Её сердце бешено застучало, словно пытаясь вырваться из груди. Дыхание стало рваным и тяжелым, и каждый вздох наполнялся отчаянием. Леденя и парализуя, страх проник в каждую клеточку её тела. Она осознала, что борется не просто за достижение края бассейна, а за свою жизнь. Эмоции переплелись с физическими ощущениями, создавая затягивающий её всё глубже в пучину вихрь отчаяния и паники.

И в этот момент, когда страх достиг своего пика, когда душа кричала о спасении, пронзительный, отчаянный крик разрезал мрак. От своего собственного голоса Эвелина резко проснулась. Сердце все еще бешено колотилось, а тело дрожало от ужаса, который еще не до конца ее отпустил. Сон казался настолько реальным, что грань между его образами и явью покачнулась, поставив под сомнение само существование безопасного мира.

Несмотря на то, что прошло много часов, для Эвелины они сжались до нескольких мучительных минут. Кошмар, жестоко потревоживший её сон, оставил после себя ощущение изнуряющей усталости, куда более тяжёлой, чем до того, как она закрыла глаза. Впрочем, отходить от пережитых ужасов было некогда. Взглянув на часы, она встрепенулась – время нещадно мчалось вперёд, а ей еще предстояло собраться и отправиться в ресторан.

За все это время от Марка не последовало ни одного сообщения. «Почему ты молчишь? Разве не понятно, что мне тяжело?» – прокручивала она в голове, чувствуя, как каждая секунда его молчания усиливает её внутреннее напряжение и досаду. Её раздражение накалялось, словно чайник на плите, готовый вот-вот закипеть от неудержимого недовольства.

Отогнав тревожные и гнетущие мысли в сторону, Эвелина быстро собралась с силами. Она встала с кровати и направилась в ванную, где горячий, бодрящий душ стал её спасением. Струи воды, скользя по коже, казались исцеляющим бальзамом для её уставшего тела и души. Затем Эвелина аккуратно высушила волосы, придав им легкий и естественный вид. Став перед зеркалом, она приступила к созданию своего привычного образа: легкий тональный крем скрывал мелкие недостатки, тушь придавала взору загадочную глубину, а нежный румянец и блеск для губ добавляли уверенности.

Выбор наряда стал особым ритуалом в подготовке. Взгляд упал на любимое жёлтое платье, которое всегда будило в ней теплые воспоминания и трепетные чувства. Эвелина вспомнила, как носила его на своем выпускном вечере в школе. Легкое, воздушное длиной до колен, с тонкими бретельками, оно своими легкими складками на юбке напоминало лепестки еще не распахнутого цветка под первыми лучами солнца. В этом наряде она чувствовала себя не только привлекательной, но и удивительно уязвимой, словно он был частью её истинного «я», раскрывающего глубины её души.

Надев платье, Эвелина накинула на плечи легкую курточку, чтобы защититься от прохладного весеннего вечера. Перед тем как выйти, она в последний раз проверила свой диалог с Марком. Его молчание на её последнее голосовое сообщение, отправленное ещё в полдень, висело в воздухе, словно тяжёлая занавеска. Открыв чат, она нервно вздохнула: «Нужно выяснить, что происходит на самом деле», – подумала она и напечатала:

– Марк, ничего не изменилось? Мы встречаемся?

Его статус «онлайн» мгновенно вспыхнул, и через несколько секунд кот уже замяукал:

– Да, всё в порядке. Не волнуйся, я просто забегался сегодня. Могу немного опоздать.

Получив его немедленный ответ после такого долгого молчания, Эвелина почувствовала, как в ней вскипает волна раздражения. Не сдерживая себя и выплёскивая своё внутреннее недовольство, она прошептала сквозь зубы:

– Какой же он…

Слова крутились в её голове, искрясь и пытаясь обрести форму, чтобы точно описать его поведение. «Найду нужные слова по пути», – решила она, переполняемая смесью волнения и готовности к предстоящему важному разговору. Эмоции кипели в ней, создавая смешанные чувства – ожидания и нервного предвкушения.

Эвелина вышла из общежития и направилась к метро, чтобы добраться до центра города, где должна была состояться их встреча. Проходя мимо вечернего потока веселых людей, она впервые за день почувствовала себя частью праздничного ритма города. Однако радостные лица окружающих не поднимали настроения; напротив, они лишь усиливали её раздражение.

Добравшись до нужной станции и выйдя на улицу, Эвелина оказалась среди волнующего течения городской жизни, омываемая светом уличных фонарей и озаряемая сиянием величественных высоток делового центра, которые рвались к небесам. Несмотря на вечные споры с Марком об эстетике этих зданий, в глубине души она всегда хотела стать частью этого мира успеха и достижений, где каждый изгиб архитектуры казался заманчивым вызовом к новым вершинам.

Небоскрёб, где находился ресторан, располагался всего в нескольких шагах от метро. Перейдя дорогу, Эвелина уже была у него. Переступив порог огромного стеклянного здания, она огляделась в поисках знакомых черт среди потока спешащих мимо лиц. Не обнаружив Марка, она выбрала в холле укромное местечко с хорошим видом на вход, чтобы не упустить его из виду.

Минуты растягивались до бесконечности. Каждая казалась мучительно долгой, сливаясь в бесконечное ожидание, переполненное волнением и тревогой. Часы безжалостно отсчитывали время до отмены бронирования, а от Марка по-прежнему не было ни звука. С каждой проходящей секундой внутреннее напряжение Эвелины стремительно нарастало. Наконец, не желая рисковать возможностью аннулирования брони из-за опоздания, она собрала все свои силы и направилась в ресторан в одиночку.

Лифт быстро взмыл вверх, доставив Эвелину на нужный этаж, и от резкой смены высоты заложило уши. Как только двери лифта скользнули в стороны, перед ней предстала элегантная хостес с радушной улыбкой.

– Здравствуйте, вас к кому? – вежливо поинтересовалась девушка, готовая проводить гостью к столику.

– У меня… то есть, у моего парня, стол забронирован на это время. К сожалению, он немного задерживается, так что я пришла одна. Пожалуйста, проверьте бронь на имя Марк, – ответила Эвелина, и каждое слово в её голосе выражало скрытое раздражение и недовольство.

Девушка-хостес, с пониманием кивнув и мягко улыбнувшись, подтвердила бронь.

– Пожалуйста, следуйте за мной, – сказала она, ведя Эвелину к столику у панорамного окна, откуда открывался завораживающий вид на вечерний город. – Присаживайтесь, официант скоро к вам подойдет, – предложила хостес, протягивая меню.

Окутанная ощущением пустоты из-за отсутствия Марка в этом изысканном окружении, Эвелина благодарно улыбнулась девушке и взяла меню. Однако, разнообразие блюд, мерцающих перед её глазами, не могло отвлечь её от внутренних переживаний. Время снова текло медленно и мучительно. Казалось, официант подходил к её столику уже много раз, каждый раз уходя с ответом, что она всё ещё ожидает своего спутника. На деле, прошло всего пятнадцать минут, но для Эвелины это было похоже на целую вечность.

Наконец, погружённая в размышления и глядя в окно, Эвелина почувствовала чьё-то приближение. Тогда она услышала знакомый голос Марка, который благодарил хостес.

– Спасибо, – произнёс он мягко, но с определённой твёрдостью.

Марк уселся напротив Эвелины, не сводя с нее своего пристального взгляда. Его наряд – черная водолазка и брюки – выглядел неформально для вечернего выхода в ресторан и театр, но острота его взгляда подчёркивала всю его серьёзность.

– Ты уже заказала что-нибудь? – первым разорвал тишину Марк.

– Нет, я ждала тебя. Хорошо, что ты, наконец, соизволил прийти, – отозвалась Эвелина, её голос был спокойным, но в каждом слове звучал упрёк, обещая, что предстоит беседа, в которой придётся выложить все карты на стол.

– Я ведь предупредил, что могу опоздать, – сказал он, сохраняя невозмутимость.

– Да, но ты обещал провести со мной весь день, а появляешься только сейчас, – ответила она, не скрывая разочарования, и делая акцент на каждом слове.

– Вот, я здесь, чтобы провести его с тобой, – пытался он смягчить обстановку, но его слова лишь больше разозлили Эвелину.

– Не стоит прикидываться дураком, Марк. Ты же прекрасно знаешь, что у тебя это не получится. Весь день я пыталась связаться с тобой, а ты отписался всего тремя короткими сообщениями, – голос Эвелины дрожал от усталости и накопившейся обиды, но в каждом слове звучала непоколебимая решимость расставить все точки над «и».

Неожиданно Марк задал вопрос, совершенно выбивающийся из контекста:

– Эв, скажи честно, ты меня любишь?

Его взгляд наполнился насущным желанием услышать искренний ответ. Эвелина, словно пораженная молнией, на момент оцепенела. Её мысли и эмоции вихрем кружились в попытках уложиться в разумный ответ. Между ними нависла тягучая тишина, становясь почти осязаемой, пока наконец, под весом момента, Эвелина не нашла в себе силы говорить.

– Сегодня мне было так невыносимо плохо… И ещё хуже стало, когда я провела весь день одна, – начала Эвелина, и её голос дрожал, насыщенный обидой и разочарованием. – Я всё время ждала тебя, надеялась, что ты появишься, словно небесное благословение, прямо рядом со мной. Но упустим мои мечты, ведь ты даже не удосужился написать ни одного внятного слова… – Эвелина с трудом сдерживала слёзы. – Каждая минута твоего молчания только усугубляла моё одиночество, делая его невыносимым. И даже здесь и сейчас, проведя столько времени в одиночестве, я все время чувствовала себя полной дурой.

Марк оставался невозмутимым. Ни слова, ни слезы не казались достаточными, чтобы пробудить в нём реакцию. Однако его последующая взорвались в пространстве между ними:

– Что я должен был тебе написать? О том, что какой-то идиот не умеет переходить дорогу и сегодня утром попал под машину мамы? Ты действительно хотела бы, чтобы я свалил на тебя все свои проблемы, когда ты и сама так болезненно переживаешь свои. Мне следовало начать вдаваться во все неприятные детали? Надо было для моего единственного зрителя вести онлайн-трансляцию прямо из полицейского участка? Хотя… извини, это бы не получилось, ведь там даже каждый смартфон имеет свою клетку. А после – рассказывать тебе, как я отвёз маму домой и мчался сюда, чтобы встретиться с тобой?

Слова Марка лились стремительным потоком, и каждая фраза била точно в цель, раскрывая перед Эвелиной драматические обрывки его дня. Осознание всего произошедшего ударило её с неожиданной остротой, и она почувствовала, как её сердце сжалось от понимания, что она не удосужилась даже предположить, что его отсутствие может быть вызвано серьёзными причинами. На один вопрос в голове Эвелины стало меньше, и она ответила:

– Но вот откуда я могла это знать? Ты мог мне сказать, что случилось что-то серьёзное, – пробормотала Эвелина, стараясь ухватиться за возможность восстановить понимание между ними.

– Так тебя же и не интересовало, что происходит на самом деле. Могла позвонить, если бы это действительно тебя волновало. Но ни одного звонка, Эвелина. Ни одного, пока я ехал в такси и перечитывал все, что ты мне отправила за день. Тебя же изначально заботило только то, как я отреагирую на твой манифест, – настала очередь Марка выразить своё разочарование.

– Ты снова всё переворачиваешь с ног на голову, – с дрожью в голосе проговорила Эвелина, в её словах уже не было прежней силы, и они звучали отчаянно, будто она уже сдалась перед лицом непреодолимых разногласий.

– Нет, Эв, сейчас всё будет чётко и ясно. Я хочу, чтобы ты поняла одно: я так и не услышал того ответа на самый главный вопрос в наших отношениях. Если твоя любовь вздымается и падает в зависимости от моих действий или твоего настроения, то это, прости, уже не любовь, – констатировал Марк поднялся, оставив на столе сверкающую денежную купюру для официанта. Его решимость была очевидна, и он подал знак, что уходит.

– Да куда ты… – слабым, едва слышным голосом прошептала Эвелина, и её глаза еще больше наполнились слезами, когда она увидела, как Марк удаляется от столика. С каждым его шагом к выходу из ресторана её сердце всё сильнее сжималось от боли.