Измена. (Не) чужой ребенок (страница 6)
Это все… Ты хотел быть подонком, Полянский, ты стал им.
Никогда ты не сможешь объяснить своей жене, что здесь произошло.
Никогда ты не сможешь оправдаться перед любимой.
Ничем.
Смотрю в ее глаза и понимаю, что шансов ноль.
Но я же должен хоть попытаться!
– Маша.
– Егор, извини, – она отворачивается, прячет глаза. – Я хотела позвать тебя пообедать вместе… – ее голос срывается, а я только сейчас понимаю, что она с Сашкой.
Черт!
Она ехала сюда с Сашкой. Пообедать!
Если бы не эта дрянь, я бы сейчас держал на руках своего сына, обнимал свою жену.
Внутри все сжимается в комок и обрывается.
Я понимаю, каким меня Маша сейчас видит.
Я понимаю, что она сейчас думает.
Но нет! Без объяснений я тебя сейчас не отпущу!
– Прости, я вижу, ты занят… – лепечет жена.
Нет! Маша!
– Марусь! О чем ты? Для тебя – никогда.
– Ну, – она грустно усмехается, – твоя секретарь меня не пустила, – отворачивается.
Что? Как?! У всех моих помощников есть циркуляр с вип-персонами, и Маша там первая в списке.
– Этот вопрос я решу чуть позже, – бросаю убийственный взгляд на тупую соску, которую еще до командировки собирался уволить.
– Егор, – в приемную пружинящим шагом заходит Мишка Ермолин, мой исполнительный. – Австрийцы!
Правая рука и левая мозговая доля моей компании обводит кабинет недоуменным взглядом.
– У вас все в порядке?
– Да! – быстро кивает Маша и натянуто улыбается. – Да! Извините! Мы побежали! Работайте! – поворачивается ко мне. – Дома увидимся!
– Маша! – пытаюсь ее удержать. – Подожди меня! – киваю на свой кабинет.
– Егор, – она нежно берет меня за руку, – ты зря волнуешься! Пообедаем дома, – улыбается лучезарно, но я вижу ее глаза. Бескрайнюю боль в ее взгляде. – Приезжай пораньше!
– Ну у нас вообще сегодня только эти переговоры, – басит Ермолин. – В Красноярске работали сорок восемь часов без перерыва на сон. К женам под бочок хочется, – хохмит мой друг, видя, что надо чуть-чуть разрядить обстановку.
Я подхожу вплотную к моей Марусеньке, беру ее лицо в ладони.
– Маш.
– Егор, – она настойчиво отводит мои руки, – я буду ждать тебя дома.