Спуск стал немного круче. Навстречу пахнуло теплом и сыростью. Глеб представлял Ивана, чье подземное путешествие было не таким простым и комфортным. Неужели он сейчас увидит то, что нашел тогда дед?

Транспортирная лента закончилась. Каменный коридор повернул влево, потом направо, нырнул немного вниз и через несколько метров стены разошлись, открывая взгляду большую пещеру. Михалыч обернулся к Клюеву.

– Вот!

Глеб почувствовал разочарование. Судя по рассказу отца, дед Иван расписывал здесь что-то невероятное. И где же эти картины иных цивилизаций? Он вопросительно посмотрел на Михалыча. Тот пошел к дальней стене. Клюев потянулся за ним, переступая через лужицы.

– Глеб Александрович, вот эта штука, – Михалыч хлопнул рукой по невысокой каменной площадке, расколотой надвое и раскрошенной с одного края.

Присмотревшись, Глеб понял, что это и есть тот самый постамент, в котором лежал артефакт. Вон, даже углубление по центру сохранилось. И действительно рисунки какие-то высечены. Стена за постаментом была мокрой, по ней живо стекали струйки воды, но никакого свечения Глеб не увидел.

Михалыч словно прочел его мысли. Он подошел к рубильнику, прикрепленному возле входа в пещеру, и положил руку на рычаг.

– Смотрите! – он выключил освещение.

Сначала Глебу показалось, что в глазах еще прыгают зайчики света. Но потом он разглядел на стене за постаментом несколько горящих синих пятен, словно туда плеснули едкого клубного коктейля. Глеб потянулся к ним. Палец погрузился в теплую слизь, и Клюев с отвращением отдернулся. Достал из кармана платок. Вспыхнули лампы.

Михалыч стоял за спиной – видимо, ожидал эффекта. Глеб повернулся и многозначительно протянул:

– Да-а…

На самом деле он разочаровался окончательно. Дед рассказывал отцу, что светится вся стена и даже потолок, а на поверку здесь оказалось несколько ничтожных пятен. Да и постамент этот – обычный кусок камня. Ну нацарапано на нем что-то, мало ли по всему миру находят каракули древние. Археологам, конечно, будет интересно, да и только. Пусть отец вызывает сюда научную группу, если захочет. Безопасности артефакта это уже не повредит, а Клюевым – дополнительный плюс к деловому имиджу.

Он махнул Михалычу, и они пошли в обратный путь. Выйдя на поверхность, Глеб первым делом снял каску и вытер платочком лоб. Кивнул провожатому.

– Вижу, дела идут хорошо, так и передам отцу. Ну что ж, удачных находок!

Михалыч рассчитывал выудить у внезапного гостя кое-какую информацию, и теперь, когда попытки не увенчались успехом, уныло плелся сзади, впрочем, старательно растягивая губы в улыбке. Подошли к воротам.

«Пора все прекращать, так и скажу отцу», – думал Глеб, шагая прочь от забора. Охранник, уже сориентировавшись в субординации, почтительно козырнул на прощание.

Приближаясь к месту встречи с Никитой, Глеб не переставал думать о раскопках: как только он привезет камень в Москву, нужно заканчивать ковыряться здесь; артефакт найден, для отвода глаз покопались еще немного – и баста; кстати, Михалыча нужно вышвырнуть первым – слишком наглый.

Он спустился чуть видимой тропинкой по склону мимо озерца, миновал гряду камней, густо покрытых мхом, и вышел к ельнику. Судя по навигатору, до места оставалось триста метров. Сосны поредели, и каменистая почва сменилась низенькой травой. Тропинка стала заметнее. Она привела его к большому гранитному валуну возле поляны. Навигатор пискнул, показывая окончание пути. Глеб огляделся и посмотрел на часы: без пяти девять.

Через минуту за спиной послышались шаги. Он обернулся и увидел высокого худого мужика в бейсболке, джинсах и вязаной куртке, с сумкой на плече. Его городская одежда не вязалась в представлении Глеба с лесным отшельником, и Клюев решил, что это заблудившийся турист. Но тот подошел ближе, и, не протягивая руки, насупившись, кивнул.

– Здравствуйте, Глеб. Я Никита Сомов.

– Мое почтение, Никита. Принесли? – спросил Глеб, на всякий случай незаметно делая шаг назад: хоть отец и ручался за своего подчиненного, но лучше быть начеку.

Никита молча опустил сумку на траву и вытащил из нее темную тряпицу, перемотанную веревкой. Протянул сверток Глебу.

– Я дал клятву вашему отцу, что помогу получить вам то, что вы ищете. Иначе бы никогда не отдал его вам. Он не принесет желаемой власти. Он вас погубит и вернется назад в землю, где ему и место, – тихо сказал Никита, глядя в глаза Клюеву.

– Не стоит так драматизировать, – усмехнулся Глеб.

Он вдруг вспомнил слова Михалыча. Отдернул руки от свертка.

– Там же радиация!

Никита покачал головой.

– Это байки. Но лучше бы он вовсю фонил, чем обладал такой силой.

Глеб нервно выдохнул. Он боялся признаться самому себе, что все происходящее сейчас – это явный бред. Нелепая встреча, странные слова Никиты… Было ощущение, что он вот-вот проснется. Кружилась голова. Клюев сделал усилие, присел на выступ валуна, положил сверток на колени и развернул его. Белый красивый камень, формой похожий на яйцо, скользнул с коленей на землю. Глеб потянулся за ним.

– Нет! – крикнул Никита.

Клюев замер с вытянутой рукой и недоуменно посмотрел на Сомова.

– Подождите, пока я уйду. Потом делайте, что хотите, – сказал Никита. Схватив сумку, он быстро зашагал вглубь леса и скрылся за деревьями.

Глеб сделал несколько глубоких вдохов, постарался сдержать дрожь в руках и прикоснулся к камню.

Генка проснулся ни свет ни заря и долго лежал с вытаращенными глазами, обдумывая план мести: хорошо бы сфотографировать Глеба с Ингой в какой-нибудь приятненькой ситуации; Клюев говорил что-то про сауну, вот если бы удалось сделать снимок в парилке – это был бы шедевр!

Он намеревался прогуляться по лесу и подумать на свежем воздухе. «Вряд ли эти уроды проснутся рано, – решил Генка. – Пусть не считают, что я буду сидеть в номере и подстраиваться под них».

Приняв душ, он оделся и вышел в коридор. На стене, под картиной с изображением корабля, висел большой бинокль. Генка нацепил его на шею и пошел по коридору. В пустом желудке бурчало. Где-то здесь находилась кухня, и неплохо было бы выпить кофе перед прогулкой. Последний раз он ел буржуйскую закуску в самолете прошлым днем.

Пройдя по вчерашнему маршруту до ниши с медведем, он повернул в длиннющий проход, куда ушли женщины с сервировочными столиками, и не ошибся, обнаружив в его конце дверь с табличкой «Кухня».

Увидев Генку, Марина всплеснула руками.

– Доброе утро, Геночка! Проходите в столовую, я сейчас завтрак подам.

Возле большого стола ловко резал красную рыбину усатый толстенький повар в смешном широком колпаке. Рядом возились помощники. Повар слегка поклонился Генке и торжественно сказал:

– Через пятнадцать минут предоставлю вам королевский завтрак!

Генка сильно смутился от такого внимания и замахал руками.

– Спасибо, не беспокойтесь. Я только кофе. Вот проснутся все – тогда и поедим.

Марина вздохнула.

– И вы туда же. И как вы в Москве кушаете, ума не приложу! То-то все худые и тощие.

Одна из женщин подала Генке кофе. На поверхности светлой пенки был рисунок в виде птицы. «Ишь ты!» – восхитился про себя Головешкин. Он первым делом слизал языком сладкую птицу и стал торопливо пить, то и дело обжигая губы. Непривычная обстановка и мысли о вчерашнем недуге тяготили его, и хотелось поскорее наружу. Допив, он поблагодарил всех и пошел к выходу.

Очутившись на террасе, Генка закурил, постоял с полминуты и сбежал по ступенькам. Покрутил головой, жадно рассматривая двор. Вчера было не до этого.

– Вот же блин! – задохнулся он от зависти, видя разноцветные брусчатые дорожки вдоль газонов с идеально подстриженной разных оттенков травой и замысловатые цветники; возле розовой беседки струилась вода в изящном фонтане из зеленого камня, а возле забора, рядом с низкой изгородью темного кустарника, ходил маленький пятнистый олень.

– Живут же некоторые! – процедил Генка сквозь зубы. Он был и сам не прочь поселиться в этом раю, хотя бы на время. Наверное, работа здесь не бей лежачего, а зарплата приличная. Попросить Глеба оставить его тут? Головешкин вспомнил о мести и обругал себя за слюнтяйство. Двинул к воротам.

Один из охранников быстрым шагом направился к нему, и Генка смутился: а вдруг не выпустят? Кто их знает, какие здесь порядки.

– Вот, прогуляться хочу немножко, – заискивающе улыбнулся он.

Николай кивнул, приоткрывая ворота.

– Приятной прогулки. Если пойдете вот в ту сторону, – он показал на тропинку, – встретите Глеба Александровича. Возьмите, пожалуйста, – он протянул Генке навигатор.

«Вот те раз! И куда это понесло Клюева одного, да еще так рано?» – подумал Генка, засовывая навигатор в карман.

– А Глеб давно гуляет? – спросил он.

– Недавно. Глеб Александрович на пробежку вышли, – пояснил Николай.

– А, ну я догоню его, – Генка аккуратно загасил окурок о край стоящей возле сторожевой будки урны и пошел в указанном направлении.

Через несколько минут тропинка исчезла, а может быть, он просто сбился с пути. Но Генка продолжал идти вперед и вскоре тоже поднялся на пригорок, с которого Глеб обозревал раскопки. Присев за кустом, он смотрел в бинокль на рабочих, каменные кучи и технику. Вот мелькнул возле забора охранник с автоматом, и Генка, испугавшись, прижался к веткам, немного подождал и снова поднял бинокль. Он увидел Глеба, идущего к воротам. Рядом с ним суетился какой-то тип. Клюев пожал ему руку и зашагал прочь от забора в сторону дальнего сосняка. Генка заволновался. Происходило что-то странное.

Пригнувшись, он сбежал с пригорка, забирая влево, чтобы обойти Глеба стороной. Перебегая от кустов к кустам, от дерева к дереву, он медленно догонял Клюева. А тот явно шел с какой-то целью, сосредоточенно размышляя.

Генка сократил расстояние еще немного, гадая, куда приведет его слежка. Глеб время от времени вытаскивал из кармана спутниковый телефон и что-то там смотрел, наверное, сверял дорогу по навигатору. Возле большого валуна он остановился и покрутил головой.

Головешкин лежал в траве возле сосны за поляной, не отрываясь от бинокля. Из-за деревьев к Глебу вышел мужик. Они начали говорить. Лица у обоих были очень напряженные, словно разговор шел неприятный. Но вот незнакомец достал из сумки нечто вроде тканого свертка и протянул Глебу.

Генка подался вперед, пытаясь разглядеть сверток. Клюев сел на камень, развязал веревку. С его колен упала в траву какая-то белая штука, и мужик дернулся, вскидывая руку. Что-то сказал, схватил сумку и быстро скрылся за деревьями. Глеб поднял предмет. Теперь Генка мог разглядеть его более отчетливо. Кажется, это был камень, похожий по форме на яйцо. У Клюева возникло странное выражение лица, словно он прислушивался к чему-то в самом себе. Так он стоял, застывши, несколько минут, потом положил камень в тряпицу, замотал и снова перевязал веревкой. Сунул сверток в карман и медленно пошел в обратный путь.

Генка не сомневался, что Глеб возвращается в теремок. Головешкин, пригибаясь, кинулся меж соснами назад, намереваясь опередить Клюева. Интуиция подсказывала: произошло нечто важное, и банкирскому сынку очень не понравится, если он заподозрит, что на тайной встрече был свидетель.

Когда показался забор теремка, Генка перешел на шаг, успокаивая дыхание. Охранник на входе стоял другой, и это вышло кстати: не возникло вопросов, встретились ли они с Глебом. Сделав беззаботный вид, он отдал навигатор и пошел в ближайшую беседку. Из нее можно было разглядеть ворота и при этом остаться незамеченным. Он сел на скамеечку, закурил, делая вид, что наслаждается видами, а сам искоса поглядывал на вход. Посмотрел на часы: половина десятого.

Клюев появился через двадцать минут. Не глядя по сторонам, он зашел в дом. Генка посидел еще немного и тоже направился к крыльцу.