14 Глава

Лизель успела вовремя: Хасан пришел спустя десять минут после нее. Девушка успела принять душ, собрать портфель и уйти (Хасан, как обычно, вручил ей банановое молоко).

В субботу время в школе проходит довольно быстро. В основном в этот день уделяют больше времени дополнительным занятиям. Весь день Лизель старается игнорировать учителя, как, впрочем, и он. Хотя ему, школьница заметила, дается это тяжело.

Помимо истории, Лизель ходит на дополнительные по математике, в надежде неплохо сдать экзамен.

После она заходит в уборную, где кроме нее напротив раковины стоит и красит губы та школьница, что недавно приставала к ней.

Лизель следила за ней весь день и наконец добралась до нее.

Школьница, имени которой Лизель не знает, разворачивается, отвлекаясь от своего занятия.

– Чего тебе? – грубит она. – Хочешь еще получить? Тебе просто повезло, что рядом был Джин Хо.

Лизель снимает рюкзак, бросая на чистый пол.

– Как поняла, извинений я не получу.

– Чего? – Возмущается соперница. – Это ты должна извиняться!

Лизель громко вздыхает и шепотом, но так, чтобы было слышно девушке, говорит:

– Прости папочка, но по-другому невозможно…

– Что?

Девушка не успевает среагировать: Лизель бьет ее тяжелым ударом по щеке.

– Что ты творишь?!

Лизель не слышит ее, делает все так, будто делала это ни раз.

Она хватает девушку за рыжие волосы и тянет к одной из кабинок. Прикладывает ее лицом об унитаз, окунает туда голову. Вода пузырится; школьница пытается сопротивляться.

– Прекрати! – просит жертва, когда Лизель отпускает ее.

Лизель достает из кармана ножницы, которые заранее приготовила. Девушка начинает кричать, но та зажимает ее рот рукой.

– Замолчи, если не хочешь, чтобы я выкалила тебе глаза.

Девушка начинает плакать от страха. Ее лицо кричит: Только не волосы. Но Лизель плевать, чего просит девушка.

Концы ножниц медленно проходят по любимым – мокрым – волосам девушки. Шикарные пряди волос падают на пол. Лизель поднимается, хватает косметичку девушки, что лежит возле раковины, и бросает содержимое в унитаз.

– Нет!

Лизель, не слушая мольбу, надувает шар из жвачки, и роется по карманам ее пиджака.

– Хватит, пожалуйста!

Немка находит ее телефон, бросает его туда же, куда и всю косметику.

– Мой телефон, волосы… – Девушка касается своих коротких волос, задыхается от слез.

– Будем считать извинения приняты. В следующий раз подойдешь, тогда я действительно достану для тебя щипцы.

Она хватает девушку за руку и закатывает рукава формы.

– Как считаешь, тут ожог будет красиво смотреться?

Школьница одергивает руку, не смея шевельнутся: так и сидит на полу, вся мокрая, напуганная.

Лизель встает, забирает рюкзак и на прощание бросает:

– Miststueck³².

Она оплатила девушке той же монетой. Они думали, что Лизель не сможет ответить, она слаба, но никто не знает, что немка отлично может постоять за себя, применяя жестокие методы. Но она так поступает только с теми, кто наносит ей такие же удары.

Лизель спокойным шагом выходит из школы и замечает на парковке Джин Хо. Парень прислонился к байку и печатает что-то на экране телефона.

Девушка подходит к нему.

– Ты идешь к Минсо?

Казалось, Лизель напугала парня: тот от неожиданности прижимает руку к сердцу.

– Да. Хотел написать тебе, но вспомнил, что у меня нет твоего номера.

Лизель понимает, на что намекает парень, но не подыгрывает.

Она сдержанно улыбается, задумываясь: правильный ли выбор сделала, предложив пойти вместе. Но тут же вспоминает вчерашнюю историю. Лизель кажется, это меньшее, что она может сделать для Джин Хо и его покойного друга.

– Держи. – Джин Хо вручает ей шлем. – И держись крепко.

– Знаю-знаю. Я на таких каталась.

Они залезают на байк и уезжают.

***

Джин Хо рад, что не один в такой момент, но не думал, что рядом будет именно она. Спасла своей музыкой, так еще и пришла в качестве поддержки. Лизель молчала всю дорогу и в колумбарии³³ тоже не проронила ни слова, но приложила букет искусственных цветов. Там лежал еще один букет: родители Минсо навещали сына.

Прошел год, парень не может в это поверить. Часто в его голове мелькала мысль: А был ли я хорошим другом, раз Минсо так поступил?

Джин Хо долгое время переживал боль от потери друга. Но сейчас – спустя год – камень упал с его души. Он всегда старался быть веселым на людях, профессионалом в работе и только ночью позволял себе думать о своем друге. Ему не хотелось показывать свои эмоции на людях. Он и так беспокоил мать своим поведением в первые дни после случившегося.

Все знают веселую, порой глупую сторону Джин Хо, но какая другая? Ранимый он? Гордый? Эгоистичный?

– Держи. – Парень кладет на круглый столик горячую пластиковую тарелку рамена только что из микроволновки.

После того, как они вышли из колумбария, Джин Хо позвал пообедать в круглосуточный продуктовый магазин. Лизель на его удивление согласилась.

– Она не острая.

Парень улыбается и садится напротив, открывая свою порцию острого рамена.

Лизель слишком молчаливая и Джин Хо хочет ее расспросить, узнать в чем дело, хотя уверен, что она может ему и не ответить.

– Ты в порядке?

Девушка кивает и берется за палочки: лапша слишком горячая, девушка дает время, чтобы она остыла.

Джин Хо, наконец, слышит ее голос:

– Чувствую себя слегка странно. Сегодня я отплатила той девушке, что лезла ко мне на днях, а потом пошла на поминки к твоему другу, который покончил жизнью из-за травли.

Парень оставляет палочки в тарелке и смотрит на девушку. Он и не думает ее осуждать.

– Ты поставила ее на место и не удивлюсь, если жестким методом. Я тоже отплатил обидчикам Минсо, хоть было уже поздно.

Джин Хо замечает небольшую улыбку на лице немки.

– Будь осторожен, – говорит она. – Если хочешь стать айдолом, не лезь в драки.

– А ты? – интересуется он.

– Я? Я планирую стать звездой в Германии. Там не так много талантливых людей, но я стану одной из них.

У девушки поднимается настроение, она берется за рамен.

– Значит, ты будешь дальше петь… это очень радует. Я уже подумал, ты бросила.

Она смотрит на него непонимающим взглядом.

– Я ничего не бросала, музыка – моя жизнь. Просто в один момент я не могла взять себя в руки и продолжать записывать каверы.

Джин Хо понимает, что это шанс узнать больше о Лизель, понять, почему она бросила канал.

Лизель покусывает губу, вспоминая один из моментов жизни, который вызывает у нее тревогу.

– В прошлом году, в октябре, у нас в школе был теракт. Тогда я подумала, что там и умру.

Она закрывает глаза, произнося с трудом каждое слово. Джин Хо ощущает мурашки по телу, слушая историю девушки.

– Погибло несколько школьников и учителей. После случившегося я не в силах была что-то сделать, бросила канал. Не было желания возвращаться.

Лизель крутит палочками в тарелке и продолжает:

– Мы посещали психолога, иногда меня могут мучить кошмары, но сейчас они редко появляются. У меня может начаться паническая атака, если я услышу звук выстрела или что-то приблизительно похожее на него.

Джин Хо не может представить, через что прошла девушка.

– Что делаешь в случае панических атак?

– У меня с собой всегда лекарства.

– Как твой отец смог спокойно отпустить тебя? – на эмоциях спрашивает Джин Хо.

Лизель пожимает плечами.

– Он решил, что мне здесь будет лучше, хотя возможно хотел от меня избавиться.

– Он тебе пишет?

– Почти каждый день.

– Тогда не думаю, что он хотел этого, – уверяет парень. – Если люди хотят избавиться в жизни от человека, то не будут ему писать и интересоваться его жизнью.

Парню кажется, что он сказал, что-то не то. Возможно, слова ранили Лизель. Глаза ее не выдают, но губы слегка дрожат, она шепотом, почти про себя, говорит.

– Как моя мать.

Джин Хо очень хочет разузнать о родителях: она была против их развода? Хотела остаться с матерью?

Но он помнит слова Хасана – это ее больная тема, нужно быть осторожнее.

– Ты кому-то еще говорила про случившееся в школе? – Меняет тему Джин Хо.

– Только Хасану. Не люблю делиться этой историей.

Пару минут они оба молчат, Джин Хо замечает, что Лизель вновь закрывается в себе.

– Могу я задать вопрос?

Оливковые глаза смотрят прямо на него. Парень не может устоять перед ними.

– Если я скажу нет, ты все равно спросишь?

Он с удовольствием так бы поступил, но воспитывали его по-другому.

– Нет. Я воспитан двумя женщинами, и они объясняли мне с детства, что если девушка говорит «нет», то другого значения это слово не имеет.

Лизель издает смешок, парень не понимает: рассмешила ли ее честность или она приятно удивлена?

– Ладно, спрашивай, – сдается девушка.

– Тот шрам на ключице… – Он вздыхает, вспоминая тот вечер, когда заметил его на теле девушки. – Ты получила его с того случая в школе?

Лизель касается школьной рубашки, к месту, где остался давно заживший шрам.

– Нет. Это мы с друзьями попали в небольшую аварию. Было лето, мы отправились загород, друг только получил права. – Девушка улыбается воспоминаниям. – Мы ехали на большой скорости и громко пели. Друг не справился с управлением, врезался в дерево. Никто не пострадал сильно, кроме машины. А шрам получила из-за разбитого лобового стекла.

Джин Хо громко вздыхает: он не отошел от случая в школе, а сейчас узнает об аварии. Через что она еще прошла?

– После случая в школе я осталось невредимой телом, но не душой, – шепчет она.

Лизель прячет прядь волос за ухо и прислоняется к спинке стула.

– Спасибо, что рассказала, – благодарит Джин Хо. Он хотел бы взять Лизель за руку, сказать, что все это прошло и ему жаль, но не решается. Боится, что оттолкнет.

На столе начинает звенеть телефон. Лизель хватает его.

– Это будильник. Ставлю, чтобы не забыть о своей смене в кофейне. Нужно успеть до ухода Хасана.

– Давай я подвезу тебя.

Парень собирается встать, но тут приходит сигнал на его телефон.

– Блин, я забыл, что у меня сегодня съемки. Уже зовут.

– Я доеду на автобусе, это не проблема. Спасибо за рамен.

Парень вновь замечает знакомые нотки безразличия в голосе девушки. Открылась мне слишком сильно и вновь закрылась?

– Я все равно подвезу. – Джин Хо не слушая возражений, выходит из магазина и Лизель нехотя следует за ним.

Парень замечает напротив палатки с уличной едой.

– Подожди секунду.

Он исчезает, а когда появляется, вручает Лизель пуннопан³⁴.

Лизель замирает, внимательно изучая печенье. Ее лицо вновь покрывается льдом, будто Джин Хо залез в глубину ее души и напомнил о том, что девушка не хотела вспоминать.

– В детстве часто ела, – с грустью в голосе признается она.

Нет такого корейца, который в детстве не ел бы их.

Только Лизель не упоминает, что готовила их мама – единственное, что она действительно хорошо готовила из корейской кухни. Их можно было купить, но ей нравилось самой готовить.

Лизель слишком маленькая, подходила, желая помочь. По итогу вечером к ним присоединялся такой же маленький Хасан, что жил в одном районе, и они втроем готовили печенье.

Откусив кусочек, Лизель оказывается в том летнем вечернем дне, с маленьким Хасаном и главное – мамой.

Когда они тормозят напротив кофейни, Лизель чуть не спотыкается, поднимаясь с байка.