– Ты соображаешь, что несешь? Но ты-то уж точно Дуремар! А про кино со своей Березиной говорить будешь. Выкладывай без намеков.

Глеб кивнул.

– Наша мама дружит с Генкиной мамой со школы. Ты разве не знал? Кажется, она до сих пор помогает их семье. А Генку я собственноручно устроил в наш банк на должность младшего сотрудника технической… тьфу, черт, не помню, в общем, электриком он у нас работает, или кем там… И сейчас он должен быть на месте. Нужно только спуститься к нему. Я мигом приведу его.

– Сидеть! – рявкнул Александр Иванович, и Глеб плюхнулся в кресло.

Банкир подался вперед и сжал кулаки.

– Да что с тобой такое? Включи мозги! Если камень сейчас у него в кармане – этот Генка тебе кишки выпустит. Вернее, ты сам это сделаешь. О камерах слежения в теремке он точно не знал. Иначе бы не полез к тебе в номер. Значит, будет делать вид, что не при делах. Нужно взять его врасплох.

Банкир повернулся к помощнице.

– Иди с ним. Зайдешь первая, покрутишься рядом с этим Головешкиным, присмотришься. Потом зайдешь ты, – Клюев-старший ткнул в сына пальцем. – Скажешь ему, что у тебя хорошая новость, что его повышают в должности, короче, придумаешь подробности. Только не спугни его. Под любым предлогом приведи его в особый отдел службы безопасности. Там Зина знает, что делать. В случае чего – подключишь ребят, – сказал банкир Железновой. – И самое главное: из здания его не выпускать!

Глеб и Зинаида вышли.

Александр Иванович опустил подбородок на грудь и смотрел исподлобья на дверь. Нутром он чуял, что все так просто не закончится.

А как бы он поступил на месте Головешкина? Залег бы на дно? Вероятно. На работу точно бы не вышел. Играть по таким ставкам – так в открытую. Но может быть, повезет. Вдруг пацан окажется полным идиотом, чтобы утром как ни в чем не бывало припереться в банк: мол, я не я, и песня не моя.

Долго гадать не пришлось. Вернулся Глеб. Банкир посмотрел на сына и прищурился.

– Нет на месте?

– И не выходил сегодня, – мрачно подтвердил Глеб. – Будем звонить?

– Будем, но не ты, а она, – кивнул банкир на входящую в кабинет помощницу.

Зинаида позвонила.

– Абонент недоступен.

Банкир довольно оскалился.

– Сменил номер и, скорее всего, телефон. Все правильно. Ход его мыслей понятен. А это значит, мы можем просчитать нашего электрика. Надо позвонить его матери. Зина, живо найди ее номер.

– Уже нашла. Успела забежать в отдел кадров, – зловеще улыбнулась помощница. – Политика приема на работу в банке очень строгая. Сотрудники обязаны предоставить мобильные и домашние номера телефонов и адреса своих ближайших родственников.

– О как! – ухмыльнулся Клюев-старший. – А я и не знал. Включи громкую связь.

После первого гудка в трубке раздался нервный женский голос:

– Алло, Геночка, это ты?

Зинаида наклонилась к лежащему на столике телефону:

– Антонина Романовна Головешкина? Здравствуйте, вас беспокоят из технического отдела «К-Банк». Меня зовут Вероника. Сегодня ваш сын Геннадий Головешкин без предупреждения не вышел на работу, связаться с ним мы не можем. Телефон у него отключен…

– Да, да! – перебил голос в трубке. – Я знаю! Господи! Вчера поздно вечером Геночка пришел сам не свой, сказал… увольняется и переезжает жить на съемную квартиру. Я не знаю, что случилось… он ничего толком не сказал, собрал вещи и уехал!

– У нас солидное учреждение, и мы никогда не бросаем наших сотрудников в беде, если им нужна помощь, – Зинаида сделала проникновенный голос. – Может быть, он оставил адрес или номер телефона? Вы знаете, как его найти?

Послышались всхлипы.

– Он… он сказал, что сам позвонит, когда обустроится. Попросил не волноваться, сказал, потом все объяснит.

Помощница взглянула на Клюева-старшего. Тот покрутил пальцами в воздухе: давай импровизируй дальше.

– Антонина Романовна, успокойтесь, пожалуйста, – голос Зинаиды был уже само сострадание. – У меня к вам огромная просьба. Когда Геннадий позвонит или как-то даст знать о себе – сразу перезвоните мне. Только не говорите ему о нашем разговоре. Видимо, он парень гордый и надеется исключительно на себя. У меня тоже сын, такого же возраста. Я вас искренне понимаю. Давайте вместе поможем Гене.

– Да, да, конечно! – заверила Головешкина. – Как только он объявится, я сразу вам перезвоню. Спасибо вам огромное, Вероника!

Помощница закончила разговор.

– Что будем делать? – тихо спросил Глеб.

– Не знаю, чем займешься ты, а я улетаю в Лондон. На два дня. А Зинаида будет искать этого электрика, который так красиво кинул хозяина банка и его сынка-раздолбая, – Клюев-старший посмотрел на поникшего сына и вздохнул.

– Ладно, не кисни. Возьми себя в руки, – он толкнул Глеба кулаком в колено. – Пусть этот нехороший урок будет первым и последним в твоей жизни. А жизнь хлюпиков не любит. Не любит и не жалеет. Знаешь, в чем сейчас разница между тобой и мной?

Глеб поднял голову.

– В чем?

– Ты думаешь, что проиграл и этот Генка обошел тебя. А я уверен, что сегодня я одержал победу. Мне удалось выяснить, кто украл мою вещь. Я теперь знаю своего врага. А значит, обязательно найду его. Это только вопрос времени. Сегодня Головешкин в шоколаде – завтра в земле.

Глеб вздрогнул и испуганно посмотрел на отца. Тот ободряюще улыбнулся.

– Собирай мозги в кучу и думай, где этого Генку искать. Вернусь – все обсудим. А пока будешь думать, займись делами. Не забудь: в четырнадцать ноль-ноль совещание, я присоединюсь из самолета.

Глеб пошел в свой кабинет. Зинаида тоже вышла. Клюев-младший проводил ее злым взглядом.

– Подожди, Зинка, сука! Найду камень – ты у меня на Красной площади голая плясать будешь, – пробормотал он.

В критических ситуациях недостаток ума Генке заменяла хитрость. Сейчас была именно такая ситуация. Со времени их прилета из Карелии прошло всего три часа, а он уже успел выяснить чудесные свойства камня достаточно хорошо, чтобы понять: за такую вещь любой убьет, не задумываясь, тем более если этот любой – Глеб. А может, за всем этим стоит Клюев-старший. Вдруг это он поручил сынку забрать камень у того мужика в лесу?

Генка сидел на скамейке, в сквере, на Земляном Валу, и держал артефакт в кармане куртки, поглаживая его пальцами. Камень был теплым и приятным на ощупь. А в пальцах мягко покалывало.

Это ключ. Ключ к той жизни, которой он достоин и которая по праву принадлежала ему, а не Клюевым и похожим на них ублюдкам. Наверное, этот камешек может не только мысли внушать. Со временем он разберется, что к чему. Вот только времени очень мало. Клюевы переворошат всех, кто летал в теремок, и в конце концов все узнают. А может, они начнут именно с него, ведь в этой жизни крайний всегда тот, кто слабее и беднее.

Мимо прошла парочка. Девчонка наша, а спонсор ее похож на араба и лопочет что-то на английском. Генку бесили такие бабы: своих парней им не хватает!

Он сжал камень в ладони, сосредоточившись на тех двоих.

Араб вдруг замолчал и замер, словно статуя. Девчонка встревожилась.

– Ali! What's wrong? What happened?⁴ – она прикоснулась к его плечу. Тот посмотрел на свою пассию ошарашенным взглядом и вдруг залепил ей увесистую пощечину. Та вскрикнула и чуть не упала. Приложила руки к лицу. С ужасом посмотрела на бойфренда и бросилась к выходу из сквера. Араб через минуту пришел в себя и кинулся вдогонку.

– Сфэта, Сфэта, нэ брось мэнья! Сфэта!

Прохожие смотрели им вслед. Кто-то снимал на мобильник. Генка пошел вглубь сквера. Он торжествовал. Конечно, все эти мелкие эксперименты нужны только для проверки камня. А вот с таксистом вышло действительно нехорошо.

Генка приехал к Земляному Валу на такси. А до этого, когда он попрощался с Глебом и Березиной в аэропорту, то и в самом деле решил прогуляться и подумать. Он долго шагал, уставившись перед собой, затем сел на лавочку и вытащил из сумки артефакт. Положив его на колени, он достал смартфон и стал копаться в интернете, пытаясь найти что-нибудь об этом странном яйце. Информации о разных камнях было много, в основном из мифологии. Но похожего и близко не находилось. Вернее, все, что угодно, могло быть похожим на эту штуку.

От поисков его оторвал голос.

– Братишка, сигареткой не угостишь?

Генка поднял голову. Перед ним стояли два мужика. По возрасту не гопники, по виду не бомжи, но у Головешкина появилось нехорошее предчувствие. Он сунул камень и смартфон в карман и покачал головой.

– Не курю.

Почему он так сказал – и сам не понял. Но тем двоим ответ не понравился. Один, тот, что постарше, присел рядом, другой встал сбоку.

– Помоги добрым людям, добавь полтинник трубы потушить, – хрипло сказал старший мужик и как бы невзначай почесал клешней толстый шрам на щеке.

Генка почувствовал, как артефакт в кармане становится теплее. Он прикоснулся к нему пальцами и внезапно понял, что бояться нечего. Этих двоих легко было представить как отвратительные, жалкие, но совсем не страшные сгустки грязной энергии, или как механизм, в глубине которого крутилась какая-то нелепая деталь. Если побороть брезгливость – можно протянуть руку и вырвать на свет эту деталь. Но тогда механизм остановится.

Он повернулся к мужику на скамейке и усмехнулся.

– Что, Сема, совсем жизнь замучила?

Мужик отпрянул и уставился на Генку.

– Опаньки, мы знакомы?

Головешкин сделал угрожающий вид.

– В обезьянник захотел на трое суток?! Вали отсюда! И своего дружка Климова прихвати, – ткнул Генка пальцем в стоящего. Тот попятился, глаза его забегали, он сжался и стал мелко кланяться.

– Простите великодушно, гражданин начальник, ошиблись. Нас уже нет.

Мужики ринулись прочь. Генка проводил их взглядом, вытащил камень из кармана и недоуменно уставился на него. Что это было? И как такое вообще возможно?

– Охренеть! – пробормотал он и покрутил головой. Навстречу ему по аллее, со скрипичным футляром за спиной, шел кудрявый мальчишка лет двенадцати. Генка сжал пальцами камень и понял, что пацана зовут Марк и возвращается он с урока музыки.

В следующую минуту редкие прохожие стали свидетелями впечатляющего зрелища: паренек снял с плеч скрипичный футляр и достал скрипку; сжав ее за гриф, он размахнулся и с силой шандарахнул инструментом о фонарный столб; взвизгнуло, треснуло – и скрипка разлетелась на части. Рядом притормозил велосипедист и восторженно зааплодировал.

– Уважаю, чувак! Купи лучше байк!

Мальчишка затравленно оглянулся и уставился на остатки скрипки в руке.

– А-а-а-а! – завопил он. – Ма-а-ма!

Генка не стал дожидаться, чем закончится эта истерика, и отправился дальше, пытаясь успокоить хаос, бушующий в голове. Он вспоминал, как бухнулся на колени перед Юлькой в лесу.

– Погоди, Глебушка, мажорик, урод! Ты мне заплатишь за все! – прошипел Генка, поглаживая в кармане камень. А он-то, дурак, все гадал, зачем его взяли в Карелию! Теперь понятно! Клюеву-младшему нужен был подопытный кролик. Невестушку свою жаль, конечно. На сестрице эксперименты тоже не станешь проводить. Игнат – свой брат, харя зажравшаяся, хоть и делает вид, что это не так. Вэл – Ленкин парень, как бы неудобно фокусы на нем проверять. А Генка – в самый раз. И Юлька тоже. Она, конечно, сучка и стерва. Но и ей досталось, хоть и не напрямую.

У обочины стояло такси. Головешкин нервно сглотнул.

«А может, попробовать?».

Таксист, пожилой усатый мужик в коричневом джемпере, лениво взглянул на подошедшего, опустил журнал и спросил:

– Здравствуйте, куда едем?

Генка сел на переднее сиденье.

– По Садовому, там покажу. Поехали, не обижу.

Всю дорогу Головешкин нетерпеливо крутил в кармане камень: а вдруг не получится?

– Где-нибудь возле Старой Басманной, – попросил он.