич, я думал вас человек пять-семь будет, сядем на лавочке и поговорим – а сейчас чего? Мне с лестницы вам речь толкать? – голова мгновенно перестала болеть, поняла, что не до неё. О заднице беспокоиться надо. Тут, не ходи к семи гадалкам, и пару человек из «конторы глубокого бурения» тусуются.

– Не переживайте, товарищ Тишков, – вперёд вышел солидный дядечка – точно «бурильщик», – здесь есть несколько конференц-залов – вот самый большой я уже зарезервировал. Только вас и ждали. Разрешите представиться – директор ЦНИИТОЧМАШ Виктор Максимович Сабельников. Кандидат технических наук.

– Ну, пойдёмте. Не готовился к лекции, тезисы на комоде дома забыл, – пробурчал Пётр, пропуская начальство. Толпа всколыхнулась и быстренько выстроилась в очередь по научному ранжиру. Пошли.

Уселись. Попереглядывались. Прокашлялись. Пётр усиленно соображал, как объяснить знания. Он, конечно, преамбулу ещё вчера набросал, но получалось, что может и не сработать. Начнут копать – могут и докопаться. Вот так попаданцы и начинают свой путь в психушку.

– Давайте так, товарищи. Я сейчас объясню источник моих дурацких идей, а потом их расскажу. А вот ответить на технические вопросы, скорее всего, не смогу. Сейчас поймёте, почему, – зал загудел.

– Пётр Миронович, вы не волнуйтесь, здесь собрались лучшие металлурги и химики нашего института. Вместе докопаемся до нюансов, – решил подбодрить его Лясс.

– Одним словом, есть у меня знакомый буржуй, – опять гул в зале.

– Пётр Миронович, а можно чуть поконкретнее? – директор выглядел сосредоточенно.

– Как скажете, Виктор Максимович. Мою книгу случайно увидел случайно проходивший мимо книжного магазина в Москве барон Марсель Бик. Тот самый Бик. Вот у вас его ручка в кармане пиджака.

– Случайно? – теперь молодой человек из первого ряда.

– Если вы пришли сюда в чём-то меня обвинять, то до свидания. Я Первый секретарь горкома партии, и вчера весь вечер провёл с Леонидом Ильичом Брежневым и другими членами Политбюро. Ещё один выкрик с места или вопрос не по делу – и я уйду, – а что, пора «бурильщиков» на место ставить. – Прошу этого молодого человека покинуть зал.

– Извините его, Пётр Миронович, он будет нем, как рыба.

– Или я, или он!

– Товарищ Тишков… – стал приподниматься выскочка.

– До свидания! – Пётр стал протискиваться к выходу.

– Пётр Миронович, он уходит. Товарищ Шестопалов, выйдите! – заорал Сабельников на, теперь уже без сомнения, КГБшника.

– Хорошо. Позже поговорим, – злое личико товарищ изобразил.

Вышел под гробовое молчание.

– Марсель Бик предложил мне издать мою книгу во Франции. Перед этим мы немного пообщались. Когда он узнал, что я работаю в металлургическом городе, то разговор незаметно перешёл на металлургию. Переводчица была не металлург, да и сам барон тоже не металлург, он химик. Сюжет такой. К нему пришёл изобретатель и предложил создать линию по выпуску оборудования для литейного производства, – Пётр перевёл дух.

Вроде бы неплохая отмазка. Не поедут же во Францию проверять его слова у фабриканта Бика. Или поедут, отправят «сладкую ловушку»? Подпоят, разговорят. Но ведь не сегодня. Да и не самое простое мероприятие.

– Давайте чуть отвлечёмся от француза. Мне по роду деятельности приходится часто бывать на заводе, что расположен в Краснотурьинске. Там есть небольшая чёрная литейка. Вникал в производство. Интересно. Так вот, представил ваши стержни у них на производстве и задумался. А как с регенерацией песка? Часть стержней попадёт в бункера с отработанным песком, и потом на бегуны. Пусть сита большую часть отсеют. В следующей фазе ещё. И ваши стержни будут накапливаться. Что произойдёт? Штелле точно знал, что произойдёт. Именно по этой причине стержни с жидким стеклом и не нашли широкого применения.

– Можно через несколько циклов обновить песок, – встал лауреат Ленинской премии.

– Конечно же, можно. Всё имеет свою цену. Подумайте. Но вернёмся к изобретателю-французу. Оборудование выглядит так… – и Пётр описал линию литья с вакуум-плёночной формовкой. Ту самую, что через десять лет купят у японцев, да так толком в стране и не внедрят. Сначала перестройка, потом «лихие девяностые», а потом олигархи, которым нужно выжать всё из действующего оборудования, а не внедрять новое.

– Вот это мне барон Бик и поведал. Я думал, он советуется со мной, как с металлургом, но нет. Он отказал этому изобретателю. Там ведь из пластмасс только плёнка, а всё остальное – железо. Не его профиль. А рассказал он по той причине, что зашёл разговор об изобретателях. Ну, про то, что многие изобретения опередили своё время, вот как ручка его. Мы до сих пор ещё в школах детей учим писать обычной перьевой ручкой, чернильницы дочь в рюкзаке носит. Вечно в пятнах от этих чернил. А он такую хорошую ручку сделал! Вот он и поведал об изобретателе. И ещё одну вещь тот француз предложил: добавлять к песку формальдегидные смолы. Мол, никакого нагрева, печей и прочей громоздкой техники. Только небольшие бегуны, высокоскоростные. Я точно не химик, и состав этих смол не помню. Единственное, что могу подсказать – как-то запомнилось из разговора, что песок должен быть промытым, не содержать глины, она резко снижает прочность. И что нужна щавелевая кислота как катализатор. Вот и все мои знания.

Народ молчал.

– В США оболочковые формы пытался внедрить господин Яссон. Об этом были публикации, – прервал молчание седоусый дедушка в последнем ряду. Похож на запорожского казака. Чуба только не хватает, просто лысина на голове.

Загалдели. Сначала тихонько, памятуя про окрик директора. Потом погромче. Потом громко. Пётр сел на стул. Ждал. Он рассказал всё, что сам знал и помнил про эти процессы. Не сможет, скорее всего, ответить ни на один вопрос сих учёных мужей. Вопросы последовали. Самое интересное, что почти на половину ведь и ответил – память услужливо выталкивала на поверхность нюансы.

Хорошо поговорили. Всё, пора к химикам-химичкам.

Событие двадцать седьмое

Список с номерами. И дальше химическая заумность.

C₆H₁₄N₂O₂ – Мельдоний, метаболическое средство, нормализующее энергетический метаболизм клеток, подвергшихся гипоксии или ишемии.

C17H19N3O3S – Омепразол. Он же – «Омез», препарат от гастрита и язвы.

C13H21NO3 – Альбутерола сульфат. Бронхорасширяющий препарат для купирования приступов бронхиальной астмы, а также для приёма при хроническом бронхите.

C22H30N6O4S – Силденафил. Препарат, обладающий выраженным влиянием на кровоток в области органов малого таза (в половом члене в том числе), самый мощный из афродизиаков. «Виагра».

C25H36N6O4S – Уденафил. Лекарственное средство, также предназначенное для лечения эректильной дисфункции, то есть неспособности достичь и сохранить эрекцию, необходимую для совершения полового акта.

C20H34O5 – Алпростадил. Препарат для постоянного лечения эректильной дисфункции, но обладает и сосудорасширяющим свойством.

Шесть лекарств. Шесть стеклянных баночек. Все синтезированы. По некоторым начаты испытания. Некоторые коллеги присутствующих за столом дам испробовали на себе. Остались под впечатлением. Речь, конечно, об «Омезе». А вы о чём подумали?

К встрече с дамами Пётр мог и хотел подготовиться. Если тебе это почти ничего не стоит, то почему бы и не поблистать? Сразу по приезде в Москву, едва разложив вещи в номере гостиницы, он набрал телефон директора рынка – и обломался. Товарищ Мкртчян на совещании в райкоме.

– А Армен на месте?

– Нет, с ним.

– А когда будут?

– А когда будут, тогда будут.

И что делать? Весь план рушится.

– А вы не могли бы передать товарищу Мкртчяну, что звонил Тишков? Я в гостинице «Россия», и номер телефона следующий…

– Товарищ Тишков, Пётр Миронович, это Акпер говорит, может, помните!

– Конечно, помню. Как новые нарды, получили?

– Спасибо, Пётр Миронович, всё получили. Красивые. Все завидуют! Просят себе такие достать. Вы им не продавайте. Когда есть только у тебя – это одно, когда у всех – уже неинтересно. Вы что-то хотели? Говорите мне. Смогу – сам сделаю, не смогу – как только Петрос Мушегович вернётся, ему передам.

– Хорошо. Мне нужен казан горячего таджикского или узбекского плова по тому адресу, куда доставляют продукты, послезавтра, в воскресенье, к десяти часам утра. К нему лепёшки и пару бутылок того абрикосового вина. Ну и, если есть, фрукты, – Штелле решил сам не готовить. Это время, его в Москве всегда не хватает. К тому же вполне трезво оценивал он свои кулинарные способности. Это на ура прошли первые блюда – новые, необычные, а так ведь ни разу не повар. Иссяк запас изысков, – Да, чуть не забыл. Если возможно, то пару баночек крабов и варёную кукурузу. Стоп, ещё отварной рис – если есть, то длиннозерный, – решил всё же удивить и сварганить салат «из крабовых палочек», только вместо приправленной химией рыбы – настоящие крабы. «Снатка» даже в свободной продаже бывает.

– Пётр Миронович, я ведь сам повар – вы хотите из этих продуктов приготовить какое-то необычное угощение?

– Салат.

– А рецепт не расскажете? – на том конце провода неприкрыто царило пренебрежительное недоверие.

– Легко. Берёте рис и отвариваете до состояния, когда он ещё не разварился, каждое зёрнышко отдельно. Каша не нужна.

– Это важно?

– Это – самое важное. Дальше. Берёте кукурузу и варите долго, чтобы получилось почти как отваренные молодые початки.

– Понятно. Не проблема.

– Потом отвариваете яйца и режете их на кусочки, соизмеримые с зёрнами кукурузы. Самое главное для любого салата – чтобы составляющие были одного размера, – насмотрелся, блин, кулинарных каналов. Теперь настоящих поваров учит.

– Не слышал. Спасибо. Запомню.

– Теперь так же поступаем с крабами. Следующий ингредиент – лук. Он не должен быть горьким. Говорят, есть в Крыму сорт, аж сладкий. Не продают у вас на рынке?

– Почему не продают. Как раз продают. Сорт и называется «Крымский». Красный, плоский, сладкий. Только купить сложно, знатоки сразу расхватывают. А что делать, если сейчас нет? – заинтриговал повара. Нет уже недоверия.

– Можно обычный белый лук обдать кипятком с небольшим количеством уксуса. Только потом промыть – не должно остаться запаха.

– Сделаем. Все ингредиенты?

– Нет. Главный остался. Соус «майонез». Нет у вас?

– Слышал в техникуме, но никогда не пробовал. Научите готовить?

– Берёте яйца и отделяете желтки от белков. Смешиваете желтки с растительным маслом. Лучше оливковым, или хлопковым, в крайнем случае. Запах семечек тоже не нужен.

– Есть оливковое.

– Ну и замечательно. Смешиваете, добавляете немного уксуса, соли, сахара, и чуть-чуть горчицы. Теперь взбиваете до бледно-жёлтой сметанообразной массы. Вот этим майонезом и заправляется крабовый салат. Если сделаете и получится вкусно, то не нужно отдельно ингредиентов – пусть с пловом принесут готовый салат. Передайте Петросу, что я в долгу не останусь. Есть пару очень хороших песен.

– Вай, дорогой Пётр Миронович, я сам приготовлю и сам принесу. Какие счёты между друзьями. Если салат получится, и его начнут подавать в ресторанах родственников и друзей Петроса Мушеговича, то уже десяток пловов окупится. Всё будет в лучшем виде. Можете о закусках не беспокоиться – беспокойтесь о гостях. Придётся домой на носилках отвозить – так накушаются.