Последний звонок (страница 10)
– Спасибо большое, но мне домой пора, вечер уже…
Лицо бабушки стало грустным, она мельком посмотрела на внука и вздохнула. Знала – уедет Даша, уедет и Глеб. У Даши что-то болезненно кольнуло под лопаткой:
– Хотя… Я сейчас родителям позвоню! Если они разрешат, то я останусь…
– Вот это другое дело! – бабушка радостно хлопнула в ладоши и встала из-за стола. – Глебка, идем, родной…
Он поднялся следом за ней и проходя мимо Даши склонился, чтобы поцеловать в краешек губ.
– Я все вижу! – откуда-то из коридора прикрикнула бабушка, и они оба тихо засмеялись.
Родители выслушали Дашины новости, разрешив остаться на ночь в Лукино.
Бабушка и Глеб обрадовались, но Даше казалось, что она все равно рада больше других. По какой-то необъяснимой причине ей, совершенно городской девочке, очень нравилось в простом деревенском доме, где пахло медом и полевыми цветами и бабушка Глеба, пожилая, но энергичная женщина, сразу стала ей близкой и почти родной.
Вместе они нарезали овощей и мяса для жаркого, вместе замесили тесто и подготовили начинку для пирогов… Через открытое окно она видела то тут, то там мелькающую фигуру Глеба – он носил воду, дрова, косил траву.
Поймав ее удивленный взгляд, бабушка с улыбкой сказала:
– Отцовское воспитание… Хоть и жили они в городе, но уметь делать мужскую работу Андрей считал необходимым, всему сына научил. Глеб с раннего детства мой главный помощник… Все по дому делать умеет, никакой работы не боится. Сейчас придет усталый, а мы его накормим вкусно!
Они улыбнулись друг другу, заканчивая накрывать на стол.
Минут через пятнадцать на кухню зашел разгоряченный Глеб. Помялся немного и вытащил из-за спины большой букет ромашек, протянул Даше и сел рядом.
– Ах, ты ж! Нашел? Куда за цветами бегал? К колодцу? – бабушка положила ему большую порцию жаркого.
– Там нет уже, – допивая второй стакан воды, ответил он. – К библиотеке.
– Молодец, сынок… Вон как твоя красавица рада…
Даша зарылась носом в пряные и пахнущие солнцем цветы. Если бы можно было остановить этот миг… Остаться тут навечно: щуриться от солнца, купаться на карьере, готовить с бабушкой на маленькой кухоньке, собирать букеты полевых цветов и не отрываясь смотреть в голубые-голубые глаза Глеба…
Когда солнце скрылось за горизонтом, они пили на крыльце чай с черникой и смородиновым листом и смотрели как в низине садится туман.
– Идемте спать, – устало сказала бабушка. – Завтра вставать рано… И, вот что, молодежь… – она сложила руки на груди. – Я чутко сплю, все слышу…
– Ну, начинается… – прошептал Глеб, чтобы слышала только Даша, но бабушка еще на слух не жаловалась.
– И начинается, и продолжится! Даше я с собой в комнате постелила, вот только попробуй!.. – она многозначительно сверкнула глазами и руку для особой острастки занесла.
Даша все это время сидела пунцовая, как рак, очень надеясь, что в наступивших сумерках ее смущение будет не так заметно.
– Ба, ты спи спокойно, а мы с Дашей еще немного посидим.
– Пятнадцать минут. Считай, я будильник завела.
Бабушка сказала, как отрезала и зашла в дом.
Даша и Глеб тут же засмеялись, давясь и пытаясь не захохотать в голос.
– Прости, вообще она не такая, – отсмеявшись, Глеб подвинулся к ней вплотную и притянул к себе. – Ты понравилась ей очень, вот она за тебя и переживает.
– А что, есть повод переживать? – едва справившись с тысячами мурашек, разбежавшихся по всему телу от его прикосновений, спросила Даша.
Глеб улыбнулся и дотронулся подушечками пальцев до ее губ:
– Конечно есть… У меня от тебя крышу сносит…
Он посадил ее к себе на колени и поцеловал.
– Кхе-кхе… Пятнадцать минут прошло!
– Черт! И правда, что ли, будильник завела? – растерянно наморщил лоб Глеб, и Даша не смогла сдержаться – тихо засмеялась.
– Спокойной ночи, моя солнечная девочка…
Он смотрел на нее долго, а потом дотронулся до ее щеки:
Ах, как зашлось все внутри от этих его слов, от бархатного тембра любимого голоса, от желания остаться с ним и невозможности сделать это!
Глава 13
В комнате бабушки громко тикали старинные часы. Сквозь открытое настежь окно доносился запах скошенной травы и какой-то необыкновенной свежести.
Вот уже второй час Даша никак не могла уснуть. То ли деревенская тишина так на нее действовала, то ли события прошедшего дня, то ли близость Глеба и их скорое расставание… Она села на кровати и посмотрела в противоположный угол, где, мерно посапывая, спала бабушка.
Кажется, часы стали тикать еще громче. Мысль – быстрая как молния, – мелькнула в голове, наполняя всю ее. Она хотела к Глебу… Даша перестала дышать, пытаясь справиться с нахлынувшим мучительным желанием, она старалась отговорить себя, заставить передумать, но… Какая-то неведомая сила, не поддающаяся голосу разума, заставляла ее идти навстречу к нему.
Девушка спустилась с кровати и на цыпочках по теплому дощатому полу вышла из комнаты, неслышно прикрыв за собой дверь.
Даша была не одинока – Глеб тоже не спал. Он сидел на террасе в одних джинсах и смотрел на засыпанное звездами небо. Какое-то время она простояла вот так: глядя на него – на широкие плечи, сильные руки, светлые волосы и красивую спину.
Он отчего-то вздрогнул и обернулся:
– Даша… Ты почему не спишь?
– А ты почему? – усаживаясь рядом и кладя голову ему на плечо, ответила вопросом на вопрос.
– Да… Слишком много мыслей в моей голове… – спускаясь чуть ниже, чтобы ей было удобно, ответил он.
– Расскажи…
– Ну-у-у-у… Я обескуражен… – Даша подняла голову и приготовилась слушать. – За последние дни слишком много всего произошло, приходится планы экстренно менять… У меня такое во второй раз только.
– А первый когда был?
– В день нашего последнего звонка, когда я тебя встретил.
– Что?! Почему?
– У меня тогда вся жизнь с ног на голову перевернулась: думал – отучусь в Михайловском, получу распределение, а там и о девушках подумаю, а тут ты не по плану – раз – и сама в руки мне упала… – он улыбнулся, вспоминая тот день.
– Дурак… – беззлобно шепнула она. – Я же серьезно…
– И я серьезно, Даш… Влюбился в тебя с первого взгляда, теперь жениться хочу.
– Я же говорю – дурак…
Он обнял ее и прижал к себе.
– Мне кажется, я умру за этот год, – после долгой паузы сказала она. – Это так много…
– Согласен. Пугающе много…
– Я боюсь, что ты забудешь меня…
– Не говори глупостей, Даш… Моя жизнь будет однообразной и монотонной, а вот твоя…
Она закрыла ему рот ладошкой и наконец решилась сказать то, ради чего пришла:
– Я хочу остаться с тобой до утра!
Глаза Глеба удивленно распахнулись. Он отвел ее руку и прошептал:
– Даша…
– Ты послезавтра уедешь, а я… я… Я хочу, чтобы ты помнил меня!
– Дашка… – он развернулся к ней и взял ее лицо в ладони. – Ты думаешь, для меня что-то изменится за этот год?..
– Год… Глеб, целый год! Через этот несчастный год мы будем уже другими людьми! Я люблю тебя здесь и сейчас, и я с ума схожу от того, что скоро ты уедешь. Я хочу пережить с тобой как можно больше всего, пока могу…
– Даша…
– Я уже почти восемнадцать лет Даша! Паспорт показать?!
На ее глаза навернулись слезы. Она выбралась из его объятий и закрыла лицо руками, чтобы Глеб не видел ее такой – смущенной и заплаканной.
Даша не знала, как все внутри у него горело и пылало, ее близость пьянила и напрочь лишала воли, ее голос и смысл только что сказанных слов заставлял сердце биться со скоростью сто двадцать ударов в минуту… Не знала, насколько сильно он хочет того же самого…
– Пожалуйста… – в ее голосе было столько мольбы и отчаяния, что он сдался. Встал и, словно она ничего не весила, поднял ее на руки и прижал к себе.
Даше снился огромный ромашковый луг. Она шла по нему босиком, туда, где на высоком обрыве, глядя на закат солнца, стояли три человека – Глеб и двое смешных и так похожих на него малышей-близняшек. Они трогательно держали Глеба за руки и показывали куда-то в сторону горизонта маленькими пальчиками. Глеб обернулся, и такая знакомая улыбка появилась на его лице:
– Даша…
Она улыбнулась и сделала шаг к нему.
– Даша-а-а! Да Дашка же! Ты вставать будешь сегодня?! – совершенно не вяжущийся с происходящим голос ее соседки по общежитию развеял такой прекрасный сон.
– Наташка, я тебя ненавижу… – хриплым со сна голосом отозвалась она.
– Ненавидь дальше, а вот не успеешь практику закрыть сегодня у Чадова – и прощай твоя пятерочка!
Даша перевернулась на другой бок и накрыла голову подушкой, чтобы не слышать причитаний вечно боящейся что-то не успеть Наташи. Но та не собиралась просто так отвязываться:
– Макарова, подъем!
Даша сердито рыкнула и села на кровати. Их общажную комнату заливало яркое июльское солнце. Как же она мечтала об этом времени – когда сессия останется позади и можно будет спать столько, сколько захочется. А после окончания практики и вообще уехать домой к родителям, а там… Но практика под руководством профессора Чадова была похлеще сессии, поэтому она просто с ног валилась от усталости.
Да уж! Быть отличницей на факультете журналистики Санкт-Петербургского государственного университета – практически невыполнимая миссия, но разве для Даши Макаровой существует что-то невыполнимое?
Подъем, девочка, тебя ждут великие дела! – скомандовала она себе мысленно и пошлепала умываться, на ходу размышляя как бы «отметиться» перед допекающим ее всю практику профессором Чадовым – любимчиком всех студенток универа, педагогом с внешностью молодого Джонни Деппа и характером Северуса Снейпа.
– Ого… Дарья Макарова вышла на тропу войны или на охоту? – присвистнула Наташа, когда увидела длину Дашиной юбки, способную убить любого мужчину.
– На тропу войны! – многозначительно прищурившись и делая вид, что наносит на лицо боевой раскрас, ответила она.
Даша не ошиблась в расчетах – профессор был ошарашен видом обычно скромной и исполнительной студентки-отличницы и скомкал всю итоговую речь, поставив студентам заслуженные оценки и отпустив их на каникулы.
– Предлагаю отметить сие радостное событие! – к Даше подошел Сергей, с которым они на «отлично» защитили проект по практическим заданиям. – Наташ, ты с нами?
– Не знаю, вон дождь начинается… – глядя как еще недавно совершенно голубое небо затягивают темные облака, с сомнением ответила она.
Бывшие первокурсники толкались на большом крыльце учебного корпуса, в надежде, что дождь скоро закончится.
– Уау… Девочки, смотрите, какой красавчик! Чур мой! – по толпе девушек, из которых преимущественно и состоял первый курс журналистики, прокатился возбужденный гомон.
– Ага, Лисовская, обломишься! Ты в клубе недавно с кем-то познакомилась, этот няшка мой!
Даша отвлеклась от разговора с Сергеем и Наташей, чтобы посмотреть на этого самого «красавчика» и «няшку», которого так откровенно делили ее однокурсницы и ошарашенно замерла… Всего в нескольких метрах, с любопытством склонив голову на бок, стоял Глеб, слушая комплименты в свой адрес и даже, кажется, нисколько их не стесняясь…
Он был такой… и не такой… Возмужавший и повзрослевший, с еще более широкими плечами, с такой же острой линией скул, уверенно очерченным ртом и необыкновенного цвета голубыми глазами…
Даша пропала в ту же секунду… Сердце то останавливалось, то начинало колотиться как сумасшедшее, губы задрожали, и на глаза выступили непрошенные слезы.