На Тверской воды пока было мало, наша карета подъехала к центральному входу дворца генерал-губернатора. Тут же к нам бросились слуги в ливреях, приняли верхнюю одежду. Появилась возможность себя разглядеть у огромного, в человеческий рост, зеркала, что стояло недалеко от парадной лестницы. Зарос немного, но вид бодрый, глаза горят. Да, решается моя судьба, но я почему-то спокоен и уверен в себе. Интересно, почему?

– Сергей Александрович уже был в госпитале у графа Шувалова, – прошептал мне на ухо Свищов. – Тот повинился в поединке, просил прощения, что подвел великого князя.

– Два раза!

– Простите, что?

– Повод к первой дуэли был тоже ерундовый, уж поверьте мне. Я расспрашивал Неверова, пока вез его в университетскую клинику.

– Слышал, слышал, – покивал военный прокурор. – Это дело тоже поступило на рассмотрение Офицерского собрания Екатеринославского полка.

– Господин Баталов, прошу вас, его императорское высочество ждет вас. – К нам подошел высокий дворецкий с такими огромными бакенбардами, что им позавидовал бы любой генерал.

А как же Свищов? Я посмотрел на прокурора, но тот только покивал мне в сторону лестницы. Придется идти без него.

Принимал меня великий князь в небольшой гостиной, где буквой П стояло несколько диванов. Выглядел губернатор точно так же, каким я его запомнил на выставке фонографов: высокий дядька, будто аршин проглотил. Аккуратные усики и бородка, надменный вид: вы мне все давно и много должны. Ну и всякое золотое шитье, аксельбанты и прочая броская бижутерия на мундире. Глаза слепит, да.

– Что же, господин Баталов, – начал первым разговор великий князь после моего поклона. – Расскажите мне о случившемся.

Стоя напротив губернатора, коротко поведал о причинах дуэли. Указал на то, что защищал свою честь и в целом меня бы устроили извинения графа, но тот отказался.

А чего это Сергей Александрович так неуловимо морщится, когда меняет позу? Вот прям легкая, еле заметная тень на лице появляется. И когда встал пройтись возле камина, тоже все слегка неловко выглядело? Ба… Да у князя, похоже, проблема со спиной! Отсюда и такая странная осанка. Корсет на нем, что ли?

– …дела у скоропомощной клиники?

Тут я понял, что прослушал последнюю фразу губернатора и надо наверстывать.

– Москвичи весьма довольны, ваше императорское высочество. – Я попытался вспомнить цифру пациентов, которых мы обслужили, но с ходу не смог. – Имеем благодарственное письмо от двух пожарных инспекторов и участкового пристава.

Последнее было от Блюдникова, которого я попросил дать бумагу по симулянту. Приставу не трудно, а мне можно блеснуть перед князем. Который, похоже, просто не знал, какое решение принять по дуэли, и поэтому тянул время. С одной стороны, ранен его адъютант и просто так дело спускать на тормозах не комильфо. С другой стороны, граф Шувалов явно неправ, о чем уже успел признаться и наверняка даже получил прощение.

– Что же мне, господин Баталов, с вами делать? – как бы про себя произнес губернатор, усаживаясь обратно на диван.

– Позволить мне осмотреть спину вашего императорского высочества, – внезапно для себя брякнул я.

Брови князя взлетели вверх: я сумел удивить дядю царя.

– Простите, что вы сказали?

– Полгода назад я, так же, как и вы сейчас, – я решил рискнуть и пошел ва-банк, – страдал от сильных болей в спине. И даже был некоторое время парализован ниже пояса, но сумел вылечиться благодаря иглоукалыванию и особому китайскому массажу. О чем вышла статья в медицинском журнале.

Про растяжку рассказывать сразу не стал – долго и муторно объяснять. Экзотический китаец – это броско и цепляет.

– И в каком же журнале?

Великий князь явно заинтересовался.

– «Практическая медицина».

Сергей Александрович позвонил в колокольчик, в гостиной тут же нарисовался слуга.

– Пошлите за моим секретарем, пусть принесет последний… – Романов посмотрел на меня, и я слегка поклонился, соглашаясь, – номер «Практической медицины».

– И что же… Эти методы так быстро подействовали? – Великий князь внимательно на меня посмотрел, после того как слуга закрыл за собой дверь.

– Прошу поверить. – Я наклонился вперед, легко достал пальцами рук носки ботинок. – Могут помочь и вашему императорскому высочеству.

Глава 5

Звать на помощь Сергей Александрович никого не стал. Сам начал расстегивать пуговицы на мундире, и когда я шагнул вперед, только мотнул головой в сторону, не соглашаясь и на мое участие.

– Ваше императорское высочество, разрешите помыть руки перед осмотром, – сообщил я о своей нужде и удостоился кивка в сторону двери в углу комнаты.

Очень пристойно тут: без излишней роскоши, золотого крана нет, но мрамор присутствует. И полотенец висит штуки четыре, чтобы повторно не использовать. Вытерев руки одним из них, я поискал глазами какую-нибудь корзину для грязного белья, но на виду такой не имелось. Положил полотенце на край мойки – не на пол же бросать, как в отеле.

Пока я мыл руки, мундир уже повис на спинке стула, а великий князь снимал рубашку – медленно и местами печально, потому что действие сопровождалось гримасами боли.

О, да тут целый бронежилет! Корсет знатный, со стальными вставками, ничего не скажешь. Сделан по фигуре, не ширпотреб какой, старались люди. Но очень жесткий, не предполагающий никаких движений ни по одной оси. Ясен пень, это будет причинять страдания. Но я ни разу не ортопед, никакого трехмерного моделирования у меня в кармане нет, так что корсет по технологиям двадцать первого века прямо сейчас на коленке не сварганю. Посмотрим, что там под этим сооружением.

Ну вот, справился великий князь со всеми застежками. Стоит, держится одной рукой за спинку стула.

– Ваше императорское высочество, пожалуйста, сядьте лицом к спинке, – показал я на его точку опоры. – Мне надо оценить состояние позвоночника.

Так, что тут у нас? Сколиоз, обзовем его грудо-поясничный, вершина дуги примерно на десятом-одиннадцатом грудных позвонках, искривлен вправо. Угол… Да градусов двадцать пять, ближе к тридцати, пожалуй. На глазок все, конечно, у меня тут даже школьного транспортира под рукой нет. Да и без рентгена эта оценка не очень точная, так, плюс-минус пол-лаптя. Но степень проблемы оценить можно.

Ладно, поехали дальше. Мышцы… Слабенько, на грани атрофии… А что есть, так задеревенело… А ведь травматологию с ортопедией я очень давно изучал, эта часть медицины у меня в почти зачаточном состоянии. Полезу сам – обязательно накосячу. В ста случаях из десяти возможных. Особенно на великокняжеской спине. А тут и массажиком пройтись, и гимнастику соответствующую…

– А вы из каких Баталовых? – вдруг поинтересовался великий князь.

– Из тамбовских, ваше…

– Наедине разрешаю называть меня по имени-отчеству, – оборвал меня Романов.

– Благодарю за доверие… – пролепетал я, снова кланяясь.

Ошарашил меня князюшка, что и говорить. Это я, получается, не только прощен, но и приближен? Насчет мужской дружбы я даже не думал: судя по фактуре адъютантов, даже если слухи верны, тут в чести двухметровые здоровяки. Но в целом болячка как бы не располагает к постельным утехам. Хоть с мужчинами, хоть с женщинами. Согнуться – проблема. Лечь самому – целый квест.

– Что скажете, Евгений Александрович? – спросил Сергей Александрович, когда я предложил ему одеваться.

– Случай, конечно же, от моего отличается, и сильно… – Я помог застегнуть корсет. – Но кое-что сделать можно. Уж облегчить ваше состояние так точно.

Послышался стук каблучков, и в гостиную вошла высокая статная женщина со сложной прической. Красивая, прямо глаз не отвести! Правильные черты лица, осанка, фигура… Очень породистая. А глаза как у лани… С большими ресницами, грустные. Видеть ее до сегодняшнего дня мне не доводилось, но на столе стоит фотография в рамочке, на которой присутствуют Сергей Александрович и прильнувшая к его плечу дама, точь-в-точь та, что зашла в гостиную. Это, значит, у нас Елизавета Федоровна, великая княгиня и супруга генерал-губернатора, в девичестве – принцесса Гессен-Дармштадтская.

– О, ты не один, – с едва уловимым акцентом заметила она и начала разворачиваться, чтобы уйти.

– Ваше императорское высочество, – поклонился я.

– Останься, дорогая, ты нам нисколько не мешаешь, – сказал великий князь. – Это доктор Баталов. – Тут я еще раз поклонился. Прямо заводной болванчик. – Я тебе рассказывал, он основал скорую помощь в Москве. Евгений Александрович любезно согласился осмотреть мою спину.

А про дуэль-то молчком!

– И какое заключение вы дали, господин Баталов? – спросила великая княгиня, мило мне улыбнувшись. – Скорая помощь? Я помню, вы подавали прошение.

Я вздохнул про себя. Какая же она все-таки симпатичная. Но не нашего поля ягода, с ней даже легкий флирт может привести к печальным последствиям. И неуклюжий комплимент тоже, наверное. Так что кланяемся и улыбаемся.

– Ваше императорское высочество, произошедшее с его императорским высочеством совсем не похоже на случившееся со мной. Будучи после травмы длительное время прикован к постели, лишь посредством специальной гимнастики и других средств смог снова встать на ноги…

Никаких уточняющих вопросов не последовало, только Сергей Александрович кивнул, предлагая поскорее перейти к основной части.

– Не являюсь специалистом в ортопедии, поэтому хотел бы для лечения предложить другого человека, с помощью которого, собственно, и смог излечиться.

– Да, конечно. И кто он? – с интересом спросила великая княгиня.

– Есть небольшое затруднение, ваше императорское высочество… Он китаец.

– Не вижу препятствий, – чуть помедлив, ответил Сергей Александрович. – Если поможет… Мой адъютант свяжется с вами.

Великий князь начал одеваться, а я, пятясь задом и пару раз изобразив поклон, покинул гостиную и почти столкнулся с Власовским, ожидающим приема.

– Здравствуйте, Александр Александрович, – поприветствовал я обер-полицмейстера.

– А, Евгений Александрович, – грустно ответил он и тут же повернулся к секретарю. – Немедленно доложите обо мне! Скажите, затопило хлебные склады братьев Сапожниковых! Беда!

* * *

Мое возвращение на «скорую» вызвало если не кратковременный митинг, то многолюдную торжественную встречу. Все, кто только в это время присутствовал на работе или рядом с ней, сочли своим долгом показаться на глаза и сообщить что-то из области сочувствия и поддержки.

Собравшихся я волевым решением разогнал по рабочим местам, а то нашему народу только дай почувствовать праздник, вмиг начинается стихийная сервировка стола в стиле «соседи по гаражу на капоте». Минутой спустя появляется алкоголь в количествах, явно превышающих физиологические потребности, а через пятнадцать минут среди присутствующих непременно обнаруживается гармонист и объявляется конкурс исполнителей частушек. Так что всем работать, а то солнце еще высоко.

Ясное дело, сначала я пошел в разоренную прокурорским произволом квартиру. Помыться, побриться, переодеться в чистое. И только после этого – обедать. Потому что в результате всех этих злоключений хочется уже не есть, а жрать.

Только наивным людям кажется, если на дворе Великий пост, то все питаются преимущественно воздухом и водой. Извините, но если нельзя есть мясо и животные жиры, то остаются рыба со всякими морепродуктами, да и овощи тоже. А жареную картоху я вообще предпочитаю на подсолнечном масле. На крайний случай – на оливковом. Оно хоть и полезнее, но не такое вкусное. К тому же я сейчас отношусь к категории больных, странствующих и кого-то там еще, кому можно все. И вообще, пост в душе, а не на столе, поэтому Кузьма вполне одобрительно отнесся к заказанному куску ветчины и гренкам со сливочным маслом и красной икрой, которая сейчас предметом роскоши быть не может даже теоретически, равно как и черная. И картошечки той самой, с хрустящей корочкой! И рыбки жареной! Осетринки, чтобы костей поменьше! Мечи на стол всё! И гармониста, гармониста…