Лена обернулась, держась за выступ. Посмотрела на Березку, перевела взгляд на брата. Воительница взмолилась богам, чтобы Клюев не обратил на сестру внимание. Но тому было не до нее, он сосредоточенно отбивал огнем копья льда.

– Моя хорошая, сюда! Давай, не бойся. Ты сможешь! – шептала Березка растрескавшимися от жара губами.

И Лена прыгнула. На Глеба. Закричав, повисла у него на плечах. Клюев закрутился волчком, замахал руками. Березке хватило секунды, чтобы увидеть брешь в огненных языках. Твердая и острая, как скальпель, ледяная пластина резанула врага по запястью. Обрубок кисти с Белым Камнем плюхнулся в воду, и его потянуло к пропасти.

Глеб завопил и повалился с валуна вместе с Леной, на четвереньках пополз к ускользающему могуществу. Березка рванула к ним, но упала, оглушенная сорвавшимся с потолка куском породы. К счастью, удар пришелся вскользь, содрав кожу с виска. Она собрала остатки воли, боясь потерять сознание, взмахнула Серпом. Толстый слой льда запечатал часть разрушенной стены, но тут же растрескался под адским давлением.

Светлый дар крутнуло в водовороте, и он исчез. Березка перевернулась на живот, выплевывая кровь. Попыталась достать Лену и Глеба. Тех несло к краю обрыва. Клюев издавал гортанные звуки, здоровой рукой хватаясь за выступы в земле. Напор воды срывал с него сестру. Она вцепилась брату в лодыжки, соскальзывая к провалу. Воительница успела поймать Глеба за локоть.

– Держись!

Клюев затряс ногами, заколотил культей Лену.

– Не смей! – закричала Березка, но Клюев продолжал бить. В отчаянии она коснулась его оружием Морены, и Глеб заверещал от леденящей боли. Затих.

Березка шлепнула по воде Серпом позади себя – и пласт льда сковал ее тело, сжал ребра, не давая дышать. Но это помогло притормозить движение в пропасть.

– Подтягивайся, ну же! Родная! – взмолилась она.

Лена попробовала перехватиться. Застонала:

– Не могу!

С насыпи покатились камни. Лед вокруг Березки затрещал и тронулся. Камни падали все ближе. Она повернула голову и увидела, как вода пробивает и другую стену. Тяжесть двух тел отрывала ей руку. От напряжения из носа брызнула кровь. Пальцы уже не чувствовали Серпа. Воительница смогла ткнуть оружием в сторону новой угрозы, но сил у нее хватило лишь на слабую снежную пелену. Защита легко рассыпалась, и водяная масса с тяжелым гулом устремилась в бездну, срывая людей за собой.

Поток завертел Березку, пытаясь вырвать Серп. Она успела сделать вдох, прежде чем уйти под воду, и прижала оружие Морены к груди, не в состоянии сопротивляться тянущей вниз погибели.

Течение крутануло еще раз и ослабло. Воительница открыла глаза. Сквозь толщу грязи и водорослей к ней прорвался зов. Белый Камень находился где-то рядом. Ярко вспыхнуло. Сунув Серп под куртку, Березка поплыла на свет. Водоросли расступились, и она увидела дар Берегини на илистом дне, возле края темного обрыва.

«Совсем как у Хвати вышло!» – промелькнула мысль. Потянулась к Камню. Почувствовала опасность, но поздно. Сзади ее схватили за горло. Мелькнула кровоточащая культя.

«Только не в этот раз!» – Березку захлестнула ярость. Воительница нащупала молнию на куртке, вытащила Серп. Провела им по руке Глеба. Схватка отпустила, и в воде повисли куски замороженной плоти. Березка оттолкнула Клюева. Не удержалась от дрожи, заглянув ему в лицо: всем голодным духам иллюзий было далеко до искаженной нечеловеческой волей гримасы!

Клюев дергал обрубками, пытаясь приблизиться к светлому дару. Березка сделала Серпом протяжное движение. Заискрилась вода вокруг длинной ледяной иглы. Ее острие впилось Глебу в живот, прошло насквозь. Клюев согнулся, заелозил культями по игле. Изо рта вырвались клубки крови. Он опустился на край обрыва, не сводя жадного взгляда с Камня, и соскользнул в пучину.

Березка уже задыхалась. Сунула Серп за пазуху, подплыла к дару Берегини и схватила его. Стало легче, словно Белый Камень подарил ей глоток воздуха.

За спиной ощущалось присутствие. Она обернулась. В густых, устилающих дно водорослях показалось маленькое тело Лены. Ее опаленные волосы колыхались над открытыми глазами и ртом.

Воительница замотала головой. Подплыла к подруге, потянула за руку. Тело девушки, словно легкая кукла, послушно поднялось из зелени.

«Ты не умрешь! Хватит смертей!» – Березка потащила Лену вверх, прижимая светлый Камень к ее груди. Она не представляла, где они и какая здесь глубина. Возможно, это бездонная пещера и никакой поверхности не существует, а есть лишь каменный потолок, упершись в который, им предстоит умереть.

Лена зашевелилась, моргнула, и маска смерти исчезла с лица. Березка перестала тащить и теперь подталкивала ее снизу. Легкие опустели. Воительница чувствовала: еще секунды – и она судорожно глотнет воду. Голова закружилась, и в глазах потемнело. Сердце застучало часто-часто, выбрасывая к разрывающимся вискам тяжелую кровь. Понимая, что теряет сознание и вот-вот схватится инстинктивно за Лену, как за спасительную соломинку, Березка не стала дожидаться этого момента. Сунув дар Берегини Лене в карман, она сильно толкнула подругу вверх, а сама пошла ко дну, удивляясь, почему вдруг расхотелось дышать. Опустилась на мягкие водоросли, и они сомкнулись над ней.

«Нужно распахнуть окно. Краски уже покрыты лаком. Весенний ветер не повредит картине. Будет дождь, он польет землю и цветы. Почему я лежу? Что со мной? И где мама?» – промелькнули мысли.

И она вспомнила. Открыла глаза – и зажмурилась, ослепленная всепоглощающей белизной. Под веками замелькали тени. Решившись вновь посмотреть, Березка увидела проступающие очертания предметов. Они становились гуще и отчетливей, словно кто-то быстро прорисовывал их на ватмане цветными карандашами. Воительница узнала свою студию в родном доме. Разглядела картины и разбросанные в беспорядке на диванчике листочки с набросками, прислоненные к стенам подрамники, мольберт и высокую табуретку.

Страшные образы карельской битвы и подводных ужасов стремительно растворялись в сознании, словно сырая промокашка.

– Так не бывает! – изумленно прошептала она. Поднялась. Привычным движением хотела поправить волосы, но рука схватила пустоту. Нащупала опаленные короткие концы. Оглянулась, ища глазами Серп. Но он исчез.

Березка прислушалась к тишине. Побежала в зал. Здесь все выглядело по-прежнему, как до ее отъезда в Москву. Только большие часы в углу замерли секундной стрелкой, показывая ровно двенадцать. Воительница прошлась по дому, гадая, отчего привычная обстановка представляется подозрительной. И вдруг поняла: пропали окна! Бросилась откидывать ажурный тюль и кружевные шторы в комнатах – везде глухие стены.

Ей стало страшно. Она помчалась ко входной двери. Взялась за ручку. Вопреки опасениям, замок привычно щелкнул и повернулся. Березка осторожно выглянула.

На дневном небе расположились низкие глянцевые тучки. Двор казался обыкновенным, предметы, деревья и все остальное виделось в правильных местах и пропорциях. Ободрившись таким положением дел, она шагнула за порог – и задохнулась, прижав руку к сердцу: в цветнике возилась Совка!

Березка почувствовала слабость в ногах.

– Мама! – крикнула она, заплакала и оперлась на перила террасы, не сводя с Совки глаз.

Та подняла голову и улыбнулась. И промелькнуло в этой улыбке и в том, как стояла мама, в осанке и взгляде ее нечто такое, чего раньше никогда не замечалось. Словно и не Совка это была вовсе, а зеркальное отражение, немного искаженное неровностью амальгамы.

– Вот мы и встретились еще раз, моя отважная воительница, – приветливо сказала она.

Березка отступила от перил и в изумлении покачала головой.

– Ты не мама… ты… черная богиня!

Морена прикрыла глаза в знак согласия.

– Все кончено, да? – всхлипнула Березка. – Битва завершена. Я… мы отвоевали светлый дар. А цену ты знаешь: моя мама, друзья и близкие. Ведь предназначение выполнено. Пожалуйста, скажи!

Морена подошла ближе. Облик ее стал меняться. Потянулись локоны черных, как смоль, волос. С лица исчезли морщинки. На ступеньки крыльца поднялась высокая молодая женщина. Остановилась между медведями.

– Ты ошибаешься. У жизни нет и не будет цены. Она бесценна. И никогда не закончится. На это воля великой Берегини и тех людей, чьими знаниями, памятью и верой живем мы, божества. Не печалься о Совке. Я ведала: ей не выполнить мой наказ.

– Лучше бы она послушалась тебя! – Березка размазывала слезы. – А если знала – зачем останавливала?

Темная Морена терпеливо улыбнулась.

– Боги живут для человека, но не человек для богов. Своим поступком Совка подтвердила исконную правду: любовь к родному чаду сильнее всего. Мы никогда не требовали от людей бездумного подчинения, оставляя вам свободу воли, разума и осознания своего места на земле. То, что воспринимается в вас иными как слабость, – есть ваша сила, которую вогнали в дремоту много веков назад, но уже недалеко то время, когда она проснется.

Березка судорожно вздохнула. С мольбой протянула руки.

– Я знаю это. Но… пожалуйста, я прошу, верни мою маму! Тебе же подвластна смерть, ты же и есть Она…

– А Никита? – подняла брови темная Морена. В ее голосе появилась ирония. – Почему ты не просишь за него? За Юлю или Гену?

Воительница склонила голову, а потом с отчаянием и злорадством взглянула Морене в глаза.

– Потому что я далеко не идеальна и не лицемерна! И не хочу быть безразличной в своем милосердии! А любовь к родным превыше всего – ты сама сказала. Разве не так?

Богиня смерти рассмеялась.

– Можешь не беспокоиться насчет своей неидеальности. Никто от тебя этого и не требует. Ты честна и естественна в светлых чувствах и желаниях, – она легонько коснулась ледяным пальцем плеча Березки. Ласково сказала:

– Если бы большая часть людей на земле была так же чиста душой, как ты… – Морена замолчала, и на ее лицо опустилась легкая тень, сделав его еще прекрасней.

– Тебе пора.

– Я погибла, да? – шепотом спросила Березка. – Это место… дом… Я догадываюсь: здесь точка перехода.

Морена покачала головой.

– Ты не погибла и не переходишь. Должна же я поблагодарить одну из своих воительниц, которая восстановила равновесие бытия. Память и добрые слова о вас живут в веках. И еще я хотела увидеть твою любовь. Не к нам, божествам, хотя и ее тоже. Но я говорю о простой человеческой любви, вечной и созидающей, способной потребовать жертву и самой стать жертвой для спасения других.

– Наверное, в последнем я не совсем оправдала твои ожидания. Плохая из меня воительница… – Березка вновь заплакала.

Морена, улыбаясь, подошла еще ближе, окутывая ее прохладой.

– Не терзай себя. Все так, как должно быть.

Она вгляделась в небо.

– Ступай. Дело не закончено.

Воительница услышала далекую пульсацию светлого Камня. Она быстро нарастала и давила на грудь. Зов стал непрерывным, окутал тело. Яркая большая птица промелькнула над домом, радостно закричав, взмыла к туче и растворилась в вышине. Пришла темнота.

Березка очнулась. Кто-то сильно и ритмично давил ей на грудь. Она закашляла, выплевывая воду.

– Слава богам, всем богиням и светлым духам во всех религиях! – раздался дрожащий радостный голос Лены.

Воительница открыла глаза и увидела над собой плачущую Ингу.

– Ох, спокойно, без паники, – прошептала Березка. Выдавила из себя с последним спазмом остатки воды и застонала от блаженной возможности просто быть живой, дышать и чувствовать.

Инга вытерла глаза.

– Мы думали, ты утонула! Даже светлый Камень не помогал.

Березка привстала. Посмотрела на подруг. Уловила в воздухе сильное напряжение.

– Где это мы? – удивилась она, видя перед собой озерцо.

– Да здесь же, – махнула рукой Инга. – Когда там, в пещере, все начало рушиться, я хотела добежать до вас, но не смогла. – Она показала кровь на бедре. – Ноги не слушались. А потом все обвалилось, хлынула вода. Я думала, вам конец.