«Сейчас!» – шепнул кто-то в сознании Березки. Она отвела на секунду Серп и резанула им по локтю Петровича. Тут же Клюев прорвался к ним, окутывая нестерпимым жаром. Сквозь пламя она заметила, как разлетелась рука Яковцева, и кисть, еще сжимающая нож, покатилась по земле. Березка толкнула Лену за камни, успев соорудить ей хоть какое-то подобие защиты, и закуталась в снеговую завесу, чудом не поджарившись в пекле. Послала вперед ледяной таран. Камни вокруг лопались и крошились, не выдерживая адского перепада температуры. Петрович полз на карачках и хрипел. Одежда на нем горела, и сквозь обугленную кожу сочилась кровь.

Березка поняла, что выбрала верную тактику. Снова ударив по огненной буре в плохо защищенном месте, она отскочила и выпустила в Клюева ураган холода. Огонь стал сворачиваться и распадаться на отдельные языки. За ними показался Глеб, обернутый светящейся пеленой. Он кинулся к большому валуну. Березка наотмашь хлестнула Серпом, разрезая его защиту, и почувствовала колкую боль в правой лопатке. Она вскрикнула, чуть не выронив Серп, перехватила его другой рукой, удивившись внезапной слабости. Упала на колени. Ледяные вихри стали затихать. Глеб тут же воспользовался этим. Березку оглушил разрыв грома, ее поволокло по камням, ослепительная пелена ворвалась в мозг, тело скрутило жгутом, она выронила Серп и сдавленно прошептала:

– Мама!..

Перед ней мелькнула Инга. И то был уже явный предсмертный бред. Потому как Березина схватила Серп, махнула им в Клюева, затем принялась бить куда-то в сторону, а потом снова направила на Глеба.

– Не тронь, погибнешь, – сумела выговорить Березка, в видении пытаясь оградить подругу от смерти. Но тут же поняла: это явь! Березина действительно держала в руках оружие Морены! Темная стена плотной изморози отрезала от них Клюева, и стало тихо. Инга подбежала к воительнице, склонилась над ней.

– Жива? – в слезах крикнула она. – Хоть ты жива! В укрытие! – Она сумела поднять ее одной рукой, поставила на ноги, обхватила за талию и потащила за камни.

– Ты… как… смогла… – еще не веря увиденному бормотала Березка. Хотя ответ уже не требовался. Взять в руки Серп Морены, и тем более воспользоваться им, могли только воительницы. Но почему Инга? И почему сейчас? Однако задаваться этими вопросами было не время и не место.

Они спрятались у начала гряды, за валунами.

– Ты чего ревешь? – сквозь боль улыбнулась Березка. – Где Совка? А Лена?

– Лену Глеб забрал… – Инга, отвернувшись, плакала. И до Березки вдруг дошел смысл сказанных подругой слов: «Хоть ты жива!».

– Мама! – закричала она и заковыляла в сторону замшелого камня. Упала ничком, увидев впереди неподвижное тело. Слезы ослепили ее, и Березка поползла на ощупь. Совка шевельнулась и приоткрыла глаза. Посмотрела на дочь. Потянулась к ней.

– Я перехожу, Березонька. Не плачь… свое предназначение я выполнила… вот уж не думала… повоевать с Серпом пришлось… – она закашлялась, на губах показалась кровь.

– Мама! Мама! – Березка завыла от бессилия, забила кулаками по земле.

– Не смей!.. Ты знаешь и понимаешь… Забери светлый дар! Ты можешь… – прошептала Совка. – Инга… Позови ее…

Березина положила Серп и опустилась на колени.

– Здесь, здесь я, – глотая слезы, закивала она и взяла Совку за руку.

– Я видела… видела… как ты… Серп… – еле слышно произнесла Совка. – Еще одна воительница. Я спокойна… Не плачьте. Черная Морена позаботится обо мне…

Глаза ее закрылись.

Березка обняла маму и рыдала, уткнувшись ей в плечо.

Инга сидела молча, закрыв ладонями лицо.

Наконец Березка поднялась, вытерла слезы, взяла Серп и посмотрела на подругу.

– Как это произошло?

Инга встала и кивнула в сторону одного из склонов.

– Снайпер. Нас сначала накрыло огненным смерчем. Сорвало защиту. А потом она выстрелила. Сначала в тебя, потом в Совку.

– Она? – переспросила Березка. – Ты ее видела?

Инга кивнула.

– Не только видела. Я разрезала эту гадину. Остался только Глеб. Он потащил Лену в сторону теремка.

Березка склонилась над Совкой. Поцеловала.

– Мы вернемся за твоим телом, мама, а ты придешь на эту землю в новом обличии. – Она взглянула на Ингу и сжала губы. Усмехнулась.

– Я плохая воительница. Наверное, самая хреновая из всех, что были. Вокруг меня смерть и погибель. Но я выполню свое предназначение.

– Мы выполним, – в глазах Инги замелькали холодные искры. – Я поначалу думала: это в ушах от гранаты шумит. А это зов. Я тоже его слышу.

Березка обняла ее.

– Сначала нужно кое-что сделать, – она поморщилась от боли. Расстегнула куртку, обнажила плечо.

– Давай ты, – протянула она Серп. – Самой несподручно.

Инга поняла. Осторожно прикоснулась ледяным оружием к плечу подруги – там, где вошла и вышла пуля.

– Так лучше, – с облегчением вздохнула Березка, застегнула молнию и огляделась.

– Нужно перехватить Глеба! Если он успеет к вертолету – вся эта бестолковая схватка и гибель наших родных и близких окажутся напрасными. Придется начинать сначала.

Березка взяла Серп, окутала Ингу и себя плотной защитой, и они пошли. Метрах в двадцати от валунов, среди выжженных кустарников, лежали останки Петровича. Огонь Белого Камня обуглил даже кости.

– Крепкий бандюган! Сумел сюда доползти, – удивилась Инга.

Они прибавили шагу.

Зинаида видела бой на вершине хребта. И сумела разглядеть в прицел, как подоспела к девушке неожиданная подмога. Выстрелила в женщину, но, кажется, та и не почувствовала, окутанная темной пеленой.

Когда Глеба скинуло с обрыва, Железнова решила пока оставить этих двоих. Она очень надеялась, что ее молодой шеф выживет. Правда, надежда эта мотивировалась исключительно желанием получить обещанные за работу деньги.

Она двинулась в обратную сторону. Обогнула равнину, ельник и вышла на возвышенное место, защищенное по бокам камнями, – лучше и не найдешь, чтобы занять позицию и продумать план действий.

Ей было слышно, как за деревьями, возле болотца, раздалась очередь и взорвалась граната. Через некоторое время невдалеке показался меж сосен Петрович. Его помощник нес на плече Лену Клюеву. Возможность убрать Яковцева представилась удобнейшая, но Железнова не спешила. Петровича следовало уничтожить на глазах Клюева, чтобы придать весомости ее своевременному выстрелу – простая, но действенная психология.

– Посмотрим, – прошептала она, прильнув к прицелу. Заметила, как появился у гряды валунов Клюев в оборванном костюме. Потом прошли, окутанные пеленой, та девчонка со своей спасительницей и Березина. Когда Клюев и девчонка подошли к укрытию, где засел Петрович, Зинаида догадалась: Яковцев пытается навязать им свои правила игры.

Затем началась битва. Огненный вихрь промчался по земле, накрыл Березину и ее напарницу. Когда пламя рассеялось, Зинаида обнаружила, что темная пелена вокруг них исчезла. Почти не было защиты и вокруг девчонки. Петрович упал. Лена оказалась за камнями.

Железнова принялась действовать. Поймав в прицел наступающую на Глеба противницу, она плавно нажала на курок и тут же перевела оружие на женщину возле Березиной. Снова выстрелила.

Актриса бросилась к напарнице, потом к бестии с серпом, и Зинаида с досадой поняла, что девчонка только ранена. Хотела выстрелить еще раз, но Березина закрыла ей обзор. В ее руках сверкнул тот самый серп, ослепив на миг Зинаиду. Она оторвала взгляд от прицела и увидела быстро скользящие на нее три темные плоские волны. Пахнуло стужей. Схватив винтовку, она перекатилась за камень и совершила ошибку: поддавшись страху, бросилась в сторону и вниз по склону. Первая волна, обогнув возвышенность, прошла над головой. Обернувшись, Железнова успела высоко подпрыгнуть, пропуская вторую волну под собой, но, приземляясь, поняла, что снова подскочить не успеет. Последняя волна захлестнула ее. Мороз обжег ноги. Она упала. Решила, что обошлось. Но когда взглянула на себя, то увидела ниже пояса лишь короткие обрубки, закованные на концах в лед. Рядом валялись покрытые инеем ботинки, из них белели мерзлые концы костей. Все, что было выше лодыжек до бедер, искрилось красной пылью на каменной земле.

Она дотянулась до винтовки и поползла по склону к деревьям, чувствуя, как проступает сквозь холод боль. Добралась до сосны, привалилась спиной, прижала винтовку к себе. Перед глазами проплыла яхта на синей спокойной воде. Мелькнул среди зелени дом, и женщина возле беседки смотрела в даль океана…

Зинаида сняла глушитель. Руки дрожали. Боль становилась невыносимой. Оттаявшие обрубки закровоточили струйками.

– Давай, давай! – простонала она, откинула голову и приставила ствол к подбородку.

– Прощай, Амалия Беккер! Встретимся в другой жизни, – прохрипела Железнова и потянула курок. Осечка. Нажала снова. Капризную винтовку заклинило.

– Тварь! Не вздумай! – она ударила по оружию кулаком. – Ты злишься, что я бросала твоих сестер на чердаках и крышах? Прости, девочка, ты же все понимаешь. Специфика такая. Ну, давай, милая, в последний раз. Прошу тебя! – она задохнулась от боли. – Обещаю, только ты и я… Навсегда… Милая, всего разочек…

Она сжала винтовку и надавила онемевшим пальцем на спуск. Боевая подруга сжалилась над ней.

Глеб тащил Лену. Сестра не вырывалась: он залез к ней в сознание и легко сломил волю. Но все равно шли они медленно. Она, словно пьяная, ошарашенно крутила головой и топала за братом заплетающимися ногами.

О черном оружии той девки Глеб уже не думал. Сейчас ему требовалось одно: скорее добраться до теремка и улететь к чертям из этого места. Нужно прийти в себя. Потом он непременно придумает, как избавиться от прилипчивой воительницы, или кем она себя называла. В Москве он соберет целую армию. Там сунуться к нему она не посмеет. Главное – камень у него! И в заложницах – Ленка. Жаль ее, однако он уже пожертвовал многим, чтобы останавливаться на полпути. Это испытание он выдержит, даже если придется навалить еще гору трупов. Он избранный. А у всех избранных особая судьба. И главный приз за такую судьбу он будет определять сам.

Обернувшись, Клюев выругался. Среди кустов мелькнула эта живучая тварь со своим серпом, и Березина. Он ускорил шаг, доставая на ходу пистолет, подобранный возле Петровича. Камень хорош, но дополнительный урон от пуль тоже помогает.

Показался знакомый холм, и за ним – край высокой сетки. Раскопки. Значит, уже недалеко. Клюев потянул сестру вверх по едва заметной тропинке. Лена дернулась и вдруг повалилась на бок.

– Черт! – выругался Глеб. Видимо, он перестарался, когда ковырялся у нее в мозгах. Пришлось снова использовать камень и приводить ее в чувство, теряя драгоценные минуты и силы.

– Пошли! Иначе хуже будет! – рванул он сестру.

– Что ты делаешь, Глеб! Это же я! – заплакала Лена, пытаясь выдернуть руку.

Глеб залепил ей тяжелую пощечину и заорал:

– Убью! Пошла, живо!

Он кожей ощущал: еще чуть-чуть – и промедление обернется против него. Мерзкая девка настигала, обходя сбоку.

Глеб перехватил камень в пальцах поудобней и несильно ударил сестру по затылку. Лена вскрикнула и упала, перевернулась на спину, сквозь слезы и кровь глядя на брата. В ее глазах было больше изумления и удивления, чем страха. Она загородилась рукой. Клюев сунул пистолет в карман, вцепился ей в плечо и поднял на ноги. Толкнул перед собой.

Внезапно впереди, прямо на тропинке, сгустилась черная туча. Поволокло холодом. И Глеб понял, что опоздал. Теперь прямой путь к теремку отрезан. Он попытался разорвать тучу огненной молнией, но она завязла в темной массе и погасла.

– Глеб, отпусти Лену! – услышал он. – Даю тебе последний шанс. Положи светлый дар и останешься жив. Хватит смертей.

Темная защита посветлела, и Клюев увидел воительницу, грозно поводящую перед собой черным оружием. Березина держала девку за плечо. В их лицах было столько решимости и воли, что Глебу стало ясно: в Москве его не спасет никакая армия, они не оставят его в покое до конца жизни. И если он сейчас не покончит с ними, то конец этой самой жизни может наступить прямо здесь.

– Это я даю вам шанс! – крикнул он, выигрывая время и собирая силы. – Эй, Березка, можешь оставить эту темную хрень себе. Давай разойдемся по-хорошему. Мне – камень, а вам – серп.