Водительская дверь «Ягуара» плавно открылась. Из машины выскользнула девушка в спортивном брючном костюме, больших темных очках и задорной розовой бейсболке сероватого оттенка. Она вышла так быстро, словно в салоне ей нечем было дышать. Набрав полной грудью свежего, пахнущего молодой травой и деревьями воздуха, она сладко выдохнула, сняла очки и поприветствовала Березку очень доброй, по-детски безоружной улыбкой. И Березка сразу поняла, почему голос девушки показался ей знакомым. Это была Инга Березина. Актриса, которую Березка любила. Почти все фильмы с ее участием были сделаны талантливо и без сомнения обладали художественной ценностью. И сама Инга производила впечатление мастерицы, безукоризненно владеющей большим даром.

Она улыбнулась в ответ. Девушки шагнули друг к дружке.

– А я все думала: где же я слышала ваш голос? – призналась Березка.

Инга кивнула.

– То же самое, Яна. После разговора с вами у меня возникло впечатление, что мы когда-то встречались. Хотя точно нет. Я видела ваши картины в Москве и без преувеличения скажу: вы – огромный художник. Художница! Не знаю, чего стоит оценка человека, почти не разбирающегося в технике живописи, но это не я одна говорю. Впрочем, вы и сами все знаете, – немного смутилась она.

– Спасибо, – сказала Березка. – Я просто делаю то, что хочу и, надеюсь, умею. И если людям мои работы нравятся… что ж… значит, и я смогла создать частичку чего-то хорошего. Как и вы в кино, – она слегка наклонила голову.

– И вам спасибо на добром слове, – с волнением произнесла Инга.

Березка шагнула к калитке, приглашая Березину войти.

– Извините, Яна, одну минуту, – Инга пошла ко внедорожнику, из которого, пока они говорили, вышли двое плотных мужчин в серых костюмах. Они стояли чуть поодаль и осматривались.

– Сергей, Вадим, подождите, пожалуйста, здесь, хорошо? – донесся до Березки голос актрисы.

– Инга Николаевна, вы уж простите, но у нас на этот счет четкие указания от Глеба Александровича, – сказал один из них.

Инга вздохнула, махнула рукой и подошла к художнице. Свита двинулась за ней.

– Яна, вы извините, мне этот эскорт на нервы действует, – тихо, чтобы те двое не слышали, доверительно сообщила Березина. – Это все мой… – она на мгновение запнулась, – жених выдумывает. Глебу кажется, что, стоит мне выехать за кольцевую дорогу, ко мне сразу сбегутся маньяки-фанаты.

Березка сделала сочувственное лицо.

– Проходите, – сказала она, показывая на дорожку к дому. – Собак у нас нет, идите спокойно.

Им навстречу по газону шла овечка на длинной привязи. Увидев незнакомых, она пригнула голову и остановилась.

– Ух ты, какая красивая! – восхищенно протянула Инга. – Сразу видно – породистая!

– Это Подушка, – сказала Березка, – она породистая и очень упрямая. Но вы не бойтесь, она безобидная и только делает вид, что сердитая такая.

Они поднялись по крыльцу. Инга с любопытством рассматривала деревянных медведей и лебедя. Увидев плетеные кресла и стол в глубине террасы, обернулась к охранникам.

– Ребята, ну вот здесь посидите, ладно? Яна, вы не против?

– Пожалуйста, где хотите, – закивала Березка.

Свита на этот раз сдалась, видимо, уже поняв, что следование за Березиной попятам здесь выглядит абсурдно.

Ведя Ингу через комнаты, Березка со странным чувством поглядывала на гостью. Она не любила, когда заказчики, даже из тех, кто знал и понимал, рассматривали убранство дома, и старалась поскорее провести их в студию. А сейчас ей стало даже приятно, что Инга так откровенно оглядывает статуи богов и богинь, обереги на стенах, и она задержалась в зале, давая актрисе возможность посмотреть на большой коловрат в углу. Березина вопросов не задавала, но была задумчивой.

Войдя в студию, Березка развернула от стены мольберт и показала работу.

Гостья смотрела на полотно молча, прищурившись, и по ее лицу не угадывалось, понравилось ли ей. Однако Березка могла поспорить на что угодно: картина впечатлила.

Инга повернулась к ней, и художница встретила ее взгляд. Она столько раз видела эти глаза на экране, но сейчас… И Березка вдруг поняла, что вот этот момент их встречи приведет в будущем к каким-то последствиям. Хорошим или плохим – она не решалась сказать, но одно чувствовала точно: Инга совсем не случайно оказалась в ее студии, сама того не подозревая.

– Близкие зовут меня Березка, – произнесла она.

Березина улыбнулась и неожиданно обняла ее.

– Я поняла. Только давай на ты, – актриса подошла к мольберту.

– Мы с тобой похожи. И в жизни, и на картине. Внутри то же самое? – она приняла позу как на полотне.

– И внутри, и снаружи, – рассмеялась Березка. – Я не ошиблась.

– Твое имя будет жить в веках, – Инга прикоснулась к холсту.

Березке вспомнились ее детские мечтания: как она с Серпом Морены борется против сил зла. Наверное, все воительницы проходят через эти мысли. Тогда ей казалось, что если и запомнится ее имя потомкам, то именно по такой причине. И вот Березина почти слово в слово повторила ее полузабытые мечты, но совсем в другом контексте. Ей стало тревожно.

– Хочешь домашнего молока? – предложила она.

– Молока? Настоящего домашнего? Очень хочу-у! – с восторгом протянула Березина. – А ты и корову держишь?

– Не-е-ет! – закатила глаза Березка. – Было бы слишком. У нас только Подушка – вместо собаки. Собак мы с мамой тоже любим, но к нам очень часто приходит много людей. Это сильно беспокоило бы песиков. А молоко берем каждое утро у соседки. Не волнуйся, все натуральное и чистое.

– Я и не волнуюсь, – улыбнулась Инга. – В Дании я пробовала домашнее молоко, но оно, вот ты не поверишь, совсем не такое, как наше. Наше гораздо вкуснее.

– А то ж! – многозначительно подняла палец Березка, и девушки рассмеялись.

Она сходила на кухню и принесла большую желтую кружку утреннего молока.

– Ох, я же не выпью столько! – схватилась за голову Инга.

– Сколько выпьешь, на здоровье, – Березка протянула ей кружку.

Инга пила долго, с закрытыми глазами. А Березка успела сделать с нее короткий набросок.

– Блаженство какое! С усами рисовать меня будешь? – оторвалась от молока Березина и состроила комическую гримасу: ее верхняя губа и кончик носа были белыми.

Березка расхохоталась. Дала ей салфетки. Инга с невозмутимым видом вытерла лицо.

– Мы ведь так и не поговорили толком о цене, – сказала она.

Березка махнула рукой.

– Молоко у нас бесплатно.

– Да ты же прекрасно разумеешь, о чем я, – шутливо вздохнула Березина.

– Картина – это мой тебе подарок, – Березка посмотрела ей в глаза. Инга наклонила голову, пытаясь что-то разглядеть в этой удивительной художнице, к которой почувствовала необъяснимую симпатию, едва увидев ее.

– Как я понимаю, спорить с тобой бесполезно? – спросила актриса.

– Точно, – кивнула Березка. – Дело ведь не в деньгах. Мне приятно сделать тебе подарок, – объяснила она, и, понимая, что такой широкий жест выглядит довольно странно, лукаво добавила:

– Но если будешь заказывать еще – тогда другое дело, поговорим о стоимости.

Березина, едва сдерживая смех, поклонилась ей.

– Да ты не только большой мастер, но и грамотный маркетолог!

– А как ты думала! Клиента нужно заманить в капкан, – страшным голосом прошептала Березка.

– Ну, меня ты точно поймала, – подмигнула ей Инга и вдруг испуганно ойкнула.

– Ой, а поместится в авто? – она посмотрела на картину.

– Вроде бы, – с озадаченным видом потерла переносицу Березка. – Только не во внедорожник. А Ягуар очень широкий, должна влезть. Сейчас упакую.

Она принялась закрывать раму плотной жесткой тканью. Березина взялась помогать.

Девушки осторожно вынесли полотно из студии. Проходя зал, Инга кивнула на стену, где висела картина с диковинной формы мотоциклом, похожим на лошадь.

– Любишь байки? – спросила она.

– Очень, – кивнула Березка. – Правда, пока свой не приобрела. То некогда, то еще что-то мешает. Но в ближайшее время – обязательно.

Телохранители увидели их и кинулись на помощь, но Инга замотала головой.

– Нет-нет, мы сами, ребята. Откройте лучше калитку.

Картина с трудом, но поместилась в «Ягуар». Березина захлопала в ладоши.

– Ура-ура! А я боялась, придется грузовичок вызывать.

У нее зазвонил телефон.

– Да, Глеб. Все в порядке, не волнуйся, пожалуйста. Я уже выезжаю, конвой со мной, конечно, куда он денется. Ох, да шучу я. Целую, милый, до встречи.

Она повернулась к Березке.

– Глеб меня потерял. Так всегда бывает. Стоит мне куда-то уехать, господин Клюев берет это дело на контроль, – проговорила она странным голосом. Березка сделала многозначительное лицо, но тактично промолчала.

Инга подошла к ней.

– У меня такое чувство… мы можем подружиться. Ты как думаешь?

– Я тоже так считаю, – ответила Березка. – И не виделись никогда, но вроде знаем друг друга тысячу лет.

– Наверное, в прошлых жизнях мы были подругами, – загадочно произнесла новая знакомая.

Березка пытливо посмотрела на нее.

– Все возможно, – осторожно ответила она.

Инга открыла дверцу машины.

– Мой телефон у тебя есть. Я на следующей неделе в Неаполь улетаю, на съемки. Потом у Ромова снимаюсь, в Норильск отправимся. Вот такие географические контрасты, – она закатила глаза. – Звони, буду очень рада тебя услышать. Я тоже позвоню. Летом, как вернусь, надеюсь, ты приедешь ко мне в гости.

Березка кивнула.

– Благодарю за приглашение. Звони, когда захочется. И где живу – знаешь теперь. И в Москве увидимся.

– Спасибо за картину! – Инга обняла Березку, села в машину, опустила стекло.

– Обязательно приедешь ко мне! Иначе одичаешь здесь без цивилизации, – весело сказала она.

Березка погрозила ей пальцем и с шутливой укоризной покачала головой. «Ягуар» просигналил и стал медленно удаляться от дома, за ним послушно поплелась машина охранников.

Проводив гостью, Березка зашла в калитку, присела на декоративный пенек возле газончика и задумалась. Подушка увидела хозяйку и тихонько толкнулась лбом ей в колено.

– Ну что, Подуш, правильно я поступила? – спросила Березка. Она отцепила привязь и запустила пальцы в длинную мягкую шерсть. Подушка бекнула и наклонила голову.

– Вот и я думаю, что правильно, – улыбнулась Березка.

Ей действительно было очень приятно сделать Инге такой замечательный подарок. И она приняла решение подарить картину уже в тот момент, когда Березина вышла из машины. Странное, немного тревожное, но вместе с тем и хорошее чувство вызвала в ней эта девушка. Может быть, высшие силы направили ее сюда? Но зачем? Или это просто симпатия двух родственных творческих душ? Березка решила не заморачиваться мыслями на этот счет. Время покажет.

Она покормила Подушку овощами и пошла в дом.

Через два дня, после обеда, у ворот кто-то просигналил, и зазвенел колокольчик на двери. Березка вышла за калитку и обнаружила возле дома продолговатый грузовичок веселых расцветок. Возле него стояли четверо парней в фирменных жилетках. Они бодро поздоровались, открыли двери машины и осторожно спустили на землю большой длинный решетчатый ящик, обитый изнутри толстым серебристым картоном. Занесли его во двор, попросили расписаться в бланке доставки и уехали.

Березка походила вокруг ящика, принесла из пристройки разводной ключ, плоскогубцы с отверткой и принялась распаковывать. Открутив все доски с картонными листами и сняв защитный синий пластик, она ахнула, любуясь великолепным желтым байком.

– Ducati, – прочла Березка на боковой панели мотоцикла. – Инга, я убью тебя! – застонала она от восторга. Не то чтобы она не догадывалась, что внутри, но одно дело предполагать, и совсем другое – смотреть на сверкающие в ярком солнечном свете изогнутые живые линии корпуса, глядеть на крепкие колеса, которым, должно быть, нипочем промчаться тысячи километров, увозя далеко-далеко в неизвестность их владелицу.

Зазвонил мобильник.

– Привет, Берез, ну что, получила мой подарок? – голос у Инги был очень довольный.

– Получила. И хочу тебе сказать: ты сошла с ума! – Березка старалась говорить строго, однако не выходило. – Инга, этот мотоцикл стоит намного дороже картины.