– Сможете, вам у нас понравится, – мягко перебил ее Владимир Борисович. – Дом вы посмотрели, если надо – поможем по ремонту и стройматериал закупить, машину и людей для такого дела я могу выделить. Агроном с опытом и квалификацией нам очень нужен. И потом, мне кажется, вы не случайно оказались в наших краях, может, так и должно быть? – Орлов смотрел на Совку.

Она легонько хлопнула по столу ладошкой.

– Да, я уже все решила, как только огляделась здесь. Сколько ни ездила по стране, но такое крепкое и красивое село вижу впервые. Ладное – вот уж название точное! – восхитилась она.

Орлов засиял, поднялся со стула и развел руками.

– Добро пожаловать домой!

Все эти годы, пока она колесила по селам и деревням, оружие темной богини хранилось в доме ее родных. Возить с собой по стране Серп было опасно. Но теперь у нее имелся кров, и Совка, расхаживая по большим светлым комнатам, размышляла, где устроить тайник. Сзади к дому примыкала просторная пристройка, где можно хранить соленья и варенья. Место подходящее.

Она взялась за работу, и через пару недель в полу пристройки появилось большое потайное углубление, выложенное камнем. На самом деле это была обманка. Один из камней в стенке вынимался – за ним-то уж и скрывался настоящий тайник.

Закончив работу, Совка насыпала в эту яму картофеля, отошла в сторону и довольно потерла руки: получилось очень хорошо. В доме Василисы и Лады нужно было разбирать поленья дров, чтобы докопаться до Серпа, а у нее требуется вынимать картошку.

Она съездила к родным – благо, на поезде меньше суток, – забрала шкатулку с Серпом, необходимые мелкие вещи, отправила Алевтине письмо с новым адресом и вернулась в Ладное обустраивать кров.

Совка обживалась легко. Селяне узнали ее как сильную травницу и знахарку. Многим помогала она: и делом, и словом. В гости к ней приезжала Алевтина. Совка пыталась уговорить ее тоже переехать в Ладное, но ведунья отказалась.

– Хорошо у вас. Но не здесь мое место. Ты и сама понимаешь. Там прошла моя жизнь, – кивнула она вдаль, – каждая травинка и любое дерево в округе мне знакомы. И люди знают, где меня искать, когда им помощь требуется. А в гости друг к дружке всегда съездить можно, – улыбнулась она, и женщины обнялись.

Совка несколько раз в год ездила к родным. И Лада приезжала к дочери погостить на неделю – другую. Наведывалась ко внучке и Василиса.

В свой третий приезд выглядела бабушка немного встревоженной и загадочной. Совка уловила в ее глазах некую торжественность. Это представлялось странным. Лишь однажды Василиса была такой: в тот далекий день, когда вдруг открылось, что Совка станет воительницей. Но что могло случиться теперь? Казалось, такое настроение связано с Белым Камнем и Серпом Морены. Но расспрашивать Совка не стала, зная, что Василиса сама все расскажет, когда придет время.

Как-то к полуночи, после баньки, они чаевничали на веранде. В летнем сумраке царило тепло, и едва уловимый ветерок доносил к столу пряный аромат ночных гладиолусов. Свет решили не включать. В открытое настежь окно ярко светила почти полная луна, ее свет отражался в большом самоваре, делая его похожим на магический светильник, вглядываясь в который, можно увидеть будущее. Совка пошутила об этом.

Василиса рассмеялась.

– Самовар вместо кристалла! Да, надо предложить это новшество горе-прорицателям. Им бы понравилось, на замену стеклянному шару. Ох, развелось их! Да ты и сама знаешь, что говорить.

Совка кивнула. Ей ли, ведунье, не знать, сколько шарлатанов, выдающих себя за магов, колдунов и экстрасенсов, появилось в последнее время. Разрушенная страна вселила в людей страх перед неизвестным будущим, а смутные времена – отличная кормежка для жуликов, делающих вид, что им приоткрыта завеса запредельного.

– Пару лет назад появился странствующий кудесник, некий Антиолий Зеловед, – начала рассказывать Совка, подливая бабушке и себе горячего чаю. – Лечил любые болезни, даже онкологию. Очереди к нему выстраивались километровые. Полечит-полечит в одном городе или селе – и в другие едет. Узнала я, что скоро он будет в Новосибирске. А мы с Алевтиной как раз туда собирались, к знакомой целительнице. Ну и решили заодно специально сходить поглядеть на это чудо. Понятно, что мошенник, но нам интересно стало. По дороге байку придумали: будто у одной рак, а у другой язва желудка.

Попали к нему только на седьмой день, по предварительной записи! Мужичок этот на зека похож. Глаза маленькие, черные, взгляд колючий, лоб узкий, короткие прямые волосенки. В общем, типаж. Посадил нас на стулья, объяснил, что он экстрасенс и владеет таким ясновидением – куда там рентгену! Посмотрел на нас сквозь стеклянный шар, посверлил взглядом, сделал пассы руками и нахмурился. «Точно, – говорит, – у вас, – показывает на Алевтину, – рак груди в начальной стадии, а у вас в желудке вот такая язва!».

Я вижу, Алевтина еле сдерживается, чтобы со смеху не прыснуть, я тоже едва креплюсь. А кудесник тем временем достает два небольших пакета, один мне протягивает, другой – Алевтине. «Вот, – говорит, – редчайшие индийские травы, прямо из Тибета, по тайской методике лечения, освящены они самим Вицлипуцли».

Мы подыгрываем, благодарим, а сами пакеты открываем. В моем оказался сушеный зверобой пополам с осокой, а у Алевтины – сушеница с мятой. Сушеница, конечно, рекомендуется в качестве отваров при язвенных заболеваниях, в составе других трав, но у Алевтины ведь якобы рак, это у меня язва. Да и травки эти, ты знаешь, копейки стоят в любой аптеке. Антиолий нам цену называет. Мы чуть со стульев не попадали. За эти деньги можно пару породистых телят купить, и на коровник останется. А чтобы мы не передумали, он нам быстренько листочки сунул с подробным описанием, как чудо-зелье принимать. В добавок нам полагался бесплатный сеанс белой магии и пожизненная привязка к нам светлых ангелов, кои начнут защищать нас в нашей здоровой, счастливой и богатой жизни, которая начнется сразу, как только мы пролечимся весь годовой курс, – Совка перевела дух, отпила чаю и продолжила:

– Я первой не выдержала. Интересные у вас травы, говорю. Вот уж не знала, что копеечные зверобой да сушеница с сорной осокой в Индии растут. Ну раз уж их занесло туда из китайского высокогорья тибетского, чего ж им не вырасти? Тем более сам мексиканский бог войны Вицлипуцли их благословил. И цена подходящая – по тайской методике ведь.

Зеловед сразу переменился. Глазенками по нас забегал, засуетился. Пакеты с листочками из рук выдернул – и за дверь нырнул. Мы с Алевтиной встали было уходить. А из двери женщина вышла, очень интеллигентного вида, с чернявым изможденным лицом, в очках. Приложила палец к губам и протягивает нам свернутые трубочкой деньги. Надо понимать: берите, идите и молчите. Хотели мы ей ответить, но слышим – в коридоре шум поднялся, входная дверь распахнулась, и вошли двое в серых костюмах, с ними три милиционера. И сразу женщину окружили. Как-то ее назвали, я не запомнила фамилию, мудреная очень. В общем, гражданка такая-то, вы задержаны по подозрению в мошенничестве, незаконном присвоении финансовых средств. И все в таком духе. Мы с Алевтиной думали, попросят нас выступить свидетелями, но таких, кроме нас, оказалось много. Там десятки людей из разных городов подали заявления в милицию, и пострадавших хватало. Целителя Зеловеда задержали. Не знаю, чем кончилась эта история для той парочки, но вот людей обманутых жалко. И не в деньгах дело, они жаждали выздоровления, а им подсунули подделку.

– Не они первые, не они последние, – покачала головой Василиса, и Совка не поняла, о ком именно идет речь. Она посмотрела на бабушку и принялась мелкими глоточками пить уже остывший чай. Или ей показалось, или Василиса все же намеревается о чем-то поговорить? Всю неделю Совка ждала этого.

Бабушка тряхнула головой, распрямила плечи, сладко потянулась и неожиданно сказала:

– Перейду я скоро, внученька. Ощущение появилось.

Совка с удивлением и тревогой взглянула на нее. Не то чтобы эта новость ее сильно огорошила, нет. Что-то внутри Совки подсказывало возможность такой причины странного поведения Василисы. Но так не хотелось в это верить! Наверное, поэтому она и убеждала себя, что здесь какая-то тайна, связанная с Серпом темной богини.

– Но ты же хорошо себя чувствуешь! И ты совсем не старая… – тихо сказала она, взяв бабушку за руку.

Василиса прижала внучку к себе.

– Дело не в самочувствии. И не в возрасте. Просто пришло мое время. Знаю, что слова эти мало что объясняют, но иначе и не скажешь: пришло мое время, – медленно повторила она. Потом поняла, что расстроила Совку, рассмеялась и погладила ее по волосам.

– Ну, не грусти! Раз я воспринимаю свой путь спокойно и радостно, то ты тем более не должна печалиться за меня. Мы же не навсегда уходим. И я в скором времени снова вернусь в этот мир.

– Да-а, – не удержала слез Совка, – только ты будешь совсем другим человеком, и о прежней жизни памяти не сохранится.

Василиса заново включила самовар. Сунула Совке в руки заварочный чайник.

– Сполосни-ка, да положи брусники побольше.

Пока Совка возилась с чайником, Василиса сказала:

– Печалишься, что мы не помним свои прошлые жизни? А ты подумай, что бы с нами было, если бы мы сохраняли эту память? Хотя бы частично. Это как кинопленка, на которую раз за разом записывают новые фильмы, а старые при этом удаляют не полностью. Разглядим ли мы что-нибудь на экране в этом хаосе? Мы бы и дня не выдержали, сбитые с толку отголосками и видениями бесконечного прошлого.

– Все это логично, – вздохнула Совка, опуская на стол чайник, – но как же тяжело расставаться с любимыми людьми в пределах одной жизни!

– Это так, – печально улыбнулась Василиса. Потом взъерошила и вскинула волосы, сохранившие в ее возрасте густоту и блеск, и звонко щелкнула пальцами по самовару.

– Хватит грустить! Мы ведь думаем, чувствуем, ведаем и понимаем, а не только верим. На одной слепой вере далеко не уедешь. Посмотри туда, – она кивнула за окошко. Там пахло травой и цветами, над деревьями в ночном небе торжествовала прибывающая луна, и в ее легком слепящем свете звезды казались тусклыми и далекими.

– Мы не квартиранты в этом мире. Наше место здесь, на Земле, и все ее травы, деревья, земля и вода, воздух и огонь, дни и ночи дают нам возможность знания и веры, понимания и бессмертия. Мы – дети богов и богинь наших, и даже сама Морена – сама смерть – проводит нас раз за разом к жизни. К жизни! Такова любовь и воля великой богини Берегини. И ты знаешь об этом, – Василиса проникновенно посмотрела на внучку. Совка прильнула к бабушке, крепко обняла ее и закивала: все она знает и понимает.

Спустя месяц Василиса перешла. Тихо и легко. Совка приехала к родным за три дня до этого. Накануне бабушка ушла на несколько часов в лес. Вернулась спокойная, наполненная тихой радостью. Втроем они просидели далеко за полночь, вспоминая прошлое и говоря о будущем. Планировали назавтра сходить к реке и покататься на лодке. Потом странный глубокий сон быстро сморил Ладу и Совку, а когда они проснулись, все уже свершилось.

Стараясь сдерживать слезы, они опустили на Василису покрывало и долго сидели у кровати. Потом пошли на кухню. На обеденном столе лежал альбомный лист – записка ярким зеленым фломастером.

– Родные мои, Ладушка и Совушка, – прочитала Совка, – не огорчайте меня своей грустью и слезами. В противном случае вы будете похожи на нерадивого школьника, так и не усвоившего за годы учебы подаренные ему знания и опыт. Не давайте иллюзиям обмана и темным голодным духам затмить ваш разум и душу, знания и веру. Суп в холодильнике, там же салат и пирожки. Ваша мама и бабушка Василиса.