Зен поворачивается и окидывает меня взглядом. Захлестывает новая волна сомнений. В глазах Зена желание, и мы с ним сейчас наедине. На мне тонкая, мятая после долгого сна ночнушка, я расслаблена и мечтаю оказаться в постели. И судя по мурашкам, бегущим по телу из-за разглядываний Дамианиса, я не прочь вернуться туда вместе с ним.

Что все-таки происходит? Еще вчера я приходила в ужас от услышанного о прерывании беременности, а сейчас воспринимаю эти слова не так драматично.

– Даша, я долгое время избегал отношений, занимался только работой. К женщинам, которые меня окружали, относился легко. Спонсировал, периодически контролировал их жизнь. Попутно мог увлечься кем-то другим и не испытывал по этому поводу угрызений совести.

Зен намекает, что у него одновременно было несколько женщин и относился он к ним потребительски?

– Это из-за ухода твоей жены? – решаюсь уточнить.

– С любовницами все было оговорено на берегу. Они подписывали со мной контракт, – оставляет он меня без ответа. – Ничего серьезного. Ноль проблем и столько же обязательств. Домой я никого не приводил, чтобы не травмировать психику дочери. Попытки женить меня на себе у женщин, безусловно, появлялись, но в итоге ничем не заканчивались.

– Они беременели от тебя и ты отправлял их на аборт?

– Я не начинал отношения без обсуждения нюансов. Кира была сложным подростком, хоть и талантливым. Правда, свою тягу к знаниям она направила не в то русло. Я поздно обратил на это внимание. У дочери своенравный, ревнивый и эгоистичный характер. Она показала его во всей красе в шестнадцать, связавшись с плохой компанией и создав мне кучу проблем. Было непросто следить за девочкой-подростком и заниматься бизнесом.

– Ты пришел поговорить о своей дочери? – опять начинаю заводиться.

Все, что интересует меня про Киру – ее диагноз. И передается ли он по наследству. Это одна из версий, почему Дамианис категорически не хочет больше собственных детей. Ну или дело в чем-то очень личном и травмирующем, связанном с его женой. Не мужчина, а ходячая загадка.

– Проблемы дочери – последнее, что я стал бы обсуждать, но с тобой считаю необходимым объясниться. Ты умная, самодостаточная, тебе не нужны мои деньги. Если бы я хотел ребенка, то выбрал бы тебя в качестве его матери.

Чуть не выкрикиваю Зену в лицо, что уже беременна, но прикусываю язык, наблюдая, как Дамианис медленно приближается.

Из его уст это ведь весомое заявление? Я бы даже сказала, поворотное. Противоположное тому, что я услышала вчера. Если бы не одно но. В действительности Зен не хочет детей. За столько времени он не изменил своего решения, не факт, что изменит и потом. Как это отразится на мне и моем малыше?

– В чем дело? Ты боишься меня? – спрашивает Дамианис, подойдя вплотную.

Наверное, себя я боюсь больше. Особенно своей реакции на этого человека.

До него смотрела на мужчин и понимала, что ни один не может меня ранить больше, чем бывший муж. Но Зен, вероятно, сможет. И это пугает.

В среднем женщине необходимо несколько месяцев, чтобы пережить развод. Было очень больно, и на тот момент я была уверена, что больше ни за что не подпущу к себе ни одного мужчину. Не влюблюсь, не начну испытывать глубокую симпатию и не доверюсь, чтобы не переживать той агонии, которую ощущала.

Зен поднимает руку и кончиком пальца касается моего подбородка. Нежно гладит. Сердце тут же пускается вскачь.

Немного смягчаюсь, вспоминая наши первые деловые встречи. Дамианис – сложный человек, одиночка. Он огромное количество работы берет на себя и мало кому доверяет. Ценит собственный опыт. В чем-то мы похожи. Кроме одного. Я не вступаю в интимные связи с противоположным полом, предварительно подписав контракт.

– Мир будто охватило безумие, вокруг тонны ненужной информации, навязанной обществом и обществу. Человек толком сосредоточиться ни на чем не может, заглядывает вглубь себя и не понимает, чего действительно хочет и кто он на самом деле. Поэтому он невольно игнорирует свои истинные желания. А ты другая, Даша. И это подкупает. Не знаю, к чему они приведут, но я бы попробовал с тобой отношения.

– То есть ты пришел предложить мне контракт, как и своим любовницам?

– Ты на такое не согласишься. – Он пожирает меня глазами.

Чтобы окончательно не поддаться сладким речам, опускаю взгляд. На Дамианисе приталенная рубашка и светлые брюки, он мужественный, красивый и… еще больше сводит с ума, чем до прошлой ночи.

– Однако у меня будет одно-единственное условие, – продолжает Зен. – Никаких детей. Если у тебя в приоритете рождение собственного ребенка и семья, ты в любой момент можешь сказать «нет» и уйти.

Теперь понятно, почему семейная жизнь у Зена не сложилась. Рано или поздно любовниц приходилось менять. Либо женщина задавалась целью создать с ним семью и после этого отправлялась в отставку, либо со временем она понимала, что дело плохо, и уходила сама. Третьего не дано.

– Это твое эксклюзивное предложение, я правильно понимаю? А что стало с предыдущими любовницами?

Господи, что если Дамианис после моего отказа отправится выпустить пар к одной из своих «контрактниц»? Так ты хочешь, Даша? Опять терзаться мыслями, где и с кем твой мужчина, когда он уезжает в одну из неожиданных рабочих командировок? Выбралась из одной боли, когда обесценивали твои чувства, и с головой в новый омут?

– Да какая разница, что с ними стало? Зачем копаться в прошлом, когда в настоящем я хочу только тебя?

Зен сжимает мою талию и толкает меня на себя. Пронзает неожиданной мыслью, что сейчас нас трое. Его главное и единственное условие я уже нарушила. А значит, отталкивать Дамианиса не имеет смысла, тем более меня влечет к нему так же сильно, как и его ко мне.

Возможно, сблизиться с отцом ребенка, прежде чем сказать ему о беременности, – не такое уж плохое решение. Зену придется смириться с тем, что я не буду делать аборт. Если не смирится – уеду в Россию и рожу ребенка одна. И вообще, не будь я под препаратами, которые подсунула Кира, в жизни бы не допустила того секса и всех этих последствий!

Сегодняшнее утро я провела в длинных телефонных переписках со своим врачом. Михайлова немного успокоила, сказав, что риски для здоровья ребенка не такие высокие, как нарисовало мое воображение. Марина Борисовна попросила сохранять спокойствие и не нервничать раньше времени. В ее практике был случай, когда женщина наглоталась таблеток, ее откачали, а спустя время она узнала, что беременна. Малыш родился в срок абсолютно здоровым. Это внушило мне надежду на благоприятный исход. Но пока не сдам анализы и не сделаю УЗИ, все равно не перестану волноваться.

– Весь день о тебе думаю, Даша. – Зен наклоняется и целует меня.

Как он умеет. Без прелюдий, жадно, ненасытно. Словно и впрямь не может себя контролировать рядом со мной. В сердце тут же разгорается пожар.

– Ты пришел поговорить, – шепчу, когда он отрывается от моего рта, но лишь для того, чтобы подхватить меня на руки и отнести в спальню.

– Уже поговорили.

Следующую фразу Дамианис произносит на родном языке, и так чувственно, что я плавлюсь, забыв обо всем на свете. Не знаю, как буду уживаться со своими демонами, которые жаждут ласк Зена. Молчанием я рою себе яму. Но как бороться с собой, когда я хочу этого мужчину, а признаться, что жду от него ребенка, не хватает решимости? Ведь действительно думала, что больше никого к себе не подпущу. Но Зен все в моей жизни перевернул вверх тормашками!

Он опускает меня на кровать, накрывает собой и впивается в мои губы. Задирает ночнушку и неспешно касается везде, не переставая целовать. От внимания не ускользает, что в этот раз Зен с защитой. Которая нам не понадобится. Он спускает брюки, надевает презерватив и входит в меня на пике моих эмоций. Я беспрерывно дрожу и царапаю спину Дамианиса ногтями, теряя себя от его энергичных, уверенных движений.

Этой ночью он берет меня два раза, без намека на передышку. А потом, что-то пробормотав по-гречески и подняв во мне этим волну нежности, засыпает рядом, положив руку на мой живот. Где растет и развивается его ребенок. О котором я боюсь рассказать.

24 глава

Мужчины часто признавались мне в симпатии, но я никогда не воспринимала знаки их внимания всерьез. Потому что любила мужа. Или думала, что любила. Сейчас сложно представить, что Егор когда-то вызвал у меня такие же сильные эмоции, как Дамианис. И вызывал ли? Впервые сталкиваюсь со столь мощным коктейлем из безумных чувств. Рациональность и трезвость ума сходят на нет. Не знаю, как этому противостоять. Будто это я и не я одновременно. Даша, которую я всегда знала, так бы не поступила, а Даша, которая отдается почти незнакомому, но горячему Дамианису, делает так, потому что по-другому не может.

В комнате горит приглушенный свет ночника. Часы в телефоне показывают начало пятого утра, а я не могу сомкнуть глаз. Смотрю на спящего в моей постели Зена и думаю о том, что сейчас он передо мной такой, какой есть. Без масок, со всеми своими победами и душевными ранами.

Во сне люди перестают владеть собой, и на их лицах проступают следы ударов, нанесенных жизнью. Или их отсутствие. Это невозможно скрыть. Человек спит и находится глубоко в себе или, наоборот, очень далеко от своего тела.

Протягиваю руку и касаюсь Зена кончиком пальца, веду по его груди, практически лишенной волос, замечаю давнишние шрамы на его теле и ловлю себя на мысли, что любуюсь Дамианисом. Опять захлестывает эмоциями, когда вспоминаю, как он брал меня пару часов назад, каким страстным был. Оргазм с ним – это что-то невероятное, такого я еще не испытывала. Касаюсь губами плеча Зена, вдыхаю его запах и таю от нежности. Оставляю засос на его шее, глажу твердый живот и спускаюсь ниже.

Зен просыпается, что-то бормочет по-гречески. Абсолютно не понимаю, что он говорит, но это очень возбуждает.

– А теперь на английском, пожалуйста. Особенно если это опять пошлости. – Целую Зена в плечо и забираюсь на него сверху, чувствуя, что не я одна хочу продолжения.

Дамианис открывает глаза и смотрит так, что опять внутри прилив нежности к этому мужчине. Ничего не могу с собой поделать.

– Я сказал, что иначе представлял ведьм. Не думал, что у них бывает ангельское обличье, светлые локоны и голубые глаза. – Зен кладет руки на мои ягодицы и впечатывает меня в свою эрекцию.

Содрогаюсь от новой порции запредельных эмоций. Кайф. Самый настоящий. Но мне мало, хочу Дамианиса в себе. Постоянно. Я бы неделю не выходила из номера, если бы не страх навредить малышу нашими частыми сношениями.

Последние связные мысли вылетают из головы, когда Зен одним ловким движением меняет позицию и нависает сверху. Целует в шею и ведет влажным языком по ключице.

Инстинкты захватывают сознание, бросает в жар. Я подчиняюсь контролю Дамианиса, когда он входит в меня глубоким толчком. Обвиваю его шею руками и прижимаюсь к нему, будто мы единое целое.

– Только, пожалуйста, аккуратнее, – шепчу ему в губы.

Зен непонимающе смотрит мне в глаза. Так и хочется сказать ему о ребенке, но противоречия мешают. Разве в такой момент в этом признаются? Потом. Всё потом…

– Ты очень большой для меня.

И это вовсе не комплимент, а констатация факта.

Дамианис дерзко ухмыляется и целует меня. Сбавляет темп, только это ни капли не меняет ситуацию. Мне все так же остро и невыносимо приятно, когда он продолжает двигаться. Рядом с ним я лишаюсь остатков разума и почти – сознания. Хочется еще и еще… Господи, пусть с беременностью и дальше не будет никаких проблем и осложнений. Не хочу лишать нас этого кайфа.

Оргазм обрушивается с такой силой, что выпадаю из реальности и лишь шумно глотаю воздух. Это мучительно и сладко. Я так глубоко впустила Зена в себя и свою душу, что теперь не знаю, как от него закрываться в случае, если он захочет причинить мне боль.