ИзменаЛюбовь (страница 17)
Глава 31
Хлопнула входная дверь, и я осталась одна в тишине чужой квартиры. Покосилась на сервированный на двоих стол – странно, что Платон ушел, не поев. Аппетит окончательно пропал – что я такого сказала, что он обиделся?
Я точно видела, что в карих глазах мелькнула обида и какая-то мимолетная растерянность, прежде чем их взгляд заледенел. Рассердился, что я не доверяю ему? Но я и правда не могла ничего с собой поделать – пока не проясню все относительно Маши, не смогу быть спокойна.
Решив оставить еду на потом, отправилась на экскурсию по квартире.
Комнат оказалось немного, почему-то я представляла, что их здесь с десяток. На самом деле, всего четыре: большая гостиная, совмещенная со столовой зоной. Кабинет, он же и библиотека с большим количеством шкафов, забитых книгами. Еще две спальни. Одна, похоже, гостевая со светлой мебелью и светло-серыми стенами.
Заглянув во вторую спальню, я смущенно замерла на пороге, не решаясь пойти дальше – явно, это была спальня хозяина квартиры. Очень мужская, в холодных темно-синих и стальных тонах, но при этом очень уютная. Даже странно, как это может сочетаться.
Решившись, я все-таки зашла и огляделась. Очень похожа на своего хозяина комната. Каждая вещь на своем месте, постель аккуратно заправлена, и нигде ни пылинки.
Наверное, гоняет свою домработницу и в хвост, и в гриву, добиваясь идеальной чистоты. Во всяком случае, у нас в офисе уборщицы трудятся не покладая рук, поддерживая порядок в каждом уголке многоэтажного здания.
Я подошла к окну, отодвинула штору и долго стояла, прижавшись лбом к прохладному стеклу. Странно, но мне было уютно в этой насквозь мужской комнате. Гораздо комфортнее, чем во второй, гостевой спальне с ее нейтральным дизайном.
Может быть, права мама, всю мою жизнь твердившая, что я неженственная пацанка. Даже после моего дипломного танца в хореографическом, за которым она наблюдала с первых рядов зрительного зала, она лишь поморщилась и процедила: «С такими мужицкими ухватками на сцене тебе делать нечего».
После этого я, наверное, час ревела, запершись в туалете. Мама тогда извинилась. Постучалась в дверь кабинки, где я закрылась, сказала, что пошутила, и сразу ушла.
Больше я на сцену не выходила. Танцевала для себя в группе таких же любителей классического танца, но ни разу не приняла участия ни в одном концерте.
Бабушка меня регулярно ругала за это. А однажды, поджав губы, процедила, что с таким характером мне, действительно, нечего делать на сцене.
Да и правда, что я там забыла? Стать Майей Плисецкой или Галиной Улановой мне все равно не светило. А быть очередным пятым лебедем в шестом ряду в «Лебедином озере» – невелика радость.
Поэтому я засела за изучение английского, делопроизводства, маркетинга, финансов и прочих, необходимых в деловом мире наук. Окончила с красным дипломом университет и…
И вот стою, прижавшись лбом к холодному стеклу в чужой квартире, опять оказавшись у разбитого корыта.
Я отлепилась от окна и еще прошлась по спальне, рассматривая разные мелочи, придающие этой комнате жилую уютность. Заглянула в большую гардеробную, заполненную дорогими костюмами и белоснежными рубашками. Конечно, все та же чистота и аккуратность.
Вспомнила кавардак, вечно царящий в моем плательном шкафу, и усмехнулась: «Ну, мне позволительно. Как бы там ни было, я натура местами творческая, а значит, безалаберная и ветреная».
Присела на кровать, провела ладонью по гладкой ткани покрывала и, сама не знаю зачем, прилегла. Здесь тоже пахло Платоном, тот же острый, холодный аромат, с хорошо заметной горькой ноткой.
Достала телефон из кармана халата и открыла Машин контакт. Помедлив, торопливо напечатала: «Встретимся завтра вечером? Поужинаем или выпьем кофе. Поговорим». И, пока не передумала, торопливо нажала «отправить».
Через минуту телефон пиликнул ответным сообщением: «Думаю, нам давно надо пообщаться. Завтра в семь в «Палаццо Дом».
Я улыбнулась: «Ну, вот и отлично, завтра я задам подруге все интересующие меня вопросы. Хватит уже мне зарываться головой в песок, как страусу».
Отложила телефон в сторонку, повернулась набок и подтянула колени к животу. Полежу так немножко – и пойду поем, наконец-то.
Через минуту я уже спала, убаюканная безопасным уютом этой спальни. Снился мне темноволосый мужчина с карими глазами. Он наклонился ко мне и прошептал:
– Павла, моя девочка, – и поцеловал. Осторожно, очень нежно. Так, что мое сердце начало сладко плавиться.
А потом я поняла, что уже не сплю, и по моей щеке теплыми прикосновениями проходятся настойчивые мужские губы…
Глава 32
Мужские губы еще раз прошлись скользящими движениями по моему лицу. По щеке от виска к подбородку, и обратно.
Ноздрей коснулся густой, сладковатый аромат парфюма, и я мгновенно проснулась.
– Вы что здесь делаете? И кто вам дал право прикасаться ко мне? – выпалила я в яркие синие глаза на модельно-красивом лице, склонившемся надо мной. Глаза эти внимательно меня разглядывали, и их выражение мне совсем не понравилось.
– У-у-у, малышка чем-то недовольна? – красавец Дима, которого я видела вместе с Грегом в коридоре офиса, даже не подумал отодвинуться. Так и нависал надо мной, облокачиваясь одной рукой на постель рядом. Наклонился еще ниже и попытался погладить меня по щеке.
Я дернулась в сторону и оттолкнула тянущуюся ко мне ладонь:
– Вам кто дал право меня трогать, еще раз спрашиваю? И как вы тут очутились?
Красавец, наконец, принял вертикальное положение и, склонив голову набок, принялся меня разглядывать. Противным таким взглядом, словно торговец лошадку на базаре оценивал.
– Это квартира моего брата, красотка. И у меня есть ключи от нее. А вот ты что тут делаешь? Не припомню, чтобы Плат когда-то баб сюда приводил… Чем ты так отличилась, а? Умеешь что-то такое, чего не делали другие его девки? Покажешь? – и он опять начал наклоняться ко мне, странно поблескивая глазами.
Я попыталась отодвинуться, но он неожиданно поймал меня за руку и с силой дернул к себе:
– Куда поползла? Не спеши, я еще не отпускал тебя. Хочу поближе на тебя посмотреть. А может и попробовать – ведь должно быть в тебе что-то вкусное, а киска?
Одной рукой мужчина обхватил меня поперек туловища, а второй больно схватил за волосы. Потянул, заставляя меня запрокинуть голову, и дохнул мне в лицо:
– Ты жена Грега? Он мне сказал, что вы женаты… И что ты тогда делаешь в постели моего брата? Ты же его секретутка вроде. На два фронта работаешь, сучка?
– Пошел к черту вместе со своим Грегом! – я рванулась прочь, оставив чуть не половину волос в его кулаке. Заорала от боли, огнем охватившей голову. Размахнулась и, толком ничего не видя из-за хлынувших слез, ткнула кулаком ему в лицо.
– Ах, ты ж, тварь! – вскричал красавец. Разжал руки и схватился за левый глаз.
– Получи, фашист, гранату, – проорала я и, путаясь в полах халата, торопливо отползла в сторону. Скатилась с кровати и кинулась вон из комнаты, каждую секунду ожидая, что урод догонит и опять меня схватит.
Вылетела в коридор и с разгона врезалась в крупную мужскую фигуру, неожиданно выросшую у меня на пути. Снова заорала и рванулась было прочь, но тут же оказалась в крепких объятиях.
– Павла, что такое? – встревоженно прозвучал знакомый голос над головой, и я вмиг обмякла, почти повиснув в мужских руках. Всхлипнула и изо всех сил вцепилась в Платона, тычась заплаканным лицом ему в грудь.
– Ну-ну, что такое? – Платон прижал меня к себе и принялся гладить по спине.
– А ну, стой, гадина! – раздался вопль Димы, вслед за мной вылетевшего в коридор. Увидев брата, он заорал. – Плат, твоя девка мне глаз подбила!
– Я тебе сейчас его вообще выбью! – рявкнул Платон. – Быстро ключи от моей квартиры выложил и пошел отсюда.
– Братишка, ты чего? Эта тварь меня ударила! – снова взвизгнул красавчик.
Не обращая на него внимания, Платон взял меня за плечи, отодвинул от себя и внимательно оглядел с ног до головы. Спросил:
– Павла, он тебя обидел? Ударил?
Я помотала головой и засмеялась, весь страх мгновенно улетучился, стоило Платону оказаться со мной рядом:
– Нет. Только скальп чуть с меня не снял, индеец недоделанный.
Коротко кивнув, Платон задвинул меня себе за спину. Потом схватил не мелкого Диму за шкирку и, словно котенка, потащил к двери. Вытолкнул несопротивляющееся тело из квартиры и захлопнул за ним дверь.
Вернулся ко мне и снова обнял. Прижал к груди, обхватил затылок широкой ладонью и принялся его гладить, перебирая мои волосы.
– Все, все, моя хорошая. Все прошло. Он больше к тебе не подойдет, я за этим прослежу. Прости, я совсем забыл, что когда-то давно дал ему ключи от своей квартиры. Дима ни разу не приходил сюда в мое отсутствие. Непонятно, с чего его сейчас принесло… – Платон обнял ладонями мое лицо. Наклонился и быстро поцеловал в губы.
Облегченно выдохнув, я обхватила его за шею. Уткнулась носом куда-то под скулу и спросила:
– Ты обиделся на меня? Ушел, даже не поев…
– Нет, не обиделся. Но… огорчился, – мне показалось, что он улыбается. – Ты переживала, что я остался голодным?
– Угу. И из солидарности тоже не стала есть, – промычала я. Втянула в себя его умопомрачительный аромат, провела носом по крепкой шее и, неожиданно для себя, прижалась к ней губами. А потом еще и слегка прикусила, тут же лизнув это место языком.
Мужские руки на моей спине дрогнули. Платон длинно выдохнул и хрипло спросил:
– Павла, что ты делаешь?..
Глава 33
Я подняла голову и взглянула в напряженно смотрящие на меня глаза Платона. Облизнула пересохшие губы и потянула узел его галстука, ослабляя.
Пробормотала смущенно:
– А сам, как думаешь?
– Павла, я уже боюсь гадать. С тобой все ужасно сложно, и… непредсказуемо.
– Хороша бы я была, если бы оказалась простой, как циркуль – куда потянули, то и нарисовала. Соблазняю тебя, вот что я делаю.
Стянула с его шеи галстук, отбросила в сторону. Немного подумала и принялась расстегивать верхнюю пуговицу на рубашке.
Платон стоял, опустив руки, не помогая, но и не мешая. Только блеснул зубами в хищной улыбке:
– Тогда, раз довела до соблазна, доводи и до оргазма.
– Ты хам и зануда, – я прикусила нижнюю губу, чтобы не рассмеяться.
Господи, спасибо, что у этого мужчины есть чувство юмора! Иначе я померла бы от неловкости – пожалуй, впервые в жизни сама склоняю мужчину к сексу.
Откинула голову, рассматривая его голую грудь в распахнувшемся вырезе рубашки:
– Еще скажи «я не знаю, что должен сказать, чтобы просто заняться с тобой сексом. Но давай предположим, что я все это уже сказал, и перейдем непосредственно к нему».
Мужские руки легли на мою талию и медленно двинулись вверх, собирая ткань халата.
– Мне нравится, что у тебя на языке все то же самое, что и на уме, Павла. И нет, я не скажу этого. Я не хочу заняться с тобой сексом просто ради секса.
Мои пальцы, выпутывающие очередную пуговицу из петельки, замерли. Во рту стало сухо. Я подняла к нему лицо и прикрыла глаза.
Попросила:
– Тогда просто поцелуй меня.
Теплые ладони обняли мои скулы. Платон наклонился и прошептал мне в губы:
– И правда, сколько можно болтать. Если вовремя не поцеловаться, то можно навсегда остаться просто друзьями, – а следом, поцеловал.
Нежно и мягко, так же, как в прошлый раз умело приласкал губы, раскрывая мой рот своими губами. Наполняя его настойчивыми прикосновениями языка, от которых у меня мгновенно поплыло сознание.
Осторожно прикусывая, вдыхая мои стоны и короткие всхлипы, которые я не смогла удержать. Неспешно провел губами по линиям моих бровей. Поймал движение ресниц…
– Красивая… – обвел кончиками пальцев контуры щеки.