Теперь, стоя у выхода из аэропорта, Марк видел перед собой женщину, вернувшуюся такой же, но в то же время совершенно иной. В её походке, жестах и взгляде зрела новая уверенность, приправленная веяниями неизведанных далей. Он подхватил её чемодан, и они направились к такси. В машине мама начала рассказывать о своем путешествии с нескрываемым восторгом и энергией. Она вдавалась в каждую деталь, каждую встречу, каждое новое открытие, которые придавали ей силы и вдохновения. Марк внимательно слушал, улавливая все оттенки счастья в ее голосе, и понимал, что ее переживания за эти недели были гораздо более преобразующими, чем он мог представить изначально.

– Все было настолько чудесно, и я так счастлива, что все сложилось именно так, – начала она с воодушевлением, но ее энтузиазм слегка пошатнулся при упоминании прошлого. – Несмотря на все сложности и ужасы, связанные с Границей, к нам смогли приехать люди со всех уголков мира. Некоторых из них я не видела с окончания школы и развала Страны… – Ее голос на мгновение замер, и в воздухе ощущалась затаенная тяжесть давних времен. В ее глазах мелькнула тень глубокой грусти, быстро сменившаяся всплеском оптимизма, как будто она не позволила бы этому мрачному прошлому обуздать ее возрожденный дух. – Но время мы провели просто замечательно. Давай лучше о тебе поговорим. Как у тебя дела? Как Эва?

Марк на мгновение замер, осознав, что прошел уже целый месяц, а он так и не поделился с мамой своими переживаниями. Она была в полном неведении о том, что случилось между ним и Эвелиной. Сейчас ему казалось правильным сообщить ей обо всем, но как можно было разумно объяснить, что казавшиеся незыблемыми отношения рухнули всего за один вечер? Он почувствовал, как в горле образовался ком, а сердце начало биться в тревожном ритме.

– С Эвой все в порядке, – промолвил Марк, уклончиво и отводя взгляд от мамы, опасаясь, что она увидит смятение в его глазах.

Марк осознал, что пока не готов открыться и поделиться своими переживаниями. Он избегал воспоминаний о болезненных моментах прошлого, опасаясь, что признание в крахе его собственного мира окажется для него невыносимым. Стремясь сохранить привычное восприятие себя в глазах окружающих, он скрывал свои настоящие чувства за маской сдержанности и неприступности даже от мамы.

Но она, не только обладая материнской интуицией, а также тонко чувствуя своего сына, поняла: что-то не так. Ее взгляд, наполненный проницательностью, неумолимо исследовал Марка, пытаясь проникнуть за фасад его внешней холодности. Она видела, как его обычно спокойные глаза теперь искрились внутренней тревогой, отражая столкновение с бурными эмоциями, которые он так усердно пытался скрыть.

С желанием помочь, но с колебаниями, обусловленными его прошлыми ранами, мать опасалась неосторожным словом или взглядом только усилить мучения сына. Она старалась поддерживать лёгкий тон, чтобы не углубиться в те мрачные уголки его души, где скрывались неисцелённые чувства. Оставшееся время поездки они заполнили беседами о повседневных мелочах и незначительных деталях, словно эти простые темы могли стать защитным барьером от глубоких, болезненных раздумий.

По прибытии, когда Марк вынимал чемоданы из багажника, его мама остановилась на пороге дома и посмотрела на него с необычайной теплотой и нежностью в глазах. Её взгляд был полон любви и заботы, но и непреложной тяжести невысказанных слов.

– Я не хочу задерживать тебя, дорогой, – мягко сказала она, заметив, как его взгляд невольно устремился к часам. Момент прощания окутал их тягучей атмосферой невыраженных эмоций, когда они крепко обнялись. Напоследок она нежно произнесла. – Напиши мне вечером, как всё прошло. Мне интересно, понравилось ли вам.

Марк только сейчас вспомнил, что наступил день спектакля, на который ему и Эвелине мама подарила билеты еще в Новый год. «Уже так быстро пролетело время?» – мелькнуло в его голове. Последние недели сменились днями в безостановочном потоке, не дав ему шанса осознать приближение этой даты.

– Обязательно, мам, – ответил он, стараясь скрыть волнение.

Уже сидя в аудитории, Марк чувствовал себя оторванным от реальности, плывущим в море собственных размышлений. В этом потоке мыслей единственным якорем, связывающим его с явью, оставалась лекция Профессора. Тема социальных разломов, разделяющих общество на противоположные лагеря – по линии политических идеологий, или экономических интересов, или культурных различий, – и того, как эти разрывы могут углубляться, вызывая серьезные конфликты, звучала особенно актуально. Однако даже это не могло полностью удержать Марка от погружения в собственные переживания, где личные драмы переплетались с экзистенциальными вопросами о смысле жизни.

Когда Профессор обратился к нему напрямую, Марк словно пробудился из транса.

– Марк, как вы считаете, какой наиболее значимый разрыв существует в современном обществе?

Этот вопрос заставил озадаченного студента мгновенно собраться с мыслями. После короткой, но напряженной паузы он ответил:

– Разрыв между реальностью и иллюзией. Он пронизывает всю ткань нашего общества.

Профессор посмотрел на Марка с возросшим интересом.

– И где же вы находитесь на этой границе? – удивившись неординарному ответу, с любопытством и ноткой вызова спросил преподаватель.

Марк на мгновение задумался, взвешивая свои слова.

– Я бы сказал, что стою где-то посередине, – медленно произнес студент.

Когда звонок разнесся последним эхом по коридорам, аудитория оживилась шумом и движением. Студенты, подобно волнам отлива, начали рассеиваться у выхода, все еще продолжая обмениваться мыслями о прошедшей лекции. Марк, погруженный в свои раздумья, едва обращал внимание на окружающую его суету. И вот сквозь толпу к нему легким ветром прокралась Арина. Ее длинные светлые волосы мягко покачивались при каждом ее шаге, придавая движениям девушки особенное изящество.

– Я бы на твоем месте отнесла себя к правым, а не к центристам, – заметила она, предлагая не только обсудить его ответ про разрывы, но и затронуть более глубокие, личные темы.

Этот комментарий мгновенно заставил Марка увидеть Арину в новом свете. Прошлая философская задумчивость в его голове быстро уступила место более земным, мимолетным порывам. Не задумываясь, он спросил:

– У тебя на вечер есть планы?

– Только подготовка к экзамену на фоне бесконечного клацанья клавиш и радостных возгласов от победы над орками, – ответила Арина с ироничной улыбкой, намекая на своего парня, увлеченного компьютерными играми. – Но в остальном я абсолютно свободна.

– Не хочешь сходить вечером в театр? – неожиданно предложил Марк.

– Одна или с тобой? – с интересом уточнила она, и ее глаза засветились предвкушением ответа.

– Со мной, – уверенно ответил он.

Вечером Марк и Арина уже занимали свои места в уютной ложе бельэтажа, с предвкушением ожидая начала спектакля. Постепенно зал погружался в полумрак, наполняясь таинственной атмосферой предчувствия чего-то волшебного. На сцене развернулась «Укрощение строптивой» Шекспира – яркая и динамичная постановка, чьи смелые декорации и костюмы мгновенно перенесли зрителей в бурлящую эпоху Ренессанса, придавая действию особое очарование.

Игра актрисы, исполняющей роль Катарины, стала особенно запоминающейся. Ее убедительное воплощение строптивой героини, обладающей остроумием и непокорным духом, вызывало у зрителей волны смеха и восхищения. Борьба Катарины за самоопределение и стремление быть услышанной глубоко резонировала с внутренним миром Марка. Сцены, где она с живостью и достоинством отстаивала свои права и убеждения, особенно тронули его. В каждом ее поступке он видел отражение чего-то глубоко личного и знакомого.

Когда Арина нежно коснулась его кисти, Марк посмотрел на нее с пониманием и благодарностью, легко взяв ее руку в свою. Они оставались так, тесно переплетенными, вплоть до антракта, полностью погруженные в драматическое действие на сцене и переживая каждый момент вместе, будто они были частью той же истории, разворачивающейся перед ними.

Во время перерыва Марк и Арина с живым энтузиазмом обсудили свои впечатления от спектакля. Их разговор был насыщен не только восхищением актерским мастерством, но и восторгом от великолепия музыкального оформления и уникальности сценографии, где каждая смена декораций оставляла зрителей в недоумении от хитросплетения сценических переходов и игры света. Этот обмен мнениями позволил им на время покинуть границы повседневности и целиком погрузиться в волшебный мир театра.

Когда в зале вновь погас свет, они с возросшим интересом продолжили наблюдение за развитием событий на сцене. Их внимание было полностью поглощено историей трансформации героини из строптивой девушки в любящую и понимающую супругу.

Строптивая смирилась.

Последние аккорды растворились в воздухе, и наступившую тишину прорезал мощный гром аплодисментов. Вдохновенная и восхищенная публика встала со своих мест, и зрители, в знак признательности и уважения к исполнителям, понесли к сцене цветы. Больше всего их досталось исполнительнице роли Катарины. В центре этого эмоционального вихря Марк аплодировал в унисон с залом. В этот раз, в отличие от прошлых походов в театр, он не ощущал одиночества. Рядом с ним была Арина, разделявшая его восторг, и аплодировавшая с таким же трепетом. Ее глаза отражали огни сцены, а на лице играла смесь радости и восхищения, делая этот момент незабываемым для обоих.

Покидая зал, они пробирались сквозь толпу уходящих зрителей, направляясь к гардеробу. Марк быстро нашел свои вещи и, проявляя заботу, помог Арине надеть ее пальто. Выйдя на улицу, они встретили прохладу ночного воздуха, освеженную легким дождем. Вокруг все искрилось особым светом, словно ночь делилась с ними своими тайнами и мечтами.

– Сейчас я закажу тебе такси, – сказал Марк, доставая смартфон. Он начал просматривать доступные варианты, чтобы вызвать девушке машину.

Арина кивнула в знак согласия. Ее взгляд, наполненный теплотой и ожиданием, устремился на него, исследуя его лицо в поисках ответов на свои невысказанные вопросы. Марк же не мог угадать все, что происходило в ее мыслях, но чувствовал, что этот вечер перевернул страницу в их отношениях, открыв новую главу, наполненную возможностями и тайной надеждой.

– Похоже, моё такси приехало, – мягко произнесла Арина, заметив подъезжающий автомобиль. В ее словах чувствовалась легкая грусть, придававшая ее голосу особую нежность.

И когда девушка начала медленно поворачиваться, как будто собираясь уже уходить, Марк не отпустил ее руку. Его хватка, мягкая и в то же время уверенная, удержала ее рядом. Он повернул ее к себе и заглянул ей прямо в глаза. В его взгляде искрилась решимость.

Марк осторожно притянул Арину за плечи к себе, так что их тела едва касались, создавая между ними едва уловимую, электризующую дистанцию. Казалось, время остановилось, и весь мир вокруг них замер в ожидании их следующего действия. Их движение друг к другу было медленным и неизбежным, как будто они были двумя магнитами, не в силах сопротивляться взаимному притяжению.

В тот критический момент, когда их губы почти соприкоснулись, обещая исключительную нежность, Марк вдруг остановился. Его руки осторожно спустились с ее плеч, а взгляд был отведен в сторону.

– Прости, я… я не могу, – дрожащим голосом произнес он. В его глазах читалось огромное напряжение, борьба с воспоминаниями и теми чувствами, что так мучительно искали выход.

Арина замерла, не скрывая вихря эмоций, разразившихся в ее душе. Ее сердце было разбито, а взгляд, наполненный недоумением и нарастающей болью разочарования, безуспешно искал ответы в его глазах. Слезы, словно кристаллы, мгновенно заполнили ее глаза, отражая уличные огни и мерцая подобно звездам, заблудшим в бездонной глубине ее взора.