Но я его понимал. Молодой, симпатичный, сильный, альфа-самец и перспективный жених, который привык решать всё самостоятельно. Опора и защита отца, а также покровитель для своей, несомненно, любимой сестрички. Он облажался, но какой-то непонятный Вавилонский реально спас их от смерти. Я тоже этому был бы не рад. Ну, в смысле, я не был бы рад в его возрасте. В его настоящем возрасте, тогда, много сотен лет назад. Сейчас-то я понимал, что если тебе спасли жизнь, то нужно просто сказать спасибо. Ну и постараться не раздражать этого человека, что тебя спас. Потому что он, как мог спасти, так и забрать обратно. В общем, дипломатии молодому и растущему наследнику графа ещё учиться и учиться.

Но, с другой стороны, была его сестра, от которой шла такая волна благодарности и радости, что я просто не мог сердиться и не улыбаться.

– Мне сказали, что вы приглашали меня в гости. И мы вот пришли, – внезапно девушка засмущалась. – Но вас не было. А Семён Семёнович провёл для нас экскурсию.

– Ну и как? Понравились мои товары?

– Да, понравились, – у девушки внезапно снова зажглись глаза. – Вот только называть это товарами… Половина из этого – произведения искусства. И они буквально не имеют цены.

– Всё имеет цену, – хмыкнул я, про себя подумав: «Действительно бесценные вещи она ещё не видела», – если кто-то готов расстаться с ними добровольно и за деньги.

– Да. Я, кстати, хочу купить вот эту лошадь. Удивительная сохранность! Ведь это работа мастера Скорцезе. А его мастерскую вместе со всем городом сожгли варвары. Я думала, что целых его работ совсем не осталось.

– Ну, как видите, остались, – хмыкнул я.

Мне немножко было стыдно. Но я себя оправдывал тем, что мне нужны деньги. Ну, а ещё тем, что фактически лошадь на долю миллиметра абсолютно полностью совпадала с изначальной задумкой мастера. И даже материал был идентичный. Так что я, возможно, делал благородное дело, возвращая потомкам творения великих мастеров.

– Маша, но сто тысяч… – первый раз подал голос её брать.

– Паша, она бесценна! И её реальная цена, думаю, не меньше миллиона!

Тут уж Павел поперхнулся чаем и закашлялся. А я вдобавок получил ещё укоризненный взгляд Семёныча. Так-то графская дочка была не сильно не права. Семён Семёнович мне говорил, что по-хорошему можно отправить скульптуру на аукцион и выручить за неё полмиллиона сходу. А то и до миллиона с лишним. Но, во-первых, я не хотел затеваться с аукционами – это лишний раз привлекать к себе внимание. Ну, а во-вторых… Да-да, всё та же профессиональная гордость. Ведь на самом деле лошадь восстановленная, хоть и по факту оригинальная. Но я-то об этом знал.

– Ну, я думаю, мы можем сделать скидку в двадцать процентов. Не так ли, Семён Семёныч?

Семён Семёнович рефлекторно схватился за сердце. Он имел правильный характер: просто так не любил расставаться с деньгами. И прямо сейчас я действительно ранил его в самое сердце.

– Да, думаю, можем, – тем не менее сказал он.

– О, вот и отлично! – сказала девушка. – Вы карточки принимаете?

– Конечно же, принимаем, госпожа, – сказал Семёныч и пошёл, нацепив пенсне, колдовать над платёжным терминалом.

– Паша, ты ничего не забыл?

Её брат откашлялся, встал и подошёл ко мне. Выглядел он смущённо.

– Да, Теодор, спасибо. И… я хотел передать вам слова моего отца. Он очень хотел бы видеть вас на званом ужине, который будет в субботу.

– Ужин? В субботу? – задумчиво сказал я, задумавшись, что такого уже запланировал на послезавтра.

– Да-да! А ещё он сказал, что почтёт за честь, если вы посетите нас. И будет рад вас видеть… – затараторила графиня. – И я тоже буду рада! Ой… – она поняла, что сболтнула лишнего, но тут же взяла себя в руки. – Я вижу, что вы ценитель прекрасного. Я хотела показать вам свои ледяные скульптуры. И спросить ваше мнение.

Я сдержал улыбку. Не дело смеяться над девушками. Ну, в определённых ситуациях да, но сейчас точно нет.

– Хорошо, я буду, – сказал я.

– Здорово, – сказала дочка графини.

А сын графа скривился ещё больше, то ли от боли в руке, то ли от каких-то своих мыслей. Видно было, что он продолжает ко мне испытывать… нет, не неприязнь, такое я почувствовал бы. Это скорее смущение, а из-за своего чисто мужского характера он не знал и пока не умел правильно благодарить. Вот и злился непонятно на что. В основном, скорее всего, на себя, что не смог затащить, но, подспудно, перекладывая это всё на меня. А с другой стороны, я ему психотерапевт, что ли?

– Можете расплачиваться, – сказал Семёныч.

Маша тут же подбежала к терминалу и приложила карточку. Телефон у меня блямкнул. Я только что стал богаче на восемьдесят тысяч.

– Вам запаковать?

– Нет, что вы! Я понесу её так.

Всё-таки хорошо быть Одарённой. Я видел, что хрупкая с виду девушка взяла скульптуру “ростом” в семьдесят четыре сантиметра, которая весила шестьдесят четыре килограмма и тридцать пять граммов. Я знаю это точно, я взвешивал.

– До встречи в субботу, – сказала она, подождав, пока Паша открыл дверь, и проскользнула туда.

– Всего хорошего, Теодор! – наконец разродился вежливостью парень.

– И вам того же, – хмыкнул я, когда они ушли.

Из-за прилавка раздался сдавленный хрип.

– Теодор, вы меня убиваете! – Семёныч показательно достал какие-то таблетки и закинул в себя, изображая умирающего.

– Думаете, что она купила бы её за миллион?

– За миллион, нет. Но вот тысяч за четыреста, ну, может, за триста пятьдесят. Уверен, что точно, – сказал старый барыга.

Я улыбнулся.

– Пока это не в моих интересах.

– Вот как? В ваших интересах быть бедным? – с укором спросил Семён Семёнович.

– Семёныч, ну, блин. Прекращай. Вот на ровном месте заработали восемьдесят тысяч. Разве это плохо?

– На ровном месте мы потеряли, как минимум, триста тысяч! – не сдавался дед.

– Ой, всё! – хмыкнул я и пошёл к себе наверх.

День выдался на удивление спокойным. Но хороший сон – залог здоровья, а также залог крепкого магического ядра без дефектов и недостатков. А вот это действительно важно.

Где-то в районе Бедняков

Складское помещение

Город Вадуц

Шесть человек сидели за большим столом и молчали.

Двое из них были в тёмных плащах с глубоко надвинутыми на лицо капюшонами. Ещё трое не скрывали своих лиц. Ну, а шестой… Шестого, вообще, сложно было назвать человеком. Его физическое тело постоянно изменялось, как будто колыхался туман под порывами ветра. При том, что никакого, конечно же, ветра здесь не было. Он просто был как какое-то марево.

Три человека, которые «открыли лица», на самом деле сидели под иллюзиями. Были то артефакты или их собственный Дар, никто из присутствующих не знал. Все шестеро являлись предводителями повстанцев. Шесть разных ветвей повстанческого движения. И да, они знали друг друга, и кем они являются в реальной жизни. Но вокруг было много чужих глаз и никто не хотел чтобы их видели.

Шесть организаций с разной историей, с разным возрастом, и с разным подходом к делу.

– Они приговорены, Купец. И это не обсуждается, – прогудел человек-тень, от которого все инстинктивно держались на некотором расстоянии.

– И ладно этот идиот-алкаш из моего крыла, – послышался мужской голос из-под одного из капюшонов. – Но Скала… Мы пытались его уничтожить в Империи! Как ты сам знаешь, безуспешно. А тут такой подарок. Он сам приехал к нам в руки. Без защиты, без охраны.

– Месть должна свершиться! – прогудел теневик. И от него подались волны тени, от которых все люди скукожились.

– Хорошо, – отозвался молодой человек, которого называли Купец. – Я согласен, что месть должна свершиться. Но мы можем это немного отсрочить?

– И подождать, чтобы Скала отсюда уехал? Нет уж. Надо ловить момент. И ловить его сейчас.

– Хорошо, – молодой человек, похоже, понял, что это всё бесперспективно. – Дайте мне месяц. Всего месяц. Я гарантирую, что за месяц он никуда не уедет.

– Откуда ты знаешь? – спросила молодая миловидная женщина.

– Знаю. Он приехал сюда надолго, – молодой человек слегка улыбнулся. – А учитывая то, о чём мы сейчас говорим, скорее всего, навсегда.

– У тебя есть ровно месяц. Потом мои Тени доберутся до шакала, – сказал теневик.

Мужчина, по прозвищу Купец, с лёгкой задержкой, но склонил голову, показывая своё согласие.

Глава 4

Новое усадьба Рода Вавилонских

Пригород города Вадуца

Штефан Дойтс был отличным разведчиком и диверсантом. Правда, тем, чем он занимался, было далеко от разведчика и диверсанта. Но деньги надо было как-то зарабатывать. В общем, Штефан был вором. Высокооплачиваемым и высококвалифицированным вором. Причём он гордился тем, что не работает ни на кого конкретного, а может позволить себе быть своеобразным фрилансером, продавая свои услуги заинтересованным сторонам. Дорого продавая.

Вот и сейчас сам герцог Иванов, ну точнее, его люди, вышли на Штефана, чтобы дать заказ. Причём заказ был пустяковый. Ему всего-навсего нужно забраться во вновь построенный дом, осмотреться, и сделать план помещений. Ничего не требовалось воровать. Ну разве что взламывать. Но, судя по тому, что видел сейчас Штефан, не было там никакой электроники. Просто обычная дверь на обычном ключе. И сигнализацией там не пахло.

А ещё, прямо сейчас, там работали люди, заканчивая ландшафтный дизайн. Ему даже удалось увидеть владельца этого участка и дома – Теодора Вавилонского. Удивительно для аристократа, но он лично приезжал принимать работу, и вроде был удовлетворён. А потом уже, отпустив всех сотрудников, он расставил по участку маленьких гномиков в красных шапочках. Штефан на этом моменте даже поморщился. Какая безвкусица.

Но, тем не менее, не ему здесь жить. И не ему круглосуточно смотреть на этих уродливых карликов. Но вскоре уехали и рабочие, и Вавилонский. Причём больше всех ему не понравился здоровенный лысый мужчина, который толкался рядом с владельцем дома. Слухи в маленьком княжестве распространялись быстро, и он знал, что это полковник Скала – один из самых ненавидимых людей в Империи. Ну, ненавидимых борцами за свободу Лихтенштейна. Но Штефану было глубоко наплевать на это. Его интересовали лишь деньги.

Когда уже все убрались, он выждал, всё ещё осматривая участок в бинокль, и ему показалось пару раз, что как будто гномики дёрнули головами. Но, как только он направлял на них бинокль, то вроде уже никто не смотрел. Кажется, ему пора на отдых.

Герцог Иванов щедро платил за такую работу. Так что как раз хватит ему, чтобы взять свою новую пассию и рвануть с ней на Средиземное море. Осталось только выполнить работу.

Штефан обладал Даром Скрытника, или как некоторые его называли, “теневика”. Этот Дар имел неожиданный бонус: Штефан видел Теней и всегда вовремя от них убегал. По молодости он даже хотел пойти в Тенеборцы, где его талант был чрезвычайно востребован. Но потом подумал, что человечество само по себе, а он сам по себе.

Уйдя в тень и скрываясь от камер наблюдения, он пошел выполнять задание. Камеры, кстати, были допотопной модели, стационарные, и периметр совсем не закрывали. Его умения ходить сквозь тень у него не хватало, но от камер скрыться получалось. Физическая форма у Штефана была нормальной, так что он быстро перебрался через забор и направился к дому, попутно оглядываясь. Всё было спокойно.

Подойдя к самой двери, диверсант хмыкнул. Дверь была закрыта на обычный ключ. Да, большой, да, амбарный. Он и замков-то таких давно не видел, как будто сарай закрыт. Штефан достал отмычки и, присев на корточки, точечно подсветил участок работы. Хотя, в принципе, он мог работать и на ощупь, но, учитывая, что здесь вокруг было тихо и спокойно, то почему бы не упростить себе задачу. Странно, но элементарный, супер простой замок не хотел сдаваться. Он ковырялся и так, и эдак, и даже немного вспотел. А потом случилось странное: замок открылся, когда он, в принципе, ничего не делал. Но, с другой стороны, открылся и открылся.