Мой саквояж (страница 4)
Слово «афри» происходит от финикийского «афар», что означает «пыль, пыльный». Так жители Карфагена называли людей, которые жили в окрестностях.
После завоевания Карфагена римляне дали название своей новой провинции – Африка.
Сам же город назван в честь халифа, родоначальника шиитской династии Фатимидов. Он был объявлен Махди, то есть «Спасителем», призванным восстановить на земле справедливость, и основал здесь в 916 году столицу образованного им халифата.
А в 1087 году крепость уже осаждалась флотом Пизанской республики. Крестоносцы тоже здесь побывали, и далеко не с благими намерениями.
Из-за своего удачного положения Махдия была пристанищем и для морских пиратов, которых привлекало как географическое положение, так и ее крепостные стены десятиметровой толщины.
В XVI веке испанцы лишили пиратов возможности укрываться в Махдии, разрушив эти самые стены. Высокая башня с аркой – это единственное, что осталось от крепости X – го века, построенной Фатимидами.
Шабашибы
Работник отеля, который выдавал пляжные полотенца, долго смотрел на мои шлепанцы, цокал языком и, покачивая головой из стороны в сторону, сказал:
– Друг, у тебя хорошие шабашибы (тапочки), а у меня таких нет. Продай! Я хорошо заплачу. Дам тебе два динара.
– Зачем же мне их продавать? Самому нужны.
– Не сейчас, когда будешь уезжать. У вас там холодно, носить не будешь. – Для наглядности передернул плечами.
– Ну да, – говорю, – и медведи по улицам ходят с балалайками.
Обиделся, не мигая, смотрит в сторону.
– Ладно, – говорю, – буду уезжать, оставлю.
Растаял, улыбка до ушей:
– Шукран, друг! Приходи в любое время. Для тебя – лучшие полотенца!
Кендль
Вечер. На веранде ресторана отеля дама просит официанта поставить ей свечу на столик. Говорит:
– Хуя (брат (ар.), можешь принести мне кендль? (candle – свеча (англ.)).
Официант не понимает, что дама от него хочет. Она пытается объяснить ему с помощью жестов, показывая ладонями очертания свечи и будто бы зажигая спичку. Он улыбается, делает понимающее выражение лица и говорит:
– А-а-а, кондом?
– Да не кондом, дурень, а кендль!
Краткий русско-тунисский словарик:
Как дела? – Шнахвэлек?
Как ваше здоровье? – Сахтек лябес?
Как вас зовут? – Шнава эсмек?
Спасибо – Шукран
Пожалуйста – Айшек
Да – Эй
Нет – Ля
Извините – Самахни
Пока – Бисляма
Она – хейя
Он – хойя
Мы – нахну
Мать – омми
Отец – аб
Брат – хуя
Сестра – хабиби
Отстань – саебни
Красивый – мизьен.
Тунисский залив
Развалины Карфагена
Остатки терм Антония
Колизей Эль-Джем
Жилище троглодитов
Селение в горах
Тунисец
Дромадеры
Медина в Махдии
Глава 3. В Истанбуле – Константинополе
Первый раз я побывал в Турции в разгар «челночного» движения в середине 90-х. Теплоход «Любовь Орлова», отправлявшийся из Новороссийска в Стамбул, был заполнен бывшими бюджетниками, учителями, врачами, по нужде, или по воле случая, ставшими «челноками». Это был период начала расцвета товарно-денежных отношений. Формула «деньги-товар-деньги"» приобрела реальные очертания и начала приносить плоды.
Уже стемнело, как вдруг теплоход начал заваливаться из стороны в сторону. Мы попали в шторм шесть баллов, что в марте на Черном море частое явление. Судно трясло и подбрасывало на волнах. На столах, в ресторане на верхней палубе, переворачивало посуду. Иллюминаторы в каютах захлестывало волнами.
Во время шторма собрались в кают-компании, где рассказывали самые разные истории, из которых я почерпнул немало интересной информации и узнал новые слова: «Экмек» – хлеб, «Шарап» – вино, «Балик» – рыба.
Узнал, что, стоя на Галатском мосту и глядя на Босфор, полагается выпить стопку анисовой ракы молочного цвета и закусить свежевыловленной и тут же зажаренной скумбрией. «Кокореч», или шаурма из бараньих потрохов, еда специфическая, и лучше запивать ее пивом.
Рассказы бывалого «челнока» (который, как он сам выразился, в прошлой жизни был врачом-проктологом).
Укузлук
«В одной из своих первых поездок в Турцию, проходя по торговой улице, увидел рекламный плакат: «Укузлук! Распродажа! Большие скидки, заходи!» с изображением хитро улыбающегося турка в феске с кисточкой, указующего перстом на дверь в подвал. Спускаюсь, захожу на склад. За столом играют в нарды два «аборигена». Третий сидит в углу, скрестив руки на груди, и, медитирует, раскачиваясь в кресле.
В предвкушении «навара» задаю вопрос:
– Могу отобрать товар?
Один из них кивнул и спросил:
– Деньги есть?
– Есть.
– Покажи.
Открываю бумажник, демонстрирую.
Деньги взял, «взлохматил» купюры, не считая бросил в сейф и сказал:
– Выбирай товар, бери в руки сколько унесешь, надевай на себя все, что видишь, и уходи.
Говорю:
– Еклмн, господа турки, эфенди, имейте совесть! Верните деньги, не нужен мне ваш товар.
Другой тип, с наглой физиономией, спрашивает:
– Какие деньги? Он говорит о каких-то деньгах? – Обращаясь к подельникам: – Может, вы видели?
Те отрицательно покачали головами.
И тут я понимаю, что меня тупо «кинули».
Других вариантов не было. Напялил на себя все что смог, одежду разных размеров. Набрал в руки. Только в зубах не было. На голову надел феску. Еле в дверь протиснулся. Иду по улице, обливаясь потом и ругаясь последними словами. Смесь чучела и колобка. Встречный народ угорал.