Клэр была озабочена предстоящим событием не меньше, чем я. Она заявила, что мне нужен сексуальный образ, чтобы при виде меня, цитата: «эти мышцастые громилы пускали слюни и сами бросались к микрофону». Кажется, игроки Национальной Баскетбольной Лиги представлялись ей кучкой перекаченных неандертальцев в поисках самки.

– Нужны ботфорты, – задумчиво протянула она, постукивая пальцем по верхней губе. – Да, совершенно точно, сюда идеально подойдут мои замшевые ботфорты.

– Да я ноги в них переломаю, – жалобно заныла я, с испугом глядя на то, как она извлекает из шкафа длинную бежевую коробку с незнакомым мне черным логотипом.

– Зато твоя больничная палата будет похожа на цветочный магазин, – хмыкнула она, протягивая ее мне. – Надевай!

Вздохнув, я послушно натянула на ноги высокие серые сапоги на тонком каблуке. В конце концов, я полностью доверяла вкусу Клэр.

– Идеально, – удовлетворенно заявила она, оглядывая меня.

Мне не нужно было смотреться в зеркало, чтобы убедиться, что она права. Укороченный топ, облегающие как вторая кожа темные джинсы, черный пиджак свободного покроя и элегантные ботфорты создавали стильный и одновременно сексуальный образ.

– Секси репортер, – подмигнула Клэр, шлепая меня по заднице. – Порви их, детка.

Мы с Гленом и несколькими фотографами встретились у здания редакции и, загрузившись в фирменный микроавтобус, поехали к стадиону Мэдисон Сквер Гарден, где Никс проводили все свои домашние матчи. В радиусе пяти километров казалось, не было ни одного свободного места, но к счастью, у известного издания были свои преимущества: охранник пропустил нас на специально огороженную парковку, на одном из мест которой стояла табличка с надписью «Для сотрудников Слэм» Все-таки круто быть журналистом.

Атмосфера на стадионе царила непередаваемая. Межсезонный перерыв был окончен, и теперь изголодавшиеся баскетбольные фанаты с нетерпением жаждали зрелищ.

Мы заняли свои места в ложе для прессы, рядом с другими представителями спортивных изданий, такими как Хуп и Лейкерс и не могла не заметить тех удивленных взглядов, которые на меня бросили присутствующие, едва мы вошли. Естественно, все они были мужчинами.

– Не обращай внимания, – шепнул мне на ухо Глен. – Спортивной журналистике не чужд сексизм. Издержки профессии, ничего не поделать. Просто хорошо делай свою работу, и ты утрешь нос этим снобам. Хотя, возможно, я зря распинаюсь, и они просто пялились на твои ноги.

Я говорила, что мой босс просто очаровашка?

Несмотря на некоторое смущение, я наслаждалась каждой минутой в этом храме баскетбольного пиршества. Гремела заводная музыка, вокруг ярко светили софиты, игроки обеих команд показывали целое шоу, без промахов бросая тренировочные мячи в корзину, разрисованные в голубые и оранжевые цвета родного клуба болельщики весело пританцовывали на трибунах, длинноногие красотки из группы поддержки задорно махали помпонами. В NBA, определенно, знали, как делать шоу.

Внезапно шум вокруг стал приглушенным, окружающих людей будто бы стало меньше, пульс застучал где-то в ушах, а в горле пересохло. На площадке появился он. Одетый в белую форму под номером двадцать три с оранжевым логотипом Нью-Йорк Никс, с мячом в руках Блейк уверенным шагом направлялся к товарищам по команде, по пути стукаясь ладонями с каждым и широко улыбаясь зрителям на нижних трибунах. Мое бедное сердце.

Продемонстрировав безукоризненный дриблинг, он бросил мяч в кольцо и, не удосужившись взглянуть на результат, молниеносно поймал следующий и проделал с ним тоже самое. Два точных попадания за каких-то пару секунд. Блейк и в колледже был в прекрасной форме, но тренировки в составе NBA, кажется, вывели его мастерство на новый уровень.

– Этот парень лучшее приобретение Никс за последние три года, – негромко произнес Глен, когда Хантер попал четвертый подряд трехочковый из-за дальней дуги. – Лично я прочил ему карьеру в Голден Стэйт, но он, на удивление, предпочел не покидать родной город.

– Должно быть у него были на то причины, – пробормотала я, пытаясь успокоить свое вышедшее из под контроля дыхание. Сколько должно пройти времени, чтобы чувства к нему притупились? Полгода, год, два? Возможно, если бы я знала, что эта болезненная зависимость от него когда-то пройдет, мне стало бы легче.

Матч начался. Блейк не вышел в стартовой пятерке, что было ожидаемо – новички должны сначала заслужить уважение зрителей и партнеров по команде. В этом матче Никс играл с Оклахома Сити Тандер и, к сожалению, проигрывал на протяжении всей встречи. Во второй половине игры тренер выпустил своего нового игрока на площадку. В зале радостно запищали женские голоса, группа поддержки запрыгала на своих местах, скандируя «Хантер! Хантер!» Меня передернуло. С недавнего времени, лицо моего бывшего парня украсило собой многие спортивные издания, и впечатлительные болельщицы вряд ли могли упустить из виду тот факт, что своей внешностью Блейк затмевал даже Кевина Лава.

В паре с разыгрывающим Хантер провел пару великолепных комбинаций, заставив диктора выкрикнуть его имя громче обычного, а болельщиков встать с трибун. Глядя на быстро перемещающихся с одной половины поля на другую игроков, я не могла не отметить, что мы с ним ни разу не встретились взглядами. Раньше, стоило мне войти в зал, Блейк находил меня глазами и подмигивал. Кажется, его Айви-радар теперь был выброшен за ненадобностью.

Несмотря на героические усилия Никс, они все же уступили этот матч, и под ободряющие аплодисменты болельщиков побрели в раздевалку.

– Я пойду перехвачу новичка, а ты останься здесь и следи, когда выйдет Уэстбрук. Потом вместе побеседуем с ним, – подмигнул мой босс, поднимаясь.

Я с облегчением кивнула. Честно говоря, я побаивалась, что Глен бросит меня на интервью с Блейком, памятуя о том, что мне так и не удалось довести его до конца.

Вытянув ноги перед собой, я на всякий случай достала диктофон. Места для прессы далеко не были лучшими в зале, но давали неплохой обзор на происходящее под трибунами. Рассела Уэстбрука я точно не упущу.

Внезапно раздался звонок моего мобильного – на экране был номер Глена.

– Шеф, в чем дело? – с готовностью спросила я, приняв вызов.

– Айви, спустись к раздевалке Никс, к той, что в секторе Б, – попросил мой начальник

– А как же Уэстбрук? – удивилась я.

Голос Глена Мэттьюсона звучал немного раздраженно:

– Я сам им займусь. Не знаю в чем дело, но новичок Хантер настоятельно просит, чтобы интервью у него брала темноволосая девушка в черном пиджаке.

Мое сердце встрепенулось, словно раненая птица, пытающаяся взлететь. Мое глупое непослушное упрямое сердце. Он видел меня. Блейк все еще способен разглядеть меня в многотысячной толпе.

– Уже иду, – выдохнула я в трубку, спешно понимаясь со своего места. Я понятия не имела, как переживу беседу с Хантером, но теперь это была моя работа, и я обязана выполнить ее хорошо.

Как можно изящнее я прошла на своих четырехдюймовых каблуках в коридор раздевалки Нью-Йорк Никс. Глен и штатный фотограф Слэм стояли в углу, что-то обсуждая, чуть поодаль от них Блейк разговаривал со светловолосым мужчиной в клетчатой рубашке и журналистским бейджем на груди.

Заметив меня, Хантер едва заметно дернулся, и что-то быстро сказал собеседнику. Тот понимающе кивнул и, дружески хлопнув его по плечу, прошел вглубь коридора.

– Айви, ты уже встречалась с Блейком Хантером, верно? – сказал Глен, подводя меня к Блейку. – На прошлом интервью что-то пошло не так, но сейчас у вас есть возможность это исправить. Блейк, это Айви Левин, если ты вдруг забыл.

– Спасибо за подсказку, Глен, – с ухмылкой произнес Блейк, переводя глаза на меня.

Его взгляд жадно пробежался по моему лицу, слегка задержавшись на губах, затем, исследовав грудь, скользнул вниз, беззастенчиво ощупывая обнаженную полоску живота, медленно спустился к ногам и, отмерив каждый их дюйм, вернулся к глазам.

Меня бросило в жар. Я чувствовала себя так, словно стояла перед ним полностью обнаженной, и он только что провел языком по каждому изгибу моего тела.

– Думаю, мы можем начать, – предательски скрипучим голосом произнесла я, доставая диктофон.

– Я весь во внимании, мисс Левин, – протянул Блейк, склоняясь надо мной.

Глен тронул меня за плечо:

– Айви, ты справишься тут одна? Я пойду за Уэстбруком.

Натянуто улыбнувшись ему, я слегка кивнула:

– Без проблем, Глен.

Мой босс ободряюще потрепал меня по спине, после чего он и фотограф удалились.

Ощущая на щеке обжигающий взгляд Блейка, я вернула внимание к нему.

– Итак, Блейк, сегодня состоялся твой первый матч в составе Нью-Йорк Никс, – стараясь звучать профессионально, спросила я. – Каковы ваши ощущения?

– Где кольцо?

Я поперхнулась воздухом и, захлопав ресницами, уставилась на него.

– Прости, что?

– Где помолвочное кольцо, Айви? – хрипло повторил Блейк, пронзая меня глазами цвета черного турмалина.

Я невольно убрала левую руку за спину и пробормотала.

– Это не имеет отношение к делу. Давай продолжим интервью.

Пару секунд, прищурившись, Блейк изучал меня, а затем, как ни в чем не бывало, произнес:

– Ощущения от матча потрясающие. Знаете, я давно не был так счастлив. Сейчас у меня есть все, о чем я когда-либо мечтал.

Я почувствовала, как кровь отхлынула от моего лица. Он счастлив. Он смог быть счастливым без меня.

– Даже не смотря на сегодняшний проигрыш? – пытаясь не выдать свой ураган эмоций, уточнила я.

– Жизнь состоит из побед и поражений, мисс Левин, – заносчиво заметил Блейк, – Главное, чтобы первые превосходили последних по количеству. Один, пусть и неприятный проигрыш, не испортит мне настрой на оставшийся сезон.

Держись, Айви. Это всего лишь интервью. Он говорит не о тебе.

Сглотнув горечь, подступившую к горлу, я задала следующий вопрос.

– Сколько игрового времени вы планируете проводить на площадке, Блейк?

– Я буду доволен всем, что тренер Хорнасек мне предложит. Конечно, я буду усердно работать для того, что в самое ближайшее время заработать свое место в стартовой пятерке.

Я должна была признать, что остаток беседы Хантер вел себя подчеркнуто профессионально. Он по сути отвечал на поставленные вопросы, и в его словах я больше не улавливала скрытого подтекста.

Немного помолчав, я задала свой самый сложный вопрос:

– Вы не жалели, что не приняли предложения фаворитов прошлого сезона Голден Стейт Ворриорс и остались в Нью-Йорке? Многие прочили вам карьеру именно в этом клубе.

Несколько долгих секунд Блейк старательно изучал выражение моего лица, а потом негромко произнес:

– Время покажет, мисс Левин.

16

– Пойдешь на благотворительный банкет с Нейтом? – поиграла бровям Элайза. – Это дружеский выход или как?

Она сделала вид, что увлеченно разглядывает свои ногти, но я чувствовала, что на самом деле она очень ждет моего ответа. После нашего расставания с Блейком она целиком и полностью приняла мою сторону, но потом вдруг смягчилась, и стала заводить речь о том, что неплохо было бы нам с Хантером помириться. Так продолжалось до тех пор, пока я в не поставила ей ультиматум: либо она перестает говорить о нем вовсе, либо нам с ней придется видеться реже. Я знала, что Элайза мечтала устраивать двойные свидания, вроде субботних походов в кино или ужина в ресторанах, но я обладала достаточной долей эгоизма, чтобы не чувствовать себя виноватой за то, что ее чаяниям не суждено было сбыться. В конце концов, подруга смекнула, что я говорю серьезно, и даже провела беседу с Дереком, чтобы тот не предпринимал попыток помирить нас с Блейком.

Однако, все вышеупомянутое не мешало ей периодически зондировать бесплодную почву моей личной жизни. Особенно, ее интересовал Нейт. Кажется, он всех интересовал.

После похорон отца, он стал частым гостем в нашей квартире, и Клэр даже ласково стала называть его «сынок». Иногда меня передергивало от того, как кощунственно звучали некоторые ее фразы: