Быстро схватила со стола ручку и листок бумаги. Этот рецепт я помнила наизусть. И через сто лет не смогу забыть, даже если захочу. В нем нет ничего сложного, и ингредиенты самые простые, но эффект потрясающий. А очистить организм после интоксикации проклятием необходимо как можно быстрее.

– Зелья когда-нибудь варил? – быстро подошла к двери и протянула листок парню. – Хотя, это не важно, Лизка варила. Вот вам рецепт настойки. Бери и быстро дуй наверх. Сделайте все в точности, как я написала. Потом ты принесешь зелье сюда. Понял меня?

– Да, но что с отцом?

Ну и как мне было ему сказать, что его отец сам себя проклял? Не абы чем, а «мертвым пламенем», одним из самых сильных проклятий некромантов. И в этом, скорее всего, виновата именно я. Хотя почему – скорее всего? В этом определенно лишь моя вина.

– Все будет хорошо. Твой отец просто не принял настойку полностью, и мне теперь необходима большая доза, чтобы привести его в чувство.

– Он не… С ним все будет хорошо?

– Я тебе обещаю.

Игорь судорожно кивнул, хорошо хоть спорить не стал, и убежал.

А я повернулась к Сергею. Меня-то проклятие точно не тронет.

Быстро переставила стул к дивану, затем схватила кувшин, налила в стакан немного настойки, села рядом с ним, пытаясь понять, что же делать дальше.

То, что ожогов нет, – большой плюс. Значит, либо само проклятие минимальное и слабенькое (насколько это возможно), либо сработал пресловутый иммунитет Стражей. Но я, если честно, больше ставила на второе. Каким бы слабеньким ни было проклятие, оно априори опасное и сильное.

Идиот. Черт, какой же он самонадеянный болван.

Когда-то давно, примерно через неделю после нашего обращения к Стражам, один из них решил попробовать выработать иммунитет к «мертвому пламени». Спасти его удалось, даже ожоги залечили, но больше подобных попыток никто не предпринимал. А этот сумасшедший – в одиночку, без контроля храмовников, не допив до конца зелье – решил погеройствовать!

Конечно, мы же самые могучие могуны, мы почти боги. Вместо того чтобы проконсультироваться с теми, кто уже пытался бороться с этой заразой, решил взять ее наскоком. А то вот никто до него не мог додуматься за семь лет, а он – пожалуйста. И лавровый венок ему, как победителю. Ух, я бы его сейчас этим гипотетическим венком по буйной голове… Вот помрет на моих руках, а виновата буду я.

Черт! Надо успокоиться и действовать.

Осторожно приподняла его голову и поднесла стакан к губам. Сергей хмурился, капельки пота ручейками стекали по лицу.

Горячий… какой же он горячий.

– Сергей, сделайте глоток. Прошу вас.

Страж молчал и никак не реагировал. Пришлось вливать настойку по капле. Слишком мало, он выпил слишком мало настойки. А время шло. Я вообще удивляюсь, как ему удалось так долго продержаться. Выходит, силен, действительно очень силен.

Я чувствовала, как пылает огнем его кожа, как пламя пытается сжечь его изнутри.

Из-за меня… это все ради меня, чтобы найти панацею от проклятия. Он же не мог не знать, на что идет и чем это может обернуться, а все равно решился. В глубине души вспыхнула искра благодарности, с каждой секундой она разгоралась все ярче и теплой волной распространилась по всему телу.

Побежала к умывальнику, что располагался в небольшой нише в углу, схватила по дороге круглую неглубокую вазу для фруктов. Два яблока и банан глухо упали на пол, но мне сейчас было не до них. Налила в вазу воды и вновь поспешила к Стражу.

Только сейчас поняла, что зеленых всполохов больше нет. Он выберется. В этом уже не оставалось никаких сомнений. С трудом сдержала истерический смешок – у этого психа все-таки получилось. Я-то сначала думала, что он не выпил настойку по глупости, забывчивости или дурости. Но нет, Сергей это сделал специально, заставив собственное тело бороться с проклятием с минимальной поддержкой извне.

Черт возьми, ему это удалось!

Но теперь необходимо было убрать жар и хоть как-то облегчить его возвращение.

А дальше одна сплошная карусель. Аккуратно стерла пот с его лица, шеи, рук. Поменяла воду и вновь вытерла… и опять поменяла. А в промежутках старалась влить в него как можно больше воды. Обезвоживание для него сейчас опасно. Настойку отставила за ненадобностью. В ней все равно уже не было нужды.

Минут через десять Страж открыл глаза и затуманенным взором всмотрелся в мое лицо.

– Нет, – пробормотал он и, слегка поморщившись, вновь закрыл глаза. – Это не можешь быть ты… девочка с глазами цвета грозы… дождливых облаков… да, ее глаза полны дождя… непролитых слез… еще ребенок… она совсем ребенок, который слишком много пережил…

Ага, двадцати четырех лет от роду.

– Сергей, вам надо выпить воды. – Я осторожно приподняла его голову и поднесла стакан к губам. – Пожалуйста, сделайте хоть один глоток.

Он все-таки внял моей просьбе и потом снова откинулся на подушки.

– Это ты… я знаю, что это ты… Ты опять пришла мучить меня, Ольга?

Кто такая Ольга? Наверное, сейчас не стоит с ним спорить, лучше просто согласиться.

– Соскучилась, – тихо ответила я и вновь намочила тряпку, чтобы стереть новые капельки пота с его лица.

– Ты солгала, опять солгала… не все такие, как ты… Таня другая… чистая… светлая.

Ну вот, у него начался бред. Ольгой какой-то меня назвал. А что за Ольга и чем я на нее похожа, непонятно. Но это не важно. Светлая… опять светлая. Гхм, ведь то же самое я только недавно слышала от Дениса. Просто совпадение? Не верю. Значит, не ошибся братик.

А если попытаться узнать у Стража, что это значит? Просто попытаться. Может, сквозь горячку я услышу что-то новое и важное.

– Что значит светлая?

– Чистая… смелая и решительная… храбрая… – Его шепот становился все тише, но я слышала. И каждое произнесенное слово эхом звенело в голове. – Спрятать и защитить от всего мира, от себя… нет… не девочка… девушка… глаза цвета грозовых туч… нельзя… не для меня… – в конце он уже не шептал, а угрожающе рычал.

Вот этого мне точно не стоило слышать.

Спрятать и защитить – для меня это непозволительная роскошь.

Никогда бы не подумала, что Сергей, такой неприступный и мрачный, может думать обо мне не просто как о ведьме, а как о девушке. Это так невероятно и в то же время приятно. Я же все-таки девушка. А какой девушке не понравится, что о ней думает такой мужчина.

Но вот только как теперь смотреть ему в глаза?

Жарко заполыхали щеки.

Все-таки я неправильная ведьма. Ибо, почуяв интерес со стороны мужчины, должна была вцепиться в него ручками, ножками, коготками и зубками. А я вместо этого сидела и краснела как дурочка.

А сущность, почувствовав мое смятение, лениво потянулась внутри и, кажется, довольно заурчала. Странно. Что с ней происходит? Сама не своя после той дозы сырой силы. Словно кошка, налакавшаяся сливок, ластится к хозяину, требуя еще ласки. Мне совсем не понравилось это сравнение. Что за мысли? Какой хозяин? А она подсунула следом тот самый, спрятанный в укромном уголке сердца, образ Стража – взлохмаченного, с горящим взглядом зеленых глаз. Таким взглядом, что у меня даже сейчас пересохло во рту.

Взгляд сам собой опустился на его губы. Я ведь так тогда и не попробовала их вкус. Страсти отведала, а его нет. Интересно, каково это – целоваться со Стражем?

Черт! О чем только думаю! Вместо того чтобы помочь ему выкарабкаться, я…

– Все ведьмы одинаковы, – произнесла быстро и осторожно вытерла его лоб тряпочкой.

Может, хоть это избавит от наваждения, от странных и непрошеных мыслей. От волны тепла, что возникает в сердце.

Но я точно не была готова к тому, что услышала:

– Не она… я не верил Разину… не до конца верил, что такое возможно… поддерживал, но не верил… глупец…

Все смущение разом пропало.

Папа? Выходит, отец все-таки имел какое-то отношение к сущности?

Не спорю, где-то в глубине души я знала, что он ставил какие-то эксперименты на нас. Но не думала, что такие глобальные. Ведь и мелких это тоже наверняка коснулось. Хорошо хоть наши сущности могли видеть только некроманты и Стражи, иначе не миновать проблем.

А самое главное, что теперь с этим со всем делать? Как «чистота» сущности отразится на нашей жизни? Какие бонусы подарит?.. И не придут ли когда-нибудь за нами, как за жертвами неудавшегося эксперимента, причислив к опасным тварям? Ведь если придут, остановить их не получится.

Но если подумать, то ничего особенного я за собой или мелкими не замечала. Никаких потрясающих способностей и талантов. Да и не могло их быть, тут дело в другом.

Родители запрещали мне даже думать об этом. После того памятного вечера, когда я случайно стала свидетельницей разговора отца с Сергеем, пыталась расспросить маму, во что папа ввязался. Но она категорически отказалась что-либо прояснять. Отделалась высокопарной фразой – он хочет изменить мир. Так что, когда Сергей велел мне делать вид, что я ничего не знаю о работе отца, мне особо не пришлось притворяться. Я на самом деле ничего не знала, только догадывалась. А потом уже и про догадки свои постаралась забыть, для всеобщей безопасности.

– Ольга… почему… зачем ты это сделала?.. – вновь зашептал Сергей в бреду, так и не открыв глаз. – Я ведь любил тебя…

Что?!!

И надо было мне в этот момент повернуться, чтобы поставить вазу на столик. От неожиданности рука дернулась, и вода оказалась на мне.

Вот черт!

Резко вскочила и поморщилась от противного ощущения стекающей по ногам ледяной воды. Освежает, конечно, но до чего же неприятно! Быстро подошла к раковине и, задрав сарафан до самой талии, принялась отжимать воду. Меня нисколько не волновало, что моя обнаженная филейная часть сейчас обращена прямо на Стража, все равно он без сознания. Затем аккуратно промокнула ноги вафельным полотенцем. Надо не забыть его постирать.

Чувствовала необходимость отвлечь себя хоть чем-то, чтобы прийти в себя после услышанного.

Выходит, он тоже любил когда-то. И Ольга, получается, мать Игоря? Или нет? Если так, то тогда он выслеживал и предавал огню не просто мать своего сына, а еще и женщину, которую любил? Тут два варианта – либо он законченный псих, либо она сделала что-то по-настоящему страшное. Даже не представляю, что это было. Я бы не смогла. Убить человека, которого любил когда-то, – это выше моего понимания и сил.

Обернулась и вновь внимательно посмотрела на Стража.

А ведь действительно любил, если до сих пор не смог забыть. Но меня это не касается и мне совершенно неинтересно. Почти.

Расправив сарафан, вернулась и села на место. Нервно заправила за ухо выбившийся из хвоста локон.

Ему уже заметно лучше. Жар спадает. Значит, скоро придет в себя.

Но как ни старалась, не могла сдержать рвущийся из самого сердца вопрос, что мучил меня уже без малого пять лет:

– Что за опыты проводил Разин?

Сергей вздрогнул и замотал головой:

– Нет…

Не получилось.

Собственно, а чего я ожидала? Что матерый Страж в бреду выложит мне все свои секреты и тайны? Нет, такое бывает только в сказках.

– Сергей, вам надо выпить воды, – поднесла стакан к губам и помогла ему сделать небольшой глоток, после которого мужчина вновь отключился.

Вот и хорошо. Ему надо восстановить силы, чтобы на полную мощность запустить регенерацию всего организма. А сон для этого – самое лучшее средство.

Вновь встала и медленно прошлась по комнате, рассматривая приборы. Подняла фрукты с пола и положила на столик. Коснулась пальчиком парочки металлических деталей, провела ладонью по столешнице и подошла к шкафу. Книги, журналы, бумаги и парочка фотографий в деревянных рамках.

На одной – Игорек, которому от силы лет пять. Щекастый мальчуган с растрепанными черными волосами и искренней улыбкой обнимал огромного лохматого пса. На другой – пожилой мужчина со знакомыми зелеными глазами. Отец Сергея, наверное, так как некоторое сходство прослеживалось.