– Ничего смешного, – сверкая тёмными глазами, улыбнулся Вадзим. – Совсем наоборот. Я даже не удивлён, что такая злобная тварь, как ты, родилась именно в ту ночь. Вот и не верь после этого Пресветлым Братьям с их проповедями. Верно, правду говорят, что зло оно не просто слово, оно повсюду. Когда ты родился, было столько зла и ненависти, что ты, видать, им пропитался насквозь.

– Хм…

– Неудивительно, что в тебе ничего хорошего не осталось.

– Хм-м…

– Такого, как ты, Белый, только прирезать, как бешеную псину. Уже ничего тебя не спасёт.

– Я тебе челюсть сломаю.

Белый выпрямился, столкнул существо в ров, и уродливое тело подхватили неспешные мутные воды, протекающие из замкового подземелья к реке.

Тяжело было не понять намёк. И Вадзим его понял. Молча он проследил за мертвецом. И вернулся к разговору о столице:

– Твердов древний, он строился изначально как крепость на границе с Лойтурией. – Гусляр присел, свесив ноги надо рвом. – Несколько раз горел, несколько раз перестраивался. Говорят, подземелья тянутся под всем городом. Ну, чтобы из замка отступить можно было. Там и склепы, и убежища, и пути отхода, в том числе к реке. Целый город под городом. Впрочем, про Совин так же говорили.

– И что оказалось?

– Оказалось, под Совином в подземельях скрывались духи Нави. Они-то и устроили настоящую резню во время Совинского пожара. Там же не только чародеи были. Ещё и жыж.

– Кто?

Вадзим не сдержался и закатил глаза:

– Вот ты даёшь. Ничего не знаешь. Дух такой огненный.

– Мне не платят за то, чтобы я разбирался в навьих тварях. Мне платят, чтобы я людям глотки резал.

– Ну всё равно, – развёл руками гусляр. – Всё-таки полезно знать, кто и где живёт, чем опасен. Вдруг пригодится. Вот, может, если бы ты больше знал, не связался бы со Щуром.

– Это да…

– Жалеешь?

– Думаю, что он теперь не моя беда.

– Зато от Велги Щур вряд ли просто так отстанет.

– Значит, пусть не лезет купаться в речках.

Стараясь не смотреть на Вадзима, Белый прошёлся по краю рва, присмотрелся к покосившейся, проржавевшей решётке, которая закрывала вход в подземелья. Кто-то сломал её. Вопрос, как давно.

– Делаешь вид, что тебе всё равно?

– А мне не должно быть всё равно? – вскинул бровь Белый. – Хотя да. Если девчонка погибнет, некому будет заплатить за договоры. А деньги нам по-прежнему нужны. – Он осклабился так гадко, что даже самому стало противно. Белый знал, что голос его зазвучал ядовито-приторно. – А то как же ты вернёшься к своей Милке без долга?

Он ждал или похабной шутки в ответ, или оскорбления, или отговорок, но Вадзим будто вовсе не обратил внимания на его слова. Он нашёл лучший способ раздражать Белого:

– Я же видел, как ты на неё смотрел. Как на солнце.

– Щурился, что ли? Потому что смотреть на солнце больно. Ну, в принципе, да, Буривой ещё та дрянь, глядеть на неё неприятно.

– Что, даже имя её забыл?

– А?

Морда у Вадзима была круглая, наглая, на редкость противная. И улыбка такая же. Всё же стоило выбить ему зубы.

– Не акай мне, Белый, ты как маленький, честное слово, – осклабился Вадзим. – Что, мальчик испугался своих чувств к девочке? Ну ты дёрни её за косичку, а то она не поймёт, что понравилась тебе.

Белый почувствовал, как дёрнулся глаз.

– Иди на хер, Вадзим. Вот прямо сейчас встань и пойди на хер. А я пойду работать. Можешь дальше сколько хочешь языком трепать.

– А чё ты меня на хер посылаешь? Я тебя тоже пошлю тогда.

– Ну пошли.

Вадзим вздохнул устало, провёл ладонью по вспотевшему лицу. Солнце стояло высоко, жгло жарко.

– Можешь отнекиваться сколько хочешь. Я видел, как ты смотрел на неё.

– Как и на любую красивую девку.

– Не, не как на любую…

Спорить с ним было совершенно бесполезно, впрочем, как и обсуждать что-либо вообще, поэтому Белый подошёл ближе к решётке.

– В общем, будем надеяться, ты не ошибся и я пройду тут через подземелья в сам замок, – произнёс он не оборачиваясь. – Если не пройду и просто замараю сапоги в дерьмище, найду тебя и тогда точно выбью все зубы… или пальцы сломаю. Что тебе будет обиднее? Хм… Зубы-то обратно не отрастут.

Белый наконец обернулся на Вадзима, улыбнулся с предвкушением. Но шутка гусляра не развеселила, он смотрел равнодушно, даже с какой-то скукой, отчего улыбка быстро стёрлась с лица Белого. Он внимательнее оглядел сломанную решётку. Места как раз хватало, чтобы пролезть взрослому мужчине.

– Если это потайной вход в замок, то не слишком-то хорошо его припрятали в таком случае.

Вадзим пожал плечами:

– Да хер его знает. Может, недавно решётку сломали, вот и не успели заметить.

Высокая замковая стена с этой стороны казалась неприступной. Она возвышалась над городом и над холмом. И только одно место оказалось, на удивление, незащищённым: вход в подземелья, из которого текла подземная река.

– Лучше задайся другим вопросом. – Голос Вадзима снова стал высокомерным. Ему явно нравилось умничать. – С какой стороны была сломана решётка?

– Что?

– Присмотрись, с какой стороны её выломали: снаружи или изнутри. Может, это кто-то пытался не проникнуть внутрь, а, наоборот, выбраться?

Белый скользнул взглядом по ржавым креплениям:

– Иди ты…

– И правда. – Вадзим хлопнул себя по коленям и с кряхтеньем поднялся. – Пойду я. Чего я тут с тобой засиделся? Дел у меня много. В городе гости собираются на свадьбу, значит, с деньгами, а это значит, что у меня много работы. В общем, пошёл я.

– Топай! – огрызнулся Белый и, не оборачиваясь и стараясь не думать о твари, которую унесло течение, протиснулся в пространство между стеной и решёткой, едва не порвав стёганку.

Из подземелий дохнуло сыростью и прохладой. И первые шаги под каменным сводом принесли приятное облегчение. Жаркий солнечный день остался снаружи. Свет медленно затухал за спиной Белого, пока он ступал всё глубже по проходу.

– Эй, Белый! – Голос Вадзима эхом отскакивал от низких стен. Он пролетел мимо и понёсся дальше по бесконечному проходу куда-то в темноту, отражаясь в водах подземной реки.

Белый обернулся, с трудом разглядев в далёком узком круге света знакомый силуэт.

– Я чё подумал… Может, никто в подземелье не лезет, потому что твари прут из замка, а не в замок?

И пусть Белый отлично видел в темноте, он сощурился, пытаясь лучше разглядеть гусляра. Но тот, кажется, даже не стал ждать ответа и уже ушёл.

Подземелья низко протяжно застонали, зазывая вглубь.

– Твою мать, Вадзим… чтоб тебя водяной в жопу драл, тупой ты…

Нога соскользнула с края, и Белый зачерпнул сапогом воду.

– Курва!

Мало того что промочил ногу, так ещё и, скорее всего, испортил кожаную обувь. В холодном подземелье она не скоро высохнет и, наверное, испортится. Простудиться было не страшно, а вот и так не дешёвые сапоги жалко. В голове сразу сложился расчёт, сколько придётся потратить из будущей оплаты на сапожника, сколько – на жильё для матушки, а сколько…

Белый пошёл дальше. И чем сильнее сгущалась тьма вокруг, тем мрачнее становился его настрой.

Он ещё даже не заработал эти проклятые три тысячи златых, а в мыслях уже потратил половину. Надолго их не хватит. Придётся опять искать работу, заключать новые договоры.

Хотелось отдохнуть. Не видеть никого подольше. Забраться куда-нибудь в глушь или завалиться на постоялый двор и не вылезать из постели, а если и вылезать, то только чтобы наесться до отвала и напиться пива.

Что за жизнь у него была? Дрянная жизнь. Пока та же пустоголовая Велга Буривой со своим уродливым женишком, одетые в шелка и парчу, ехали в Твердов в повозках в окружении охраны, Белый Ворон пёрся по замковым подземельям, провонявшим тухлятиной и…

«Тухлятина».

Он резко замер на месте, и звук от его последнего шага эхом отлетел от каменного влажного пола, помчался вглубь, отскакивая от воды и сводов подземелий.

Откуда в безлюдных подземельях воняло тухлятиной?

Из городских слухов Вадзим успел разузнать, что Тихая стража, эта тайная королевская служба, обитала как раз в подземельях, пользовалась подземными проходами под всем Твердовом, чтобы незаметно перемещаться. Но вряд ли они бы выбрали такое сырое, холодное место рядом с рекой.

Но раз что-то гнило, значит, оно сдохло…

Белый слишком хорошо знал, как пахнет гниющая плоть. Узкие проходы то и дело разветвлялись, убегали в разные стороны, и воздух там был стоячий. Значит, вряд ли источник вони мог находиться рядом. Сквозняк шёл откуда-то издалека.

Стоило ли терять время? Мертвечина, она везде мертвечина. Главное, чтобы не шевелилась…

Но если это она и встретилась им с Вадзимом у входа в подземелье?

Белый остановился на перекрёстке, принюхиваясь, прислушиваясь. Вонь не уходила, слышно было только, как журчала подземная река у самых его ног.

Раз Тихая стража перемещалась под землёй, то вполне могла и работу приносить «на дом». Может, кого-то запытали до смерти или оставили пленника, а тот умер? Да мало ли что могло случиться. В конце концов, сюда могла забежать больная собака и просто умереть.

Не следовало тратить на это время. Нужно было как можно скорее проникнуть в замок. Остальное не имело значения.

Белый пошёл дальше.

И когда длинный, казалось бы, бесконечный проход повернул влево, а река, скованная каменным рвом, нырнула куда-то под низкую стену, в трубу, позади раздался шорох.

Кто-то шмыгнул за угол на другом берегу. Кто-то невысокий, невзрачный, со светящимися глазами.

Белый едва не ругнулся. Впрочем, можно было уже и не скрываться. Его заметили. А Вадзим угадал – здесь водилась нечистая сила. Значило ли это, что прохода в замок вообще не было? Вряд ли Тихая стража королевы допустила бы, чтобы навьи твари могли проникнуть в жилую часть из подземелий.

Тогда придётся возвращаться наружу, искать другой путь. Заплатить взятку нечем. Если убить стражу на входе, это привлечёт внимание. Наняться на службу? Не получится пронести с собой оружие. Вход через подземелья был лучшим выбором. Если он вообще существовал.

Нужно было идти дальше и…

Золотые глаза блеснули в темноте прохода.

Белый склонил голову набок. Тварь наблюдала. Ждала. Чтобы напасть? Духи Нави обычно не трогали его. Они или желали его внимания, или, наоборот, старались держаться подальше. Но этот…

Медленно, стараясь не шуметь, Белый сделал несколько шагов. Дух снова скрылся в арке с другой стороны реки. Там было совсем темно. Ни огонька, ни просвета. Узкий, длинный проход уходил куда-то по наклонной вниз. Верно, слухи не врали и подземелья и вправду были куда глубже и разветвлённее, чем казались на первый взгляд.

Может, они и не тянулись под всем Твердовом, но под самим замком явно было нечто куда большее, чем одни только темницы да склады.

В темноте, где скрылась тварь, что-то зашуршало. Показалось или вонь усилилась?

В конце концов, вряд ли дух напал бы на слугу Морены. Белый перепрыгнул на другой край рва.

Каждый шаг, каждый звук звонко разносился по подземелью и эхом, искажаясь, пролетал над рекой.

Белый прищурился, заходя в новый проход. Зрение позволяло различать стены и пол, но хорошо разглядеть что-то не получалось. Пол и впрямь там шёл под креном, ноги заскользили, и пришлось перенести вес на пятки, чтобы замедлиться и не покатиться вниз.

Твари нигде не было заметно. Но следов её и, видимо, её соплеменников накопилось столько, что Белый мог увидеть их даже в темноте. Кости. На полу валялись кости и животных, и людей. Твари тащили к себе всё, что могли найти. Вопрос только, откуда? Вадзим оказался прав. Эти существа обитали под городом. Но почему Охотники, уничтожавшие духов Нави по всей Рдзении, до сих пор не уничтожили их прямо здесь, в столице?